Иньяки Абалос: «Мы не приемлем грустных лиц в нашем офисе»

Испанский архитектор Иньяки Абалос, профессор Гарвардской школы дизайна – об отношениях архитектуры и урбанизации, о дефиците новых идей и различии профессионального образования в Европе и США.

mainImg
Иньяки Абалос (Iñaki Ábalos) – сооснователь мадридских бюро Abalos & Herreros (1984–2006) и Abalos+Sentkiewicz (с 2006). В 2013–2016 он руководил архитектурным отделением Гарвардской школы дизайна.

Иньяки Абалос Васкес. Фото © Fernando Andres Puerto. Предоставлено Abalos+Sentkiewicz Arquitectos



Архи.ру:
– В вашей исследовательской деятельности и в ряде ваших проектов – острова искусств Иу в китайской провинции Чжэцзян, парков Сан-Антонио в Медельине и Филиппа VI в Логроньо – вы обращались к вопросу урбанизации. Какова взаимосвязь между урбанизацией и архитектурой?


Иньяки Абалос:
– Урбанизация – удивительно сложный феномен и ключевой вызов в развитии человечества на протяжении ХХ и XXI веков. Архитектура значима, но она имеет весьма ограниченное влияние на процесс урбанизации, трансформацию идеи города и использования общественного пространства. Произошло усложнение социальной и политической системы, возникло новое отношение ко времени и масштабу, все это требует новых подходов в архитектуре.

Парк Филиппа VI в Логроньо. 2013 © José Hevia
Парк Сан-Антонио в Медельине © Ábalos+Sentkiewicz Arquitectos
Остров искусств Иу © Ábalos+Sentkiewicz Arquitectos



– На IV Международном архитектурном конгрессе в Памплоне вы говорили, что архитекторам стоит переключиться с создания «иконических» форм на функциональность. В чем она заключается?

– Если мы обратимся к опыту двух прошлых десятилетий, обнаружим, что архитекторы постепенно перешли от создания проектов, направленных на увековечение собственного имени, от зданий-автопортретов, от своего рода нарциссизма в архитектуре, к созданию «натюрмортов», к вписыванию проектов в среду, к функциональности. В проектах нашей мастерской мы уделяем равное внимание объекту и среде, соединяем органическое и неорганическое, природное и искусственное, в результате получаем нечто более сложное, более пригодное к использованию.

В книге «Эссе о термодинамике, архитектуре и красоте» мы говорим о том, что архитекторам необходимо стремиться к достижению «усовершенствованной пассивности» (sophisticated passiveness) построек за счет выстраивания определенного соотношения между их массой, объемом, площадью поверхностей, системой вентиляции и климатическими особенностями среды, где они будут возведены.

Здание Фонда Антони Тапиеса в Барселоне. 2010 © José Hevia
Музей современного искусства Чжухай-Хуафа в Чжухае © Ábalos+Sentkiewicz Arquitectos
Вокзал скоростных поездов в Логроньо. 2012 © José Hevia



– Вы проектируете здания разного профиля – музеи (музей современного искусства в Чжухае, Фонд Антони Тапиеса в Барселоне), вокзалы (железнодорожная станция в Логроньо), торговые центры (в Чжухае и Шанхае), офисные здания (комплекс «Лолита» в Мадриде) и т.д. Есть ли у вас любимый тип проектов?

– По большому счету, нет. Меня удивляет, что многие архитекторы избегают проектирования коммерческих зданий. Мне это кажется нелепым. Неважно, каково назначение строящегося объекта – торговый центр, частный дом или больница. Совершенно нормально, что кто-то хочет заработать, используя наш проект. Архитектура одновременно является бизнесом и предоставлением услуги. В процессе строительства и эксплуатации здания кто-то должен зарабатывать – включая архитекторов, между прочим. По-моему, прекрасно, если заказчик из частного сектора, обычно это положительно сказывается на гонораре.

