Кома парка

В субботу в «Арт-усадьбе Веретьево» открылся парк, спроектированный Александром Бродским. Это самый большой арт-объект автора – 7 га, и его первый ленд-арт-объект. Его сопровождает коллекция книг, подобранных Анной Наринской, коллекция смыслов, предложенных Григорием Ревзиным, и музыкальный перформанс. Предлагаем рассматривать парк как синтетическое произведение современного искусства, наделенное, в то же время, практической функцией.

mainImg
Архитектор:
Александр Бродский
Мастерская:
Архитектурное бюро «Александр Бродский»
Волки злые… // Вьюги злые… // Лживые огни лесные, // Что выводят на тропинку, // У которой нет начала, // А в конце – Без дна трясина // И изба на курьих ножках
Алесандр Шаров. Человек-горошина и простак

UPD: комментарий Григория Ревзина см. ниже, здесь>>

Парк устроен на территории площадью 7 га к востоку от «Арт-усадьбы Веретьево» по проекту Александра Бродского, Ильи Пигарева и Ирины Галкиной. Его проектировали и строили 2 года. Он состоит из деревянных тропинок, приподнятых на металлическом каркасе над землей и водой и соединяющих деревянные павильоны в единый маршрут с ответвлениями. Ночью дорожки подсвечены снизу. В павильонах расставлены и разложены книги, подобранные Анной Наринской по просьбе Бродского. Выпущен путеводитель, написанный в основном Григорием Ревзиным, но включающий статьи Анны Наринской и цитаты из очень разных текстов, от Библии и ботанического руководства до песни Александра Городницкого, и проиллюстрированный фотографиями Юрия Пальмина. Вступительная статья Григория Ревзина из путеводителя во многом совпадает с его недавней статьей из КоммерсантЪ Weekend, так что в основном с его рассуждениями можно познакомиться здесь: парк рассмотрен в контексте творчества Александра Бродского, а также истории паркового искусства, в том числе современных экологических парков, но предлагается взгляд на него как на парафраз усадебного парка в противовес публичным паркам благоустроенной современности.
Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру
Путеводитель по парку Веретьево, 2021
Фотография: Архи.ру
Схема парка, составленная Александром Бродским. Путеводитель по парку Веретьево, 2021
Фотография: Архи.ру

На открытии, которое состоялось в субботу и было хорошо организованным светским мероприятием, гостям провели экскурсии по парку, причем посещение, согласно плану, должно было сопровождаться распитием алкосетов, «приписанных» к разным местам в парке, числом 12 на выбор.
Григорий Ревзин ведет экскурсию по парку Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

Открытие сопровождалось и музыкальным перформансом «Владимира Волкова, Сергея Старостина, Аркадия Шилклопера и их друзей»: народными напевами (без слов), трещотками и мычанием очень длинной трубы, которую по словам исполнителя, сказанным мимошедшим экскурсантам, впоследствии с открытием навигации по безымянной речке следует использовать как весло (что, конечно, неправда). Предполагается, что музыканты будут работать в парке весь сезон, то есть звуковое сопровождение задумано как постоянное. После открытия парк обсудили на public talk-е Григория Ревзина и Анны Наринской.
Открытие Парка Александра Бродского в Веретьево
Предоставлено Арт-парком Веретьево
Pulic talk Анны Наринской и Григория Ревзина на открытии парка
Парк Александра Бродского в Веретьево
Предоставлено Арт-парком Веретьево

Иными словами, с одной стороны – самое крупное произведение Александра Бродского, и, может быть, его первое произведение в жанре ленд-арта. Хотя «Ротонду» в Никола-Ленивце тоже можно считать таким произведением, поскольку она визуально «держит» поле, но парк – несколько другой род высказывания, поскольку предполагает не установку объекта в пейзаже, а проникновение в ландшафт, после которого все 7 гектаров становятся произведением искусства. В этом смысле, вероятно, можно сказать, что перед нами самая масштабная работа Бродского как современного художника и в то же время его первая работа как ландшафтного архитектора.
Парк Александра Бродского в Веретьево. Вид из Обсерватории
Фотография: Архи.ру

Таким образом усадьба Веретьево, известная как место проведения нескольких фестивалей совриска, получила, таким образом, еще один очень большой объект очень известного современного художника. В то же время, как написано и на сайте Веретьево, это раньше оно было «популярным местом тусовок творческой и бизнес интеллигенции», от которых осталось некоторое количество объектов («чистка» объектов была проведена уже во время фестиваля 2008 года, о нем см. вот эту отличную статью Екатерины Деготь) – а теперь усадьба это «место для отдыха взрослых, детей и их хвостатых друзей», иными словами, в большей степени действует как отель. И парк Бродского предназначен для прогулок постояльцев, так что у него есть вполне определенная функция парка при отеле. 

Вероятно ради этой функции в парке появились книги, которые действительно там, хотя бы теоретически, можно посидеть и почитать – места оборудованы, и в Библиотеке, в Обсерватории, в Эрмитаже (Домике отшельника) читать будет достаточно комфортно, хотя бы тогда, когда спадет нехарактерная для наших широт аномальная жара. Постояльцы Веретьева помимо бани, купания в реке и катания на лодках смогут отправиться в парк не только погулять, но и почитать, и даже взять оттуда книги, чтобы потом вернуть. Следовательно, это парк-библиотека. В отелях устраивают небольшие библиотеки, они придают им особый шарм и отличие от других, вот например с итальянском городе Сабионетте в гостинице Giulia Gonzaga есть неплохая библиотека по истории города. Помимо артистического высказывания библиотека это еще и сервис. 
Парк Александра Бродского в Веретьево. Книги в павильоне Подполье
Фотография: Архи.ру

Но этот парк-при-отеле остается тем не менее опасным местом – так его назвала на public talk-e Анна Наринская, причем у нее это определение прозвучало с метафизической точки зрения, а у Михаила Куснировича там же – с прагматической: в том смысле, что дети-внуки будут падать с неогражденных дорожек, что этот парк стоит посетить как арт-объект и он хорош в наборе развлечений «Усадьбы Веретьево» как аттрактор, но возвращаться в него как в парк в классическом понимании, время от времени погулять, не получится, да и простоит он года два, не больше. Что возвращает нас обратно от парка с прагматической функцией развлечения к объекту ленд-арта.
Парк Александра Бродского в Веретьево. Павильон Эрмитаж / Дом отшельника
Фотография: Архи.ру

