Илья Голосов и приемы советской версии ар-деко

Сегодня архитектору Илье Голосову исполнилось бы 140 лет. В честь юбилея Андрей Бархин вновь рассказывает об особенностях советского декоративизма тридцатых годов на примере творчества мастера, с американскими и европейскими образцами.

mainImg
Конкурс на здание Дворца Советов обозначил поворот власти к поискам нового архитектурного стиля, однако в 1930-е формы его были разнообразны. Провозглашенное по итогам конкурса «освоение классического наследия» шло параллельно с активным обращением к современному зарубежному опыту. Этот интерес советских архитекторов и заказчиков к развитию мировой архитектурной моды в 1932 года был подтвержден на конкурсе премированием проекта американского архитектора Гектора Гамильтона, выполненного в «ребристом стиле», ар-деко. В 1933 в этих формах начинают мыслить Дворец Советов, в 1934 году – возводить дом Совнаркома СССР.
Проект Академии коммунального хозяйства, И.А. Голосов, 1934
Источник: Работы архитектурно-проектировочных мастерских за 1934 г. Вып. 4, М. 1936. – с. 11, 41. 17

Илья Александрович Голосов, работая над конкурсным проектом Дворца Советов, выбирает образ римского мавзолея Цецилии Метеллы. Но после конкурса он избегает исторических прообразов и начинает работать в некоем новом, монументальном стиле. Однако в какой мере справедливо рассматривать подобные работы как пример советской версии ар-деко? Ответить на этот вопрос поможет определение ключевых черт стиля Ильи Голосова и его коллег 1930-х годов, выявление параллелей с зарубежной практикой.

Кульминацией стиля ар-деко за рубежом стали павильоны выставки 1925 года в Париже и небоскребы США, и именно их стиль позволяет установить основные признаки ар-деко в архитектуре – это геометризация форм историзма, пластический и композиционный неоархаизм, двойственность (т.е. работа на стыке традиции и авангарда, декорации и аскезы). И это, в свою очередь, дает возможность оценить новшества советской архитектуры 1930-х и определить истоки ее приемов.

Изменение архитектурной формы, сформулированное как «освоение классического наследия», в первой половине 1930-х принимало форму относительно свободного поиска новой декоративности. Показательными в этом отношении представляются итоги проведенного в 1934 году архитектурного конкурса на здание театра в Минске. Здесь были проекты и в откровенной неоклассике, как вариант Ноя Троцкого с образом Колизея, и в новом стиле, ребристом ар-деко Дворца Советов – именно этот вариант Иосифа Лангбарда был принят к строительству.
Проект Дворца Советов в Москве, И.А. Голосов, 1932 / Проект Театра оперы и балета в Москве, И.А. Голосов, 1934
Источник: Из истории советской архитектуры. 1926-1932 гг. Документы и материалы. Творческие объединения К.Н. Афанасьев; В.Э; Хазанова.- М. Издательство «Наука», 1970. – с 23 / Бархин Г.Б. Архитектура Театра. – М., Изд.-во Академии архитектуры СССР. – 1946 – с 180

Проект театра в Минске Ильи Голосова представлял собой мощный прямоугольный объем с портиком и ребристым аттиком. Углы здания были решены ярусами барельефных фризов, напоминающими циклопическую кладку, то есть развивали стиль мастера, найденный для Дворца Советов. Григорий Бархин подал на конкурс театра в Минске два варианта, объединенные структурой плана, темой замка Святого Ангела в Риме и целлы Пантеона. Отличие между вариантами состояло в решении главного фасада – в первом случае это были арки наподобие римской базилики Максенция, во втором – прямоугольный портал-рама. Это был экспериментальный стиль, в котором сочетались фантазийно-геометризованные детали и узнаваемые классические мотивы.

Таковы были работы архитекторов, активно проявивших себя в авангардной архитектуре в 1920-е. Однако начиная с 1932 года стилистика конструктивизма оказалась под запретом, и мастера стали искать уже иные архитектурные средства выразительности, они должны были быть декоративны и монументальны. (1) В работах мастеров, выполненных до и после конкурса Дворца Советов, можно заметить, как правило, больше различий, чем общих черт. И поэтому термин «постконструктивизм» в данной работе в отношении проектов и построек 1930-х не применяется. (2)

Стилистически экспериментальные формы советской архитектуры 1930-х были уже далеки и от классики, и от авангарда, конструктивизма. Однако все эти новые формы были близки тогда зарубежной практике. Отечественные мастера с увлечением использовали фантазийно-геометризованные детали, новации эпохи 1910-х и неоархаические мотивы. Так мыслили тогда архитекторы и в Европе, и в США. И именно выявление признаков и приемов ар-деко, позволяет встроить развитие советской архитектуры 1930-х в контекст этой мировой архитектурной моды, и очертить круг советской версии ар-деко.

Эпоха 1930-х в советской архитектуре предстает периодом значительной стилевой трансформации, геометризации архитектурной формы. Мастера стали применять – прямоугольные порталы и П-образные рамы, геометризованный ордер и кессоны, заменившие собой оконные наличники, рисовать и осуществлять различные фантазийно-геометризованные детали. Таковы были проекты и постройки И.А. Голосова, Г.Б. Бархина, Л.В. Руднева, Е.А. Левинсона и др.
zooming
Железнодорожный вокзал в Милане, У. Стаккини, 1926 / Жилой дом на Яузском бульваре, И.А. Голосов, 1934
Фотография © Андрей Бархин

Предлагая мотив П-образного портала-рамы в целой серии проектов своей мастерской, И.А. Голосов сможет осуществить этот мотив в зданиях Академии коммунального хозяйства (1934) и Высшей пролетарской школы (1938). Впрочем, сформированный под влиянием общехудожественного поворота к геометризации, он встречался и в практике европейский мастеров. Так крупным прямоугольным порталом был решены – роскошное здание Дейли телеграф в Лондоне (Т.Тайт, 1927) и аскетичный гараж Ситроен в Лионе (М.-Ж. Равазе, 1930). Монументальным воплощением этого мотива стал главный фасад грандиозного вокзала в Милане (У. Стаккини, 1915-1931). Он был решен чередованием спаренных колонн и вытянутых прямоугольных порталов. (3) И подобное сочетание мотивов можно заметить и работах Голосова 1930-х, проектах гостиницы ОПТЭ в Москве и Дома Советов в Новокузнецке, а также проекте Академии коммунального хозяйства. (4)

Межвоенные годы стали для мировой архитектуры временем активного взаимообмена и миграции художественных мотивов. Характерным примером этого стала тема прямоугольной рамы с зажатой в ней мощной колоннадой. Именно так был решен главный фасад в конкурсном проекте А. Маццони и М. Пьячентини для здания Лиги наций в Женеве (1927). Это был стилевой эксперимент, и в 1928 году это было реализовано Маццони в здании почты в Палермо. (5) И впервые подобное решение было задумано еще для Хельсинки, в конкурсном проекте здания Парламента (С.Сирен, конкурс 1924). (6) В Ленинграде выразительное, но аскетичное развитие эта тема получила в композиции главного фасада здания НКВД, выстроенного в 1931 г. на Литейном пр.