Рената Сенткевич. Фото © Fernando Andres Puerto. Предоставлено Abalos+Sentkiewicz Arquitectos



– Вы работаете с вашим партнером по архитектурному бюро, Ренатой Сенткевич, с 1999 года. В чем секрет ваших успешных партнерских отношений?

– Рената – лучший проектировщик из всех, кого я встречал, а, надо сказать, я встречал тысячи проектировщиков. Она педантична, серьезна, увлечена, разделяет мои взгляды на архитектуру и имеет характер, отличный от моего. Мы дополняем друг друга. Ежедневные дискуссии между нами могут проходит довольно жестко, но они конструктивны, мы сразу чувствуем, когда один из нас предлагает стоящую идею.

Рената была моей студенткой, писала диплом под моим руководством. Мы быстро поняли, что разговариваем на одном языке. После этого мы работали вместе в Ábalos+Herreros, где команда начала делиться на тех, кто работал со мной и Ренатой, и тех, кто работал с Хуаном Эрреросом. Со временем мы решили открыть собственное бюро, это был закономерный шаг.

– Вы выросли в Сан-Себастьяне, Рената – в Кракове. Как влияют ваши корни – Страна басков, Испания и Польша – на вашу совместную работу?

– Наше происхождение сближает нас, в нем много сходства. Иногда мне кажется, что между Испанией и Польшей больше общего, чем между Испанией и Францией. Обе страны испытали тяжесть авторитарного режима – в одном случае – франкистский, в другом – коммунистический. Я не вижу разницы между ними, в обоих случаях была своего рода военная диктатура. В обеих странах – по 40 миллионов жителей и сильное влияние католицизма. Это не значит, что мы очень религиозны, но мы получили схожее религиозное образование. Наконец, в обеих странах существует культура труда, баски и поляки крайне трудолюбивы.

Офисный комплекс «Лолита» в Мадриде © José Hevia
Офисный комплекс «Лолита» в Мадриде © José Hevia
Торговый центр «Лунфэн» в Шанхае © Ábalos+Sentkiewicz Arquitectos



В вашем бюро – три офиса: в Мадриде, Кембридже (штат Массачусетс) и Шанхае. Насколько ваши проекты в разных частях света отличаются друг от друга?

– Я знаю много архитекторов, которые при работе в Азии используют восточные метафоры, подчеркивая культурные различия между Востоком и Западом. У меня нет желания прибегать к таким средствам. Я воспринимаю позицию и мировосприятие моих клиентов в Азии, но я не хочу лгать, я хочу быть честным, эти метафоры далеки от меня. Наше бюро остается верным себе в любых контекстах. Мы убеждены, что надо вести себя системно в развитых и развивающихся странах. Проекты, которые мы осуществляем в Европе и Азии, следуют единым принципам.

– В чем заключаются эти принципы? Благодаря чему работы всех трех офисов узнаваемы как проекты Ábalos+Sentkiewicz?

– Во всех трех офисах проекты осуществляются под руководством партнеров – Ренаты Сенткевич и моим. Любой проект начинается с диалога между нами, результат этого общения поступает в нашу студию, к нашим коллегам-экспертам, заказчикам и всем остальным заинтересованным лицам. Наши офисы устроены довольно иерархично. Каждый имеет возможность высказаться, но мы ориентированы на получение реакции на первоначальную идею и ее критику, а не выдвижение новых идей. Мы прислушиваемся ко всем нашим сотрудникам, но в разной степени и не одновременно, а последовательно и методично. Мы всегда заинтересованы в совершенствовании наших идей и в расширении числа их сторонников.

Другая общая черта – у нас замечательные сотрудники, которые разделяют нашу страсть к архитектуре. Это привилегия, которую мы получили благодаря связи с ведущими мировыми вузами (среди них – Высшая техническая школа архитектуры в Мадриде, гарвардская Высшая школа дизайна, Колумбийский, Корнелльский и Принстонский университеты – прим. Е.М.). Для нас важна атмосфера в коллективе. Когда у нас появляются новые сотрудники, мы просим их быть естественными и прямо говорить о своих пожеланиях и проблемах. Мы не приемлем грустных лиц в офисе, всем сотрудникам должно быть хорошо. Если кто-то испытывает дискомфорт или страдает от нехватки внимания, нужно сказать об этом. 99% проблем – решаемы.

