Дмитрий Сухин: «Сделаем восточнопрусское возрождение – калининградским!»

Исследователь архитектуры Дмитрий Сухин – о «Пестром ряде», затерявшейся в калининградском Черняховске первой самостоятельной работе великого немецкого зодчего Ганса Шаруна, и о том, чем она может стать для нас сегодня.

mainImg
Дмитрий Сухин. Фото © Николай Васильев
«Пестрый ряд». Справа – реконструкция, слева – современное состояние. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

Ганс Шарун, последний гениальный немецкий архитектор XX века, большую часть своей жизни связал с Берлином: главный архитектор, президент Академии художеств, почетный доктор и почетный гражданин, лауреат и кавалер, творец Филармонии, Государственной библиотеки, школ, вилл и башен. Дипломом же ему была – Россия. Неформальным, но оттого не менее действенным. В городе Черняховск (до 1946 – Инстербург) Калининградской области сохранилась первая постройка его бюро – жилой массив «Пестрый ряд», памятник архитектуры экспрессионизма. Построенный в начале 1920-х, сохранившийся даже лучше своих собратьев в Германии, он, однако, ни разу не реставрировался и рискует, вернувшись из забвенья, быть утраченным навеки. Между тем, уже сам процесс его восстановления может сделать город Черняховск, переживающий не лучшие времена, источником регионального и даже общероссийского развития.
Ганс Шарун. Берлинская Филармония. 1963. Фото предоставлено Дмитрием Сухиным
Ганс Шарун. Берлинская Филармония. 1963. Фото © Дмитрий Сухин

Архи.ру расспросил архитектора-историка Дмитрия Сухина, руководителя общества «Округа Камсвикус» и уполномоченного «инстерГОДа», о нынешнем состоянии дел с наследием Шаруна в Черняховске, восстановлении домов и препятствиях на пути проектов возрождения.
zooming
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото: студенты «инстерГОДа»

Архи.ру:
– Какова история появления «Пестрого ряда»? Как Ганс Шарун оказался в провинциальной Восточной Пруссии?


Дмитрий Сухин:
– Чтоб разобраться в возникновении «Поселка на Камсвикской аллее», он же «Поселок Камсвикус», прозванный за раскраску «Пестрым рядом», придется отойти немного глубже в прошлое: Ганс Шарун работал в Инстербурге с апреля 1917 года, исполнял должность районного архитектора при своем же довоенном доценте. Сам капитан Пауль Крухен больше времени посвящал своим военнопленно-строительным батальонам, с 1915 года ими отстраивал всю Восточную Пруссию.

Под его, а значит и Шаруна руководством работала «строительная консультация», проектное бюро художественно-конструктивного надзора, 5–10 человек. Не менее трех из них были пленными, один француз, прочие – русские? Большинство в лагерях составляли именно они. Возвели порядка 40 тысяч разного рода домов, сараев, амбаров, конюшен, мостов...

Крухен учил ремеслам, чтобы строили не абы что, а уместное здесь, и не абы как, а на современнейший на то время лад. Одновременно архитекторы, что прибыли в 1915 году восстанавливать разрушенную провинцию, учились «прусскости», им до того неведомой: в «прусскую Сибирь» из «культурных столиц» на Изаре и Рейне не ездили, а тут Родина позвала стать героем... Получившийся результат потом назовут «стилем Восточнопрусского возрождения» или «восстановления»: сдержанный экспрессионизм или очень модернизированный традиционализм, высокие скаты кровель, ритмичный скупой декор... Не была ли и сдержанность и экспрессия в немалой доле вызвана тем, кто, как и когда исполнял проекты? Вероятно, была. И как сходны с нынешними обстоятельства!

Ведь и нам восстанавливать, и у нас ученых рук наперечет, и нам «(п)русскость» сперва найти надо бы. К ноябрю 1918 года у Шаруна было немало построек, надзора, смет, организованных работ – но родной вуз его со всем этим не принял: не соответствовали они учебному плану. Значит, вновь на второй курс? – и он возвращается туда, где он сам что-то мог, значил и знал: с 1 апреля 1919 года бюро районного архитектора Крухена становится архитектурным бюро Шаруна.
Публикация манифеста Бруно Таута «К цветному строительству» в берлинском журнале Bauwelt. Сентябрь 1919. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

Дела пошли: уже через год Шарун женится. Бруно Таут присылает ему на подпись манифест «К цветному строительству» (сентябрь 1919 года), и получает его из Инстербурга сразу с двумя подписями: Шаруна и Розенкранца, бургомистра. А рядом такие зубры, как Вальтер Гропиус, Бруно Меринг, Ганс Пёльциг, Пауль Шмиттхеннер, Фриц Шумахер, Карл Остхауз! Но не они в столицах, осуществили тот манифест или «Стеклянную цепь», а эти, в откромсанной от Германии провинции. Нужда заставила, нужно было занять демобилизованных, принять беженцев с востока: оттого город в лице все того же Розенкранца еще в 1917 году основал Строительное общество малогабаритных квартир и построил их немало, и поселки заложил. Так что когда Таут, зачинатель «цветностроя», продолжил свои «цветазмы» в Магдебурге в 1924 году, Шарун уже похвастаться мог осуществленными домами: «Пестрый ряд» – не только самый ранний сохранившийся объект Шаруна, но и его единственная цветная постройка, а в общих списках «цветностроя» – вторая. Первая, берлинская «Соколиная гора» Таута – во всемирном наследии ЮНЕСКО. А вторая – увы.
«Пестрый ряд». Фото предоставлено Дмитрием Сухиным
zooming
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным
zooming
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

– Кто был заказчик и кем были первые жильцы?