Отметим, что в некоторых случаях фасадный прием П-образного портала-рамы комбинировался и с иными элементами декора – кессонами (кинотеатр «Родина», В.П. Калмыков, 1937), упрощенным ордером (здание Высшей профсоюзной школы, И.А. Голосов, 1938) и ребрами ар-деко. (7) Монументальным воплощением этой темы стал выстроенный в Ленинграде кинотеатр «Гигант» А.И. Гегелло (1934). (8) Фасад был решен на контрасте прямоугольного портала и циклопической кладки с барельефами в стиле проектов И.А. Голосова.
Жилой дом на Яузском бульваре, И.А. Голосов, 1934
Фотография © Андрей Бархин

Начиная с конкурса на ДС, устойчивым мотивом советской архитектуры становится образ полностью кессонированного либо рустованного объема. Таким И.А. Голосов мыслит свой Дворец Советов, жилой дом Военно-инженерной академии на Яузском бульваре. Причем, вместо окон-кессонов Голосов предлагает окна, встроенные в структуру «циклопической кладки». Предельным воплощением этих идей стали работы Л.В. Руднева – здания Академии РККА им. М.В. Фрунзе (1932) и Наркомата обороны на Арбатской пл. (1933). Используя мотив окна-кессона, впервые возникающий в работах О. Перре и Дж. Ваго, Руднев придал ему невероятную монументальность, подчеркивая в этих грозных постройках характер «тоталитарной архитектуры». Впрочем, подобные сооружения можно обнаружить и европейской архитектуре, это, например, Зоологический институт в Нанси (Ж. Андре, 1932).

Уточним, идею размножить окно-кессон и решить им фасад целиком, как клетчатой тканью, впервые предлагает Дж. Ваго в конкурсных проектах на здание Чикаго Трибюн (1922) и здание Лиги наций в Женеве (1927). Кессонированные фасады предлагали на рубеже 1920-1930-х и итальянские архитекторы. (9) Кессон, как замена классического наличника на окне, был впервые осуществлен на фасаде театра Елисейских полей О. Перре (1913). И монументальным воплощением этого стиля в Москве стал Полиграфический комбинат им. В.М. Молотова, выполненный в мастерской И.А. Голосова (М.Л. Зильберглейт, 1939).

Геометризация декора, использование кессонов, порталов и рам получили в советской архитектуре наиболее массовое, разнообразное и масштабное воплощение. И именно в перемножении гипертрофированной классической образности и пластических новаций 1910-х и состоял один из секретов отечественной архитектуры тех лет. (10) Однако Л.В. Руднев и И.А. Голосов предпочитали в те годы свободу фасадных композиций, они отказались от классических фасадных мотивов и преуспели.

Стиль Голосова был далек от классической традиции (вдохновлявшей Жолтовского, Фомина, Троцкого), но еще большая дистанция отделяла его стиль от авангардной эстетики. (11) В 1930-е Голосов стал создавать симметричные образы, покрытые рустом, как текстурой, и, как и Ваго, придавать силуэтам зданий мавзолеообразную уступчатость. На смену стеклянной эфемерности 1920-х пришла лишенная дробности мощь, и окна фасадов лишь подчеркивали буллеанский образ здания-монолита. Таковы были проекты И.А. Голосова – Дворца Советов в Москве, театра в Минске, Дворца культуры в Архангельске и др., а также жилой дом на Яузском бульваре. Эта монументальность, синкретичность образа была близка ар-деко, как стилю, по мысли В.И. Локтева, визуально исключавшему существование внутреннего пространства. (12)

Сущностным отличием стиля Голосова от произведений, еще проникнутых духом авангарда, стала их декоративность. Работы Голосова 1930-х отличались активным формотворчеством, подвергающим ревизии и рисунок деталей, и силуэт, и общие пропорции здания. Используя барельефы – отчетливый атрибут ар-деко, мастер размещает их по новым фасадным схемам (лишенным неоампирного звучания). (13) И именно синтез искусств, ставший маркерным признаком мировой архитектуры 1920-1930-х, встраивает значительную часть советской архитектуры межвоенного времени в стилевое поле ар-деко.

Архитектура 1930-х была столь разнообразна и экспериментальна, что нередко была просто шире «прокрустово ложа» известных терминов. Самым ярким и, можно сказать, скандальным примером подобного рода монументов «без термина» стал жилой дом Д.Д. Булгакова на Садовом кольце, в 1935 он был выполнен в мастерской Моссовета №4 под руководством И.А. Голосова. Это была реконструкция, переоформление фасадов дома, выстроенного первоначально в формах авангарда (1930). Теперь фасады были украшены синкопированно расположенными разнохарактерными деталями – «разухабистыми» и «озорными». (14) Здесь были и люкарны, и геометризованные кронштейны, как в Колизее, и неоегипетский карниз-выкружка, и канеллированный балкон, как в петербургском доме Н.П. Семенова (С.Г. Гингер, 1914). (15) Однако это здание стало знаковым исключением, и больше так не работали.
Жилой комплекс «Фогельвайдхоф» в Вене, Л.Бауер, 1926 / Здание Высшей профсоюзной школы (ныне здание РГСУ), И.А. Голосов, 1938
Фотография © Андрей Бархин

Поиск новых пластических решений, альтернативных классическому ордеру, был в эпоху ар-деко экспериментом, нередко обращенным к архаическому искусству. (16) Так, в работах Голосова и Фридмана на смену классическому карнизу приходит неоегипетский карниз-выкружка. В застройке дореволюционной Москвы этот мотив можно было увидеть в доме А.М. Михайлова (А.Э. Эрихсон, 1903). В 1930-е И.А. Голосов осуществляет в Москве пять зданий с подобной деталью. (17) Так были решены и грандиозный жилой квартал в Нижнем Новгороде (И.А. Голосов, 1936) и Наркомат обороны на Арбатской пл. в Москве (Л.В. Руднев, 1933). В Вене таким карнизом-выкружкой был решен жилой комплекс «Фогельвайдхоф» (Л.Бауер, 1926). В Лондоне неоегипетский карниз украсил собой ребристый фасад Аделаида хаус, монументальный образец неоархаического ар-деко (Т. Тайт, 1924). И впервые подобное сочетание опробовал еще Л. Салливан – здания Юнити Траст билдинг в Сент Луисе (1893) и Гаранти билдинг в Баффало (1894) были завершены неоегипетским карнизом.