Есть у парка и еще одна особенность, хорошо заметная из сделанного вначале перечисления: он уже к моменту и в момент открытия был всесторонне отрефлексирован, осмыслен – частью этого можно считать книги, подобранные Анной Наринской, другой частью тексты Григория Ревзина, предложившего часть названий для объектов Бродского в парке, их описания и предпосланные им цитаты. Книги выглядят как параллельный текст к павильонам, но и цитаты из путеводителя тоже параллельный текст. Как и музыка, как и споры на pulic talk-e. Это такое гибридное высказывание, спланированное и реализованное достаточно дружным коллективом. Сам парк гибридный: он и объект, и ленд-арт, и музыкальный перформанс, и библиотека, и функциональный парк при отеле. Таково и его осмысление. Текст Григория Ревзина кажется гибридным – частью это аналитическая статья, частью фантазия, параллельный поэтический текст, все прорастает одно из другого, как, по словам путеводителя, объекты произрастают из парка. 
Самая длинная прямая дорожка – Проспект. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

На мой взгляд в этот параллельный текст попадает часть того, что сказано об усадебной традиции. Часть – потому что аллюзии на усадебную традицию, конечно, очевидны и у Бродского без объяснений: крытый мост, беседка-ротонда, башня, грот Подземелья и грот Арки-ивы, как Эрмитаж и как баня – все это может быть понято как парковые павильоны. Но Григорий Ревзин своими комментариями усиливает эту тему, появляются La plus belle place, как у Гонзага в Павловске, мост становится не просто крытым, а Палладиевым, как в Царском селе, Пантеон становится Тетрапилоном, появляются разночтения и, как следствие, наслоения, которые делают созерцание нескучным, предлагают поспорить и подчеркивают неоднозначность интерпретаций, погружая при этом парк-арт-объект в контекст паркового искусства вообще, может быть не только начиная с Версаля и русских парков, может быть даже начиная с парков античности. 

Параллельные комментарии поэтического свойства не требуют точности, как и сам парк в общем-то отлично смотрится в не совсем доделанном состоянии. К примеру, дорожка в бане не достроена, в символическом, а может, в будущем и не символическом, Туалете на горе нет унитаза, но зато уже есть толстые журналы, – парк даже после открытия находится в стадии становления, а разговоры о том, что его придется вскоре ремонтировать, уже начались, что обостряет восприятие динамики строительства / гниения, происходящих одновременно. В путеводителе часть объектов опубликована в виде рисунков Бродского – на экскурсии Ревзин время от времени восклицал: о! уже построили! – к примеру, это было сказано о лодочной пристани. Пристань светло-желтая, а доски на дорожках уже серебристые, «съедены» дождем – мы наблюдаем парк в процессе. В принципе было бы интересно, если бы и объекты в нем не просто ремонтировали, а время от времени меняли на другие – но о таком речи пока нет. 

Вернемся однако к точности. Ее нет на плане Бродского, опубликованном в путеводителе, ее нет и в «параллельном тексте» Ревзина – вернее где-то есть, а где-то вдруг нет. Главная неточность – все называют это место болотом, хотя технически оно болотом не является, это небольшая меандрово петляющая речка с достаточно крутыми берегами и перепадом высот на местности около 5 метров. Здесь встречаются болотные растения (белокопытник), лесные растения (папоротник, таволга, купырь, крапива и сныть), но больше приречных растений (ива, большая недотрога; да и белокопытник может расти на болотах, а может по берегам рек и прудов). Лопух большой, фирменное растение парка, цитирую Википедию, «...относится к так называемым рудеральным (мусорным) растениям, растущим вблизи человеческого жилья – у дорог, в огородах, на лугах, в полях». 
Лопух большой, фирменное растение парка Веретьево, украсил форзацы путеводителя
Фотография: Архи.ру
Путеводитель по парку Веретьево, 2021
Фотография: Архи.ру

Весной и осенью речка сильно разливается, так что часть дорожек и ответвлений, к примеру дорожка с бетонной «сталинской» скамейкой, оказываются под водой и вокруг вода – но это неудивительно, потому что речка рядом впадает в реку Дубну, здесь ее устье, а в устье реки разливаются сильнее. Но даже берега не сильно заболочены. На болото если и похож, то фрагмент «дельты» с островами, которые устроители парка назвали по-средиземноморски: Минорка, Майорка, Родос, ссылаясь на стихотворение Георгия Шенгели. Но это скорее лес с большим количеством воды, чем болото. Болото здесь – метафора, позволяющая играть смыслами: усадьба / пионерлагерь, парк / болото, – а не экологическая реальность. Не стремлюсь показаться большим биологом, чем папа Римский, но по-моему это так. Понятие болота кажется настолько метафорически ценным для всех создателей парка, что даже удивительно, как это среди цитат нет известного высказывания из фильма про гардемаринов, что «вся ваша Россия – болото». Хотя, наверное, оно показалось слишком банальным и наивным в компании тонких расслаивающихся смыслов. 
Григорий Ревзин ведет экскурсию, 26.06.2021. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

А бетонная скамейка? Никаким наводнением ее не могло сюда принести такую тяжелую, и никакая она не сталинская, на ней написано 1962. Все это – предположу что – надо воспринимать как элементы игры, вдохновенного вранья экскурсовода или преподавателя, когда он не знает ответа на неожиданный вопрос слушателей или студенток, или не хочет отвечать и на ходу придумывает что-то смешное, что потом имеет шанс войти в мифологию ностальгических баек-воспоминаний: здесь такой-то рассказал историю о том-то. Эта ностальгическая мифология входит в состав парка, в общем-то наравне с медитативно гниющими объектами-руинами Бродского, ее тоже можно достраивать, допридумывать, ремонтировать, как часть «становящегося» на наших глазах произведения. 
Пантеон. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

Если все это одно большое произведение современного искусства, способное включить в себя очень разные элементы – вплоть до несвершившейся конференции по садово-парковому искусству, которую предлагал организаторам Григорий Ревзин и которую заменили на public talk как более забавное, по определению, мероприятие – тогда и спорить бесполезно, а можно перечислять слои восприятия, которых много, и собственно «чувствовать», потому что произведение большое и в нем заключено достаточно много разных ощущений. 