– Заказчиков было несколько, жилмассив строился в 4 очереди. Первую делало полугосударственное «Домостроительное товарищество служащих»: в апреле 1920 года заявило, в мае получило субсидии казны, региона и муниципалитета, в ноябре – первый строительный билет, затем другой и третий, за домом дом. В мае 1921 года контрактуются малярные и жестяные работы на западной стороне тогда еще безымянной улицы. Дома восточной стороны они построили на следующий год.
В 1923 году по Камсвикской аллее отстроилось управление железных дорог. В 1924 году в линию с этим домом встал второй – городского общества малогабаритных квартир. Немедленно после территорию включили в городскую черту.
zooming
«Пестрый ряд». Фото предоставлено Дмитрием Сухиным

– При таких заказчиках можно ли считать «Пестрый ряд» социальным жильем?

– Считать, но не называть: термин «социальное жилье» был изобретен лишь в 1940 году, нацистами. Дома 1921–24 годов таковыми быть не могут по определению. А слово-то неплохое... Это, кстати, не единственный термин, претерпевший подобное превращение: «каждому свое» в немецкий язык вошло, после Библии, при Фридрихе Великом, и означало обеспечение «каждого» «своей» долей общественных благ, призрение недостаточных граждан. Откуда мы его знаем, пояснять не надо.

Но вернемся к «Пестрому ряду»: заселения социально слабыми группами там не было – слабыми были в то время все! А пособия только-только изобретались. «Социальным» это жилье было в другом смысле, здесь «социум» создавали: прежние немецкие жители утверждали в беседе, что была тут некая иная от прочих инстербуржцев общность. Собственные лавки и собственный клуб – и архитектура, понятно!

Строительные уложения тех лет трактовали такие дома как «минимальные», с отличными от других – больших – правилами и гонорарами. Квартиры в сблокированных домах все одинаковые, в сохранившемся «городском» доме – поменьше, в утраченном «железнодорожном» были побольше: 62,5 м2 общей площади, три комнаты (включая «жилую кухню»), кладовка, прихожая, ванная и туалет. Коридора нет, с коридорами тогда боролись.
«Пестрый ряд». Фото предоставлено Дмитрием Сухиным
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото: студенты «инстерГОДа»

– Кто же поселился в «Пестром ряду»?
 
– Маленькие люди: лавочники и почтовики, телефонисты и телеграфисты; железнодорожные машинисты, кассиры, инспекторы и стрелочники (эти – в основном, в «железнодорожном доме»); плотники и каменщики, кучера и шоферы, портные и сапожники, слесари и механики, электрики и монтеры, а также несколько солдат и унтер-офицеров. Жителей больше чем квартир, так что были и коммуналки.

– Каковы архитектурные особенности проекта, в чем его уникальность?

– Шарун создал подлинный ансамбль, мастерски превратив неудобства в выгоды: окраинное расположение, узость обзора, малый бюджет... «Экономическое» строительство в лучшем смысле слова: малый расход, большой эффект! В работах мирного времени у него такого еще нет, виден скачок над собой. Сходство прослеживается с неосуществленными конкурсными работами – та же цветность; с акварелями – там и цвет, и звезды, что рассыпаны тут повсюду; с работами коллег по восстановлению (оно завершилось в 1924 году) – но это лишь догадки, сам Шарун о проекте ничего не говорил, а городской архив в войну был утрачен. Его в учебники надо, студентам в назидание – а он забыт! Сам Шарун этим комплексом аттестовался, когда шел в Бреслау (Вроцлав) профессором в Академию художеств в 1925 году. И прошел, и стал одним из четырех «цветоуполномоченных», или городских колористов, а передвижная выставка «Цветной город» показала дома всей стране.
zooming
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

Жилмассив распадается на две неравные части: более масштабную «городскую» по Камсвикской аллее (ул. Гагарина), с предмостной площадью у моста через пути Инстербург-Тильзит – и прикрытую «частную» улицу Пестрый ряд (ул. Элеваторная), с парой коттеджей и рядами сблокированных домов. Схожее решение мы найдем в 1930 году в его берлинском «Городе Сименса», там даже железная дорога как и тут, и четверть круга описывает дуга одного из домов!
zooming
«Пестрый ряд». Фото предоставлено Дмитрием Сухиным