– Предполагаю, у вас в бюро – интернациональная команда. Расскажите, кто работает в ваших офисах?

– Наши офисы очень небольшие. В Кембридже у нас всего четверо сотрудников, в Мадриде – десять – двенадцать, несколько из них – из Латинской Америки, остальные – испанцы. В Шанхае в основном работают наши бывшие студенты, те, кто стажировался в кембриджском филиале, они знают наши достоинства и недостатки. Зачастую это выпускники шанхайского университета Тунзцы, одной из ведущих школ архитектуры и инженерного дела в Китае.

– Вы преподаете, проводите исследования и проектируете. Какой род деятельности вы считаете первостепенным для себя?

– Рената ответила бы на этот вопрос иначе, поскольку она не разделяет одно из моих увлечений – написание текстов. Рената – полька, но, будучи во втором классе школы, она переехала в Италию, а затем в Испанию. На сегодня она прожила в Испании больше, чем в Польше, в ней уже больше испанского, чем во мне. Но для изложения мыслей в академической форме этого недостаточно. Когда человек начинает жизнь на новом языке, как это случилось у Ренаты, он часто не чувствует уверенности, необходимой для написания научных текстов.

Я всегда писал и продолжаю этим заниматься. Это зарядка для мозгов. Я пишу о том, о чем мечтаю, а не о том, что знаю, поэтому мои тексты – экспериментальные наброски, эссе, а не научные статьи. Я тестирую свои идеи в научной сфере. Это дешевле, чем на практике (смеется). Студентам всегда интересно работать с тем, что еще неизведанно и непредсказуемо. После тестирования идей в учебном процессе я предлагаю их в мастерской, мы включаем их в проекты. Получается, все три занятия – исследования, преподавание и практика – переплетены.

– В каких конкурсах вы обычно участвуете?

– Мы выбираем архитектурные конкурсы, которые поощряют экспериментальный подход, реалистичные конкурсы кажутся нам менее важными. Обычно мы проигрываем в архитектурных конкурсах, поэтому мы повторяемся, используем одни и те же идеи по четыре-пять раз до тех пор, пока однажды не выиграем.

– Новые идеи редко получают признание с первого раза.

– Верно, но у архитекторов часто особое отношение к проектам, где они впервые выражают новую идею. Хотя совсем необязательно, что в первый раз проект получится самым выигрышным. Когда мы делаем второй конкурсный проект с той же идеей, мы собираем замечания к первому варианту и стараемся их учесть. Мы боремся за наши идеи, в конце концов, их не так много. Ни один архитектор не может разбрасываться идеями. Если в год у архитектора появляются одна-две идеи, это настоящая роскошь.

– Как вы пришли к руководству архитектурным отделением Школы дизайна в Гарварде? (Абалос заведовал этим отделением в 2013–2016 годах – прим. Архи.ру)

– Меня пригласил декан Школы дизайна Мохсен Мостафави. Нашему сотрудничеству уже много лет. Когда Мохсен стал руководителем лондонской школы Архитектурной Ассоциации, я был первым, кого он позвал в качестве приглашенного профессора. Позже Мохсен много переезжал, наконец перебрался в Штаты – сначала в Корнелльский университет, затем в Гарвард, где и возглавил Школу дизайна. Со временем я был приглашен туда заведовать отделением архитектуры. Несколько лет я сомневался, но когда в Испании начался экономический кризис, мне ничего не оставалось, как переехать. В Испании просто не стало работы, которая могла бы сравниться с такой должностью в Гарварде. Я принял это предложение и до сих пор очень рад своему решению.

– В чем сходство и в чем различие традиций в архитектурном образовании Европы и Америки?