Если говорить о слоях, то Григорий Ревзин совершенно справедливо упоминает в аналитической части своей статьи экологические парки, цель которых – показать посетителю природу в нетронутом виде, максимально оградив при этом экосистему от антопогенного воздействия (хотя полностью ни в каком парке этого сделать невозможно), и справедливо указывает на отличие от них парка Бродского – он наполнен еще и культурным контекстом. От эко-парка – дорожки на ножках, они стали уже достаточно популярны в московском благоустройстве сами по себе, безо всяких особенных смыслов. Отличие от эко-парков, помимо перечисленных, на мой взгляд еще и в полном невнимании к природе. Или не так – в неактивном, созерцательном к ней внимании. Незаинтересованном, эстетическом. Природы здесь не только не касаются (с дорожек спрыгивать запрещено, я пробовала, мне запретили) – ее и не исследуют, не формируют, толком не охраняют и не воссоздают. В парке Art Biotop Nasu Дзюнья Исигами, который Григорий Ревзин справедливо приводит как пример, отношение намного более активно: биосфера «болот» искусственно создана, деревья пересажены. В других эко-парках природу изучают и охраняют, как в ботанических садах. Здесь не создают и не изучают, а совершенно не трогают, особенно деревья, оказавшиеся на пути прямого проспекта, символизирующего, по словам Ревзина, Петербург, тоже построенный на болоте, и упавшие, обозначающие близкую опасность разбойного нападения. Или две упавшие ивы, проросшие новыми побегами, напоминающими нам Vanitas и что «Всюду жизнь».
Дерево посреди Проспекта. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография © Юрий Пальмин, предоставлена Арт-парком Веретьево
Дерево, упавшее поперек дороги (такое не одно, но это самое крупное и гнилое)
Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

Здесь лиричность заросшего и заваленного стволами леса должна способствовать меланхолическому созерцанию, как и чтение стихов в башне. В этом смысле парк не экологический, ему до экологии все равно, это парк-картина, но не картина, нарисованная художником с приукрашиванием, а картина, взятая фотоаппаратом – с кадрированием, но какая есть, потому что фотошоп при созерцании не предусмотрен. Не зря Анна Наринская в путеводителе предлагает эксперимент: пройти по парку с фотоаппаратом, без определенного плана снимая все, что подвернется – этим она обосновывает свои слова о родстве природы и объектов в парке, предполагая, что в составе съемки окажется примерно поровну того и другого. Наверное, так и есть. 
На входе в парк вечером. Купырь в косом свете. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру
Перед входом в павильон Крытый мост. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

Культурные слои тоже имеют свою предисторию. Во-первых, чтение в парках, как справедливо говорит Анна Наринская, имеет свою традицию, от Татьяны Лариной и раньше; может быть она восходит к чтению Псалтыри в монастырских клуатрах, но имеет аналогию еще и в библиотеках сталинских парков, а что говорить, и пионерлагерей (Веретьево – бывший пионерлагерь, это тоже тема). Во-вторых, у Бродского и Наринской уже есть опыт сотрудничества по совмещению библиотеки и арт-объекта, в частности, в проекте 2019 года в Гараже. Надо сказать, эта библиотека сильно напоминает ту, только больше. 

У такой библиотеки есть свои особенности. В принципе она перекликается со ставшим шаблонным кроссбукингом в парках, расхожей фишкой современной, так сказать, урбанистики. Возможно, ее и можно будет использовать как санаторную. Читать в парке можно, хотя не очень комфортно, если долго, потому что то солнце, то дождь, то комары (их потравили, но они все равно есть). Однако у такой библиотеки есть еще один смысл, помимо собственно чтения – это список рекомендованных книг от уважаемого автора. Недаром посетители парка во время открытия были заняты, в числе прочего, фотографированием обложек и корешков. Еще это напоминает традиционное разглядывание корешков человеком, пришедшим в гости: что ты читаешь? не дашь ли на время? («Не шарь по полкам жадным взглядом // Здесь не даются книги на дом!» А.П. Чехов).
Книги в Обсерватории. Маленькая слева – с похабными стишками Ивана Баркова. Не обошлось и без Иосифа Бродского. Хотя однофамильцы встречались совсем немного, Анна Наринская вспомнила в путеводителе стих Иосифа Бродского «Архитектура», где про рябой кирпич, и сопоставила его с вещами Александра Бродского. Но читая этот стих сейчас, почему-то думаешь, что поэт Бродский таким образом проклял Москву рябым кирпичом
Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

Но кроме того задумываешься, что будет с этими тщательно подобранными по букинистам книгами после 3-5-дневного дождя в лесу, не говоря уже о весне и осени. Сгниют, покроются плесенью, придется заменять как доски в дорожках. Получается, здесь гниют не только деревья и модернистские объекты, а и книги тоже – уходит в небытие книжная культура, хотя с идеей ее ухода в небытие Анна Наринская и не согласна. Недаром в объекте-библиотеке они сложены на палетах на полу: не как в библиотеке, а как при переезде.
Библиотека. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру
Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

Мне это напомнило кучу книжек, найденную сравнительно недавно около московского дома на травке – то ли до помойки не донесли, то ли предложили прохожим разбирать. Так что тут и своего рода поп-арт, насмешка над кроссбукингом, и меланхолия, поскольку уходящая культура всем причастным дорога, и некий, как справедливо заметила Наринская, страх – не только страх свалиться с дорожки в воду, но и метафизический страх от того, что все это тонет, как в старой инсталляции Бродского «Кома». Только там была нефть (мазут?), а здесь вода половодья, отмеченная, впрочем, характерными радужными разводами.

Кстати если отфильтровать воду с помощью специальных бактерий, масляные разводы на воде, наверное, исчезнут, и на «Кому» будет менее похоже, так что не очень понятно, надо ли фильтровать. Сейчас пока эта вода – совсем не-милая, в нее не хочется упасть даже в жару. 
Ручей под ивой. Здесь предполагается призрак Офелии, но вода для его плавания вытекает из подозрительных труб, откуда-то с полей. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

Григорий Ревзин подчеркивает, что пиковое время парка весной и осенью, когда много воды и мало растительности, которая своей слишком веселой зеленью сбивает меланхолию.

Может и так, но можно и возразить – буйная зелень, которую мы видели сейчас, когда цветет Иван-чай, не хуже воды затопляет, захлестывает своей неконтролируемой свободной активностью, почти «съедает» постройки и дорожки парка, поддержанные очень хрупкими, насколько это возможно тонкими, металлическими конструкциями.  
Набережная. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

Поглощение построек природой подчеркнуто и мохнатыми проросшими кровлями моста и беседки-Пантеона, причем под оккулюсом последнего выращена растительность, принимающая воду из отверстия в куполе.
Пантеон. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру
Растительность под оккулюсом Пантеона. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру
Крытый мост. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

Контрастирует только Библиотека из поликарбоната, подчеркнуто искусственного материала в противовес полугнилым доскам других построек, – она еще и высоко приподнята на склоне, как будто пытаясь защитить от половодья книги, сложенные в ней на полу. Все-таки книги жалко. 
Библиотека. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру
Библиотека. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

Кроме того есть, конечно, контекст самого Бродского. Ревзин в своей статье раза три повторил, что Бродский, увы, принципиально не повторяется. Это так, но работает он все равно с определенными темами: в модернистских инсталляциях и павильонах из objets trouvés (в данном случае – купленных в деревне старых заборов) прослеживаются классические архетипы, узнаваемо, но не очень навязчиво. Это утверждение общего плана, но в отдельных объектах парка можно найти и более конкретные переклички с другими объектами автора. Можно, к примеру, в Библиотеке увидеть храм, а можно найти сходство с Павильоном Водочных церемоний, и тогда уже получается ирония. Чугунные ржавые печки напомнят очаг в центре Ротонды Никола-Ленивца. Подъем на лестницы Обсерватории сходен в восхождением на любую колокольню и в то же время родственен двухъярусности той же Ротонды, но только в «сжатом» виде.
Ротонда: лестница, отраженная в зеркале. Над зеркалом – верхний ярус. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру
Ротонда: печка. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