Вход в «поселок» с моста, над железнодорожным рвом – тут площадка и обзор. Шарун режиссирует вид, учитывает линии обзора, прикрывает неуместное. Оба «городских» дома, тут стоящие, от красной линии отошли, их уличная пластика подчеркнуто скупа – что ни сделай, все исчезнет в перспективном сокращении. Выделены лишь лестницы, щеками трапециевидных ниш они обращены к входной площади. Зато пластичны торцевые фасады, их ромбовидные лоджии со штукатурными рамками контрастных цветов: это западная сторона, игра света и тени под меняющимся солнцем тут была, вероятно, весьма выразительна – это видно даже после остекления нашими современниками всех ниш. И что интересно: в плане дом «тупорыл», а жители, русские и немцы, воспринимают его остроносым, «кораблем». Позднее у Шаруна будут и дом-«броненосец», и «лайнер», иллюминаторы вообще станут излюбленным мотивом, но этот – первый и, не побоимся этого слова, лучший. Он не буквален, «корабельность» в нем создает масса туловища, покачивание на волнах – ход солнца. Южная, дворовая сторона, вся в глубоких лоджиях пятиугольного плана, за ними кухни-столовые, и вынеси кто столик на воздух, перед глазами будут добрых 200 метров своих и соседских огородов – их-то и прикрывали от уличного обзора! Вопрос пропитания война научила ставить во главу угла, и здесь вот архитектурой гарантированы и незатеняемость обеденного стола, и наполняемость его же. Но тут не просто поселяне, а жители нового времени, «на этаже», с внутренним туалетом и ванной, троллейбусом перед дверью – и с картофельным погребом и собственной морковкой. Польза и красота тут рука об руку идут.
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Галина Каштанова-Ерофеева
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Галина Каштанова-Ерофеева
zooming
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото: студенты «инстерГОДа»

Улица Пестрый ряд идет с севера на юг, и солнце и здесь бросает глубокие тени от малейших выступов и западений плоских треугольных эркеров и штукатурных ниш. Есть дома без эркеров, есть с парой и с двумя парами их; есть со стрельчатым лестничным окном в широком листовидном поле, есть в тройной нише, а есть и двурогие оконца наподобие книжки или взбитой подушки. По стенам, дверям и щипцам разбросаны рельефные четырех- и восьмилучевые звезды – они же на перилах лестниц. И, конечно, ярко покрашены стены, красные, синие, желтые; каждый по своему: наличники вразнобой, все вместе создают неповторимость и каждого подъезда, и поселка в целом.

А начало им всем дают два полуотдельных дома с лавками. Все остальные 4-квартирные, эти – на одну семью, магазин и подсобку. На улицу тут два хода, из дома и из торгового зала, и широкое витринное окно. Оно тоже выдвинуто плоским треугольным эркером из фасада, карнизом охватывает обе двери. Стена тут выложена клинкером «в елочку», а венчал все это полукруг рисованной вывески. Уникальность же всего этого – в комплектности!
zooming
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным
zooming
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным
zooming
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным
zooming
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

– Все сохранились?

– Жилмассив первоначально составляли:
•    двухэтажная ширма-дуга у моста – утрачена в войну
•    два трехэтажных «городских» корпуса. «Железнодорожный» дом утрачен в войну, остался тот, что строило Общество малогабаритных квартир
•    два двухэтажных коттеджа – сохранились
•    16 сблокированных двухэтажных домов – сохранились
•     «полусараи» во дворах, по 7 с каждой стороны улицы – утрачены после войны, некоторые заменены новыми сараями и гаражами.

Дома краснокирпичные, лишь один коттедж выполнен из силикатного кирпича – а тот был внове тогда, его производили лишь на Рейне и Руре. Причуды снабжения или намеренный эксперимент – неведомо.

Стены штукатурные, и большей частью – в первоначальной своей штукатурке. Найдите такую в Берлине или в Дессау! Там цвет скальпелем выцарапывали – у нас еще видны первоначальные краски «Каймфарбен». Какая современная краска выстоит 90 лет – а эта смогла. Как и в столицах. Мы этого ожидали, фабриканты – нет, архивы сгорели и у них. Но я забегаю вперед.
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Николай Васильев
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

Перегородки тоже кирпичные, армокаменные в рамах – «прюссова кладка». Сохранились все. Перекрытия подвальные – армированный кирпич, железобетон и кое-где «прусские своды», выше подвалов – деревянные балки. Сохранились и те и те, но армирование ржавеет и ремонту не подлежит, что делать – пока неясно. Кровли красные черепичные, где ремонтировались после войны – асбоцемент. Стропила с одной затяжкой, двурядный стоячий стул, все сохранились неплохо.

Лестницы все оригинальные, бетонные в подвале, деревянные выше, с перилами волновидного рисунка в духе экспрессионизма. По ступеням линолеумная дорожка. От них – но ни от чего другого – сохранился проектный чертеж, там на лестничных клетках показана обшивка или раскраска «в елочку», но следов подобного мы пока не нашли. Также нет следов отделки в интерьерах – да и не было, вероятно, за исключением оформленных дверей да печей. Рамы простые деревянные остались лишь кое-где: их меняют на пластик, а часть окошек туалетов и кладовок и вовсе заложили. Двери тоже деревянные, филенчатые и с окошками – сохранились большей частью.
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Галина Каштанова-Ерофеева
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Галина Каштанова-Ерофеева
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото: студенты «инстерГОДа»

Иными словами: здесь не только сохранность высока, не только стилистическая и биографическая ценность – но и утраты вполне восстановимы. Если бы не было одного существенного «но».
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Дмитрий Сухин
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

– Кому «Пестрый ряд» принадлежит сейчас?

