Архитектор на бумаге

Анна Шевченко полемизирует с идеями, предложенными Ильей Заливухиным для развития Москвы, и делает несколько неутешительных выводов о статусе профессии архитектора.

mainImg
Архитектор Илья Заливухин представил концепцию, решающую транспортные проблемы Москвы. Бурное обсуждение в интернете разделило профессионалов на противников и сторонников такого решения. Суть проекта в том, что Илья предлагает воспользоваться стратегией генерального плана Москвы 1971 года, выделявшей в городе резервные территории для строительства скоростных магистралей вдоль железных дорог. При том, что порыв Ильи, безусловно, заслуживает уважения за смелость, ведь после проведения конкурса на концепцию Московской агломерации об этой концепции (да и о самой агломерации) больше никто не вспоминал, – его предложение не выдерживает никакой критики: во-первых, резервные территории, на которые ссылается Илья, давно застроены, и вдоль железных дорог проживает немало людей, во-вторых, с 1971 года подход к транспортным проблемам значительно изменился, и транспортные аналитики твердят в один голос, что рисование скоростных хайвеев в городской черте стало моветоном в развитых странах. Однако здесь интересно другое: в ходе дискуссии проявился ряд моментов, раскрывающих не менее важную проблематику.
 
Во-первых, это девальвация профессии архитектора, к которой сами архитекторы приложили немало усилий. Когда российский архитектор пытается вернуть себе территорию, исторически отданную транспортным инженерам, это выглядит страшно неубедительно и где-то драматично, поскольку опыт такой работы у нашего архитектора отсутствует, а на слово ему никто не верит. Здесь очевидна необходимость переосмысления степени компетентности архитектора и его роли в решении сложнейших городских проблем. Прячась за неизвестно что означающим в данном случае понятием «профессионал», выставляя его как щит от вопросов о сути проекта, не идя на диалог, не привлекая специалистов, архитектор сам себе подписывает смертный приговор в профессиональном отношении. Если мы обратимся к мировому опыту – хотя бы на примере разработанного KCAP мастерплана Перми, – то обнаружим, что сейчас в принципе меняется подход к проектированию, транспортные задачи принято решать на микроуровне, с обязательным привлечением экспертов, и ни в коем случае не допускается перекройка в духе деятельности Роберта Мозеса, зато приветствуется ювелирная работа по налаживанию существующих транспортных связей.
 
Второй важный момент касается отношений архитектора и жителей. Российский архитектор давно забыл, для кого он работает, и превратился в этакого Архитектора Архитекторовича, который размашисто чертит маркером по чистому листу бумаги. Серьезность ситуации заключается в том, что этот чистый лист обозначает Москву – мегаполис со сложнейшей организацией и массой нерешенных проблем. В этом смысле Илья Заливухин, несмотря на относительную молодость, показывает себя представителем типажа «архитектора старой закалки». В то время как во всем мире налицо противоположная тенденция: даже такие корпоративные монстры, как ОМА, вынуждены спекулировать на теме сотрудничества с жителями (см. интервью Рейнира де Граафа и проект Oude Dokken).

У нас ситуация иная: московские архитекторы предпочитают работать поодиночке, жителей не любят и боятся, а про публичные слушания говорят с отвращением: «Там одни сумасшедшие». Положим, городских сумасшедших там может оказаться и впрямь немало, потому как надо быть поистине сумасшедшим, чтобы положить жизнь на то, чтобы своевременно узнавать о проведении слушаний, информация о которых тщательно скрывается управами районов. Однако встречаются вполне вменяемые и порой весьма продвинутые в плане нюансов законодательства и строительных технологий граждане. В ответ на замечания этих горожан об объективной ситуации в их районах архитектор продолжает гнуть свою линию, оправдываясь тем, что он не мог предусмотреть все нюансы.