В крытом мосту можно увидеть Палладиев мостик, а можно – обитаемый мост из «бумажных» конкурсов, например, Хрустальный мост Бродского и Уткина. Или если в Крапивнике, крытом переходе на повороте дорожки, увидеть, как это сделал Григорий Ревзин, автобусную остановку, то можно вспомнить об автобусной остановке, которую Александр Бродский сделал в Крумбахе. Она не похожа, но перекликается.
Крапивник, похожий на автобусную остановку. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

Так что и помимо «книжного» проекта с Анной Наринской протягиваются определенные «ниточки» к другим работам Бродского, возникает своего рода «сеть» – паутина, созвучная паутине дорожек в лесу, что опять же подтверждает предложенное выше определение парка как синтетического мега-объекта. И все-таки главная аллюзия в работах Бродского – Кома, инсталляция, в которой культура затапливается стихией. 
Арка-ива на входе в парк. По словам Григория Ревзина, вход из сломанной ивы похож на арку грота и таким образом весь парк за ней – это пространство грота, обиталища нимф и прочей болотной нечисти. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру

Но главное не слои, не соавторство и не вариативность культурных смыслов, главное – эмоции. Любой парк, даже луна-парк, так или иначе режиссирует эмоции и создает настроение «в проходе» и во взаимодействии с объектами. Здесь чувства обостряются не только жужжанием насекомых (вывели не всех), жжением крапивы, хлестанием по лицу трав и веток, музыкой – но и опасностью (не очень серьезной) неогражденных дорожек, положенных поперек бревен и нависающих сверху стволов, а в половодье, вероятно, подступающей водой. Полного погружения в природу на самом деле не происходит – не так, как если зайти без дороги в любые заросли. Между нами выстраивают границу, но дают почувствовать, насколько она хрупкая, как покачиваются доски под ногами и насколько ненадежны тонкие ограждения там, где они есть. 

Особенно хорошо это ощущается ночью, когда дорожки подсвечены снизу: там, где они подняты невысоко, светится трава по краям и щели между досками – как светлячки или гнилушки, опять же поддерживая тему гниения. Там где настилы высоко, заросли земных и водных растений, как и сама вода, составляют картины, напоминающие про русалок Крамского. Только ночью хорошо понимаешь, что в эту воду можно упасть и временами хочется не брести, а пробежать, пока не закружилась голова. Тогда свет Дома отшельника и Библиотеки (а в будущем, вероятно, и Обсерватории) становятся особенно привлекательны. И тогда оказывается, что парк может быть метафорой нашего существования: зыбких переходов, то подтопляемых, то зарастающих, между уголками света и тепла, наполненных иллюзиями слов и книжек. 
Проспект. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру
Набережная. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру
Вид от Обсерватории. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру
Библиотека. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру
Пантеон. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру
Эрмитаж. Парк Александра Бродского в Веретьево
Фотография: Архи.ру


UPD 29.06.2021
комментарий Григория Ревзина:
 

вернуться к началу статьи /|\

«Юля, статья ваша умная и прекрасная, я, увы, не об этом. Я, похоже, за долгие годы знакомства несколько вас достал своим, как вы выражаетесь, враньем, так что вы сильно преувеличили мое влияние на этот парк, беспрерывно меня поминая и со мной полемизируя. Я позволил себе на экскурсии поделиться своими мыслями об этой вещи, мне казалось это в порядке вещей для искусствоведов, но, возможно, этот подход сильно устарел с тех пор, как вы у меня учились. Однако мои «смыслы» не являются программой парка, Александр Бродский не принял ни одного из предложенных мною названий, необходимость в которых возникла исключительно ввиду издания путеводителя, всюду оставил свои «рабочие» (как Крапивник) и мне кажется я об этом говорил на экскурсии и потом лично Вите достаточно ясно. Видимо все же осталось недопонимание. В результате, боюсь, у читателя создается ложное впечатление об этом произведении как результате работы команды дружных соавторов, которой не было и в помине. Это грустно, поскольку обижает Бродского, который совершенно не нуждается в соавторах вообще и во мне в особенности. У этого парка есть заказчик и есть один автор – Александр Бродский. Анна Наринская по его предложению хотя бы выбрала книги для парка, я же там не делал вообще ничего. Я был бы признателен, если бы вы разместили этот мой коммент под статьей на сайте».

Ответ
Григорий Исаакович, очень сожалею что моя полемика показалась вам неуместной. Обвинения достаточно серьезные, так что предположу, что необходимо ответить. Во-первых, нет, не достали. Там в тексте написано, что это скорее даже мило и создает параллельный текст. Во-вторых, что важнее, ваша интерпретация, как впрочем и всегда, – достаточно яркая и интересная. Кроме того она существует не только в виде статьи или даже экскурсии, на которую я совершенно сознательно напросилась, предполагая, что будет интересно, и не ошиблась, но и в виде путеводителя, который имеет уже непосредственное отношение к парку, то есть собственно произведению. Если парк показывают вместе с путеводителем – они уже составляют некое целое. Но вернемся к тому, что интерпретация яркая и интересная, хоть и не совпадает, вероятно, с интерпретацией Александра Саввича, которая не озвучена, тоже, впрочем, как и всегда. Проигнорировать появление новых смыслов, предложенных вами, на мой взгляд, было бы неразумно. Если нельзя проигнорировать, то можно либо согласиться, либо полемизировать. Согласиться с тем, что парк на болоте, я не могу, а эта версия уже была озвучена, и, кажется, не только вами. Поэтому приходится обсуждать. Согласиться с тем, что скамейка приплыла, тоже сложно, такую скамейку мог принести только тайфун, а не подмосковная речка, да и в путеводителе в одном месте написано, что приплыла, а в другом, что как бы приплыла. Ну и относительно сталинской тоже можно поспорить – у меня была фраза о том, что форма сталинская, а дата нет, но она пала жертвой сокращения текста, каюсь.
 
Мне жаль если мои интерпретации и полемика замутняют взгляд на парк Бродского, который мне на самом деле очень понравился. Спешу сказать, что слова про дружный коллектив авторов – это мое личное суждение и результат эмоционального восприятия парка в момент открытия.
 
Конечно, коллектив авторов собственно парка это: архитектор Александр Бродский, ассистент архитектора Илья Пигарев, ассистент архитектора по ландшафтному дизайну Ирина Галкина. Все это будет указано на странице-карточке проекта, которую мы сделаем и разместим очень скоро.
 