– Все дома приватизированы в 1990-е – за исключением бывшего клуба в доме №17. Он не по проекту, перестроен в 1930-е годы, там возвышены стены и окна, и кровля там другая – «лежачий стул». Клубом он был и после войны, а потом поделен на квартиры – его б возобновить, убрать картонные перегородки и удобства в коридоре... Есть и ТСЖ, болеет за свои дома – но спасти их ему не под силу: невеликие тут жители.
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Николай Васильев
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Николай Васильев
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Николай Васильев

– Насколько масштабная реставрация требуется? Потребуется ли выселять жильцов?..

– Собственно реставрация будет невелика – охраняются лишь фасады и крыши. Там будет нужно воссоздавать рисунок рам и слуховые окна, и штукатурку с покраской возродить. Остальное – реставрационный ремонт. Утеплить изнутри стены, расшить коммуникации. Печи, уж коли мы утепляемся, заменить квартальной котельной или тепловыми насосами занять подвальные дровенники. Стать образцами для области, как встарь! Много? – вовсе нет! Все эти работы можно и нужно проводить постепенно, приноравливаясь к жильцам: так в Берлине возрождали поселки «Хижина дяди Тома» и «Соколиную гору»: сделав один дом, переходить к следующему. И отселение, если где и потребуется, будет недолгим и не более чем по четыре квартиры зараз.
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Николай Васильев

– Сделан ли уже проект, о каких суммах идет речь?

– Предварительные проекты есть – студенческие. Бюджета нет, и это намеренно. Предполагался многоступенчатый учебно-практический подход. Сперва обмеры – этим занимались летние практики в 2010 и 2011 годах. Затем – наработка проектных решений. Она не закончена. Критиками-консультантами вызвались быть специалисты, осуществившие уже подобные работы за рубежом (Бренне, Васмут, Вольфф и другие). Отобрав лучшие ходы и исправив где надо, осмечиваем – и передаем на исполнение создаваемым тут же учебным мастерским старых немецких строительных ремесел. Другие тут не подойдут: дома не по ГОСТу, технологии незнакомые, некоторым понятиям у нас и аналога нет в языке. А по Калининградской области подобных объектов – сотни, и все ждут, покуда их научатся делать. Мы же можем, благо дома серийные, в одном году – на одном доме испробывать, в следующем – на другом, учитывать, что и как пойдет. Студенты, составители проектов, вели бы эти учебные стройки, и сами учились и других учили бы... Почти как в 1915 году, нашли бы старо-новый прусский дух!
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

В таком исполнении – тройная выгода. В идеале, подросток с Элеваторной, пойдя на курсы, починил бы крышу свой бабке на Элеваторной же, а потом сам бы открыл свою ремесленную мастерскую, и строил бы другим. Ведь и на новостройку такого рода будет спрос. И появился бы у нас тот самый искомый ответственный исполнитель, да и заказчик ответственный тоже. Ведь и тех и тех у нас не богато...

– Каким может быть будущее «Пестрого ряда» – образцовый жилой комплекс или нечто иное?

– Возрождение «Пестрого ряда» – не финальная марка, оно начинается с предпервого шага ремонтно-реставрационных работ и стройкой не закончится. Ведь если просто вдруг дома укрепить, утеплить, возобновить и освежить – не возникнет из «потребителя» «хозяина», и вновь начнется разрушительный цикл. Чтоб того не допустить, работы намечены постепенные и открытые. Придумано даже имя: «Открытая комната»! Это будет и стройплощадка, и учебный центр нового ремесленничества, и проектно-презентационное бюро, и клуб жителей с музейной выставкой, и даже – «арт-резиденция», но особая.

Обычно такими словами описывают мастерские, где приглашенный художник или проектант творит, городом вдохновленный или по прямому заказу, а горожанин присутствует за витринным окном. «Открытая комната» им станет полной противоположностью: творец не уединен в ателье, работает публично, в палисаднике, в пространстве улицы, в русско-немецком парке имени Фриды Юнг. Он – студент-практикант художественных и строительных вузов, продолжающий исследования этих мест или проектирующий новое; он мастер каких-либо искусств, он наставник в учебном классе, он экспонент в клубе жителей, он – «один из нас». Жители, ему помогая, вовлекаются в социально-образовательный процесс, активируются для города, региона... Есть и далекоидущие наметки с «Островом Хомбройх» под Дюссельдорфом, есть план путешествующей Шаруновской стипендии: Черняховск – Вроцлав – Лёбау – Берлин – Штутгарт. «Пестрый ряд» должен стать долговременным мотором развития и, разумеется, продолжать жить – жильцов выселять ни в коем случае нельзя.
Кенотаф инстербургской поэтессы Фриды Юнг в парке ее имени рядом с «Пестрым рядом» (бывшее кладбище, где в советское время все могилы, включая захоронение Юнг, были уничтожены). Проект Варвары Базуевой © Варвара Базуева

– Что уже удалось сделать для спасения комплекса?