– Главное сходство – талантливые студенты. Это неудивительно для Гарварда, где, бесспорно, самая лучшая Школа дизайна в мире. Высшая техническая школа архитектуры в Мадриде – государственная, она не так состоятельна, как другие европейские архитектурные вузы, например, факультет архитектуры Федеральной высшей технической школы в Цюрихе, но ее студенты не менее талантливы.

Главное различие университетских программ по архитектуре на двух континентах – в разных подходах к программе. В Испании сильна традиция политехнического образования, в США обучение архитектуре имеет гибридную форму с большим акцентом на искусство. В Гарварде сильно влияние немецкой школы архитектуры, которое пришло из Чикаго (очевидно, имеется в виду Иллинойский институт технологии, где в 1938–1958 архитектурное отделение возглавлял Людвиг Мис ван дер Роэ – прим. Архи.ру), и собственно из Германии, с немецкими профессорами, перебравшимися в Гарвард, спасаясь от нацистов.

Для меня было очевидно, что мой долг заключался в усилении политехнического компонента программы Гарварда. Отсутствие политехнической подготовки делало образование архитекторов банальным. А времена, они меняются, как сказал бы Боб Дилан. Больше не было денег, которые можно тратить на банальность. Студенты были восприимчивы к моим нововведениям, в какой-то степени они ждали их. У них появилось больше уровней для анализа материалов, эксплуатации зданий, социальной составляющей архитектуры.

– Как вы выстраиваете общение со своими студентами?

– Я учитываю особенности каждого этапа студенческой жизни. Первокурсники еще слепы; работая с второкурсниками, ты знаешь больше, чем твои студенты, но разница уже не так велика. С третьекурсниками мы общаемся на равных.

– Как вы поняли, что хотите заниматься архитектурой?

– Не сразу. Я хотел быть писателем. В конце концов, мы становимся теми, кем хотим. Я не ожидал, что у меня будет возможность написать столько книг (смеется). В моей семье все говорили, что я очень хорошо рисую. Это правда, рисование, пожалуй – то, что получается у меня лучше всего. При поступлении в университет я сомневался в выборе специальности. Семья посоветовала пойти на архитектурный факультет. Я согласился, думал, что если это не мое, то через год сменю направление. С начала учебы и по сей день я пребываю в состоянии влюбленности в свою профессию, в рисование и конструирование пространства.

Профессия архитектора удивительно захватывающая, но при этом она ужасна с экономической точки зрения, с точки зрения отдачи от вложенных усилий и затраченного времени. Архитектором может стать только человек, который страстно любит эту профессию.