Эта моя статья – не текст о проекте, а репортаж, она так и подписана.
Очень надеюсь, что нам удалось ликвидировать недопонимание, тем более что произведение – прекрасное вне зависимости от интерпретаций и их статуса.

ЮТ
 
Архитектор:
Александр Бродский
Мастерская:
Архитектурное бюро «Александр Бродский»

28 Июня 2021

Похожие статьи
В поисках клада
Бюро GAFA совместно с Tegola и Архитайл в рамках воркшопа фестиваля Москомархитектуры «Открытый город» организовало экспедицию на карельский остров Кильпола. Там, среди мхов и скал, студенты искали ответ на вопросы – что такое сакральное, где оно живет, чем питается? В этом участникам помогали ландшафтный инженер Евгений Левин и художник Николай Рерих, а также лось и отсутствие сотовой связи. Рассказываем, как всё было.
Ледокол Баумана
На прошедшей неделе Сергей Кузнецов показал журналистам кампус МГТУ имени Н.Э. Баумана. Мы хотели сделать по итогам показа репортаж – а получился репортажище, пространный в унисон с масштабом новой Технологической долины на Яузе. Рассказываем об экскурсии, структуре «долины» и особенностях ее архитектурного образа. Нам показалось, что авторы тут стремились к архетипическим формам современности. Их тут немало, и в общем, и в частностях. К примеру, все фасады стеклянные – подчиненные особенной форме, или нет... Но не только.
Земля в иллюминаторе
Здание аэропорта на Камчатке спроектировано итальянским архитектором. Одного этого факта достаточно, чтобы им заинтересоваться. Форма уподоблена кальдере вулкана, но напоминает космический корабль из старого кино. А середину аэропорта занимает 5-звездочный отель, и возможно, смотреть и на Камчатку, и на здание нового терминала надо начинать именно оттуда. Рассматриваем новый аэропорт Камчатки с разных сторон: функциональной, типологической, конструктивной, – и в контексте творчества его автора Клаудио Сильвестрина.
Время молодых
Чтобы найти нестандартный ответ на непростой вопрос нужно использовать нестандартные инструменты. Например, провести архитектурный хакатон и дать молодым архитекторам возможность предложить в рамках «Дней архитектуры» Новосибирска свои варианты решения задачи, над которой не один год бьются маститые профессионалы.
Утка, арка и трилистник
Второй проект, который обсуждался на петербургском градсовете – концепция развития территории на берегу реки Утка. Бюро Евгения Подгорнова предожило цепочку из трех разнохарактерных объемов, чем разделило мнение экспертов.
Дни и дела
Новосибирские «Дни архитектуры» были приурочены к 90-летию регионального отделения САР, но ретроспективное посвящение не помешало реализации живой, открытой и актуальной программы, переосмысливающей миссию Союза как площадки и медиатора диалога всех участников архитектурных процессов в городе. Размышляем, почему удалось устроить такой примечательно живой фестиваль, рассказываем истории главных архитекторов города, показываем преображенный кинотеатр «Победа», где всё и проходило. Завидуем, по-хорошему, Сибири.
Сити у СКА
Петербургский градсовет рассмотрел проект делового центра рядом со СКА Ареной. «Студия 44» обратилась к одному из узнаваемых приемов: восемь башен скомпонованы в «регулярную» композицию, перемежаясь с квадратами скверов и площадей. Мнения экспертов довольно ожидаемо разделились.
Наука + искусство = фестиваль
Начал работу шестой фестиваль паблик-арта «Здесь и сейчас». В этом году его объекты расположились в Инновационном центре «Сколково», чтобы продемонстрировать связь между наукой и искусством. Организаторы фестиваля из Парка «Зарядье» составили арт-маршрут, следуя которому, можно сделать собственный вывод о необходимости такого взаимодействия.
Словоформы
Архитекторы ATRIUM любят амбициозные задачи, вот и тридцатилетие бюро отмечают выставкой, смело играя со словарем в слова. Они погружают свои проекты и – важнее – многочисленные объекты, в некий собственный глоссарий, как в поток. Течешь тут, как по венам чистого искусства, то и дело касаясь, то вертикального города, то образовательных пространств, на которых архитекторы собаку съели, то идентичности места. Но больше всего подкупает то, что Вера Бутко и Антон Надточий утверждают, в том числе своей выставкой: архитектура – это прежде всего искусство, искусство работы с формой и пространством.
Прибытие на склад
Градсовет Петербурга рассмотрел терминал высокоскоростной железнодорожной магистрали, который начнут строить уже в этом году на подступах к Московскому вокзалу. Несмотря на то, что проект одобрен большинством голосов, эксперты были далеки от восторга: архитектура показалась им компромиссной, а транспортные решения – недальновидными.
Офис vs галерея
Градсовет Петербурга рассмотрел проект многоэтажной галереи на Выборгской набережной и нашел, что она скорее будет использоваться как офисное здание, которому не хватит парковочных мест. Критику также вызвала арка главного входа и отсутствие реакции на соседнее здание мануфактуры, построенное по проекту Василия Косякова.
Монастырь вместо вокзала?
В Твери много лет разрушается Речной вокзал, произведение специфического ответвления архитектуры 1930-х – легкое, градостроительно значимое здание-акцент на берегу реки. В 2017 году его центральная часть обрушилась, затем появились планы переноса вокзала для восстановления Отроча монастыря – а сейчас его собираются снять с госохраны, лишить статуса регионального ОКН. Остался один день, чтобы написать возражение. Поучаствуете?
Как-то вечером патриции
Репортаж с Архстояния 2024. Сегодня знаменитый никола-ленивецкий архитектурный фестиваль начал свою работу. Мы поискали на нем архитектуру, немного наскребли. Но музыки, тусковки и общения со зрителями заметно больше. Самая интересная новость из вчерашних: следующее Архстояние будет курировать Василий Бычков, основатель и директор Экспо-Парка, проводящего Арх Москву. Кажется, мы стали свидетелями большой коллаборации.
Митьки в арбузе
В петербургском «Манеже» открылась выставка художников «Пушкинской-10» – не заметить ее невозможно благодаря яркому дизайну, которым занималась студия «Витрувий и сыновья». Тот случай, когда архитектура перетянула на себя одеяло и встала вровень с художественным высказыванием. Хотя казалось бы – подумаешь, контейнеры и горошек.
Архитектор в городе
Прошлись по современной Москве с проектом «Прогулки с архитектором» – от ЖК LUCKY до Можайского вала. Это долго и подробно, но интересно и познавательно. Рассказываем и показываем, гуляли 4 часа.
Конкурс в Коммунарке: нюансы
Институт Генплана и группа «Самолет» провели семинар для будущих участников конкурса на концепцию района в АДЦ «Коммунарка». Выяснились некоторые детали, которые будут полезны будущим участникам. Рассказываем.
Три шоу