Двойственность монументов эпохи ар-деко проявлялась по-разному – в контрасте декорации и аскезы, в готовности использовать архаические и остро модные формы, технократические и растительные мотивы. Причем эта двойственность стилевых форм была продиктована не только желанием соответствовать эстетическим принципам ар-деко, но противоречивыми итогами конкурса Дворца Советов – премированием стилистически совершенно различных вариантов (И.В. Жолтовского, Б.М. Иофана и Г. Гамильтона), а также двусмысленностью самого термина «освоение» в формулировке, требующей от мастеров «осваивать классическое наследие». (18)

Эта стилевая двойственность, амбивалентность нашла свое проявление в оформлении целого ряда московских зданий. (19) Так, капитель московской Электроподстанции метро (Д.Ф. Фридман, 1935) воспроизводила форму электроизолятора, и одновременно восходила к цветкам папируса древнеегипетских храмов. Еще один пример – это неоегипетский ордер станции метро «Кропоткинская» (А.Н. Душкин, 1935) или, скажем, колонны в интерьере театра в Ростове-на-Дону (В.А. Щуко и В.Г. Гельфрейх, 1930). Эти решения восходили и к собственно архаической традиции (ордеру храмов Индии и Египта), и к ее актуальному переосмыслению, ярким образцам европейского ар-деко – ордеру в интерьерах Большого театра в Берлине (Г. Пельциг, 1919, не сохр.) и театра Аполло Виктория в Лондоне (1929). (20)
Проект жилого дома Цудотранса, Четвертая мастерская Моссовета, рук. И.А.Голосов, арх. В.М.Кусаков и А.Т.Капустина, 1934
Источник: Работы архитектурно-проектировочных мастерских за 1934 г. Вып. 4, М. 1936. – с. 11, 41. 17

Неоархаическая монументальность образа, обильное использование барельефов и неоегипетского карниза-выкружки, а также фантазийный декоративизм, близкий пластическому новациям 1910-х – таковы были памятники советской версии ар-деко и, в первую очередь, работы И.А. Голосова 1930-х. И именно сопоставление с дореволюционной и зарубежной архитектурой позволяет оценить геометризм стиля Голосова, направленность его пластического эксперимента. Так, проект башнеобразного Дома книги (1934) неожиданно завершается мотивом Галикарнасского мавзолея (и в этом он близок по композиции к неоклассическим небоскребам Стандарт Оил билдинг в Нью-Йорке, 1921, и Метрополитен тауэр в Чикаго, 1923). Однако, каким образом Голосов трансформировал бы классические формы, какими были бы его фантазийно-геометризованные детали, нам остается только предполагать. Ни Дом книги, ни Дом ТАСС – проекты, великолепно проявившие стиль мастера 1930-х, не были осуществлены.

Преемственность стиля межвоенной эпохи в отношении новаций 1910-х очевидна и на примере эстетики «ортогональной сетки» – особого контраста крупных оконных проемов, тонких импостов и редких декоративных акцентов на фасадах. В Москве это особенно очевидно в застройке 1910-х в районе Китай-города, где ортогональность фасадов банков и торговых домов, выстроенных до революции, непосредственно попадает в стиль Голосова 1930-х (например, проект дома Цудотранса). (21) Фасад здания Делового двора у Варварских ворот (1911) остро сопоставляет классический ордер и ортогональную сетку окон, и, учась у И.С. Кузнецова, Голосов мог воспринять эту эстетику из первых рук, даже повторяя в жилом доме на Яузском бульваре тему срезанного в плане угла и арки в центре. (22) Таким образом, подобные приемы были развитием не только опыта 1920-х, но и передовой отечественной архитектуры 1910-х и даже архитектуры чикагской школы 1890-1910-х.
Стандарт Оил билдинг в Нью-Йорке, Т. Хастингс, 1921 / Проект Дома книги, И.А. Голосов, 1934
Фотография © Андрей Бархин / Работы архитектурно-проектировочных мастерских за 1934 г. Вып. 4, М. 1936. – с. 11, 41. 17

Однако в 1930-е портики, барельефные фризы и колоннадные пояса – все это вовлекалось Голосовым в орнаментальное распределение фасадных элементов, и формировало композиционную альтернативу неоклассике. Это было мышление своего рода различными «текстурами». Это был поиск новой иерархии, новой структуры без опоры на классику. Хотя в отдельных случаях эти исторические мотивы можно различить, таков был грандиозный жилой дом Военно-инженерной академии, спроектированный И.А. Голосовым на Яузском бульваре в 1934 году (или, например, совершенно аскетичный Дворец Литторио в Риме, 1937). Ритмически это был ответ ХХ века камерному римскому палаццо Массимо, фасад которого впервые противопоставил колоннаду первого яруса и квадры окон верхних этажей. (23) Но И.А. Голосов и архитекторы руководимой им мастерской Моссовета №4, как правило, использовали в своих проектах уже оригинальные декоративные формы и композиции.
Жилой дом на Яузском бульваре, И.А. Голосов, 1934
Фотография © Андрей Бархин

Использование архитектурных приемов и мотивов, таким образом, могло быть в 1930-е как абстрактным, так и обращенным к известным историческим образцам. Очевидным сопоставлением этих двух подходов стало возведение в середине 1930-х двух кессонированных зданий у метро «Красносельская». И если жилой дом З.М. Розенфельда был лишен исторических реминисценций, то соседний дом И.Е. Рожина отчетливо воспроизводил мотив римского палаццо Массимо.