– С марта 2010 года «Пестрый ряд» – выявленный памятник истории и культуры. Для окончательной классификации нужны средства – их собирает общество «Округа Камсвикус». Студентами-практикантами «инстерГОДа» здания обмеряны и сделаны визуализации их первоначального вида. Идет публикаторская и исследовательская деятельность, возвращает постройки профессиональной памяти – и не только ей: комплекс вошел в список 11 исчезающих памятников Европы, составленный «ЕвропаНостра». Хотелось бы с этой доски позора поскорее сойти – но пока никак.
Генплан «Пестрого ряда» с охранной зоной. Из заявления на постановку на охрану, 2009 год. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным
Студентка «инстерГОДа» обмеряет «Пестрый ряд». Фото: студенты «инстерГОДа»
Студентка «инстерГОДа» обмеряет «Пестрый ряд». Фото: студенты «инстерГОДа»
Студентка «инстерГОДа» обмеряет «Пестрый ряд». Фото: студенты «инстерГОДа»
Студенты «инстерГОДа» и председательница ТСЖ Ольга Ивановна Сидоренко. Фото: студенты «инстерГОДа»

– Почему все застопорилось?

– Работы встали в июле 2012 года в полушаге от успеха: студенческие группы в то лето подготавливали проекты реконструкции, губернатор заинтересовался, даже заговорили о «черняховском опыте» взаимодействия разных профессиональных и любительских групп. Сдай мы тогда проекты, получили бы финансирование первых работ, и за несколько лет постоянных трудов сколотили бы необходимый костяк. Мы ж на доверии работали тогда, на взаимопонимании того, что поодиночке нам пути нет. И нарвались: наша перспектива губернаторского финансирования оказалась слишком соблазнительной для московских «Прогрессоров», группы Картаевой и Заборского. Их рекомендовали как специалистов по стратегическому планированию – я поверил, вот только спланировали они вовсе не солидарное взаимоусиление всеми всех. По ним, не через ремесла и труд город надо поднять, а через магию туризма, через праздники. Причем праздники – вперед! Один лишь звучный карнавал, и вот уж к нам туристов валит вал, и денег несет, и счастье настает! Студентов сорвали рисовать костюмы, плясать хороводы. Консультантов, что ждали работ на корректуру, послали подальше, и даже предложили вычеркнуть «Пестрый ряд» из памятников («коли немцам он так важен, так пусть они о нем и заботятся»). И словно в насмешку над осторожной основательностью «инстерГОДа» рядом и вместо порушенного центра предложили возвести Диснейлендик с медвежьими берлогами, мельничкой ветряной и рыночком нарочитым... С городом такое диво вовсе не связывалось, да и к чему – типичный паразит. А рядом уныло торчали бы руины подлинного сердца города. Губернатору так ничего и не сдали, зато отпраздновали всласть. Баланс сводили целый год. А турист не приехал.
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото: студенты «инстерГОДа»

– Что больше всего необходимо сейчас?

– Активисты прежние, «инстерГОДа», и новые, из разных мест, осенью 2013 года основали «Округу Камсвикус», теперь уже как юрлицо: не можно оставить эти дома, это наследие и этот шанс втуне! Мы продолжаем в прежнем духе, пусть и лишь в том, до чего можем дотянуться сами.

Обмеры уже есть. Проекты делать надо и делать их будут. Самара и Казань, студенты-реставраторы в дверь стучатся, проектировать и строить хотят. О том же говорят и в МАРШ. Из Герлица мастерские готовы нас учить ремеслам – областные училища желают их принять. Фирмы, тот же «Кайм» и другие, готовы включиться. Котбусский университет подрядился на научное сопровождение и экспертизу: людей привлекать у нас получается, но никто не рискует сделать недвусмысленный первый шаг. В осторожничаньи немцев трудно винить: участвовать в подобных проектах на исторически своей земле, ныне им не принадлежащей... у нас их и так 10 раз на дню реваншистами клеймят – по ту сторону границы ситуация не лучше. Идеален был бы паритет: они половину – и мы половину, тогда результат уж точно общим будет. Пусть бы и половины были бы разного характера. Они – учителей, мы – классы; такое пойдет. Они – технологии, мы – место их применения; такое тоже к месту. И вот мы оформляем на гранты за заявками заявки, и шансы неплохи... Но самопервой задачей для нас как «Округи Камсвикус» стоит выкуп дома на улице, чтоб по конкретному адресу принимать в нем первых мастеровых, работать в собственных стенах и переделывать, коли потребуется.

По счастливой судьбе сейчас на улице пустуют 4 квартиры в разных домах и один дом целиком – самый маленький, бывшая лавка на входе. Он был бы замечательным домом-сигналом! Уже есть желающие помочь в реставрации, сделать второй и третий и даже сотый шаг, но нам первый нужен: за 144 м2 его площади – собрать около двух миллионов рублей. Пока есть лишь четверть необходимой суммы. Будь она – объект заработал бы буквально через неделю.
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Галина Каштанова-Ерофеева