А между тем игнорирование текущих замыслов Стройкомплекса, который отвечает за дорожные стройки в городе Москве (не путать с Департаментом транспорта, отвечающим за велодорожки) несет жителям еще большие проблемы. Двухконтурная транспортная система улиц и хайвеев, лежащая в основе проекта Ильи, может привести к тому, что первым контуром выступят инициированные Департаментом скандальные реконструкции (Ленинский проспект, который лишь отложен на время, Можайское шоссе, превращенное в хайвей), а вторым – предлагаемые Ильей новые трассировки скоростных магистралей. Неужели кто-то отменит эти проекты, рассмотрев концепцию Ильи? Скорее всего, контур бессветофорных магистралей удвоится, при этом никто не дает гарантию того, что будет проведена работа по увеличению связности улично-дорожной сети, которая остается в рудиментарном состоянии.
Бюро Яузапроект. Проект развития полицентрической агломерации. Иллюстрация: jauzaproject.com
Каркас транзитных автомагистралей. Бюро Яузапроект. Иллюстрация: jauzaproject.com
Каркас скоростных автомагистралей. Бюро Яузапроект. Иллюстрация: jauzaproject.com

Но дело собственно даже не в проекте архитектора Заливухина, и не в том, хорош этот проект или плох, устарел или до сих пор актуален – на этот счет могут быть разные мнения. Дело в том, что в основе проекта не лежит исследование. У нас в принципе нет исследований, позволяющих оценить то или иное предложение – серьезнейшая проблема заключается в отсутствии элементарной статистики по Москве: нет данных о маятниковой миграции, нет мониторинга потоков, не говоря уже о транспортной модели города, на которой бы тестировались решения. В Берлине такие исследования проводятся раз в пять лет, а сайты Правительства Большого Лондона и организации Transport for London изобилуют различными документами по вопросам транспортной стратегии. Что мы видим на сайте Московского Департамента транспорта? Взять, к примеру, презентацию с амбициозным названием Мобильный город: есть планы московского правительства, есть график финансирования и ни намека на исследования существующей ситуации в городе и агломерации. Получается, что Департамент транспорта либо не проводит такую работу, либо тщательно скрывает результаты.

В связи с этим возникает ряд вопросов: на чем основаны решения, серьезнейшим образом затрагивающие благополучие миллионов москвичей? Почему у Москвы нет единой стратегии развития? Какое ведомство, в конечном счете, отвечает за транспортную ситуацию в Большой Москве?

И наконец необходимо отметить, что распространенная в мире практика проведения разнообразных форумов и саммитов, посвященных транспортным проблемам (например Transportation Summit 2013 в Чикаго и International Transport Forum 2014 в Лейпциге) теперь частично пришла и в Москву. На Московском Урбанфоруме в декабре запланирована транспортная сессия, где можно будет задать вопросы представителям департаментов и транспортным экспертам; и, к слову, в дискуссии, посвященной полицентрическому развитию мегаполиса, примет участие и автор концепции Илья Заливухин.
 