В 1932 г. резкая смена пластического языка направила внимание архитекторов на дореволюционный и зарубежный опыт. Развивая эстетику О. Перре и Дж. Ваго (их предложения для здания Лиги наций в Женеве, 1927) И.А. Голосов, безусловно, привносил в нее нечто свое. (24) Особенно ярко талант мастера проявился в рисунке кронштейнов дома на Садовом кольце (1934), капителей малого ордера дома на Яузском бульваре (1934). Созданные в эстетике «заготовки, хранящей в себе деталь», то есть кубистского обобщения формы, они были близки к пластике отдельных зданий европейских мастеров, например, Дворца изящных искусств в Брюсселе, В. Орта (с 1923) и железнодорожного вокзала в Милане, У. Стаккини (1926-1931).
Железнодорожный вокзал в Милане, У. Стаккини, 1926
Фотография © Андрей Бархин

Первые примеры пластической геометризации, «кристаллизации» декора возникают еще до Первой мировой войны. (25) Знаковые сооружения авангарда таких упрощенных деталей не имели. Так, в доме Московского купеческого общества (Ф.О. Шехтель, 1909) ордер с капителью-шайбой увенчан арочной нишей (как и на фасаде Подстации метро Д.Ф. Фридмана, 1934); корпус Строгановского училища (1913) решен А.В. Кузнецовым кессонами и фантазийными геометризованными капителями. Таковы были кронштейны дома А.Е. Бурцева в Петербурге (И.П. Володихин, 1912), отдельные детали особняка А.И. Дерожинской (Ф.О. Шехтель, 1901). Новаторский ордер дома Северного Страхового общества (1909) был завершен квадратной нишей со скульптурой, и в его создании принимал участие молодой И.А. Голосов.

Отказавшись от каноничного рисунка, мастера 1930-х обратились к доклассическому, архаическому опыту и новациям 1910-х – работам Й. Хоффмана, Г. Тессенова, П. Беренса, О. Перре. Однако идея геометризации и гипертрофии декора не получит в 1930-е массового распространения. Исключением станут детали И.А. Голосова, фантазийная пластика его построек будет уникальна. Зародившись еще в 1900-1910-е, как поиск пластической геометризации, стиль ар-деко был обращен к опыту кубизма и архаики, и выступил в межвоенные годы в качестве декоративной и композиционной альтернативы неоклассике. 
Дворец изящных искусств в Брюсселе, В. Орта, 1923 / Жилой дом на Садовом кольце, И.А. Голосов, 1934
Фотография © Андрей Бархин