21 Апреля 2014

Дмитрий Сухин: «Сделаем восточнопрусское возрождение...
Исследователь архитектуры Дмитрий Сухин – о «Пестром ряде», затерявшейся в калининградском Черняховске первой самостоятельной работе великого немецкого зодчего Ганса Шаруна, и о том, чем она может стать для нас сегодня.
Полная и окончательная… победа над тевтонцами?
Поверив, что слово «рыцарь» переводится с немецкого как «монах», калиниградские депутаты подарили РПЦ восемь замков Тевтонского ордена, в том числе «дом-замок» Инстербург, в котором проводится фестиваль Инстергод. Судьба этого фестиваля, у которого имеется немало почитателей, теперь стала неясной: церковь собирается перестраивать замок «в прежних формах».
Пресса: Замок без замка? // Инстергод. 1.11.2010
На исходе «инстерГОДа», не успели отзвенеть фанфары и отойти руки от поздравляющих рукопожатий, не вышли ещё все статьи и репортажи, как произошло странное: замок Инстербург, место проведения лекций и семинаров, «Инстерфеста» и краеведческой конференции, оказался на пороге выселения.
Социальный заряд авангарда
Проходящая в эти дни в Музее архитектуры выставка «Культурная революция – путь к социализму» – предлагает взглянуть на известный проектный материал с позиции его социального содержания. Ядро экспозиции составили проекты рабочих клубов, квинтэссенции авангардного «жизнестроения». Однако показанный материал не ограничивается авангардом – напротив, куратор выставки Ирина Чепкунова поставила перед собой задачу также показать, как тема рабочего клуба развивалась позднее, в рамках классицистической «сталинской» стилистики.
Технологии и материалы
Архитектурная вселенная материалов IND
​Александр Князев, глава департамента материалов и прототипирования бюро IND Architects, рассказывает о своей работе: как архитекторы выбирают материалы для проекта, какие качества в них ценят, какими видят их в будущем.
DO Buro: Мы будем работать над тем, чтобы к нам приходили...
DO Buro – творческое объединение трех архитекторов, выпускников школы МАРШ: Александра Казаченко, Вероники Давиташвили и Алексея Агаркова. Бюро не ограничивает себя определенной типологией или локацией, а отправной точкой проектирования называет сценарий и материал.
Бриллиант в короне: новая система DIAMANT от ведущего...
Все более широкая сфера применения широкоформатного остекления стимулирует производителей расширять и совершенствовать свои линейки. У компании РЕХАУ их целых шесть. Рассказываем, почему так и какие возможности дает новая флагманская система DIAMANT.
Бюро .dpt – о важности материала
Основатели Архитектурного бюро .dpt Ксения Караваева и Мурат Гукетлов размышляют о роли материала в архитектуре и предметном дизайне и генерируют объекты из поликарбоната при помощи нейросети.
Теневая игра: новое слово в архитектурной солнцезащите
Контроль естественного освещения позволяет создавать оптимальные условия для работы и отдыха в помещении, устраняя блики и равномерно распределяя свет. UV-защита не только сохраняет здоровье, но и предотвращает выцветание интерьеров, а также существенно повышает энергоэффективность зданий. Новое поколение систем внешней солнцезащиты представляет компания «АЛЮТЕХ» – минималистичное и функциональное решение, адаптирующееся под любой проект.
«Лазалия»: Новый взгляд на детскую игровую среду
Игровой комплекс «Лазалия» от компании «Новые Горизонты» сочетает в себе передовые технологии и индивидуальный подход, что делает его популярным решением для городских парков, жилых комплексов и других общественных пространств.
​VOX Architects: инновационный подход к светопрозрачным...
Архитектурная студия VOX Architects, известная своими креативными решениями в проектировании общественных пространств, уже более 15 лет экспериментирует с поликарбонатом, раскрывая новые возможности этого материала.
Свет, легкость, минимализм: поликарбонат в архитектуре
Поликарбонат – востребованный материал, который помогает воплощать в жизнь смелые архитектурные замыслы: его прочность и пластичность упрощают реализацию проекта и обеспечивают сооружению долговечность, а характерная фактура и разнообразие колорита придают фасадам и кровлям выразительность. Рассказываем о современном поликарбонате и о его успешном применении в российской и международной архитектурной практике.
​И шахматный клуб, и скалодром: как строился ФОК...
В 2023 году на юго-востоке Москвы открылся новый дворец спорта. Здание напоминает сложенный из бумаги самолётик. Фасадные и интерьерные решения реализованы с применением технологий КНАУФ, в том числе системы каркасно-обшивных стен (КОС).
​За фасадом: особенности применения кирпича в современных...
Навесные фасадные системы (НФС) с кирпичом – популярное решение в современной архитектуре, позволяющие любоваться эстетикой традиционного материала даже на высотных зданиях. Разбираемся в преимуществах кирпичной облицовки в «пироге» вентилируемого фасада.
Силиконо-акрилатная штукатурка: секрет долговечности
Компания LAB Industries (ТМ Церезит) представила на рынке новый продукт – силиконо-акрилатную штукатурку Церезит CT 76 для фасадных работ. Она подходит для выполнения тонкослойных декоративных покрытий интенсивных цветов, в том числе самых темных, гарантируя прочность и устойчивость к внешним воздействиям.
