Ирина Коробьина: Мы хотим, чтобы музей давал общее представление об архитектуре России

Директор ГНИМА им. А.В.Щусева – о грядущем 80-летии музея, его обновлении, доме Мельникова и судьбе музейного кластера в Москве.

mainImg
Архи.ру:
Ирина, одним из самых ожидаемых событий, приуроченных к 80-летию музея архитектуры, бесспорно, является создание Государственного музея Константина и Виктора Мельниковых, который станет филиалом ГНИМА им. А.В.Щусева. Означает ли этот шаг, что в многолетней истории с разбирательствами вокруг знаменитого дома Мельникова наконец-то найден компромисс?

Ирина Коробьина:
Мы очень надеемся открыть филиал в этом году, Министерство культуры РФ уже издало приказ о внесении изменений в устав нашего музея. Филиал будет иметь двухчастную структуру, и сначала свои двери откроет лишь та его часть, которая находится на Воздвиженке. Напомню, сын великого архитектора, Виктор Мельников, завещал государству и свое право собственности на Дом, и уникальную коллекцию документов и произведений искусства, но ввести это наследие в культурный оборот можно только при соблюдении важного условия: должен быть создан государственный музей отца и сына Мельниковых и для него должно быть выделено дополнительное помещение вблизи Дома Мельникова. Воздвиженка, где удалось изыскать и выделить строение подходящих параметров, находится от Кривоарбатского переулка в 15-минутной пешеходной доступности: в условиях современной Москвы это, безусловно, вблизи. В филиале будут демонстрироваться произведения Константина Мельникова, появится своя постоянная экспозиция, посвященная великому архитектору и его эпохе, истории создания легендарного Дома, также будет отдельный раздел, рассказывающий о творчестве Виктора Константиновича. И хочу подчеркнуть, что этот раздел появится не только потому, что так завещал сын Мельникова. Ведь он был и хранителем Дома, и художником, который родился, вырос и творчески сформировался именно в этом Доме. Его творчество – часть идентичности уникального сооружения, и игнорировать этот факт кажется мне несправедливым. Сам же Дом станет главным объектом показа, но, естественно, лишь после проведения научной реставрации.

Уже понятно, когда может начаться реставрация?

Пока понятно лишь то, что наконец-то появились государственные гарантии, что рано или поздно это произойдет. К сожалению, конфликт между наследниками продолжается, и это невероятно тормозит весь процесс, поскольку финансирование не может быть открыто в ситуации судебных разбирательств. Без этого невозможно, непрофессионально, да и незаконно начинать разработку проекта научной реставрации памятника. Отсчет сроков спасения памятника и его музеефицирования начнется с момента обеспечения в него беспрепятственного доступа для специалистов. После описи мемориальной обстановки и проведения всех необходимых обследований будет разработан проект научной реставрации, который обязан пройти все согласования, и лишь затем начнется сам процесс реставрации, который, безусловно, потребует огромных средств и привлечения лучших специалистов мира. Говорить о том, что дело сдвинулось с мертвой точки можно лишь после того, как будут созданы условия для нормальной работы специалистов и, в первую очередь, сотрудников Музея архитектуры, являющегося сегодня единственным легитимным и ответственным представителем единственного законного собственника – Российской Федерации.

Есть ведь и другие объекты Константина Мельникова, к решению проблем которого музей планирует подключиться? Например, гараж на Новорязанской улице. Одно время Вы даже говорили о том, что гараж мог бы стать филиалом ГНИМА.