Стиль И.А. Голосова находился вне рамок «освоения классического наследия», и потому ордер в его проектах мыслился и воспринимался двояко. Он был особым компромиссом традиционных решений и новаций ар-деко – ребер и лопаток 1920-х, фантазийно-геометризованных деталей 1910-х. В Москве он будет осуществлен в целой серии зданий мастера. (26) В этой интенсивной, мощной эстетике Голосов и сотрудники его мастерской в середине 1930-х выполняют около 20 проектов. (27) Таков был путь И.А. Голосова к пластической и композиционной новации и свободе, к работе на основе меры декоративности и аскезы, искомой европейскими мастерами 1910-1920-х, и тем самым, к продолжению эксперимента отечественной дореволюционной архитектуры.
Примечания
(1) После конкурса Дворца Советов влияние эстетики конструктивизма, авангарда было уже косвенным, рудиментарным. Эти черты могли сохраняться в силу того, что объемно-планировочные решения зданий были утверждены еще до радикальной смены стилевых установок. Однако после 1932 г. такие здания достраивались уже в новой эстетике. Таковы, например, здания Академии им. Фрунзе в Москве (Л.В. Руднев, В.О. Мунц, 1932-1937) и Московского райсовета в Ленинграде (И.И. Фомин, В.Г. Даугуль, 1930-1935). Они были уже решены кессонами и другими фантазийно-геометризованными деталями. Иной была история здания Библиотеки им. Ленина – общая композиция корпусов была динамичной, авангардной, однако фасады здания уже в 1928 г. были запроектированы в формах ар-деко и опубликованы в номере «Строительство Москвы», 1928 №6 – С. 3-4. /|\
(2) Поясним, С.О. Хан-Магомедов использовал этот термин именно как указание на временной период – первую половину 1930-х, на этап в творчестве отечественных мастеров, в первую очередь, И.А. Голосова и И.А. Фомина. И потому не дифференцировал некие архитектурные приемы постконструктивизма, как стиля. См.: Хан-Магомедов С.О. Архитектура советского авангарда. Т.I. – М.: Стройиздат, 1996. – С. 639, 646.
(3) Проект У. Стаккини, выбранный в 1912 г. по итогам конкурса на здание вокзала в Милане и задуманный с прямоугольными порталами в 1915 году, был реализован уже в период 1926-1931 гг. Развитием этих идей стали работы Голосова 1930-х, таковы проекты павильона станции метро «Красные ворота», дома РЖСКТ «Пищевая индустрия», гостиницы ОПТЭ в Москве, реконструкции Центрального научного исследовательского института промсооружений, а также конференц-зала Коммунистического университета им. Свердлова.
(4) Отметим, что главный фасад здания Академии коммунального хозяйства на Пироговской ул. был выстроен несколько иначе, чем в первоначальном проекте И.А. Голосова – прямоугольные порталы были реализованы только по бокам выступающего центрального ризалита, выстроенного с геометризованным ордером и простым фронтоном. Уступы, усиливающие в проекте неоархаические черты, и скульптуры осуществлены не были. В конце 1930-х здание было передано Наркомстрою, затем военному ведомству, Главному штабу ВВС.
(5) К числу примеров зарубежных памятников, в которых используются мотивы крупного прямоугольного портала либо П-образной рамы можно отнести целый круг объектов. Таковы были проектные предложения Дж. Ваго для Женевы – конкурсный проект здания Лиги Наций (1927), проекты Библиотеки и Секретариата (1928), здания Ассамблеи (1929). Таковы постройки В. Крайса – Музей изобразительных искусств в Дюссельдорфе (1925) и Музей гигиены в Дрездене (1927), а также здание фабрики Гувер билдинг в Лондоне (1931), корпус Медицинского университета Бирмингема (1934) и др.
(6) В реализации здания Парламента в Хельсинки тема прямоугольной рамы, стены с приставленной к ней колоннадой (заявленная в конкурсном проекте 1924 г.) несколько трансформировалась и стала мене яркой. В 1926 году строй монументальных колонн и лоджии был завершен без карниза лишь архитравом и фризом с люкарнами. Отметим что именно в таком виде эта тема могла вдохновить И.А. Фомина, автора дома «Динамо» в Москве (1928).
(7) Например, проекты Института Маркса-Энгельса-Ленина, А.Н. Душкин, 1934, и Государственного академического кинотеатра на площади Свердлова (Театральной), Д.Н. Чечулин, 1936).
(8) К группе памятников, которые использовали мотив крупного прямоугольного портала можно отнести: кинотеатр «Родина» (В.П. Калмыков, 1937) и жилой дом на шоссе Энтузиастов (В.Б. Орлов, 1938) в Москве; Дом культуры Промкооперации (Е.А. Левинсон, 1931-1938) и жилой дом специалистов (В.О. Мунц, 1934) в Ленинграде. Ко второй группе, где доминирует мотив пространственной п-образной рамы можно отнести – Дом культуры издательства Правда (Н.М. Молоков, 1937) и павильон станции метро «Спартаковская» в Москве (ныне «Бауманская», Б.М. Иофан, 1944) в Москве; кинотеатр «Москва» (Л.М. Хидекель, 1936) в Ленинграде, универмаг в Нижнем Новгороде (Л.М. Наппельбаум, 1936) и институт Маркса-Энгельса-Ленина в Тбилиси (А.В. Щусев, 1938).
(9) Таковы были проекты П. Аскьери (для Дворца Корпораций в Риме, 1926) и А. Лимонжелли (концепция реконструкции Милана с отелем и концертным залом, 1927). Таковы были и выстроенные в Риме здания – жилой дом на виа Валадье (М.Т. Лучиано, 1930) и отель Медитерранио (М. Лорети, 1938).
(10) Таков был проект НКТП И.А. Фомина (1934), одновременно обращенный и к новациям О. Перре, и к традиции – архитектурной утопии Э.-Л. Булле и бетонной гигантомании Древнего Рима.
(11) Как отмечает С.О. Хан-Магомедов, в начале 1930-х И.А. Голосов уже и сам уже испытывал определенное разочарование в эстетике авангарда, конструктивизма. И после разворота официального стиля к декоративности и монументальности, он решил публично отречься от опыта 1920-х. И.А. Голосов «сразу и бесповоротно отмежевался от творческих принципов конструктивизма. Больше того, он предъявил конструктивизму свой счет, обвинив это течение в искусственном ограничении художественных возможностей архитектуры.» См. Хан-Магомедов С.О. Илья Голосов. – М.: Стройиздат, 1988. – с. 181-183, а также см. Голосов И.А. Мой творческий метод. // Архитектура СССР, 1933, № 1. – С. 23-25.