Свет и материя
​В новой коллекция светильников Центрсвет натуральные материалы – алебастр, латунь и кожа – создают вдохновляющие сюжеты для дизайнеров. Минимализм формы подчеркивается благородством материала и скрывает за собой самую современную технологию.
Teplowin: новое имя, проверенный опыт в фасадном строительстве
Один из крупнейших производителей светопрозрачных конструкций на российском строительном рынке – «ТД Окна» – объявил о ребрендинге: теперь это бренд Teplowin, комплексный строительный подрядчик по фасадам, осуществляющий весь спектр услуг по производству и установке фасадных систем, включая алюминиевые и ПВХ конструкции, а также навесные вентилируемые фасады.
Архитектурная подсветка фасадов ЖК и освещение придомовой...
Уютно должно быть не только внутри жилого комплекса, но и рядом с ним. В этой статье мы рассмотрим популярные осветительные решения, которые придают ЖК респектабельности и обеспечивают безопасную среду вокруг дома.
Облицовочный кирпич: какой выбрать?
Классический керамический, клинкерный или кирпич ручной формовки? Каждый из видов облицовочного кирпича обладает уникальным набором технических и эстетических характеристик. На примере продукции ГК «Керма» разбираемся в тонкостях и возможностях материала для современных проектов.
Sydney Prime: «Ласточкин хвост» из кирпича
Жилой комплекс Sydney Prime является новой достопримечательностью речного фронта Большого Сити и подчеркивает свою роль эффектным решением фасадов. Авторский подход к использованию уникальной палитры кирпича в навесных фасадных системах раскрывает его богатый потенциал для современной архитектуры.
Возрождение лесной обители. Как восстанавливали старинный...
Во Владимирской области возрожден из руин памятник церковного зодчества начала XIX века – Смоленская церковь на Веретьевском погосте. Реставрационные работы на каменном храме проводились с использованием материалов компании Baumit.
Сейчас на главной
Левитация памяти
CITIZENSTUDIO спроектировали и реализовали памятник жертвам Холокоста в Екатеринбуге. В него включены камни из десяти мест массовой гибели евреев во время Великой Отечественной. На каждом табличка. И еще, хотя и щемяще-мемориальный, хрупкий и открытый. К такому памятнику легко подойти.
Пресса: Как Остоженка стала образцом архитектуры и символом...
Обозреватель Павел Зельдович поговорил с теми, кто формировал современный облик Остоженки. А фотограф Михаил Розанов любезно предоставил «Снобу» свои снимки. Кроме того, в материале использованы фото старой Остоженки Бориса Томбака и одного из главных архитекторов проекта Андрея Гнездилова.
Вершины социальной экологии
Четыре бюро – ATI Project, a-fact, Weber Architects и Parcnouveau – совместными усилиями выиграли конкурс на проектирование экологичного и «социального» жилого квартала Берталия-Лазаретто на окраине Болоньи.
Мандариновый рай
Выставка Москомархитектуры в Центре Зотов апеллирует непосредственно к эмоциям зрителей и выстраивает из них цепочку наподобие луна-парка или квест-рума, с большой плотностью и интенсивностью впечатлений. Характерно, что нас ведут от ностальгии и смятения с озарению и празднику, совершенно китчевому, в исполнении главных кураторов. Похоже, через праздник придется пройти всем.
Радушный мицелий
Проект гостинично-оздоровительного комплекса для эко-парка «Ясно-поле» отталкивается от технологии – по условиям конкурса, его будут печатать на 3D-принтере. В поисках подходящей «слоистой» фактуры арт-группа Nonfrozenarch обратилась к царству грибов.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Канон севера
Проект храмового комплекса рядом со студенческим городком СПбГУ в Петергофе включает отсылки к северному модерну и конструктивизму. Мастерская «Прохрам» не боится сочетать «плинфу» и кортен, а также использовать не самые традиционные формы. Однако первый вариант, признанный архитектурным сообществом, пришлось всё же скорректировать в соответствии с пожеланиями заказчика. Помимо культовых сооружений комплекс предложит пригороду Петербурга социальные, образовательные и общественные площадки.
Учебник рисования?
Вообще так редко бывает. Ученики Андрея Ивановича Томского, архитектора, но главное – преподавателя академического рисунка, собрались и издали его уроки и его рисунки, сопроводив целой серией воспоминаний. Получилась книга теплая и полезная для тех, кто осваивает рисунок, тоже. Заметно, что вокруг Томского, действительно, образовалось сообщество друзей.
«Джинсовый» фасад
Спортивный зал в Ниме на юге Франции по проекту бюро Ateliers A+ получил фасад, вдохновленный текстильной историей города.
Террасное построение
ЖК «Ривер Парк» оформил берег Нагатинского затона надежно и уверенно. Здесь и общественная набережная, и приподнятые над городом дворы со связывающими их пешеходными мостиками, и кирпичные фасады. Самое интересное – отыскивать в этом внушительном и респектабельном высказывании нюансы реакции на контекст, так же как и ростки мегалитического мышления.
Остов кремля, осколки метеорита
Продолжаем рассказывать о конкурсных проектах жилого района, который GloraX планирует строить на набережной Гребного канала в Нижнем Новгороде. Бюро Asadov работало над концепцией через погружение в идентичность, а сторителлинг помог найти опорную точку для образного решения: генплан и композиция решены так, словно на прото-кремль упал метеорит. Удивлены? Ищите подробности в нашем материале.
