Амстердам 1920-х в стилевой эволюции ар-деко

Доклад представлен 18 января 2012 на конференции НИИТИАГ РААСН памяти С.О.Хан-Магомедова.

Архитектор:
Андрей Бархин
Термин «ар-деко» призванный обобщить созданное в 1920-30-е на стыке историзма и авангарда, возникает, как известно много позже, в 1966 году, в связи с 40-летним юбилеем выставки 1925 года в Париже. Суммируя новаторские идеи всей первой четверти века, выставка в 1925 г. в Париже стремилась стать возрождением довоенной архитектуры и после 15-летнего строительного перерыва обратилась к приемам «ардекоизации» (декорирования) 1900-10-х – барельефам Салливена и Райта, пластике венского модерна и ордеру «протоардеко»[1]. Однако между новациями 1910-х и экспозицией 1925 г. в Европе обретает черты еще одно явление, оказавшее существенное влияние на сложение стиля ар-деко – голландская архитектура рубежа 1910-20-х.

Кульминацией стилевого развития ар-деко стали созданные в конце 1920-х небоскребы Америки, однако общая для Старого и Нового света «ардекоизация» архитектурной формы в 1910-20-е набирала силу постепенно. Так, основная часть памятников голландского ар-деко (а из них лишь половина находится в Амстердаме) была создана еще до выставки в Париже  (после 1925 г была построена лишь его десятая часть). Очевидно предрекают стилистику ар-деко: Транспортное управление (арх. Г.В. Хейкелом, 1918) в Утрехте и Нидерландский торговый дом в Амстердаме (арх. К. де Базель, 1919). [илл. 1, 2] Через 10 лет такими ребристыми, кирпичными и покрытыми геометрическим узором будут памятники американского ар-деко.

Именно в Амстердаме, впервые после Первой мировой войны и работ Райта 1900-х, возникают примеры геометризации декора, и этот эксперимент конца 1910-х – начала 1920-х носил массовый, убеждающий характер. Не собственно стиль амстердамской школы, но это внимание ее мастеров к каждой, часто миниатюрной, фантазийной детали будут развиты американским ар-деко. Создаваемая чаяниями недавних эмигрантов, культура Америки стремилась воспроизвести стилевые достижения Европы, исторические и новомодные, модернистские. Идеи же ар-деко практически синхронно возникают по обе стороны океана. Так, целую череду нью-йоркских памятников 1920-х, созданных из кирпича и украшенных геометризованным декором, можно было бы представить не в виде небоскребов в городах Америки, но на каналах –  голландскому ар-деко не хватало только масштаба. Чтобы оценить, какой рывок совершил в те годы Новый Свет, достаточно сравнить двухбашенные фасады кинотеатра Тучинского (арх. Х. де Йонг, 1921)  и гостиницы Уалдорф Астория в Нью-Йорке (арх. фирма Шульц и Вьивер, 1930)[2].

Голландская архитектура 1910-20-х (обычно обозначаемая термином амстердамская школа) четко делится на три части: это развивавшиеся одновременно авангард (произведения Дудока, Ритвельда), ар-деко и фантазийный стиль, полный свободной, смягченной пластики (работы Де Клерка, Крамера). Отмечая в 1910-20-е наличие разнонаправленных тенденций, следует в целом зафиксировать постепенное движение амстердамской школы от декоративности ар-деко к пуризму, аскетизму авангарда (в отличие от советской архитектуры 1920-х). В Харлеме контрастные по стилю и размерам здания, созданные с разницей всего в 10 лет, стоят друг против друга, это почта (арх. Дж. Кроуэл, 1922) и универмаг (арх. Я. ван Кюйт, 1933). Искусство кирпичной кладки в сочетании с деталями из белого камня и бетона будет воспринято ар-деко Америки (например, порталы нью-йоркских небоскребов архитектора Р. Уокера). Однако в целом обе стилевые идеи амстердамской архитектуры – и авангард, и ар-деко – восходили к творчеству Райта, и по масштабу, и по материалам[3].  