26 Сентября 2016

Похожие статьи
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
2022: что говорят архитекторы
Мы долго сомневались, но решили все же провести традиционный опрос архитекторов по итогам 2022 года. Год трагический, для него так и напрашивается определение «слов нет», да и ограничений много, поэтому в опросе мы тоже ввели два ограничения. Во-первых, мы попросили не докладывать об успехах бюро. Во-вторых, не говорить об общественно-политической обстановке. То и другое, как мы и предполагали, очень сложно. Так и получилось. Главный вопрос один: что из архитектурных, чисто профессиональных, событий, тенденций и впечатлений вы можете вспомнить за год.
KOSMOS: «Весь наш путь был и есть – поиск и формирование...
Говорим с сооснователями российско-швейцарско-австрийского бюро KOSMOS Леонидом Слонимским и Артемом Китаевым: об учебе у Евгения Асса, ценности конкурсов, экологической и прочей ответственности и «сообщающимися сосудами» теории и практики – по убеждению архитекторов KOSMOS, одно невозможно без другого.
КОД: «В удаленных городах, не секрет, дефицит кадров»
О пользе синего, визуальном хаосе и общих и специальных проблемах среды российских городов: говорим с авторами Дизайн-кода арктических поселений Ксенией Деевой, Анастасией Конаревой и Ириной Красноперовой, участниками вебинара Яндекс Кью, который пройдет 17 сентября.
Никита Токарев: «Искусство – ориентир в джунглях...
Следующий разговор в рамках конференции Яндекс Кью – с директором Архитектурной школы МАРШ Никитой Токаревым. Дискуссия, которая состоится 10 сентября в 16:00 оффлайн и онлайн, посвящена междисциплинарности. Говорим о том, насколько она нужна архитектурному образованию, где начинается и заканчивается.
Архитектурное образование: тренды нового сезона
МАРШ, МАРХИ, школа Сколково и руководители проектов дополнительного обучения рассказали нам о том, что меняется в образовании архитекторов. На что повлиял уход иностранных вузов, что будет с российской архитектурной школой, к каким дополнительным знаниям стремиться.
Технологии и материалы
Теневая игра: новое слово в архитектурной солнцезащите
Контроль естественного освещения позволяет создавать оптимальные условия для работы и отдыха в помещении, устраняя блики и равномерно распределяя свет. UV-защита не только сохраняет здоровье, но и предотвращает выцветание интерьеров, а также существенно повышает энергоэффективность зданий. Новое поколение систем внешней солнцезащиты представляет компания «АЛЮТЕХ» – минималистичное и функциональное решение, адаптирующееся под любой проект.
«Лазалия»: Новый взгляд на детскую игровую среду
Игровой комплекс «Лазалия» от компании «Новые Горизонты» сочетает в себе передовые технологии и индивидуальный подход, что делает его популярным решением для городских парков, жилых комплексов и других общественных пространств.
​VOX Architects: инновационный подход к светопрозрачным...
Архитектурная студия VOX Architects, известная своими креативными решениями в проектировании общественных пространств, уже более 15 лет экспериментирует с поликарбонатом, раскрывая новые возможности этого материала.
Свет, легкость, минимализм: поликарбонат в архитектуре
Поликарбонат – востребованный материал, который помогает воплощать в жизнь смелые архитектурные замыслы: его прочность и пластичность упрощают реализацию проекта и обеспечивают сооружению долговечность, а характерная фактура и разнообразие колорита придают фасадам и кровлям выразительность. Рассказываем о современном поликарбонате и о его успешном применении в российской и международной архитектурной практике.
​И шахматный клуб, и скалодром: как строился ФОК...
В 2023 году на юго-востоке Москвы открылся новый дворец спорта. Здание напоминает сложенный из бумаги самолётик. Фасадные и интерьерные решения реализованы с применением технологий КНАУФ, в том числе системы каркасно-обшивных стен (КОС).
​За фасадом: особенности применения кирпича в современных...
Навесные фасадные системы (НФС) с кирпичом – популярное решение в современной архитектуре, позволяющие любоваться эстетикой традиционного материала даже на высотных зданиях. Разбираемся в преимуществах кирпичной облицовки в «пироге» вентилируемого фасада.
Силиконо-акрилатная штукатурка: секрет долговечности