(12) Локтев В.И. Стиль-притворщик, стиль-полиглот: опыт теоретического осмысления выразительности Ар Деко. Искусство эпохи модернизма стиль ар деко 1910-1940-е годы. М., Пинакотека, 2009 – С. 37.
(13) Таковы проекты театра МОСПС, Центральной книжной базы КОГИЗа, жилого дома Цудотранса и реконструкции Центрального НИИ промсооружений.
(14) См. Симбирцев В.Н. Конструктивизм еще не преодолен. // Архитектурная газета. 1935. №32. С 2., Селиванова А.Н. Постконструктивизм. Власть и архитектура в 1930-е годы в СССР. – М.: БуксМАрт, 2019. – С. 216
(15) Шедевром раннего ар-деко Петербурга стал дом Н.П. Семенова (С.Г. Гингер, 1914), и мотив его каннелированного балкона попал в 1930-е на фасады пяти зданий в Ленинграде. Подробнее см. статью автора – «Геометризация ордера в творчестве И.А. Фомина и В.А. Щуко 1920-1930-х». https://archi.ru/russia/85375/geometrizaciya-ordera-v-tvorchestve-i-a-fomina-i-v-a-schuko–kh#_ftn5
(16) Источники подобного геометризованного карниза-выкружки были разнообразны, и это не только наследие Египта, но отдельные памятники Древнего Рима, в частности, гробница Захарии в Иерусалиме (I век до н.э.) и древнеримские жилые дома, инсулы, например, в Остии (II век н.э.).
(17) Это жилые дома на Яузком бульваре (1934) и Садовом кольце (1934), здание Высшей профсоюзной школы (1938) и Академии коммунального хозяйства (1938), а также выстроенный в этой узнаваемой стилистике жилой дом на Щербаковской улице, 58 (1938).
(18) Ключевую роль в развития советской архитектуры 1930-х сыграло постановление Совета строительства Дворца Советов от 28 февраля 1932 года, именно оно потребовало от архитекторов вести поиски, направленные «как к использованию как новых, так и лучших приемов классической архитектуры». См. Дворец Советов СССР. Всесоюзный конкурс. – M.: «Всекохудожник», 1933. – С. 56;
(19) Характерным примером двойственности стилевых источников и объединения мотивов неоклассики и ар-деко, стал павильон станции метро «Арбатская» (Л.С. Теплицкий, 1935). Композиция павильона, как принято отмечать, была переосмыслением античного храма Венеры в Баальбеке. При этом завершение павильона было решено ступенчатым аттиком и каннелированным барабаном в стиле Дворца Советов. Более того, в одном из вариантов авторы предлагали сделать еще один дополнительный ярус, или точнее ребристый обелиск с фигурой солдата. Это был ответ мемориалу Свободы в Канзас-сити (Х. Ван Бюрен Магонигл, 1926). В 1930-е эта идея осуществлена не была, но позднее эта тема обелиска могла подсказать решение памятника Юрию Гагарину на одноименной площади в Москве (скульптор П.И. Бондаренко, архитекторы Я.Б. Белопольский, Ф.М. Гажевский, 1980).
(20) Отметим, что освещение в интерьере зала театра Аполло Виктория в Лондоне (1929) было устроено также незаметно – внутри раскрывающейся формы капители, то есть также, как это было реализовано на станции метро «Дворец Советов» в Москве.
(21) Таковы были здания Петербургского международного коммерческого банка (А.Э. Эрихсон, 1910) и торгового Дома Титова (В.В. Шервуд, 1912), а также отдельные работы Ф.О. Шехтеля (например, дом Музея МХАТ, 1915).
(22) Образ высокой циркульной арки, решающей угол в жилом доме на Яузском бульваре, как и в дореволюционном творении И.С. Кузнецова, использовался Голосовым в 1930-е в нескольких проектах. Предлагаемый в Доме ТАСС, доме РЖСКТ Наркомата иностранных дел и внешней торговли и гостинице ОПТЭ в Москве, а также Дворце культуры в Архангельске и гостинице в Новокузнецке, он был осуществлен в грандиозном жилом квартале в Нижнем Новгороде (1936). Отметим, что в архитектуре ансамбля в Нижнем Новгороде, этого мощного, монолитного объема с врезанной в него аркой, ощущается отклик на работы Э.Л. Булле, проект Цирка (1782) и Городских ворот (1782).
(23) Образ и ритм римского палаццо Массими угадывается и в осуществленном Голосовым общежитии института им. Свердлова (сейчас корпус РГГУ) и в жилых домах, осуществляемых Третьей мастерской Моссовета (рук. акад. арх. И.А. Фомин) – это дома на Арбате (1933), на Садовом кольце (1934) и на Красносельской (1937). Ритм палаццо Массими заметен и в аскетичных формах римского Дворца Литторио, выстроенного Дель Деббио в конце 1930-х. Таким образом, исторические мотивы могли быть общими, но их пластическая трактовка различна. В отличие от советских архитекторов (круга И.А. Фомина, И.В. Жолтовского), их итальянские коллеги при Муссолини принципиально отказались от канонических форм классики.
(24) Это относится также к проекту Дж. Ваго на конкурсе Чикаго Трибюн (1922), работам О. Перре – проектам Дворца Советов в Москве (1932), здания Трокадеро в Париже (1933) и его парижским постройкам рубежа 1920-1930-х. В основном влияние Перре сказалось на работах даже не самого И.А. Голосова, но сотрудников его мастерской.
(25) Эта «кристаллизация» напоминала учебную модель головы – «обрубовку», разработанную Ж.А. Гудоном в XVIII в.
(26) Это жилой дом на Яузском бульваре (1934), здание Высшей профсоюзной школы (1938) и Академии коммунального хозяйства (1938), жилой доме на Щербаковской ул в (1938), а также в грандиозный жилой квартал в Нижнем Новгороде (1936).
(27) Под руководством И.А. Голосова архитекторы Четвертой мастерской Моссовета в середине 1930-х выполнили целую череду прекрасных, сильных проектов. Таковы были варианты Центральной книжной базы КОГИЗа (П. Антонов, А. Журавлев, М. Хомутов), гостиницы ОПТЭ в Москве (Д.Д. Булгаков), дома РЖСКТ «Пищевая индустрия» и дома РЖСКТ Наркомата иностранных дел и внешней торговли на Садовом кольце в Москве  (И.Л. Маркузе), жилого дома Цудотранса, Дворца культуры в Архангельске, а также гостиницы и Дома Советов в Сталинске (В.М. Кусаков и А.Т. Капустина), реконструкции Центрального научного исследовательского института промсооружений (Г.К. Яковлев), административного корпуса завода Радиоприбор (С.А. Козлов и А.С. Алимов), конференц-зала Коммунистического университета им. Свердлова (К.И. Джус). См.: Работы архитектурно-проектировочных мастерских за 1934 г. Вып. 4, М.: 1936.
 