МАРШ опять показывает, как надо душевно и атмосферно обходиться с макетами и с материями: физическими от картона до металла – и смысловыми, от вопроса уместности в контексте до разнообразных ракурсов архитектурных философий.
Рассвет и сумерки утопии
Осталось всего 3 дня, чтобы посмотреть выставку «Работать и жить» в центре «Зотов», и она этого достойна. В ней много материала из разных источников, куча разделов, показывающих мечты и реалии советской предвоенной утопии с разных сторон, а дизайн заставляет совершенно иначе взглянуть на «цвета конструктивизма».
Архитектура в дизайне
Британка была, кажется, первой, кто в Москве вместо скучных планшетов стал превращать показ студенческих работ с настоящей выставкой, с дизайном и объектами. Одновременно выставка – и день открытых дверей, растянутый во времени. Рассказываем, показываем.
Книга в будущем
Выставка, посвященная архитектуре вокзалов и городов БАМа, – первое историко-архитектурное исследование темы. Значительное: все же 47 поселков, и пока, хотя и впечатляющее, не вполне завершенное. Хочется, чтобы авторы его продолжили.
Нео в кубе
Поиски «нового русского стиля» – такой версии локализма, которая была бы местной, но современной, все активнее в разных областях. Выставка «Природа предмета» в ГТГ резюмирует поиски 43 дизайнеров, в основном за 2022–2024 годы, но включает и три объекта студии ТАФ Александра Ермолаева. Шаг вперед – цифровые растения «с характером».
Цвет и музыка; и белый камень
В палатах Василия Нарышкина на Маросейке открылось выставочное пространство музея AZ, специализирующегося в равной мере на искусстве «второго авангарда» и совриске. Тут несколько тем: первые этажи клубного дома в памятнике XVII века стали общественными, теперь можно попасть во двор, плюс дизайн галереи от [MISH]studio, плюс выставка, совмещенная с концертами авангардной музыки 1960-х. Разбираемся.
Арахноид совриска
Ткачество, вязание, вышивание – древнейшие профессии, за которыми прочно закреплена репутация мирных, домашних, женских, уютных, в общем, безопасных. Выставка в Ruarts Foundation показывает, что это вовсе не так, умело оперируя парадоксальным напряжением, которое возникает между традиционной техникой и тематикой совриска.
Нюансированная альтернатива
Как срифмовать квадрат и пространство? А легко, но только для этого надо срифмовать всё вообще: сплести, как в самонапряженной фигуре, найти свою оптику... Пожалуй, новая выставка в ГЭС-2 все это делает, предлагая новый ракурс взгляда на историю искусства за 150 лет, снабженный надеждой на бесконечную множественность миров / и историй искусства. Как это получается и как этому помогает выставочный дизайн Евгения Асса – читайте в нашем материале.
Атака цвета
На выставке «Конструкторы науки» проекты зданий институтов и научных городков РАН – в основном модернистские, но есть и до-, и пост- – погружены в атмосферу романтизированной науки очень глубоко: во многом это заслуга яркого экспозиционного дизайна NZ Group, – выставка стала цветным аттракционном, где атмосфера не менее значима, чем история архитектуры.
Город палимпсест
Довольно интересно рассматривать известные проекты в процессе их жизни. «Городу набережных» Максима Атаянца сейчас – 15 лет от замысла и 9 лет от завершения строительства. Заехали посмотреть: к качеству много вопросов, но, что интересно – архитектурные решения по-прежнему неплохо «держат» комплекс. Смотрите картинки.
Орел шестого легиона
С сегодняшнего дня в ГМИИ открыта выставка, посвященная Риму. В основном это коллекция гравюр и античной пластики Максима Атаянца – очень большая, внушительная коллекция, дополненная, как хороший букет, вещами из музейного хранения. Как она скомпонована и зачем туда идти – в нашем материале.
Кампус за день
Кто-то в теремочке живет? Рассказываем о том, чем занимались участники хакатона Института Генплана на стенде МКА на Арх Москве. Кто выиграл приз и почему, и что можно сделать с территорией маленького вуза на краю Москвы.
Зубцами к Неве
Градсовет Петербурга рассмотрел проект жилого комплекса на Матисовом острове, предложенный бюро Intercolumnium. Эксперты отметили ряд проблем, которые касаются композиции, фасадов и сценария жизни в окружении промышленных предприятий.
НИИФИЛ <аретова>
Борис Бернаскони в ММОМА показывает, как устаревшее слово НИИ делает куратора по-настоящему главным на выставке, как подчинить живопись архитектуре и еще рассказывает, что творчество – это только придумывание нового. Разбираемся в масштабе новаций.
Технологии и материалы
Свет и материя
​В новой коллекция светильников Центрсвет натуральные материалы – алебастр, латунь и кожа – создают вдохновляющие сюжеты для дизайнеров. Минимализм формы подчеркивается благородством материала и скрывает за собой самую современную технологию.
Teplowin: новое имя, проверенный опыт в фасадном строительстве
Один из крупнейших производителей светопрозрачных конструкций на российском строительном рынке – «ТД Окна» – объявил о ребрендинге: теперь это бренд Teplowin, комплексный строительный подрядчик по фасадам, осуществляющий весь спектр услуг по производству и установке фасадных систем, включая алюминиевые и ПВХ конструкции, а также навесные вентилируемые фасады.
Архитектурная подсветка фасадов ЖК и освещение придомовой...
Уютно должно быть не только внутри жилого комплекса, но и рядом с ним. В этой статье мы рассмотрим популярные осветительные решения, которые придают ЖК респектабельности и обеспечивают безопасную среду вокруг дома.
Облицовочный кирпич: какой выбрать?
Классический керамический, клинкерный или кирпич ручной формовки? Каждый из видов облицовочного кирпича обладает уникальным набором технических и эстетических характеристик. На примере продукции ГК «Керма» разбираемся в тонкостях и возможностях материала для современных проектов.
Sydney Prime: «Ласточкин хвост» из кирпича
Жилой комплекс Sydney Prime является новой достопримечательностью речного фронта Большого Сити и подчеркивает свою роль эффектным решением фасадов. Авторский подход к использованию уникальной палитры кирпича в навесных фасадных системах раскрывает его богатый потенциал для современной архитектуры.
Возрождение лесной обители. Как восстанавливали старинный...
Во Владимирской области возрожден из руин памятник церковного зодчества начала XIX века – Смоленская церковь на Веретьевском погосте. Реставрационные работы на каменном храме проводились с использованием материалов компании Baumit.
Урбанистика здоровья: спорт в проектах благоустройства
Уличные спортивные зоны являются неотъемлемой частью современной урбанистической среды и призваны, как и благоустройство в целом, стимулировать жителей больше времени проводить на улице и вести здоровый образ жизни. Компания «Новалур» предлагает комплексные решения в области уличного спорта и также является производителем линейки уличных тренажеров с регулируемой нагрузкой, подходящих максимально широкому кругу пользователей.