Я говорила о том, что это было бы стратегически грамотное и очень эффективное решение. Еще в мае прошлого года архитектурная общественность обратилась в Правительство России с идеей превратить гараж архитектора Мельникова на Новорязанской улице в филиал нашего музея, где разместились бы наши фонды по авангарду и советской архитектуре ХХ века. Во-первых, таким образом мы бы спасли уникальный памятник эпохи конструктивизма, во-вторых, дали бы музею возможность показать фантастические коллекции, в-третьих, смогли бы создать полноценный центр авангардной архитектуры, притягательный для всего мира. Наконец, это позволило бы московским властям выполнить свое обещание и компенсировать Музею архитектуры им. А.В. Щусева отчужденные вместе с Донским монастырем 8500 квадратных метров. Верю я и в то, что превращение гаража на Новорязанской в мощный культурный центр мирового уровня дало бы импульс развития всей окружающей территории. Вспомните, как с появлением Tate Modern преобразилaсь маргинальная территория южного берегa Темзы. В Москве уже существует и активно продвигается проект создания «Арт-квартала», некоего подобия лондонского Сохо. Туда в числе других уже существующих и проектируемых арт-пространств попадает и Мельниковский гараж. Но его превращение в центр Русского Авангарда пока только мечта. Хотя, как известно, «мысль материальна»…

Музей участвует и в сохранении немосковской постройки Константина Мельникова – клуба в Ликино-Дулево?

Некоторое время назад к нам обратился глава администрации Ликино-Дулево и попросил помочь создать в мельниковском клубе музейное пространство. По видению администрации, оно займет лишь часть здания, но может стать важным культурным центром Подмосковного города. Для реализации этой идеи городской администрации нужно решить вопросы собственности, финансирования и т.д. Если все «срастется», мы с удовольствием поможем – материалами, архитекторами, кураторами. Вообще, признаюсь, меня вдохновляет этот сюжет – то, что подобная инициатива исходит от чиновников, внушает оптимизм.

И, завершая тему авангарда, хочу также спросить о знаменитом здании фабрики-кухни в Самаре, которое не так давно было передано Самарскому филиалу ГЦСИ, и именно ГНИМА стал куратором той части постоянной экспозиции, которая будет посвящена архитектуре здания. Как продвигается эта работа?

Есть распоряжение Министерства культуры о том, что наш музей должен создать там экспозицию, посвященную истории здания и ее автору архитектору Екатерине Максимовой. В настоящее время мы ждем внятного задания, включая четкие параметры выделяемого под экспозицию пространства, и готовы приступить к работе. Когда откроется эта экспозиция? Сначала необходимо привести в порядок самое здание. А ведь оно гигантское и было очень сильно перестроено в 1930-е годы. Обратный процесс, думаю, займет годы. Но я не сомневаюсь в способности ГЦСИ довести его до ума. Надеюсь, что в обозримом будущем в Самаре появится эта партнерская площадка, куда мы будем присылать свои выставки, посвященные авангарду. И что самарский центр станет партнером нашего филиала – музея Константина и Виктора Мельниковых, который, в свою очередь, со временем превратится в мировой очаг трансляции авангардной культуры, во что я твердо верю.

А какова судьба Музейного кластера около Кремля?

Мы инициировали проведение конкурса на концепцию развития нескольких кварталов вокруг здания нашего музея. Это решение напрашивалось само собой: ведь, с одной стороны, здесь, у стен Кремля, историческая среда сама по себе является «музеем архитектуры под открытым небом», а с другой – это совсем не дружелюбная территория, где и гулять-то не хочется. Иными словами, территория обладает колоссальным культурным потенциалом, который сегодня напрочь игнорируется. Организовав конкурс концепций ее развития, мы получили 30 проектов. Это само по себе дорогого стоит: конкурс был бесплатным и, в частности, показал, что многим архитекторам по-настоящему не безразлична судьба московского центра. Результаты мы представили Министерству культуры и Правительству Москвы. Теперь дело за судьбоносными решениями и за способностью культурного сообщества их добиваться. Если идея овладеет умами, мы готовы на добровольных началах продвигать ее и дальше, поскольку в ней заключен огромный синергетический эффект. Важно также, чтобы общественное сознание было готово к ее правильному восприятию. Помню, когда я первый раз сделала презентацию идеи музейного кластера, кто-то увидел в ней попытку приватизировать близлежащие подземные переходы. С одной стороны, смешно, а с другой, знаете, каждый раз, когда я иду в Кремль, невольно вспоминаю Лувр и вход в него из метро через подземку Карусель де Лувр. Чем наши музеи хуже? Почему бы действительно не превратить эти колоссальные пространства в общественно-культурные? Управлять ими ни один музей, конечно, не способен – для этого нужны специалисты другого профиля. Но если их культурное преображение начнется, от этого выиграют и все музеи, попадающие в «зону влияния», и город в целом. И с музейным кластером, по большому счету, дело обстоит так же: мы дарим идею обществу и начальству, а дальше дело за вами... Кстати, Миланский политехнический университет очень заинтересовался этим сюжетом: я в прошлом году читала там лекцию про стратегии развития Музея архитектуры, в частности, про идею кластера, и теперь они делают сразу несколько дипломных проектов на тему музейного кластера в центре Москвы. 
Ирина Коробьина © ГНИМА им А.В.Щусева
Музей архитектуры © ГНИМА им А.В.Щусева