Данный материал является переработкой статьи автора – «Работы И.А. Голосова 1930-х и cоветская версия ар-деко.» // Academia. Архитектура и строительство. 2013, №2. – С. 36-43.
 
Подготовлен специально для Archi.ru и Isolationmagazine.ru
Корпус Строгановского училища, А.В. Кузнецов, 1913
Фотография © Андрей Бархин

31 Июля 2023

Похожие статьи
Любовь не горит
Последняя выставка петербургской Анненкирхе перед закрытием на реставрацию вспоминает все, что происходило в здании на протяжении трех столетий: от венчания Карла Брюллова до киносеансов Иосифа Бродского, рок-концерты и выставки экспериментального искусства, наконец – пожар, после которого приход расцвел с новой силой. Успейте запечатлеть образ одного из самых необычных мест Петербурга.
2024: что читали архитекторы
В нашем традиционном новогоднем опросе архитекторы вспомнили много хороших книг – и мы решили объединить их в отдельный список. Некоторые издания упоминались даже несколько раз, что дало нам повод составить топ-4 с короткими комментариями. Берем на вооружение и читаем.
Блеск и пепел
В Русском музее до середины мая работает выставка «Великий Карл», приуроченная к 225-летию художника и окончанию работ по реставрации «Последнего дня Помпеи». Архитектуру доверили Андрею Воронову («Архатака»): он утопил в «пепле» Академические залы и запустил в них лазурный цвет, визуализировал линию жизни и приблизил картины к зрителю, обеспечив свежесть восприятия. Нам понравилось.
От Перово до Новогиреево
В декабре заработала новая выставка проекта «Москва без окраин», рассказывающая, в том числе, об архитектуре районов Перово и Новогиреево. Музей Москвы подготовил гид по объектам, представленным в новой экспозиции. Выставка работает до 9 марта.
Звери в пещере
В Музее искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков открылась выставка «Анималистика. И в шутку, и всерьез». Архитектурной частью занималась мастерская «Витрувий и сыновья», которая превратила один из залов в пещеру Альтамира. А во дворе музея появилась ёлка, претендующая на звание самой оригинальной и фотогеничной в городе.
Арх подарки
Собрали десять идей для подарков, так или иначе связанных с архитектурой. Советуем книги, впечатления, функциональные и просто красивые объекты: от оправ Кенго Кума и кинетических скульптур до кирпичей Фальконье и формочек для выпечки метлахской плитки.
Индустриальный эксперимент
Пять проектов-победителей грантового конкурса «Индустриальный эксперимент», направленного на трансформацию промышленного наследия: экскурсии в доках Кронштадта, fashion-показы на заводе и сова в видеоигре.
Зодчество 2024: шесть причин зайти на фестиваль
Сегодня в 32 раз стартует фестиваль Союза архитекторов «Зодчество». Он продлится 3 дня: Гостиный двор будет заполнен экспозициями, программа же заполнена мероприятиями. Мы посмотрели на анонсы и сделали свою выборку, чтобы помочь вам сориентироваться. Дедала – вручают в четверг вечером.
Жилые проекты Московской области:
12 примеров
Мособлархитектура постоянно работает над новыми нормативами, цель которых – сделать проекты качественными, в том числе визуально. Следите за обновлениями! О них, в числе прочего, рассказали на региональном Форуме проектировщиков. Там же показали позитивные примеры жилых проектов: 4 от «Лабва» Станислава Кулиша, 3 от арх-подразделения ГК «Самолет», которым руководит Андрей Перлич, 5 переселенческих малоэтажек от «Алев Груп».
Красота и нюансы материи
Книга «Архитектурный бетон. Практика применения в России» соединяет два подхода к рассказу о технологии: практическую, точную, – и творческую: тут собраны примеры современных российских реализаций, которые используют бетон, эстетизируя его открытую поверхность. С обзора книги, главным редактором которой стала Анна Мартовицкая, мы начинаем спецпроект, посвященный архбетону, и планируем в дальнейшем его развивать.
Малые креативные
Могут ли креативные индустрии сыграть значимую роль в развитии малых территорий? Пытаемся найти ответ в Палехе и Юрьевце, где реализуется сразу несколько проектов в этой области: реновация художественных мастерских, Первая сельская биеннале и пространство «Лабаз».
Адонис, адмирал и коч
Семь муралов, созданных художниками из России и Сербии в рамках паблик арт-программы «Взгляды» в Южно-Сахалинске, которые раскрывают историю острова, подчеркивают богатство и хрупкость его природы, а также раскрашивают будничный ландшафт города.
WAF 2024: полшага навстречу
Всемирный фестиваль архитектуры объявил шорт-листы всех номинаций. В списки попали два наших бюро с проектами для Саудовской Аравии и Португалии. Также в сербском проекте замечен российский фотограф& Коротко рассказываем обо всех.
Сады как вечность
Экспозиция «Вне времени» на фестивале A-HOUSE объединяет работы десяти бюро с опытом ландшафтного проектирования, которые размышляли о том, какие решения архитектора способны его пережить. Куратором выступило бюро GAFA, что само по себе обещает зрелищность и содержательность. Коротко рассказываем об участниках.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Дом-U
Комплекс Jois совмещает высотность с террасами, а самые роскошные квартиры опускает с пентхаусов в нижние этажи. Мощный иконический образ U-образного дома – результат поисков нового стандарта жизни в высотных зданиях архитекторами «Генпро».
14+ ТОП сессий деловой программы «Казаныша»
Завтра в Казани стартует архитектурно-строительный форум. Стали разбираться в его программе и выбрали, для начала, 10 сессий, достойных внимания, для первого дня, и еще по 4 для других. Может быть, еще допишем. А пока интересующимся еще не поздно купить билеты.
Параметры комплексного развития
Рассматриваем три проекта КРТ, показанных Мособлархитектурой на Зодчестве 2023. Все они демонстрируют разные ракурсы комплексного подхода к планированию и раскрытию территорий, особенно – заброшенных промышленных, расположенных как рядом с Москвой, так и на отдалении.
Куда пойти учиться?
5 вариантов дополнительного...
По следам круглого стола, организованного Институтом Генплана на Зодчестве – и в преддверии старта выставки «Открытого города», – рассматриваем разные направления бесплатного дополнительного образования для архитекторов. Оно позволяет развить навыки, приблизиться к реализации мечты, или выйти из зоны комфорта и войти в новую, устроившись на работу.
Вид на город
Узнать, что видно из московских окон и как меняется образ столицы по времени, можно на выставке в Подземном музее парка «Зарядье». Она работает до 15 октября.
Искусство на районе
На Дизайнерском бульваре в Москве открыта выставка паблик-арта с объектами девяти художников. Вплетенное в пейзаж жилого района, искусство стало неотъемлемой частью повседневности. Предлагаем познакомиться с пятью участниками.
Сны о вселенной
На прошлой неделе начала работу Первая архитектурная Биеннале в Метавселенной. Мероприятие демонстрирует, что технологии иммерсивного интернета доступны уже сегодня, и пришло время архитекторам обустраивать «новые земли». В нашей подборке – восемь объектов биеннале, показавшихся наиболее интригующими.
Предсказания и заблуждения
В этом году на «Архстоянии» появится два новых арт-дома, а главный объект – капсулу предсказаний – в последний день фестиваля планируется закопать.
Строители БАМа. Итоги конкурса
Подведены итоги открытого всероссийского конкурса «Строители БАМа» на лучшую концепцию мемориала создателям Байкало-Амурской магистрали. Публикуем 5 проектов победителей.
Технологии и материалы
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Инновационные технологии КНАУФ в строительстве областной...
В новом корпусе Московской областной детской больницы имени Леонида Рошаля в Красногорске реализован масштабный проект с применением специализированных перегородок КНАУФ. Особенностью проекта стало использование рекордного количества рентгенозащитных плит КНАУФ-Сейфборд, включая уникальные конструкции с десятислойным покрытием, что позволило создать безопасные условия для проведения высокотехнологичных медицинских исследований.
Дизайны дворовых пространств для новых ЖК: единство...
В компании «Новые Горизонты», выступающей на российском рынке одним из ведущих производителей дизайнерских и серийных детских игровых площадок, не только воплощают в жизнь самые необычные решения архитекторов, но и сами предлагают новаторские проекты. Смотрим подборку свежих решений для жилых комплексов и общественных зданий.