​Архитектура света: решения для медиафасадов в...
Медиафасады – это инновационное направление, объединяющее традиционные архитектурные формы с цифровыми технологиями. Они позволяют создавать интерактивные здания, реагирующие на окружающую среду, движение пешеходов или даже социальные медиа. Российская компания RGC представляет технологию, интегрирующую медиа непосредственно в стеклопакеты.
Как уменьшить запотолочное пространство для коммуникаций?
Повысить уровень потолка за счет сокращения запотолочного пространства – вполне законное желание девелопера, архитектора и дизайнера. Но этому активно сопротивляются инженеры. Сегодня мы расскажем о красивом и нестандартном решении этой проблемы.
Холст из стекла
Открытие нового корпуса Третьяковской галереи на Кадашевской набережной в мае 2024 года ознаменовало не только расширение знаменитого музея, но и знаковое событие в области использования архитектурного стекла с применением технологии печати. О том, как инновационное остекление расширило границы музейной архитектуры – в нашем материале.
От эскиза до «Дракона»: творческая кухня «Новых Горизонтов»
Компания «Новые Горизонты», отметившая в 2024 году свое 25-летие, прошла путь от дистрибьютора известного финского производителя Lappset до разработчика собственных линеек детского игрового оборудования. За четверть века они эволюционировали от импортера до инновационного проектировщика и производителя, способного воплощать самые смелые идеи в реальность.
​Палитра вашего путешествия
Конкурс авторских палитр для интерьера «Время, место и цвет» в самом разгаре. Его проводит дизайнер, декоратор и преподаватель Виктория Малышева в партнерстве с брендом красок Dulux. Виктория рассказала об идее конкурса и собственных палитрах.
От плоскости к объему: революция в остеклении с помощью...
Моллирование стекла – технология, расширяющая границы архитектурного проектирования и позволяющая создавать сложные геометрические формы в остеклении зданий. Этот метод обработки стекла открывает новые возможности для реализации нестандартных архитектурных решений, сочетая эстетику и функциональность.
Девять правил работы с инженерами
Проектная компания «Траст инжиниринг», работающая с известными архитектурными бюро на знаковых объектах, составила топ-9 правил взаимодействия архитекторов и инженеров, чтобы снизить трудозатраты обеих команд.
Амфитеатры, уличное искусство и единение с природой
В сентябре 2023 года в Воронеже завершилось строительство крупнейшей в России школы вместимостью 2860 человек. Проект был возведен в знак дружбы между Россией и Республикой Беларусь и получил название «Содружество». Чем уникально новое учебное заведение, рассказали архитекторы проектного института «Гипрокоммундортранс» и специалист компании КНАУФ, поставлявшей на объект свои отделочные материалы.
Быстрее на 30%: СОД Sarex как инструмент эффективного...
Руководители бюро «МС Архитектс» рассказывают о том, как и почему перешли на российскую среду общих данных, которая позволила наладить совместную работу с девелоперами и строительными подрядчиками. Внедрение Sarex привело к сокращению сроков проектирования на 30%, эффективному решению спорных вопросов и избавлению от проблем человеческого фактора.
Византийская кладка Херсонеса
В историко-археологическом парке Херсонес Таврический воссоздается исторический квартал. В нем разместятся туристические объекты, ремесленные мастерские, музейные пространства. Здания будут иметь аутентичные фасады, воспроизводящие древнюю византийскую кладку Херсонеса. Их выполняет компания «ОртОст-Фасад».
Сейчас на главной
Вторая ступень
Парк покорителей космоса имени Юрия Гагарина, расположенный недалеко от Саратова в месте приземления космонавта, власти города планируют развивать как тематический развлекательно-познавательный кластер. Согласно концепции, подготовленной архитектурной мастерской Алексея Ильина и медиагруппой «Красный квадрат», на его территории появится серия объектов, главным из которых станет павильон «Восток-1».
Механическое «облако»
Инженерно-технический корпус Cloud Engine по проекту шанхайского бюро XING DESIGN переосмысляет тип инфраструктурного объекта в парковом окружении.
Арочные традиции
В интерьерах Центра исполнительских искусств в шанхайском комплексе New Bund 31 главную роль играет мотив арок, напоминающий об античных аренах. Авторы проекта – Neri&Hu Design and Research Office.
Культурный метаморфоз
В рамках реконструкции дома культуры в селе Алтайского края, которая фактически обернулось новым строительством, новосибирское бюро «Формат Проект» решило сохранить функциональную схему предшественника, но критически переработало фасады, добавив современные материалы, большой витраж и, по настоянию заказчика, скатную кровлю.
Бюро эпохи Возрождения
В проектировании новой штаб-квартиры компании BIG в Копенгагене были задействованы все ее подразделения: архитекторы, конструкторы, городские планировщики, ландшафтные архитекторы и промышленные дизайнеры.
МГАХИ 2024: часть II
Еще пять бакалаврских работ, защищенных на «отлично» на факультете Архитектуры МГАХИ: жилой комплекс в Казани, а также несколько туристических кластеров разной специфики – от устричных ферм и терм до горнолыжного курорта и городского общественного центра.
Очередная революция
Здание нового сеульского Музея робототехники и искусственного интеллекта по проекту турецкого бюро Melike Altınışık Architects по сути и по образу стало его самым крупным экспонатом.
Слои и уровни полета
Проект этот давний – ТПО «Резерв» выиграли конкурс в конце 2011 года, здание сдано в эксплуатацию в 2018 – то есть даже почти «архивный»... Но он малоизвестен, что несправедливо, поскольку ни разу не устарел. А остается актуальным, почти образцовым архитектурным высказыванием в жанре штаб-квартиры. Особенно, надо сказать, офиса авиационной компании. На офис Аэрофлота в Шереметьево он и похож, и не похож. Скорее родственен: развивает тему в узнаваемом авторском направлении Владимира Плоткина. Подробно разбираемся со зданием ОАК в Жуковском, рассматриваем свежие фотографии Алексея Народицкого – съемка стала возможна только теперь, поскольку сейчас территорию привели в порядок.
Арт-лабаз
К своему 800-летию Юрьевец планирует обзавестись арт-резиденцией, которая займет здание лабаза – исторической деревянной постройки, сохранившейся недалеко от дома-музея Весниных. В проекте приспособления бюро APRELarchitetcs руководствуется идеями знаменитых братьев-архитекторов и на первый план выводит подлинные конструкции.
МГАХИ 2024: часть I