Девица в светёлке
В интерьере шоу-рума компании «Крестецкая строчка» в петербургском пассаже бюро 5:00 am соединило театральность, неорусский стиль и современные детали: сундуки с «приданым», наличники и занавес сочетаются с нержавеющей сталью и стеклом.
Теория невероятности
Выставка «Русское невероятное» в Центре Зотов красивая и парадоксальная. Современная тенденция сопоставлять разные периоды, смешивать, да и что там, удивлять, здесь доведена до определенной степени апогея. Этакий новый способ исследования, очень творческий, похож на тотальную инсталляцию. Как будто с нами играют в исследование конструктивизма. О линейной истории искусства тут, конечно, сложно говорить. Может быть, даже о спиральной сложно. О дискретной, из отражений, может, и да.
Простор для погружения
Новая постоянная экспозиция Музея Москвы, которая открылась для посещения неделю назад, именно что открывает простор для изучения истории города, и даже выстраивает его последовательно «по полочкам» и «пластам»: от общеобразовательного, увлекательного, развлекательного – до серьезного, до открытого хранения. Это профессионально как на уровне науки, у экспозиции много квалифицированных консультантов, так и на уровне работы с аудиторией. Авторы экспозиции Кирилл Асс и Надежда Корбут.
Где свить гнездо?
Башня Park Court Jingu Kitasando по проекту бюро Hoshino Architects в центре Токио визуализирует размышления архитекторов на тему дома как гнезда.
Поселок при дата-центре
Педставляем проекты победителей конкурса СПбГАСУ на разработку концепции поселка, сформированного при центре обработки данных. Избыточное тепло от его работы используется для вертикальных садов и ферм. Задание конкурса готовили при участии магистрантов ИТМО.
Индустриальный эксперимент
Пять проектов-победителей грантового конкурса «Индустриальный эксперимент», направленного на трансформацию промышленного наследия: экскурсии в доках Кронштадта, fashion-показы на заводе и сова в видеоигре.
Энергетическая педагогика
Эко-теплоцентраль по проекту бюро FRPO Rodríguez & Oriol на севере Испании помимо основной функции служит также образовательным центром в сфере «зеленой» энергетики.
Волжская регата
Компания GloraX планирует построить на берегу Волги в Нижнем Новгороде жилой комплекс, который займет площадь в 14 гектар. В закрытом конкурсе победил проект бюро ГОРА – он предлагает типологии жилья от таунхаусов до террасированных пластин, баланс функций, различные способы взаимодействия с водой, а также отдельный остров в пользование жителям города.
Пресса: «Архитектурный мусор — это если не норма, то заурядная...
В Российском этнографическом музее на прошлой неделе прошла 9-я биеннале «Архитектура Петербурга». По просьбе Собака.ru архитектурный критик и автор телеграм-канала «Город, говори» Мария Элькина зашла на одну из двух главных петербургских архитектурных выставок и поделилась нерадостными впечатлениями.
От мельницы к винному прессу
Новая винодельня в Бретани, продолжающая местные традиции производства вина, получила погреб по проекту Carmen Maurice Architecture, в центре которого – историческая мельница.
Музей архитекторов: локация – невесомость
Выставка Museum loci, открывшаяся в Музее архитектуры – огромная, хотя и занимает всего два этажа Флигеля-Руины. В основном специально для нее 59 архитекторов сделали объект или рисунок с размышлением о музее архитектуры, иногда очень определенным, но чаще – креативно-обобщенным. Таких больших выставок объектов от архитекторов не то что давно не было, но, кажется, не было вообще. Если тема и подходы интересны, то «залипнуть» в залах Руины можно надолго. Рассказываем подробно, в том числе о том, как правильно произносить название (спойлер: без разрешения сюда прокрался даже бог Локи).
Бумажный офис
Для собственного офиса бюро Maxim Kashin Architects не побоялось с головой уйти в концептуализм. В основе проекта – восхищение авангардом и наследием бумажных архитекторов. Итог – сложно скроенное и несколько дезориентирующее, ни на что не похожее пространство, в котором хочется оказаться, чтобы его понять и почувствовать.
Полезная зацикленность
Тайваньское бюро Bio-architecture Formosana спроектировало для города Тайнань экспериментальный жилой комплекс, соответствующий всем принципам экономики замкнутого цикла.
Планы на жизнь
Мастер-план для жилого района «Притяжение» в Набережных Челнах бюро «А.Лен» создавало с оглядкой на специфическую градостроительную ситуацию и частично реализованные решения первой очереди. Однако на первый план выдвинуло собственные ценности: зеленый каркас, систему акцентов, иерархию пространств, приоритет пешехода. Вопроса, чем будут жильцы заниматься в своем микрорайоне, после этого не возникает.
А! – 2024
Сейчас немного хвастовства: вчера нам вручили премию «Буква А» за архитектурную журналистку, причем не одну, а сразу две. Первую получила наш ведущий обозреватель и редактор Алёна Кузнецова, вторую – или наоборот – вручили Архи.ру как отраслевому архитектурному изданию. Благодарим, гордимся и радуемся. И публикуем список награжденных журналистов и изданий.