Расскажите, пожалуйста, о тех проектах, которые музей готовит специально к своему юбилею.

Конечно, мы приготовили насыщенную выставочную программу, но еще более важной в контексте юбилея мне кажется оптимизация использования музейных пространств. Сюда также относится обновление музейного интерфейса: реконструкция нашего сайта, создание фирменного стиля, навигации. У нас уже появился собственный шрифт, разработанный Тагиром Сафаевым. В этом году мы надеемся осуществить давнишнюю идею – сделать главный вход в музей не с Воздвиженки, а со Староваганьковского переулка. С учетом многочастной структуры музея, это было бы логично, ведь человек, впервые попадающий к нам с Воздвиженки, порой даже не догадывается о том, что существуют также флигель «Руина» и Аптекарский приказ. Да и сам вход с улицы совсем недружелюбен: узкий тротуар, мощный поток транспорта, в плохую погоду брызги летят прямо на посетителей. Мы работаем над тем, чтобы превратить двор музейного комплекса в «скульптурный дворик» – многофункциональное распределительное фойе под открытым небом с городской и садово-парковой скульптурой из наших фондов. Авторы этого проекта – бюро «Народный архитектор» – разработали также навигацию для всего музейного пространства с цветовым кодированием: двор будет оснащен красными указателями, главный дом усадьбы – белыми, а руина – черными. Там же, во дворе, уже весной появится экспозиционный стеллаж (проект бюро Fast) для фрагментов чугунного литья с Триумфальной арки, реализацию которого профинансировало Министерство культуры РФ. Важным этапом оптимизации музейного пространства стало преображение анфилады главного здания. Сегодня мало кто догадывается, что на самом деле анфилада закольцована: залы, выходящие во двор, всегда использовались как склад. Теперь мы их расчистили и планируем открыть там постоянную экспозицию. Уже сейчас в режиме постоянного экспонирования показываем модель Большого кремлевского дворца, и намерены всю освобожденную площадь (а это 600 кв.м.) отвести под демонстрацию великих проектов России.
Главный фасад Музея Архитектуры © ГНИМА им А.В.Щусева

Иными словами, постоянная экспозиция музея будет носить общеобразовательный, если не сказать, популистский характер?
Мы считаем, что музей должен давать общее представление об архитектуре России, причем не профессионалам, а всему населению. Повышать уровень архитектурной культуры всего российского сообщества – важная миссия музея, продекларированная в свое время его основателем, крупнейшим архитектором ХХ в. Алексеем Щусевым. Этот посыл никогда не потеряет актуальность, ведь от него во многом зависит наш общий уровень и образ жизни.

А какие выставки музей приготовил специально к своему юбилею?

Серия юбилейных экспозиций на самом деле уже началась. Программу юбилейного года открыла 18 февраля выставка «Под сводами русского храма», посвященная скульптуре столичных и провинциальных храмов XVII–XIX веков. Для нас она символична, ведь под сводами Большого Собора Донского монастыря начинался Музей Всесоюзной Академии архитектуры в 1934 г., от которого мы и ведем отсчет юбилейной даты. Также среди многообещающих проектов, стартующих осенью, назову выставку, посвященную Олимпийскому строительству в России (куратор Олег Харченко), и кураторский проект Сергея Чобана под рабочим названием «Наше все» – он представит выдающиеся проекты советских архитектурных конкурсов. А 29 мая мы откроем выставку, которую условно называем New Look Музея Архитектуры, на ней будут показаны главные новации музейного пространства.
Концепция создания скульптурного дворика. Проект бюро «Народный архитектор» © ГНИМА им А.В.Щусева

Начнется ли в обозримом будущем научная реставрация музея, о необходимости которой Вы говорите с момента своего назначения директором ГНИМА?

Принимая музейные дела, я действительно была уверена, что она начнется буквально со дня на день. Состояние музея было таково, что его закрытие на реставрацию казалось неизбежным. Но… теперь мы осознали буддистскую истину, что «завтра – это сегодня» и стараемся ни на кого не надеясь, поменьше строить долгосрочных крупномасштабных планов и сосредоточить усилия на каждодневных нуждах. Мы очень признательны Минкультуры за любую оказываемую помощь, но рассчитываем главным образом на себя и действуем малыми шагами, стараясь привлекать спонсоров. Кстати, главные мероприятия по оптимизации музейного пространства мы проводим на спонсорские средства.

Что же касается реставрации… В этом году наш музей стал партнером российско-итальянского образовательного проекта «Scuola di Restauro», проходящего под эгидой ЮНЕСКО. В его рамках профессиональные реставраторы могут бесплатно узнать о технологиях и методах, применяемых сегодня в Италии. Помимо теоретического курса слушатели пройдут и практику, итогом которой станет дипломная работа – проект научной реставрации нашего флигеля «Руина». Его мы планируем со временем согласовать и реализовать. Российское законодательство подвигает приводить руинированные памятники «к первоначальному облику», то есть плодить новоделы. Музей архитектуры в силу своей профессиональной принадлежности просто обязан дать пример культурной реставрации, отвечающей требованиям Венецианской Хартии. Наша задача не бороться со следами времени, а фиксировать их. Конечно, необходимо создать в здании музейный климат, закрыть щели, но при этом очень важно максимально сохранить его подлинный характер, сложившийся исторически. И, как нам кажется, теперь у нас появилась на это реальная надежда. Кстати, на первом этаже «Руины», где сохранились фантастической красоты своды, мы планируем сделать экспозицию белокаменной скульптуры из наших фондов, которую никто не видел уже больше 30 лет.
Скульптура из собрания музея © ГНИМА им А.В.Щусева
zooming
Дом Талызиных. Анфилада парадных залов. Постоянная экспозиция 1947 © ГНИМА им А.В.Щусева

19 Марта 2014

Похожие статьи
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Технологии и материалы
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Сейчас на главной
Угол натяжения струн
Дом Музыки, спроектированный Владимиром Плоткиным и архитекторами ТПО «Резерв», напоминает арфу, а при взгляде сверху еще и басовый ключ. Но если бы все было так просто. В архитектуре зданий комплекса соседствуют два вида образности: решетчатый, прозрачный и проницаемый язык «классического» модернизма и объемно-скульптурные ленты, любимые неомодернизмом нашего времени. Как все устроено, где катарсис, а где оси построения, где проект похож на ЦКЗ Зарядье, а где не очень – читайте в нашем тексте.
Огонь в скале
В конкурс на проект здания Национального музея архитектуры и дизайна в Хельсинки было подано 624 заявки. Принять участие удалось и российскому бюро Rhizome: команда предложила «оболочку» в виде скального массива, общественное пространство на кровле и конструктивную схему, которая сочетает железобетон и клееную древесину.
Лечебный трилистник
Модульная стальная конструкция больница в Ханчжоу по проекту Архитектурного института Чжэцзянского университета (UAD) позволила сократить время и бюджет строительства. «Футуристический» замысел авторов при этом не пострадал.
Деревянный пролет
Компания «Норвекс НЛК» и проектная группа «Поле дизайн» построили пешеходный мост через судоходный канал в коттеджном поселке Ленинградской области. Мост выполнен из гнутой древесины и не имеет опор в воде, благодаря чему органично вписывается в ландшафт береговой линии.
АрхиWOOD-16: со вкусом к жизни
В этом году премия получила рекордное количество заявок: одних только загородных домов в длинном списке было 44. Однако вновь обошлось без яркого гран-при, было учреждено лишь два специальных приза в небольших номинациях. Отмеченные наградами проекты – все до одного, от усадьбы до вышки сотовой связи – говорят о желании отдыха, эскапизма и радости: уехать от большого города, смотреть на воду и деревья, сделать что-то руками и никуда не торопиться.
True-ля-ля в квадрате
Сетевые рестораны обычно – не самая креативная типология. Но ESENINS design studio опровергает эту точку зрения интерьером уже четвертого кафе сети True Cost, в котором архитекторы вновь находят оригинальное прочтение ее дизайн-кода.
По волнам памяти
Говорят, в советское время выпускники архитектурных вузов могли спроектировать завод или целый микрорайон, но почти ничего не знали о планировке частного дома. Сегодня все иначе: не потому, что студенты стали лучше разбираться в индивидуальном жилье, а потому что промышленные объекты их мало интересуют. Их основная миссия – работа с наследием: переосмысление руин, реновация заброшенных фабрик, фестивали в опустевших деревнях, проекты, связанные с памятью места. В этой подборке – самые интересные дипломы выпускников НИУ ВШЭ.
Свет в пустоте
Культурный центр «Чжанбэйский мираж», расположенный среди полей северо-востока Китая, превращен бюро Puri Lighting Design в гигантскую световую инсталляцию.
Как старинный Тобольск становится порталом в будущее
За последнее десятилетие архитектурное бюро Wowhaus подготовило концепции развития для ряда российских городов – Выксы, Тулы, Нижнекамска. На этом фоне мастер-план Тобольска выделяется своим масштабом – охваченная преобразованиями территория превышает 220 км² – и сложностью.
Шепот песка
Бюро HAAST спроектировало многофункциональный спа-комплекс в Алматы, чтобы воплотить мечту заказчицы о пространстве, оказывающем терапевтический и расслабляющий эффект благодаря дизайну интерьера.
Петербург vs Рим
Центр Петербурга, как известно, священен, – но мало кто всерьез знает, где он начинается и заканчивается. Речь не о формальном признаке «от Обводного канала до Большой Невки», а о «вайбе», соответствующем центру города. Реализовав квартал «Невской ратуши» – по проекту, победившему в международном конкурсе – Евгений Герасимов и Сергей Чобан создали на его территории «образ центра». Причем не столько петербургского, сколько общемирового. Это ново, такого в Питере давно не было... Изучаем атмосферу, вспоминаем прообразы, в том числе раздумываем о том, кто и когда назвал Петербург новым Римом. Не зря, получается, идея-то живет.
Внимание на угол
Комплекс 5Tracks по проекту Shift Architecture & Urbanism и Powerhouse Company в нидерландском городе Бреда соединяет крытые общественные пространства с жильем и офисами, заполняя лакуну рядом с главным вокзалом.
На волне
Проект преобразования речного порта и набережной в Чебоксарах, разработанный архитектурным бюро АТРИУМ, затрагивает одну из ключевых территорий города. Набережная превращается в Речной бульвар – многофункциональное, комфортное и выразительное пространство для работы и отдыха. Авторы предлагают создать новую связь с главной площадью города – Красной, а также возвести несколько жилых башен, вдохновленных формой национального женского головного убора и способных стать ярким акцентом волжской панорамы.
«Пламенеющий» бетон
Новый театр во французском Бове по проекту бюро AJC напоминает о разных эпохах в истории города, от Средневековья до послевоенного восстановления.
Пятое измерение МАРХИ
Анонсирован проект нового корпуса МАРХИ, спроектированный Сергеем Кузнецовым и Иваном Грековым, соавторами по зданию кластера Ломоносова МГУ. Он включает недовосстановленный в 2008 году каретный сарай и смелые, крупные, зеркальные консоли. Ширина – не больше 10 метров, главное назначение художественная школа.
Дом, в котором
Музей искусств Санкт-Петербурга XX-XXI веков открыл выставку «Фрагменты эпох» в парадных залах своего нового здания – особняка купца Ивана Алафузова на набережной канала Грибоедова. Рассказываем, почему сюда стоит заглянуть тем, кто хочет проникнуться духом Петербурга.
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Заряд энергии
Бюро CNTR спроектировало для нового спортивного кластера на окраине Екатеринбурга автозаправочную станцию, сумев превратить небольшой объект в локальную доминанту: что-то вроде въездного знака, который рассказывает об окружающей территории и задает тон. А кроме того – демонстрирует разнообразные архитектурные приемы. Даже неподготолвенный зритель, приехав заправить машину, почувствует движение и статику, игру с массой, сочетание пятна и линии.
За каменной стеной
Концепция фондохранилища Староладожского историко-архитектурного и археологического музея-заповедника сочетает элементы архитектуры домонгольской Руси с современными приемами и материалами. Проект бюро Архиоптерикс стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области».
Рисовать как Баженов
В Московском архитектурном институте прошел IV Творческий конкурс академического рисунка. В эпоху тотальной компьютеризации умение рисовать считается редким и ценным навыком, и МАРХИ по праву гордится тем, что учит своих студентов этому важному ремеслу.
Больше солнца и воздуха
Бюро KIDZ удается создавать кафе с уникальной атмосферой и настроением, благодаря которым они становятся популярными. И благодаря классному дизайну запускаются целые сети, как это произошло в Нальчике, где к уже двум существующим кофейням Balance Coffee добавилась третья.
Мачта связи
Компания «Норвекс Арт» спроектировала и построила в городе Сокол вышку сотовой связи из клееной древесины. Она легче по весу, а также дешевле и экологичнее в производстве, чем металлическая.
На римских развалинах
Бюро Ofis реконструировало виллу 1920-х годов в центре Любляны, наглядно продемонстрировав многослойный и противоречивый характер застройки словенской столицы.
Парящий дом
Сложный план и форма дома, построенного по проекту студии VFORM в Подмосковье, – ответ на ограничения компактного участка: архитекторы тщательно подбирали не только видовые характеристики, но и световые сценарии. «Левитацию» пластичного второго этажа обеспечивают тонкие колонны из нержавеющей стали, а также глянцевые и полупрозрачные материалы облицовки первого уровня дома.
Замковый камень
Еще недавно премиальные жилые и офисные комплексы в Москве воспринимались как привилегия центра. Сегодня ситуация меняется: качественная архитектура выходит за пределы Третьего транспортного кольца и появляется на окраинах. Бизнес-центр «STONE Калужская» – один из таких примеров. Подобные проекты децентрализуют мегаполис и делают престижными жизнь и работу в любой части города.
Перпетум мобиле
Интерьер штаб-квартиры компании «Нацпроектстрой», созданный командой студии IND, максимально наглядно и столь же эффектно воплощает сферу деятельности заказчика – одного из крупнейших российских инфраструктурных холдингов: логистику и транспортные коммуникации всех возможных форматов.
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Торжество во дворце
Проект дворца бракосочетания во Всеволожске, подготовленный мастерской «Головин & Шретер», стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области». Архитекторы предложили комплекс в духе дворцово-парковых ансамблей пригородов Санкт-Петербурга: с симметричной композицией и регулярным садом. А также позаботились о том, чтобы на памятные фотографии не попадали припаркованные автомобили.