18 Октября 2013

Похожие статьи
Константин Трофимов: «Нас отсеяли по формальному...
В финал конкурса на концепцию вестибюля станции метро «Лиговский проспект-2» вышло 10 проектов, 2 самостоятельно снялись с дистанции, а еще 11 не прошли конкурс портфолио, который отсекал участие молодых или иногородних бюро. Один из таких участников – «Архитектурная мастерская Трофимовых», главный архитектор которой четыре года работал над проектом Высокоскоростной железнодорожной магистрали, но не получил шанса побороться за вестибюль станции метро. О своем опыте и концепции рассказал руководитель мастерской Константин Трофимов.
Угадай мелодию
Архитектурная премия мэра Москвы позиционирует себя как представляющая «главные проекты года». Это большая ответственность – так что и мы взяли на себя смелость разобраться в структуре побед и не-побед 2025 года на примере трех самых объемных номинаций: офисов, жилья, образования. Обнаружился ряд мелких нестыковок вроде не названных авторов – и один крупный парадокс в базисе эмотеха. Разбираемся с базисом и надстройкой, формулируем основной вопрос, строим гипотезы.
Казус Нового
Для крупного жилого района DNS City был разработан мастер-план, но с началом реализации его произвольно переформатировали, заменили на внешне похожий, однако другой. Так бывает, но всякий раз обидно. С разрешения автора перепубликовываем пост Марии Элькиной.
«Рынок неистово хочет общаться»
Арх Москва уже много лет – не только выставка, но и форум, а в этом году количество разговоров рекордное – 200. Человек, который уже пять лет успешно управляет потоком суждений и амбиций – программный директор деловой программы выставки Оксана Надыкто – проанализировала свой опыт для наших читателей. Строго рекомендовано всем, кто хочет быть «спикером Арх Москвы». А таких все больше... Так что и конкуренция растет.
Опровержение и сравнение: конкурс красноярского театра
Начали писать опровержение – ошиблись, при рассказе о проекте Wowhaus, который занял 1 место, с оценкой объема сохраняемых конструкций, из-за недостатка презентационных материалов – а к опровержению добавилось сравнение с другими призерами, и другие проекты большинства финалистов. Так что получился обзор всего конкурса. Тут, помимо разбора сохраняемых разными авторами частей, можно рассмотреть проекты бюро ASADOV, ПИ «Арена» и «Четвертого измерения». Два последних старое здание не сохраняют.
ЛДМ: быть или не быть?
В преддверии петербургского Совета по сохранению наследия в редакцию Архи.ру пришла статья-апология, написанная в защиту Ленинградского дворца молодежи, которому вместо включения в Перечень выявленных памятников грозит снос. Благодарим автора Алину Заляеву и публикуем материал полностью.
Пользы не сулит, но выглядит безвредно
Мы попросили Марию Элькину, одного из авторов обнародованного в августе 2020 года письма с критикой законопроекта об архитектурной деятельности, прокомментировать новую критику текста закона, вынесенного на обсуждение 19 января. Вывод – законопроект безвреден, но архитектуру надо выводить из 44 и 223 ФЗ.
Буян и суд
Новость об отмене парка Тучков буян уже неделю занимает умы петербуржцев. В отсутствие каких-либо серьезных подробностей, мы поговорили о ситуации с архитекторами парка и судебного квартала: Никитой Явейном и Евгением Герасимовым.
Григорий Ревзин об ЭКСПО 2020: Европа и отказ от формы
Рассматривая тематические павильоны и павильоны европейских стран, Григорий Ревзин приходит к выводу, что «передовые страны показывают, что архитектура это вчерашний день», главная тенденция состоит в отсутствии формы: «произведение это процесс, лучшая вещь – тусовка вокруг ничего».
Григорий Ревзин об ЭКСПО 2020: «страны с проблематичной...
Продолжаем публиковать тексты Григория Ревзина об ЭКСПО 2020. В следующий сюжет попали очень разные павильоны от Белоруссии до Израиля, и даже Сингапур с Бразилией тоже здесь. Особняком стоит Польша: ее автор считает «играющей в первой лиге».
Григорий Ревзин об ЭКСПО 2020: арабские страны