Признавая обращенность Иерусалимской церкви в Амстердаме (арх. Ф.Б. Янтсен, 1929) к приемам Райта, нельзя, однако, не отметить и стилевую самостоятельность голландского ар-деко[4].  [илл. 3] Характерной чертой амстердамской архитектуры 1920-х становится скромность, художественная и финансовая экономность решений[5].  Вся фантазия мастеров сконцентрирована на отдельных деталях, пластических акцентах фасада. И если здание Бюнгехаус в Амстердаме (1934) является стандартным для своего времени примером ар-деко, то первые образцы этого стиля возникают в Голландии еще в начале 1920-х. Так, например, украшение в виде гипертрофированного, неоархаического меандра можно обнаружить и в решении банка в Харлеме (арх. Х. Мертенс, 1920), и на фасаде более позднего амстердамского памятника. [илл. 4, 5] В 1921 Мертенс возводит банк в Утрехте совершенно а-ля Райт[6].  [илл. 6] В ар-деко, близком стилю прерий, работает и архитектор Дж. Кроуэл, еще в конце 1910-х он в Утрехте возводит почту (1918) и анатомический корпус (1919). [илл. 7, 8]

В Амстердаме целую череду монументов ар-деко возводит городское архитектурное управление BOCA (Building Office of City Architect), в их числе стоящие на набережных каналов Высшая гражданская школа, 1920, Трамвайное управление, 1922, и, решенное крышей а-ля большой деревенский дом, здание Ювелирного училища, 1924 (при этом традиционные элементы соседствовали с новаторскими, супрематизированными, см. здание почты в Утрехте, амстердамского Ювелирного училища). [илл. 9] Но и симбиоз авангарда и ар-деко очевиден в застройке Амстердама на множестве примеров[7].  Так на площади Хартпляйн асимметричные здания соседствуют с монументальными,  декоративные с аскетичными[8].  [илл. 10, 11, 12]

Ключевым памятником амстердамской школы считается здание биржи Х.П. Берлаге (1898). Впрочем чертами «протоардеко» обладает лишь угловая башня, но не центральная часть здания. В.Дудок, создатель ратуши в Хилверсуме (1928), превратит эту башню в шедевр авангарда[9].  Ар-деко же просматривается в башне Берлаге в контрасте аскетичных форм и скульптурных изображений героев на углах, так впоследствии будет решен и чикагский отель Интерконтиненталь (арх. Алшлагер, 1929). [илл. 13, 14] Однако т.н. «неороманика второй волны» не могла еще в полной мере определить стиль 1920-х, и только Сааринен сделает решительный шаг от ретроспекции к новации ар-деко[10].  

Биржа Берлаге разительно отличалась от национальных стилизаций конца XIX века (например, амстердамских зданий Рейксмузеума, 1876 и Амстердамского железнодорожного вокзала, 1878). Аскетичность и живописная асимметрия фасадов, сделали творение Берлаге пластической и композиционной революцией. Однако период 1900-х не стал в Амстердаме периодом расцвета флористичного (франко-бельгийского) модерна, как в иных европейских столицах. Лишь через 15 лет, последовавшая после возведения биржи Берлаге, строительная пауза увенчалась созданием Шипвортхауса, раннего и предельного в своей сложности шедевра амстердамского ар-деко (архитектор Ван дер Мей, 1913). [илл. 15, 16, 17]. Шипвортхаус, поражающий невероятной номенклатурой новых деталей, соединил в себе творческие достижения мастеров по камню, кирпичу, металлу[11].  Еще явно связанный с культурой модерна, этот недостижимый, редчайший образец стиля стал единственным в Амстердаме.

