Дмитрий Сухин: «Сделаем восточнопрусское возрождение – калининградским!»

Исследователь архитектуры Дмитрий Сухин – о «Пестром ряде», затерявшейся в калининградском Черняховске первой самостоятельной работе великого немецкого зодчего Ганса Шаруна, и о том, чем она может стать для нас сегодня.

mainImg
Дмитрий Сухин. Фото © Николай Васильев
«Пестрый ряд». Справа – реконструкция, слева – современное состояние. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

Ганс Шарун, последний гениальный немецкий архитектор XX века, большую часть своей жизни связал с Берлином: главный архитектор, президент Академии художеств, почетный доктор и почетный гражданин, лауреат и кавалер, творец Филармонии, Государственной библиотеки, школ, вилл и башен. Дипломом же ему была – Россия. Неформальным, но оттого не менее действенным. В городе Черняховск (до 1946 – Инстербург) Калининградской области сохранилась первая постройка его бюро – жилой массив «Пестрый ряд», памятник архитектуры экспрессионизма. Построенный в начале 1920-х, сохранившийся даже лучше своих собратьев в Германии, он, однако, ни разу не реставрировался и рискует, вернувшись из забвенья, быть утраченным навеки. Между тем, уже сам процесс его восстановления может сделать город Черняховск, переживающий не лучшие времена, источником регионального и даже общероссийского развития.
Ганс Шарун. Берлинская Филармония. 1963. Фото предоставлено Дмитрием Сухиным
Ганс Шарун. Берлинская Филармония. 1963. Фото © Дмитрий Сухин

Архи.ру расспросил архитектора-историка Дмитрия Сухина, руководителя общества «Округа Камсвикус» и уполномоченного «инстерГОДа», о нынешнем состоянии дел с наследием Шаруна в Черняховске, восстановлении домов и препятствиях на пути проектов возрождения.
zooming
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото: студенты «инстерГОДа»

Архи.ру:
– Какова история появления «Пестрого ряда»? Как Ганс Шарун оказался в провинциальной Восточной Пруссии?


Дмитрий Сухин:
– Чтоб разобраться в возникновении «Поселка на Камсвикской аллее», он же «Поселок Камсвикус», прозванный за раскраску «Пестрым рядом», придется отойти немного глубже в прошлое: Ганс Шарун работал в Инстербурге с апреля 1917 года, исполнял должность районного архитектора при своем же довоенном доценте. Сам капитан Пауль Крухен больше времени посвящал своим военнопленно-строительным батальонам, с 1915 года ими отстраивал всю Восточную Пруссию.

Под его, а значит и Шаруна руководством работала «строительная консультация», проектное бюро художественно-конструктивного надзора, 5–10 человек. Не менее трех из них были пленными, один француз, прочие – русские? Большинство в лагерях составляли именно они. Возвели порядка 40 тысяч разного рода домов, сараев, амбаров, конюшен, мостов...

Крухен учил ремеслам, чтобы строили не абы что, а уместное здесь, и не абы как, а на современнейший на то время лад. Одновременно архитекторы, что прибыли в 1915 году восстанавливать разрушенную провинцию, учились «прусскости», им до того неведомой: в «прусскую Сибирь» из «культурных столиц» на Изаре и Рейне не ездили, а тут Родина позвала стать героем... Получившийся результат потом назовут «стилем Восточнопрусского возрождения» или «восстановления»: сдержанный экспрессионизм или очень модернизированный традиционализм, высокие скаты кровель, ритмичный скупой декор... Не была ли и сдержанность и экспрессия в немалой доле вызвана тем, кто, как и когда исполнял проекты? Вероятно, была. И как сходны с нынешними обстоятельства!

Ведь и нам восстанавливать, и у нас ученых рук наперечет, и нам «(п)русскость» сперва найти надо бы. К ноябрю 1918 года у Шаруна было немало построек, надзора, смет, организованных работ – но родной вуз его со всем этим не принял: не соответствовали они учебному плану. Значит, вновь на второй курс? – и он возвращается туда, где он сам что-то мог, значил и знал: с 1 апреля 1919 года бюро районного архитектора Крухена становится архитектурным бюро Шаруна.
Публикация манифеста Бруно Таута «К цветному строительству» в берлинском журнале Bauwelt. Сентябрь 1919. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

Дела пошли: уже через год Шарун женится. Бруно Таут присылает ему на подпись манифест «К цветному строительству» (сентябрь 1919 года), и получает его из Инстербурга сразу с двумя подписями: Шаруна и Розенкранца, бургомистра. А рядом такие зубры, как Вальтер Гропиус, Бруно Меринг, