Грани Вестника

В ЦДА открылась юбилейная выставка старейшего из современных архитектурных изданий, выстраивающего связи между «Архитектурой СССР» и постсоветской профессиональной журналистикой, также как и между теорией и историей архитектуры. В сухом остатке – мы находимся где-то рядом с точкой сингулярности.

25 Января 2022

Репортаж

Выставка

Выставка называется 30/60, потому что «Архитектурному вестнику», чей первый номер вышел в 1992 году в виде 4 листков, размноженных на ротапринте, – в этом году исполняется 30 лет, а его стойкому и бессменному главреду Дмитрию Фесенко – 60.

zooming — Первый номер журнала. Воспроизведение. 30/60. Юбилей «Архитектурного вестника»

Фотография: Архи.ру

Вручая главреду старейшего из российских журналов грамоту со сложносочиненным названием, президент союзов архитекторов Николай Шумаков сложил 30 и 60, получив внушительную цифру 90.

Дмитрий Фесенко, в свою очередь, вспомнил, что Архвестник появился вскоре после закрытия «Архитектуры СССР» и стал, таким образом, ее наследником, и бегло прошелся по истории форматов существования журнала, неизбежно сложной, наложившейся на историю становления нового российского государства со всеми его кризисами, «нефтяными» подъемами и спадами.

«Архитектурный вестник», между тем, жив и устойчив, отслеживает все новые заметные проекты – это видно хотя бы по обложкам – и равно предан как теоретическим выкладкам, так и «эмпирической» реальности архитектурного процесса.

Дизайн выставки разработан Владиславом Савинкиным при участии студентов Школы бизнеса и дизайна и бюро RUDA: стенды из пенокартона с разными прорезными конструкциями, где-то в виде «книжек», где-то с тремя «ногами», похожими на отрывные листки доски объявлений, составляют простую элегантную композицию в зале третьего этажа ЦДА.

Концепция выставки, предложенная Дмитрием Фесенко, отражает разностороннюю работу журнала и разделяется по рядам стендов на равномерные «слои», представляя вначале ранние и поздние номера, ряд слоганов, ряд принципов, проведенные АВ круглые столы – все сопровождается цитатами известных архитекторов – и завершается «сухим остатком», который состоит из шести книг, написанных и изданных Дмитрием Фесенко, и «моделей» – теоретических выкладок, представленных на обороте стенда каждой книги в виде текстов в сопровождении графики.

Все вместе складывается в цельную, но достаточно сложную структуру с обилием текста – несмотря на то, что объем как авторских высказываний, так и цитат участников архитектурного процесса здесь, очевидно, подвергся строгому сокращению ради выявления главного, «букв», как сейчас принято говорить, много и многие слова – сложные и длинные. На этом фоне остро звучат слова о деинтеллектуализации архитектурного процесса, приведенные в составе одного из слоганов, причем «ответом» на этот «вызов» становится противодействие дезинтергационным процессам...

Вообще эти слоганы, описывающие историю последних 30 лет, то есть фактически историю постсоветской архитектуры, буквально в двух словах, получились довольно емкими: «внутрипрофессиональный раскол / обретение субъектности», «углубляющийся мировой экономический кризис / консолидация ядра профессии», «снижение общественного статуса профессии / возрождение профессионального этоса» (правда?). Так и хочется утащить их в свою записную книжку писателя.

Характер журнала и миссия главного редактора описаны в «принципах», к примеру – журнал как аквариум, в котором плавает множество разных рыб – что отрицает принцип отбора лучших или достойных и ставит во главу угла наблюдение за разнообразием происходящего.

И главный тезис: журнал перебрасывает мост между теорией и историей. И эмпирикой – то есть тем самым происходящим на наших глазах, – добавляет Дмитрий Фесенко.

Это довольно сложно – перебросить мост между историей и теорией, ведь чистая правда же, что два направления, представленные в «разговорах об архитектуре» вообще и в спектре отделов НИИТИАГ, где какое-то время работал Фесенко, существуют, по большей части, раздельно, проводят разные конференции и пользуются разной терминологией. Не скажу, что часто читают труды друг друга, от себя как историк скажу: нет, не часто. Так что задача поставлена крайне амбициозная и сложная, настоящее дело жизни.

Что прекрасно подкрепляется заключительным разделом «сухого остатка»: шесть книг это немало, среди них вполне «толстые», как, к примеру, «Фасад /разрез» или – внимание, кто еще не видел – «Атлас зарождения и развития строительного комплекса государства Российского» (2016).

Но самое непростое и, с другой стороны, характерное, это, конечно, модели. Мало кто так, как Дмитрий Фесенко, описывает тенденции с помощью графиков и теоретических выкладок. Хочется бросить все и начать, наконец, читать серьезные книги. Тем более что «вывод выводов» в самом конце обещает нам, что именно архитектура может быть «сейсмографом перемен» и «тревожной кнопкой» – иными словами, что архитектура чувствует тенденции и даже способна предугадывать их. На этой базе хочется строить какое-то «Основание». А вдруг через триста лет окажется, что все выкладки правильные?

Эта оптимистическая позиция входит в противоречие с другим известным мне взглядом на вещи, свойственным историкам, согласно которым архитектура, как искусство долгое и инертное из-за своей связи с большими деньгами и стройкой, наоборот, отстает от всех тенденций, зато закрепляет их, с отставанием во времени. В противоречие-то она входит, но заряд прогрессистских надежд остается после таких утверждений, даже не в качестве осадка, а как будто чего-то летучего.

Дмитрий Фесенко поправил меня – не только архитектура, сколько архитектурная деятельность в целом, включая проектную, может выполнять роль такого сейсомграфа, цитирую:
«Не столько здания и сооружения, сколько сфера архитектурных представлений может исполнять функцию раннего оповещения социума о первых симптомах социального неблагополучия, когда те же макроэкономические показатели ещё идут в гору. В силу синтетического характера архитектуры, ее связанности с социально-гуманитарным, естественнонаучным и техническим знанием, а также присущей ей проектности. Вульгаризируя марксистские положения – надстройка заметно опережает базис, и сфера архитектурных представлений неизменно оказывается на гребне накатывающей исторической волны. И это может и должно стать вторичной функцией архитектуры, вслед за основной – организацией среды жизнедеятельности общества. Иначе говоря, архитектура как дисциплина должна войти в блок управления процессами социально-экономического и пространственного развития в качестве важнейшего элемента».

Среди «моделей» встречаем, в частности, подкрепленное графиком утверждение, что в на конец 2010-х, то есть на совсем недавние годы, приходится «точка сингулярности» – то есть всё схлопывается, прежние, очень давние, правила перестают действовать, – пояснил мне автор. Проще говоря, мы находимся на каком-то невероятном перекрестке, не понимая этого, как и обычно это бывает у людей, на таких перекрестках находящихся.

Так или иначе, а сейчас на выставке теория архитектурного процесса Дмитрия Фесенко, как и история журнала АВ, представлены в виде сокращенном, доступном для, пусть даже несколько деинтеллектуализированного, восприятия.

Надо идти и читать. Выставка работает до пятницы, 28 января.

25 Января 2022

Похожие статьи