Расцвет голландского ар-деко пришелся на рубеж 1910-20-х, на период восстановления после Первой мировой войны, и именно это сконцентрировало внимание архитектурного сообщества по всему миру на острую новизну и художественную цельность созданного в Амстердаме. Так, шедевром голландского ар-деко стала офисная башня Род Олифант в Гааге (1924). [илл. 18] Эстафету сложной декоративности, мода на которую в Амстердаме в середине 1920-х начинает стихать, подхватит Париж, а затем и Нью-Йорк. Уникальные по концентрации пластической фантазии и супрематической смелости, творения голландского ар-деко предстают невероятно мощной, самостоятельной культурой. Для Райта произведения с геном ар-деко (в первую очередь, это Юнити темпл, 1906) были исключением, и именно архитекторы Амстердама первыми ощутили потенциал этой новой эстетики и стали ее развивать. В 1920-30-е гг. по их пути пойдут создатели американского ар-деко[12].  

В 1920-е годы одни архитекторы предпочли мощный неоархаический геометризм Райта, другие стремились превзойти фантазийный орнаментализм Салливена. Однако именно застройка Амстердама рубежа 1910-20-х доказала убедительность и перспективность стилевого эксперимента ар-деко. Цветовой контраст аскетичных кирпичных пилястр и декоративных вставок (восходящий к национальной традиции от североевропейского маньеризма XVI-XVII вв до биржи Берлаге) неожиданно совпал со стилем прерий Райта. Но геометризация, супрематизация декора в голландском ар-деко не имела отношения к неоацтекской эстетике, она была плодом собственной пластической фантазии (например, здание городской администрации в Амстердаме, архитектор Н. Лансдорп, 1925). [илл. 19, 20] И именно разнообразие, массовость и самостоятельность ар-деко Амстердама прославила его постройки. Стремление голландских мастеров, не отказываясь от пластики, привнести в архитектуру эксперимент кубизма, супрематизма, сделало фантазийный геометризм Райта доступным и понятным. Созданное на пересечении линий, идущих из Чикаго (от Салливена и Райта) и Амстердама, ар-деко Америки стало эпохой массового применения и укрупнения ранее созданных решений.



[1] Так антовый ордер лестницы Гранд Пале (арх. Летросне), тюбистичный ордер Дома коллекционера (арх. Пату) на выставке 1925 в Париже восходили к приемам эпохи 1910-х и их архаическим истокам. Таковы работы П.Беренса (здание Германского посольства в Петербурге, 1911), О.Кауфманна (здание берлинского Народного театра, 1914), Г.Тессенова (Танцевальный Зал в Хеллерау, 1910), О.Перре (театр на Елисейских полях, 1913), Й.Хоффмана (Дворец Стокле в Брюсселе, 1905, а также Австрийские павильоны на выставках в Риме, 1911, и Кельне, 1914). И потому возрождение ордера 1910-х, начиная с выставки 1925 года, позволяет рассматривать работы советских и итальянских зодчих 1930-х в контексте стиля ар-деко.
[2] Судьба создателей театра сложилась трагически, во время Второй мировой войны и архитектор Х. де Йонг, и заказчик А. Тучински погибли в Освенциме.
[3]Интерьер Робби хаус (1910) очевидно ориенталистичен, но его фасады (как и во множестве особняков Райта 1900-10-х) более абстрактны и даже предрекают стримлайн Мендельсона 1920-х. Стиль Райта повлияет и работы О.Перре, витражи Робби хауса узнаваемы в интерьере церкви Нотр Дам де Ренси (1922), сильно вынесенный, упрощенный карниз церкви Юнити темпл (1906) завершит фасад театра на Елисейских полях (1913).
[4]Интерьер Юнити темпл был отчетливо ориенталистичен и безусловно вдохновлял создателей Иерусалимской церкви в Амстердаме. Сохранив квадратную конфигурацию плана и места для верующих на балконе, однако в работе над фасадом голландские мастера были значительно более самостоятельны.
[5]Так проявляла себя и культура протестантизма, отвергающего открытую, театральную роскошь.
[6]В 1931 Мертенс возводит офисное здание Унилевер билдинг в Роттердаме уже вне эстетики ар-деко.
[7]Еще один пример – отель Карлтон в Амстердаме (арх. Г. Рютгерс, 1929).
[8]Это три жилых дома – асимметричный с башней (арх. Я. Ботеренбруд, 1922), редкий образец монументализированного, симметричного стримлайна, (арх. Б. ван ден Ньюуен Амстель, 1928), и решенный сложной угловой экседрой (Г. Рютгерс, 1929).
[9]При чем в творении Дудока отчетливо ощутимо и влияние стиля Райта. В Хилверсуме перед зрителем предстает укрупненный до размеров ратуши образ Робби хауса, сохранивший все детали прототипа - монументальные подоконные тумбы, горизонтали карнизов и клетчатые полоски заглубленных окон. Печная труба вросшего в землю особняка превратилась в колокольню парящую над водоемом.
[10]К т.н. неороманике второй волны можно отнести не только биржу Берлаге в Амстердаме, но собор в Ливерпуле (арх. Г.Скотт, 1904).
[11]Кроме Ван дер Мея, в создании Шипвортхауса принимали участие тогда молодые, а впоследствии известные архитекторы амстердамской школы – М. Де Клерк и П. Крамер.
[12]Анализу архитектурных течений США рубежа 1920-30-х посвящена статья «Города Америки в архитектурном соревновании 1920–1930-х годов», Капитель №2, 2011 стр. 54-61, http://archi.ru/lib/publication.html?id
Илл. 1. Транспортное управление в Утрехте, арх. Г.В. Хейкелом, 1918. © А.Д. Бархин
Илл. 2. Нидерландский торговый дом в Амстердаме, арх. К. де Базель, 1919. © А.Д. Бархин
Илл. 3. Иерусалимская церковь в Амстердаме, арх. Ф.Б.Янтсен, 1929. © А.Д. Бархин
Илл. 4. Банк в Харлеме, арх. Х.Мертенс, 1920. © А.Д. Бархин
Илл. 5. Бюнгехаус в Амстердаме, 1934. © А.Д. Бархин
Илл. 6. Банк в Утрехте, арх. Х.Мертенс, 1921. © А.Д. Бархин
Илл. 7. Почта в Утрехте, арх. Дж. Кроуэл, 1918. © А.Д. Бархин
Илл. 8. Анатомический корпус в Утрехте, арх. Дж. Кроуэл, 1919. © А.Д. Бархин
Илл. 9. Здание Ювелирного училища в Амстердаме, 1924. © А.Д. Бархин
Илл. 10. Жилой дом на Хартпляйн в Амстердаме, арх. Я. Ботеренбруд, 1922. © А.Д. Бархин
Илл. 11. Жилой дом на Хартпляйн в Амстердаме, арх. Б. ван ден Ньюуен Амстель, 1928. © А.Д. Бархин
Илл. 12. Жилой дом на Хартпляйн в Амстердаме, арх. Г. Рютгерс, 1929. © А.Д. Бархин
Илл. 13. Здание биржи в Амстердаме, арх. Х.П.Берлаге, 1897. © А.Д. Бархин
Илл. 14. Отель Интерконтиненталь в Чикаго, арх. В.Алшлагер, 1929. © А.Д. Бархин
Илл. 15. Шипвортхаус, арх. Ван дер Мей, 1913. © А.Д. Бархин
Илл. 16. Шипвортхаус, арх. Ван дер Мей, 1913. © А.Д. Бархин
Илл. 17. Шипвортхаус, арх. Ван дер Мей, 1913. © А.Д. Бархин
Илл. 18. Офисная башня Род Олифант в Гааге, 1924. © А.Д. Бархин
Илл. 19. Здание городской администрации в Амстердаме, 1925. © А.Д. Бархин
Илл. 20. Здание городской администрации в Амстердаме, 1925. © А.Д. Бархин
Архитектор:
Андрей Бархин