Сейчас на главной
Античность и недвижимость
Бюро OMA выиграло конкурс на проект реконструкции футбольного стадиона «Сельман Стермаси» в Тиране: вокруг модернизированной арены появятся жилье, офисы и гостиница.
Между действительным и виртуальным
Интерьер бутика Nude Story на Кузнецком Мосту, реализованный по проекту Романа Гуляева и Марии Цахариас, может показаться очень уж модным: очищенный кирпич, обилие медиа-экранов. Но он освежает и даже завораживает парадоксами, начиная от обилия медиа-экранов в историческом интерьере и заканчивая «фрагментами» каннелированных колонн травянистого цвета.
Благоустройство глазами студентов
В начале марта в Минстрое России подвели итоги Национального студенческого конкурса «Благоустрой!» Были определены победители в шести номинациях, а также обладатель гран-при конкурса в миллион рублей. Рассказываем о проектах-победителях.
Вент-фасад: беда или мелочь?
Еще один памятник модернизма под угрозой: Донскую публичную библиотеку в Ростове-на-Дону архитектора Яна Заниса планируется ремонтировать «с максимальным сохранением внешнего облика» – с переоблицовкой камнем, но на подсистеме, и заменой туфа в кинозале на что-то акустическое. Это пример паллиативного подхода к обновлению модернизма: искажения не касаются «буквы», но затрагивают «дух» и материальную уникальность. Рассказываем, размышляем. Проект прошел экспертизу, открыт тендер на генподрядчика, так что надежды особенной нет. Но почему же нельзя разработать, наконец, методику работы со зданиями семидесятых?
Песнь песней
В Европейском университете в Санкт-Петербурге открылась персональная выставка Сергея Мишина «Проект проекта». По его собственному определению, на ней представлена руда, из которой добывается вещество архитектуры: графика, блокноты, заметки и осколки, предшествующие рабочим чертежам. Кроме графики есть и тексты Сергея Мишина и о нем – выдающиеся примеры того, как можно говорить об архитектуре.
Войти в ущелье
Бюро Ofis полностью перестроило входной павильон живописного ущелья Винтгар в Словении, предложив вернуться к традиционной, не наносящей вреда природе деревянной архитектуре.
Изящество и совместность
Вилла «Грейс», построенная по проекту бюро Романа Леонидова в Подмосковье, балансирует между элегантным минимализмом и широкими порывами русской души. Главный дом решен как последовательность четырех самодостаточных объемов – каждый может существовать по отдельности, но предпочитает быть частью целого. Единение достигается с помощью цвета и системы общих пространств, а богатая пластика, которая менялась по ходу строительства, «окупает» почти полное отсутствие декора.
Скульптуры вместо карет
По проекту Главного управления культурного наследия Московской области в Серпуховском историко-художественном музее к новой функции приспособили каретный сарай. Теперь он действует как открытое фондохранилище и более доступен маломобильным посетителям.
Бетон и искусство иллюзии
В парижском парке Ла-Виллет по проекту бюро Loci Anima реконструирован кинотеатр La Géode – геодезическая сферорама на бруталистском основании.
Галерея у реки
Проект благоустройства набережной Волги в Тутаеве бюро SOTA подготовило для Конкурса малых городов. Набережная решена в виде променада, который предлагает больше способов взаимодействия с рекой: от купания и катания на лодках до просмотра кинолент. Малые архитектурные формы вдохновлены деревянным зодчеством.
Образ малой формы
Начинаем собирать коллекцию современных скамеек – с идеей, «месседжем», архитектурной составляющей. И, главное – либо уникальных, реализованных один раз, либо запущенных в серию, но обязательно по авторскому проекту. Из предложенных проектов редакция отберет лучшие, а из победителей этого мини-конкурса сделаем публикацию, покажем всем ваши скамейки.
А пока что...
Вино из одуванчиков
Работая над интерьером кафе в Казани, архитектурное бюро «Дюплекс» постаралось воссоздать настроение, присущее безмятежному летнему дню. Для этого авторы использовали не только теплую зеленую палитру и декор в виде растений, но и достаточно неожиданные текстуры камня и текстиля, а также световой дизайн.
Растворенный в джунглях
В проекте Canopy House Марсиу Коган и его Studio MK27 предложили человечный вариант модернистского по духу дома, сливающегося с буйной тропической природой на востоке Бразилии.
Миражи наших дней
Если вы читали книгу Даши Парамоновой «Грибы, мутанты и другие: архитектура эры Лужкова», то проект торгового центра в Казани покажется знакомым. Бюро Blank называет свой подход «миражом»: кирпичные фасады снесенного артиллерийского училища возвели заново и интегрировали в объем нового здания.
Парящая вершина
Центр продаж по проекту бюро Wutopia Lab в дельте Жемчужной реки напоминает о горных вершинах – как местных, тропической провинции Гуандун, так и тяньшаньских.
Лекарство и не только
В нижегородском баре «Травник» бюро INT2architecture создало атмосферу мастерской зельевара: пучки трав-ингредиентов свисают с потолка, штукатурка имитирует землебитные стены, а самая эффектная часть – потолок с кратерами, напоминающими гнездо птицы ремез.
Наедине с лесом
Архитектор Станислав Зыков спроектировал для небольшого лесного участка, свободного от деревьев, башню с бассейном на крыше: плавая в нем, можно рассматривать верхушки елей. Все наружные стены дома стеклянные и даже водосток находится внутри, чтобы гости могли лучше слышать шум дождя.
Любовь не горит
Последняя выставка петербургской Анненкирхе перед закрытием на реставрацию вспоминает все, что происходило в здании на протяжении трех столетий: от венчания Карла Брюллова до киносеансов Иосифа Бродского, рок-концерты и выставки экспериментального искусства, наконец – пожар, после которого приход расцвел с новой силой. Успейте запечатлеть образ одного из самых необычных мест Петербурга.
Путь в три шага
Бюро HENN и C.F. Møller выиграли конкурс на проект нового больничного комплекса Ганноверского медицинского института.
Архитектура впечатлений
Бюро Planet9 выпустило книгу «Архитектура впечатлений», посвященную значению экспозиционного дизайна в современном культурном пространстве. В ней собраны размышления о ключевых принципах выставочной архитектуры, реальные кейсы и закулисные истории масштабных проектов. Предлагаем познакомиться с фрагментом книги, где речь идет о нескольких биеннале – венецианских и уральской.
Дом хорошего самочувствия
Бюро Triptyque и Architects Office создали первый в Бразилии многоквартирный дом для здоровой жизни: их башня AGE360 в самом центре вмещает спортивные и спа-объекты.
Блеск дерзновенный
Изучаем «Новый взгляд», первую школу, построенную за последние 25 лет в Хамовниках. У здания три основные особенности: оно рассчитано на универсалии современного образования, обучение через общение и прочее; второе – фасады сочетают структурное моллированное стекло и металлизированно-поливную керамику, они дороги и технологичны. Третье – это школа «Садовых кварталов», последнее по времени приобретение знаменитого квартала Хамовников. И дорогое, и, по-своему, дерзкое приобретение: есть некий молодой задор в этом высказывании. Разбираемся, как устроена школа и где здесь контраст.
Перья на ветру
Павильон по проекту шанхайского бюро GN Architects, подчеркивая красоту пейзажа, служит для привлечения туристов на островок Чайшань в Восточно-Китайском море.
Поворот ядра
Остроумное и емкое пластическое решение – поворот каждого этажа на N градусов – дал ансамбль «танцующих» башен, подобных друг другу, но разных; простых, но сложных. Авторы тщательно продумали один узел и немало повозились с конструкцией колонн, все остальное «было просто». Да, еще стены ядра на каждом этаже развернули – для максимальной эффективности офисных пространств.
Зеленый и чистый
Водно-ландшафтный парк в Екатеринбурге, созданный компанией Urban Green для проведения фестиваля ландшафтного искусства «Атмофест», включает семь «зеленых» технологий – от посевных цветников до датчиков замера качества воздуха и очищающего воду биоплато.
Пресса: Сергей Чобан: «Город-миллионник — это шедевр, который...
Архитектор Сергей Чобан объясняет замысел фасада нового здания Третьяковки в Кадашах, рассказывает о дизайне выставки русских импрессионистов и излагает свое видение развития большого города: что в нем можно строить и сносить, а что нет.