Серия постов Григория Ревзина об ЭКСПО 2020 на fb превратилась в пространный, остроумный и увлекательный рассказ об архитектуре многих павильонов. С разрешения автора публикуем эти тексты, в первом обзоре – выставка как ярмарка для чиновников и павильоны стран арабского мира.
Помпиду наизнанку
Ренцо Пьяно и ГЭС-2 уже сравнивали с Аристотелем Фиораванти и Успенским собором. И правда, она тоже поражает высотой и светлостию, но в конечном счете оказывается самой богатой коллекцией узнаваемых мотивов стартового шедевра Ренцо Пьяно и Ричарда Роджерса, Центра Жоржа Помпиду в Париже. Мотивы вплавлены в сетку шуховских конструкций, покрашенных в белый цвет, и выстраивают диалог между 1910, 1971 и 2021 годом, построенный на не лишенных плакатности отсылок к главному шедевру. Базиликальное пространство бывшей электростанции десакрализуется практически как сам музей согласно концепции Терезы Мавики.
Спасение Саут-стрит глазами Дениз Скотт Браун
Любое радикальное вмешательство в городскую ткань всегда вызывает споры. Джереми Эрик Тененбаум – директор по маркетингу компании VSBA Architects & Planners, писатель, художник, преподаватель, а также куратор выставки Дениз Скотт Браун «Wayward Eye» на Венецианской биеннале – об истории масштабного проекта реконструкции Филадельфии, социальной ответственности архитектора, балансе интересов и праве жителей на свое место в городе.
Победа прагматиков? Хроники уничтожения НИИТИАГа
НИИ теории и истории архитектуры и градостроительства сопротивляется реорганизации уже почти полгода. Сейчас, в августе, институт, похоже, почти погиб. В недавнем письме президенту РФ ученые просят перенести Институт из безразличного к фундаментальной науке Минстроя в ведение Минобрнауки, а дирекция говорит о решимости защищать коллектив до конца. Причем в «обстановке, приближенной к боевой» в институте продолжает идти научная работа: проводят конференции, готовят сборники, пишут статьи и монографии.
Есть ли места на Олимпе? Сексизм и «звездность» в архитектуре
«Есть ли места на Олимпе? Сексизм и «звездность» в архитектуре» Дениз Скотт Браун – это результат личного исследования вопросов авторства, иерархической и гендерной структуры профессии архитектора. Написанная в 1975 году, статья увидела свет лишь в 1989, когда был издан сборник "Architecture: a place for women". С разрешения автора мы публикуем статью, впервые переведенную на русский язык.
ВХУТЕМАС versus БАУХАУС
Дмитрий Хмельницкий о причудах историографии советской архитектуры, о роли ВХУТЕМАСа и БАУХАУСа в формировании советского послевоенного модернизма.
Еще одна история
Рассказ Феликса Новикова о проектировании и строительстве ДК Тракторостроителей в Чебоксарах, не вполне завершенном в девяностые годы. Теперь, когда рядом, в парке построено новое здание кадетского училища, автор предлагает вернуться в идее размещения монументальной композиции на фасадах ДК.
Арки, ворота, окна, проемы, пустоты, дырки
В архитектуре АБ «Остоженка», особенно в крупных комплексах, значительную роль играют арки, организующие пространство и массу: часто большие, многоэтажные. В публикуемой статье Александр Скокан размышляет о роли и смысле масштабных цезур, проемов и арок.
Вавилонская башня культуры?
Реконструкция ГЭС-2 для Фонда V-A-C по замыслу Ренцо Пьяно в центре Москвы – яркий пример глобальной архитектуры, льстящей заказчику, но избежать воздействия сложного контекста этот проект все же не может.
Архитектор на бумаге
Анна Шевченко полемизирует с идеями, предложенными Ильей Заливухиным для развития Москвы, и делает несколько неутешительных выводов о статусе профессии архитектора.
Технологии и материалы
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
Сейчас на главной
Какого цвета нефть?
Для компании, чья миссия – работать на завтрашний день, крайне важно уже сегодня закладывать основу будущих успехов. Поэтому в штаб-квартире компании «ЛУКОЙЛ-Инжиниринг», спроектированной бюро «АРХИСТРА», целый этаж занимает многофункциональный образовательный центр.