15 Августа 2013

Похожие статьи
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Технологии и материалы
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Инновационные технологии КНАУФ в строительстве областной...
В новом корпусе Московской областной детской больницы имени Леонида Рошаля в Красногорске реализован масштабный проект с применением специализированных перегородок КНАУФ. Особенностью проекта стало использование рекордного количества рентгенозащитных плит КНАУФ-Сейфборд, включая уникальные конструкции с десятислойным покрытием, что позволило создать безопасные условия для проведения высокотехнологичных медицинских исследований.
Дизайны дворовых пространств для новых ЖК: единство...
В компании «Новые Горизонты», выступающей на российском рынке одним из ведущих производителей дизайнерских и серийных детских игровых площадок, не только воплощают в жизнь самые необычные решения архитекторов, но и сами предлагают новаторские проекты. Смотрим подборку свежих решений для жилых комплексов и общественных зданий.
Невесомость как конструктив: минимализм в архитектуре...
С 2025 года компания РЕХАУ выводит на рынок новинку под брендом RESOLUT – алюминиевые светопрозрачные конструкции (СПК), демонстрирующие качественно новый подход к проектированию зданий, где технические характеристики напрямую влияют на эстетику и энергоэффективность архитектурных решений.
Архитектурная вселенная материалов IND
​Александр Князев, глава департамента материалов и прототипирования бюро IND Architects, рассказывает о своей работе: как архитекторы выбирают материалы для проекта, какие качества в них ценят, какими видят их в будущем.
DO buro: Сильные проекты всегда строятся на доверии
DO Buro – творческое объединение трех архитекторов, выпускников школы МАРШ: Александра Казаченко, Вероники Давиташвили и Алексея Агаркова. Бюро не ограничивает себя определенной типологией или локацией, а отправной точкой проектирования называет сценарий и материал.
Бриллиант в короне: новая система DIAMANT от ведущего...
Все более широкая сфера применения широкоформатного остекления стимулирует производителей расширять и совершенствовать свои линейки. У компании РЕХАУ их целых шесть. Рассказываем, почему так и какие возможности дает новая флагманская система DIAMANT.
Бюро .dpt – о важности материала
Основатели Архитектурного бюро .dpt Ксения Караваева и Мурат Гукетлов размышляют о роли материала в архитектуре и предметном дизайне и генерируют объекты из поликарбоната при помощи нейросети.
Теневая игра: новое слово в архитектурной солнцезащите
Контроль естественного освещения позволяет создавать оптимальные условия для работы и отдыха в помещении, устраняя блики и равномерно распределяя свет. UV-защита не только сохраняет здоровье, но и предотвращает выцветание интерьеров, а также существенно повышает энергоэффективность зданий. Новое поколение систем внешней солнцезащиты представляет компания «АЛЮТЕХ» – минималистичное и функциональное решение, адаптирующееся под любой проект.
Сейчас на главной
Шале на скале
Отель сети Accor в Архызе по проекту бюро «А.Лен» расположится на подступах к главным туристическим центрам курорта. Архитекторы стилизовали традиционный и многими любимый вариант шале, а интриги добавил сохранившийся на участке блок недостроя, который команда проекта превратила в пространство впечатлений: с открытым бассейном и рестораном, откуда открываются виды на самые высокие хребты региона.
Раскрытые крыши
Бывшая табачная фабрика в Турине станет архивным и образовательным центром, окруженным общественными пространствами на берегу реки По.
Бежевое спокойствие
Бюро Rymar.Studio разработало интерьер студии пилатеса в Петербурге. Кофейно-молочные тона и фактурные поверхности настраивают на замедление, а продуманное освещение и кондиционирование делает комфортными тренировки.