Компания LAB Industries (ТМ Церезит) представила на рынке новый продукт – силиконо-акрилатную штукатурку Церезит CT 76 для фасадных работ. Она подходит для выполнения тонкослойных декоративных покрытий интенсивных цветов, в том числе самых темных, гарантируя прочность и устойчивость к внешним воздействиям.
Свет и материя
​В новой коллекция светильников Центрсвет натуральные материалы – алебастр, латунь и кожа – создают вдохновляющие сюжеты для дизайнеров. Минимализм формы подчеркивается благородством материала и скрывает за собой самую современную технологию.
Teplowin: новое имя, проверенный опыт в фасадном строительстве
Один из крупнейших производителей светопрозрачных конструкций на российском строительном рынке – «ТД Окна» – объявил о ребрендинге: теперь это бренд Teplowin, комплексный строительный подрядчик по фасадам, осуществляющий весь спектр услуг по производству и установке фасадных систем, включая алюминиевые и ПВХ конструкции, а также навесные вентилируемые фасады.
Архитектурная подсветка фасадов ЖК и освещение придомовой...
Уютно должно быть не только внутри жилого комплекса, но и рядом с ним. В этой статье мы рассмотрим популярные осветительные решения, которые придают ЖК респектабельности и обеспечивают безопасную среду вокруг дома.
Облицовочный кирпич: какой выбрать?
Классический керамический, клинкерный или кирпич ручной формовки? Каждый из видов облицовочного кирпича обладает уникальным набором технических и эстетических характеристик. На примере продукции ГК «Керма» разбираемся в тонкостях и возможностях материала для современных проектов.
Sydney Prime: «Ласточкин хвост» из кирпича
Жилой комплекс Sydney Prime является новой достопримечательностью речного фронта Большого Сити и подчеркивает свою роль эффектным решением фасадов. Авторский подход к использованию уникальной палитры кирпича в навесных фасадных системах раскрывает его богатый потенциал для современной архитектуры.
Возрождение лесной обители. Как восстанавливали старинный...
Во Владимирской области возрожден из руин памятник церковного зодчества начала XIX века – Смоленская церковь на Веретьевском погосте. Реставрационные работы на каменном храме проводились с использованием материалов компании Baumit.
Урбанистика здоровья: спорт в проектах благоустройства
Уличные спортивные зоны являются неотъемлемой частью современной урбанистической среды и призваны, как и благоустройство в целом, стимулировать жителей больше времени проводить на улице и вести здоровый образ жизни. Компания «Новалур» предлагает комплексные решения в области уличного спорта и также является производителем линейки уличных тренажеров с регулируемой нагрузкой, подходящих максимально широкому кругу пользователей.
​Архитектура света: решения для медиафасадов в...
Медиафасады – это инновационное направление, объединяющее традиционные архитектурные формы с цифровыми технологиями. Они позволяют создавать интерактивные здания, реагирующие на окружающую среду, движение пешеходов или даже социальные медиа. Российская компания RGC представляет технологию, интегрирующую медиа непосредственно в стеклопакеты.
Как уменьшить запотолочное пространство для коммуникаций?
Повысить уровень потолка за счет сокращения запотолочного пространства – вполне законное желание девелопера, архитектора и дизайнера. Но этому активно сопротивляются инженеры. Сегодня мы расскажем о красивом и нестандартном решении этой проблемы.
Холст из стекла
Открытие нового корпуса Третьяковской галереи на Кадашевской набережной в мае 2024 года ознаменовало не только расширение знаменитого музея, но и знаковое событие в области использования архитектурного стекла с применением технологии печати. О том, как инновационное остекление расширило границы музейной архитектуры – в нашем материале.
Сейчас на главной
Индустриальный эксперимент
Пять проектов-победителей грантового конкурса «Индустриальный эксперимент», направленного на трансформацию промышленного наследия: экскурсии в доках Кронштадта, fashion-показы на заводе и сова в видеоигре.
Энергетическая педагогика
Эко-теплоцентраль по проекту бюро FRPO Rodríguez & Oriol на севере Испании помимо основной функции служит также образовательным центром в сфере «зеленой» энергетики.
Волжская регата
Компания GloraX планирует построить на берегу Волги в Нижнем Новгороде жилой комплекс, который займет площадь в 14 гектар. В закрытом конкурсе победил проект бюро ГОРА – он предлагает типологии жилья от таунхаусов до террасированных пластин, баланс функций, различные способы взаимодействия с водой, а также отдельный остров в пользование жителям города.