Парковка за ширмой
Бюро S4S Architects спроектировало для московского жилого комплекса «Эко Бунино» паркинг, который успешно маскирует свою утилитарность за фасадом из перфорированных панелей. В комбинации с ламелями скрывают жесткую сетку ярусов и выравнивают пропорции, одновременно обеспечивая пространства естественным светом, вентиляцией и, как ни странно, видами на лесистую территорию. Первый этаж занимают коммерческие помещения, благодаря которым здание используют не только автомобилисты.
Пресса: Примеры из практики: 100 проектов Юрия Аввакумова
В книге «Примеры. Экспозиция искусства или искусство экспозиции», выпущенной издательством музея «Гараж», известный архитектор поведал о десятилетиях работы на поприще проектирования художественных выставок
Больше арок
В Сент-Луисе после реконструкции по проекту Snøhetta открылся концертный зал городского симфонического оркестра.
Море фантазии
Студия EgoDesign разработала для сети частных детских садов KIDO в Ижевске дизайн-концепцию, которая должна способствовать творческому развитию детей за счет тематических игровых компонентов и оформления, индивидуального для каждой группы.
Бумеранг на скалах
Архитекторы Snøhetta вписали здание рыболовецкой и рыбоводческой компании Magne Arvesen & sønner в скалистый берег острова Андёрья на севере Норвегии.
Гнезда, мосты, штиль и балтийская колючка в Филинской...
Ключевым событием завершившегося на днях фестиваля «ЭкоБерег» стало объявление победителей конкурса на разработку проекта туристической инфраструктуры на побережье Балтики в Филинской бухте. Победителем стал проект эко-парка «Гнезда» компании «Пауэр Технолоджис». Показываем все награжденные проекты.
Падел на взморье
Бюро 3 BY THREE разработало для Калининградской области концепцию падел-центра с фасадами из поликарбоната, которые за счет своей полупрозрачности делают спорт частью городской жизни. Объем с пятью кортами и балконом для зрителей дополняет блок лобби с эксплуатируемой кровлей.
Эндорфиновый всплеск
По проекту дизайн-студии TONKO на набережной Волги в Самаре появилась яркая площадка для тренировок на открытом воздухе. Уличная спортивная мебель произведена по чертежам архитекторов, а для зонирования активно используется цвет. Можно заниматься йогой, боксом, паркуром, настольным теннисом или же просто отдыхать в шезлонге.
Дыхание банковского дела
Новая штаб-квартира банка Lombard Odier на берегу Женевского озера задумана авторами проекта, Herzog & de Meuron, «дышащей», открытой природному окружению.
МАРШ: Уместность II
Магистранты студии «Уместность II», которую в 2024-2025 учебном году курировали Евгения Репина и Сергей Малахов, работали над мастер-планами исторических центров трех малых городов: Бирска, Зарайска и Камышина. Индивидуальная часть включила средовые проекты реконструкции и опиралась на авторский метод под названием «спонтанный ордер».
Пещеры и каньоны
В Алматы открылся частный музей современного искусства, построенный по проекту Chapman Taylor и CT Architects. Архитектурное решение обыгрывает контраст между статикой горного массива и динамикой современного города. Центральный атриум отсылает к линиям Чарынского каньона.
Свет и камень
DA bureau разработало для обувной сети Ekonika новую концепцию оформления магазинов, первым из которых стал флагманский шоу-рум в «Афимолле». На смену респектабельности пришла актуальная женственность, воздушность и легкая ирония.
Выбирая лучшее
Очередная книга Александра Змеула о московском метро посвящена конкурсам на проекты станций со середины 1950-х до 1991 года. Издание выпущено Музеем современного искусства «Гараж».
Гламур без излишеств
Форма идеального минимального жилища волнует архитекторов не одно десятилетие, начиная от крошечного «Кабанона» Ле Корбюзье, построенного на Лазурном берегу в 1952 году, до «Жилища первой необходимости» Нормана Фостера, показанного на 18-й Венецианской биеннале, и современных модульных кабин Nokken. Каждая эпоха по-своему отвечает на вопрос, как мало пространства человеку действительно нужно для жизни. «Хижина», спроектированная бюро Arhbro, продолжает эту традицию.