Присутствие реки
Офис продаж московского жилого комплекса «Мангазея на Речном», построенный по проекту MORS ARCHITECTS, подчеркивает главные ценности объекта, который он репрезентует: городской комфорт и возможность контактировать с природой благодаря близости реки и нескольких парков.
Пресса: Девелопер Василий Селиванов (LEGENDA) и архитектор Евгений...
Невозможно строить и развивать Петербург будущего, если в Петербурге настоящего не договориться уже наконец о том, как правильно сохранять Петербург прошлого. Правда ли, что редевелопмент может сделать исторический центр и серый пояс лучше, бывают ли шестимиллионные мегаполисы музеями и при чем здесь биполярное расстройство и сюрреализм, на 3D-моделях и собственном опыте объясняют важные акторы урбанизма в Петербурге Василий Селиванов и Евгений Герасимов.
Соль и вода
В Старой Руссе на месте исторического солеваренного завода благодаря гранту конкурса Малых городов появился парк с признаками термального курорта. «Центр развития городской среды Новгородской области» открыл доступ к минеральным источникам, а элементы благоустройства использовал, чтобы рассказать историю солеваренного промысла.
Перевернутая лестница Нового Юга
Новый жилой комплекс Scheldehof, завершенный недавно по проекту архитектора Макса Дудлера в Антверпене, получил жесткую сетку фасадов из уникального дитфуртского известняка.
Цой и лёд
В петербургском Севкабель Порту параллельно идут две выставки-блокбастера, оформлением которых занималось бюро Planet9. Рассказываем, почему стоит посетить обе – и расширенный «байопик» про Цоя, и «документалку» про лед.
Минимум вибраций
KAAN Architecten и Celnikier & Grabli Architectes представили проект нового исследовательского корпуса для Федерального политехнического университета в Лозанне. Строительство начнется в будущем году.
Домики веером
Плотная жилая застройка по проекту бюро KCAP на искусственном острове в амстердамском порту сочетает разновысотные корпуса и «органическую» схему озеленения.
Свет и покой
На юге Тюмени по проекту бюро «Мегалит» построен кремационный комплекс и колумбарный парк. Чтобы внушать посетителям чувство покоя и устойчивости, архитекторы с особым тщанием отнеслись к пропорциям и чистоте линий. Также в «сценарий» здания заложено обилие естественного света и взаимодействие с ландшафтом.
Белая гряда
Для первого этапа реконцепции территории советского пансионата в Анапе бюро ZTA предложило типовой корпус, ритм и пластика которого навеяна рисунками, оставленными ветром на песке. Небольшое смещение ячеек номеров обеспечивает приватность и хороший обзор.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
Нетипичный представитель
Недавно завершившийся 2024 год можно считать годом завершения реализации проекта «Садовые кварталы» в Хамовниках. Он хорошо известен и во многом – знаковый. Далеко не везде удается сохранить такое количество исходных идей, получив в итоге своего рода градостроительный гезамкунстверк. Здесь – субъективный взгляд архитектурного журналиста, а завтра будет интервью с Сергеем Скуратовым.
Карельская обитель
Храм в честь всех карельских святых планируют строить в небольшом поселке Куркиёки, который находится недалеко от границы Карелии и Ленинградской области, на территории национального парка «Ладожские шхеры». Мастерская «Прохрам» предложила традиционный образ и современные каркасные технологии, а также включение скального массива в интерьер здания.
Выкрасить и выбросить
В Парке Горького сносят бывшее здание дирекции у моста, оно же бывший штаб музея GARAGE. В 2018 году его часть обновили в духе современных тенденций по проекту Ольги Трейвас и бюро FORM, а теперь снесли и утверждают, что сохраняют архитектуру конструктивизма.
Параметрия и жизнь