Пресса: «Архитектурный мусор — это если не норма, то заурядная...
В Российском этнографическом музее на прошлой неделе прошла 9-я биеннале «Архитектура Петербурга». По просьбе Собака.ru архитектурный критик и автор телеграм-канала «Город, говори» Мария Элькина зашла на одну из двух главных петербургских архитектурных выставок и поделилась нерадостными впечатлениями.
От мельницы к винному прессу
Новая винодельня в Бретани, продолжающая местные традиции производства вина, получила погреб по проекту Carmen Maurice Architecture, в центре которого – историческая мельница.
Музей архитекторов: локация – невесомость
Выставка Museum loci, открывшаяся в Музее архитектуры – огромная, хотя и занимает всего два этажа Флигеля-Руины. В основном специально для нее 59 архитекторов сделали объект или рисунок с размышлением о музее архитектуры, иногда очень определенным, но чаще – креативно-обобщенным. Таких больших выставок объектов от архитекторов не то что давно не было, но, кажется, не было вообще. Если тема и подходы интересны, то «залипнуть» в залах Руины можно надолго. Рассказываем подробно, в том числе о том, как правильно произносить название (спойлер: без разрешения сюда прокрался даже бог Локи).
Бумажный офис
Для собственного офиса бюро Maxim Kashin Architects не побоялось с головой уйти в концептуализм. В основе проекта – восхищение авангардом и наследием бумажных архитекторов. Итог – сложно скроенное и несколько дезориентирующее, ни на что не похожее пространство, в котором хочется оказаться, чтобы его понять и почувствовать.
Полезная зацикленность
Тайваньское бюро Bio-architecture Formosana спроектировало для города Тайнань экспериментальный жилой комплекс, соответствующий всем принципам экономики замкнутого цикла.
Планы на жизнь
Мастер-план для жилого района «Притяжение» в Набережных Челнах бюро «А.Лен» создавало с оглядкой на специфическую градостроительную ситуацию и частично реализованные решения первой очереди. Однако на первый план выдвинуло собственные ценности: зеленый каркас, систему акцентов, иерархию пространств, приоритет пешехода. Вопроса, чем будут жильцы заниматься в своем микрорайоне, после этого не возникает.
А! – 2024
Сейчас немного хвастовства: вчера нам вручили премию «Буква А» за архитектурную журналистку, причем не одну, а сразу две. Первую получила наш ведущий обозреватель и редактор Алёна Кузнецова, вторую – или наоборот – вручили Архи.ру как отраслевому архитектурному изданию. Благодарим, гордимся и радуемся. И публикуем список награжденных журналистов и изданий.
Преодоление мрамора
В Петербурге начала работу IX Биеннале архитектуры – одна из крупнейших профессиональных выставок города, организатором которой выступает Объединение архитектурных мастерских. Этот обзор не охватывает обширную деловую программу, сосредотачиваясь лишь на ощущениях от визуальной части экспозиции – ее объем и содержание говорит о возможности будущих трансформаций.
Вилла-мост
Дом по проекту бюро Tetro на южнобразильском острове Санта-Катарина максимально использует живописный ландшафт – горы и океанский залив.
«Европейский престиж»
Бюро KCAP выиграло конкурс на проект двух жилых небоскребов в Братиславе; один из них претендует на звание второго по высоте здания ЕС.
Новый путь
Обошли со всех сторон D_Станию – депо 1906 года, реконструированное с сохранением промышленного здания столетней давности по проекту Сергея Труханова и T+T Architects. Работа над интерьерами, а внутри планируются рестораны и общественные пространства, пока еще только идет, но и снаружи есть на что посмотреть. Тут можно изучить сочетание старого и нового кирпича, авторский взгляд на романтику руины, и оценить вновь выстроенный пешеходный путь: через арки БЦ Ситидел на улицу Казакова.
Стеклянный потолок
Еще один проект, рассмотренный на Градостроительном совете Петербурга, – IT-кластер по проекту бюро Intercolumnium в районе Стеклянного городка. Его планируют строить на месте снесенных зданий сталинской эпохи, которые не были признаны ценными. Проект получил свою долю критики, но в целом был оценен положительно.
Дом китобоя в кубе
Этой осенью калининградский музей «Дом китобоя» проводил конкурс на лучшую концепцию арт-объекта из панелей снесенного Дома Советов. Победителем стал московский проект – коллаборация историка архитектуры Константина Антипина и компании «Даль» в виде куба-игрового автомата. Рассказываем о победителях.