Современная изба
Современная изба – это оксюморон, потому что сама суть избы заключена в ее архаичности, простоте и резистентности к изменениям. Она была утилитарным жилищем, построенным по веками выверенным канонам, где каждая деталь имела функцию и символику. Попытка придать ей современность часто приводит к стилизации под народный стиль с декоративными излишествами. Создание современной избы в рамках архитектурных приличий – редкость. Но иногда, как в случае с проектом AI-architects, это удается.
Концептуальные музеи
Показываем проекты бакалавров 4 курса кафедры «Дизайн архитектурной среды» МАРХИ, выполненные под руководством Оскара Мамлеева и Ивана Колманка. Все посвящены музеям, а для публикации преподаватели выбрали работы самых увлеченных авторов. Все музеи, правда, более чем не обычны.
Взращенный на молоке
Жилой дом FRESH по проекту бюро KAAN как будто приобнял консольным выносом исторический корпус бывшего молокозавода в Эйндховене.
В лесах и на горах
В удивительных по красоте природных локациях по проектам «Генпро» строятся сразу два масштабных туристических кластера: один в Заполярье, в окрестностях Салехарда, другой – на Камчатке, у подножия вулкана Вилючинская Сопка.
Следующий уровень
Руководители Центрального университета поставили во главу угла новаторство как в методике обучения по системе STEM, так и в уникальности интерьеров, разработанных командой ABD Architects.
Точки роста
Дипломные проекты выпускников кафедры советской и современной зарубежной архитектуры МАРХИ традиционно охватывают широкий спектр тем. В этом году среди них – исследование ансамблей набережных в Москве, творчество авангардиста Виктора Калмыкова, анализ послевоенного социального жилья в Лондоне и феномен цифровых плоскостей в городе.
Угол натяжения струн
Дом Музыки, спроектированный Владимиром Плоткиным и архитекторами ТПО «Резерв», напоминает арфу, а при взгляде сверху еще и басовый ключ. Но если бы все было так просто. В архитектуре зданий комплекса соседствуют два вида образности: решетчатый, прозрачный и проницаемый язык «классического» модернизма и объемно-скульптурные ленты, любимые неомодернизмом нашего времени. Как все устроено, где катарсис, а где оси построения, где проект похож на ЦКЗ Зарядье, а где не очень – читайте в нашем тексте.
Огонь в скале
В конкурс на проект здания Национального музея архитектуры и дизайна в Хельсинки было подано 624 заявки. Принять участие удалось и российскому бюро Rhizome: команда предложила «оболочку» в виде скального массива, общественное пространство на кровле и конструктивную схему, которая сочетает железобетон и клееную древесину.
Лечебный трилистник
Модульная стальная конструкция больницы в Ханчжоу по проекту Архитектурного института Чжэцзянского университета (UAD) позволила сократить время и бюджет строительства. «Футуристический» замысел авторов при этом не пострадал.
Деревянный пролет
Компания «Норвекс НЛК» и проектная группа «Поле дизайн» построили пешеходный мост через судоходный канал в коттеджном поселке Ленинградской области. Мост выполнен из гнутой древесины и не имеет опор в воде, благодаря чему органично вписывается в ландшафт береговой линии.
АрхиWOOD-16: со вкусом к жизни
В этом году премия получила рекордное количество заявок: одних только загородных домов в длинном списке было 44. Однако вновь обошлось без яркого гран-при, было учреждено лишь два специальных приза в небольших номинациях. Отмеченные наградами проекты – все до одного, от усадьбы до вышки сотовой связи – говорят о желании отдыха, эскапизма и радости: уехать от большого города, смотреть на воду и деревья, сделать что-то руками и никуда не торопиться.
True-ля-ля в квадрате
Сетевые рестораны обычно – не самая креативная типология. Но ESENINS design studio опровергает эту точку зрения интерьером уже четвертого кафе сети True Cost, в котором архитекторы вновь находят оригинальное прочтение ее дизайн-кода.