Представляем восемь бакалаврских дипломных работ факультета Архитектуры, которые были отмечены на защите и получили оценку «отлично». Все они посвящены образовательных комплексам и культурным центрам с разнообразной географией – от Сириуса до Павловского Посада.
Светопись
Разбираем архитектурное решение дома «Чайка» архитекторов DNK ag – не так давно, в 2023 году, он реализован в составе «коллекции» авторских решений ЗИЛАрта. Там, как известно, все дома подчинены дизайн-коду, но различны. Этот – отличается не только белизной и лаконизмом, но и тонкой работой на ограниченном числе приемов, которые вместе дают то, что можно смело назвать синергией.
Красота и нюансы материи
Книга «Архитектурный бетон. Практика применения в России» соединяет два подхода к рассказу о технологии: практическую, точную, – и творческую: тут собраны примеры современных российских реализаций, которые используют бетон, эстетизируя его открытую поверхность. С обзора книги, главным редактором которой стала Анна Мартовицкая, мы начинаем спецпроект, посвященный архбетону, и планируем в дальнейшем его развивать.
Настоящая «Большая глина №4»
В китайском Исине открылся Музей глины UCCA по проекту Кэнго Кумы. Покрытый глиняной черепицей гороподобный объем отсылает к форме традиционных печей для обжига керамики.
Блинчик с арабеской
В Дубае открылся ресторан сети «БлинБери», интерьер которого разработала волгоградская студия Rogojnikov&Sorokin. С помощью резных панелей из фанеры архитекторы решили сразу несколько задач: придали помещению с высокими потолками уюта, закрыли инженерные коммуникации и объединили символы двух культур.
Вера и каштаны
Интерьеру кафе в Воронеже, названному в честь Веры Комиссаржевской, бюро Tou Architects придало театральности за счет акцентной стены с мозаикой, в которой зашифрован важный городской символ. «Мозаику-приму» оттеняют винтажная мебель, темное дерево и фактурная штукатурка.
Казус Нового
Для крупного жилого района DNS City был разработан мастер-план, но с началом реализации его произвольно переформатировали, заменили на внешне похожий, однако другой. Так бывает, но всякий раз обидно. С разрешения автора перепубликовываем пост Марии Элькиной.
Жизнь в каньоне
Щелевые каньоны гор в штате Колорадо интерпретированы в проекте многоквартирного дома One River North пекинского бюро MAD в центре Денвера.
В поисках клада
Бюро GAFA совместно с Tegola и Архитайл в рамках воркшопа фестиваля Москомархитектуры «Открытый город» организовало экспедицию на карельский остров Кильпола. Там, среди мхов и скал, студенты искали ответ на вопросы – что такое сакральное, где оно живет, чем питается? В этом участникам помогали ландшафтный инженер Евгений Левин и художник Николай Рерих, а также лось и отсутствие сотовой связи. Рассказываем, как всё было.
Пресса: Архитектор Максим Атаянц — о выставке «Три времени...
Как не думать о Римской империи, когда в Пушкинском музее в Москве только что прошла эстетская выставка «Три времени Рима»? И теперь гравюры из коллекции, которую архитектор Максим Атаянц собирал долгие годы, обсуждают урбанисты со всей страны: вновь оказалось, что древнейший мегаполис — это база, и мы до сих пор не выучили его уроки.
Архитектурный гуманизм
Психиатрическая лечебница Compos Mentis по проекту бюро SPACEMAGUS в индийском городе Ранчи представляет собой альтернативу государственным больницам, редко учитывающим в своей архитектуре нужды пациентов.
От Канонерки до Териберки
Публикуем лучшие дипломные работы Санкт-Петербургской академии художеств имени Ильи Репина, подготовленные в мастерских Феликса Буянова и Вячеслава Ухова в 2024 году: парк у Финского залива, крематорий на Канонерском острове, застройка территории ЛенЭКСПО и Музей китов в Териберке.
Архитектура комфорта
Учебный центр Гронингенского университета по проекту KAAN Architecten задуман как серия пространств для занятий, отдыха и общения студентов с вниманием к их физическому здоровью и психологическому комфорту.
Завтрак у воды
На набережной в Волгограде открылась кофейня, над интерьерами которой работало бюро Rogojnikov&Sorokin. Архитекторы подчеркнули преимущества советского неоклассического павильона, в котором когда-то продавали мороженое, добавив современных деталей и непринужденного шика
Пустыня в алмазах
Гостиница по проекту шанхайского бюро SHUISHI в пустыне Тэнгэр на севере Китая развивает тему бриллиантов и звезд.
Реставрируя, оживляй
Публикуем лучшие дипломные работы Санкт-Петербургской академии художеств имени Ильи Репина, подготовленные в мастерской Николая Смелкова в 2024 году: ревитализация балкарского аула, реставрация монастыря в Новой Ладоге и приспособление под новую функцию Пеньковых амбаров на Тучкове буяне.
Ледокол Баумана
На прошедшей неделе Сергей Кузнецов показал журналистам кампус МГТУ имени Н.Э. Баумана. Мы хотели сделать по итогам показа репортаж – а получился репортажище, пространный в унисон с масштабом новой Технологической долины на Яузе. Рассказываем об экскурсии, структуре «долины» и особенностях ее архитектурного образа. Нам показалось, что авторы тут стремились к архетипическим формам современности. Их тут немало, и в общем, и в частностях. К примеру, все фасады стеклянные – подчиненные особенной форме, или нет... Но не только.
Залететь в тренды
Бюро Izi Design спроектировало для Ульяновска гибридное двухуровневое пространство, которое объединяет ресторан, студию флористики, лекторий и салон красоты. Интерьеры предлагают посетителям череду популярных в последнее время приемов: от оливкового дерева в кадке до шлакоблоков в качестве элемента дизайна.
Пресса: Рухнет ли центр Петербурга? Градозащитники правда...
Давно идут разговоры, что исторический центр Петербурга разрушается. Есть ли риск того, что он действительно однажды рухнет? Почему строгие законы об охране памятников не решают всех проблем? Чем вредно поклонение прошлому как самоценности? И, конечно, самый главный вопрос — что нужно делать, чтобы старый Петербург достался нашим потомкам в состоянии еще лучшем, чем он достался нам? Специально для «Собака.ru» архитектурный критик, автор телеграм-канала «Город, говори» Мария Элькина задала самые неудобные вопросы главному краеведу Петербурга Льву Лурье и девелоперу Игорю Водопьянову и собрала гид.
В золотой обертке
Новое здание библиотеки района Фар-Рокавей в Нью-Йорке стараниями архитекторов Snøhetta и художника Хосе Парла получило золотые стеклянные фасады, будто расчерченные перьевой ручкой.
Преемственность и развитие
Публикуем лучшие дипломные работы Санкт-Петербургской академии художеств имени Ильи Репина, подготовленные в мастерской Никиты Явейна в 2024 году: авторы предлагают идеи для Музея блокады и намывных территорий в районе поселка Горская, а также новый туристический объект в Териберке.