Такие разные исследования
Конкурс «Исследуй город», организованный в этом году Институтом Генплана Москвы, – не типичный для архитектурной среды. Зато он хорошо отвечает специфике работы градостроительной институции. Лучшим оказалось исследование современных жилых комплексов, где авторы совместили градостроительный подход с риелторским, выработав третий вариант. Также исследовали: общественные центры, мотивацию владения автомобилем и вакантность жилого фонда. Пятый участник сошел с дистанции. Рассказываем обо всех четырех работах.
За плечами Нобеля
Градостроительный совет Петербурга рассмотрел проект дома от бюро «А2»: он займет участок рядом с памятниками промышленной архитектуры и повлияет на панораму Выборгской набережной. Эксперты высоко оценили рисовку фасадов, но предложили поработать с силуэтом и композицией.
Что такое китч
Новая выставка в Ruarts Foundation – про исследование китча. Сначала на него откликаются современные художники, тут собраны работы с начала 1990-х до нашего времени из порядка 15 коллекций, представительная выборка, есть известные. Затем – куратор, со своим множеством цитат, тоже китчует в некотором роде. Как-то в исследование вплелась и архитектура, и тоска по классике, и новостройки. Так что такое китч? Да проще рассказать, чем он не является.
Эволюция по плану
Бюро ASADOV презентовало павильон микрокультурного общественного Эвицентра: места для всестороннего развития, мастерклассов и гимнастики. Но еще, он же – прообраз загородного дома, наследник «Лоскутка», масштабируемый в несколько раз и изготавливаемый на заводе из CLT-панелей. Но и это еще не все. Это старт девелоперского проекта от архитектурного бюро (sic!). Архитекторы ищут партнеров для развития как маленьких эви-поселков, так и новых эви-городов, рассчитанных, по словам Андрея Асадова, на «эволюционное» развитие личностей, которые будут их населять.
Память о работе
Крупную нефтебазу 1960-х, расположенную в Ханчжоу прямо на берегу Великого канала, Кэнго Кума превратил в современный индустриальный парк Сяохэ.
Жить в золоте
Многоквартирный дом Cœur Atlantis в южном пригороде Парижа по проекту роттердамского бюро KCAP.
Плач, затмение и городище
Якорный объект экопарка «Каялов бор» в городе Россошь – маршрут длиной в 3,5 километров, который знакомит посетителей с событиями, описанными в «Слове о полку Игореве». Архитекторы воронежского бюро TOU ARCHITECTS дополняют тематические объекты, которые обеспечивают разнообразный досуг, спортивными трассами и событийной площадью.
Зодчество 2024: семеро
Как уже говорилось, в этом году главные награды «Зодчества» не присуждены. Рассуждаем, почему так, фантазируем на тему возможных форматов судейства – как бы было хорошо, как бы было здорово… Вместо двух наград получилось семь: их состав тоже интересен. Публикуем полный список лауреатов XXIII фестиваля.
Балкон над долиной
Вилла на севере Ливана по проекту местного бюро BLANKPAGE Architects раскрывается над зеленой приморской долиной как панорамная терраса.
Золотая коронка
Концепцию стоматологической клиники в Екатеринбурге бюро CNTR обозначило как mouth full of gold: белоснежные стены из керамогранита оттеняют матовые латунные детали. Чтобы отсылка не стала слишком прямолинейной, архитекторы сосредоточились на пропорциях здания, лавируя между инсоляционными и пожарными ограничениями.
Собор для туристов
Трехнефный вокзал для линии скоростной железной дороги по проекту gmp в Наньчане облегчит путь на работу жителям, а туристам – доступ к ключевым достопримечательностям региона.
Спелый апельсин
Учебный центр Edu Expo построен в центральной части Ташкента по проекту местного бюро Parallel architects. Относительно простая планировочная структура – аудитории и конференц-залы, сосредоточенные вокруг центрального холла – проявлена на фасаде панелями с паттерном штрих-кода. Однако вставки ярко-оранжевых балконов и ниш полностью меняют восприятие.
Гибкость и интеграция
Не так давно мы рассказывали о проекте 4 очереди ЖК ÁLIA, спроектированной компанией APEX. Теперь нам показали варианты разработанных ими же ограждений пространств приватных дворов, с интегрированными в них разнообразными общественными функциями. Участие архитекторов комплекса в работе над такой деталью, как ограды, – считаем показательным.