Жилой дом Gulmohar в индийском Ахмадабаде архитекторы бюро Wallmakers выстроили буквально вокруг растущего на участке дерева.
2024: что читали архитекторы
В нашем традиционном новогоднем опросе архитекторы вспомнили много хороших книг – и мы решили объединить их в отдельный список. Некоторые издания упоминались даже несколько раз, что дало нам повод составить топ-4 с короткими комментариями. Берем на вооружение и читаем.
Пресса: Как Игорь Пасечник («НИиПИ Спецреставрация») вместе...
Игорь Пасечник — супергерой петербургской реставрации. Он сумел превратить «ненужный» государственный научно-исследовательский институт в успешную коммерческую организацию «НИиПИ Спецреставрация». Специально для Собака.ru архитектурный критик Мария Элькина узнала, что Теодор Курентзис поставил обязательным условием в реставрации Дома Радио, стоит ли восстанавливать давно разрушенное и что за каллиграффити царапали корнеты на стенах Николаевского кавалерийского училища.
Блеск и пепел
В Русском музее до середины мая работает выставка «Великий Карл», приуроченная к 225-летию художника и окончанию работ по реставрации «Последнего дня Помпеи». Архитектуру доверили Андрею Воронову («Архатака»): он утопил в «пепле» Академические залы и запустил в них лазурный цвет, визуализировал линию жизни и приблизил картины к зрителю, обеспечив свежесть восприятия. Нам понравилось.
Корочка и мякоть
Кафе Aaark на Чистых прудах вдохновлено Италией середины XX века. Студия KIDZ выбрала в качестве концептуальной основы фокаччу, однако уловить это в элегантном ретро-интерьере можно только после пояснения: фактурные штукатурки, темный шпон и алый стол отвечают соответственно за мякоть, корочку и томаты.
От Перово до Новогиреево
В декабре заработала новая выставка проекта «Москва без окраин», рассказывающая об архитектуре районов Перово и Новогиреево. Музей Москвы подготовил гид по объектам, представленным в новой экспозиции. Выставка работает до 9 марта.
Продолжение холма
Для подмосковного гольф-курорта «Шишкино» бюро Futura Architects спроектировало два различных по стилю «острова» с инфраструктурой: бионическое медицинское крыло со зданием-кометой, а также гостевой комплекс, интерпретирующий тему традиционного шале.
Геометрия отдыха
Новый жилой район вьетнамского города Виня получил необычный парк и центр отдыха. Архитекторы бюро MIA Design Studio скрыли все объемы под склонами прямоугольных газонов.
Записки охотника
По проекту архитектурно-художественных мастерских Величкина и Голованова во Владимирской области построен комплекс клуба любителей охоты и рыбалки. Основным материалом для объектов послужил клееный брус, а сужающиеся книзу крестообразные пилоны и металлические клепаные ставни создали необходимую брутальность.
Нейро – мета-
Российский AI-художник Степан Ковалев удостоился упоминания от основателя «гранжа в графическом дизайне» и попал в новый журнал The AI Art Magazine, который теперь издается в Гамбурге, с работой абстрактно-метафизического плана. Что спровоцировало нас немного изучить контекст: и журнал, и другие AI-конкурсы.
Кирпич на вес золота
В конце декабря в Санкт-Петербурге подвели итоги четвертого Кирпичного конкурса, проводимого издательским домом «Балтикум» совместно с компанией «АРХИТАЙЛ Северо-Запад». Принять участие в конкурсе могли молодые архитекторы и дизайнеры до 35 лет. Гран-при 100 тысяч рублей получил проект «Серая кольцевая», разработанный Анастасией Сергеевой и Владиславом Лобко из Санкт-Петербурга. Победителям номинаций досталось по 25 тысяч рублей. Рассказываем подробнее о проектах-победителях.
Нефритовые драгоценности
Бюро Zaha Hadid Architects получило заказ на разработку проекта Центра культуры и искусства реки Цаоэ в китайском Шаосине. В качестве отделочного материала планируется использовать особые керамические панели необычного серо-зеленого оттенка.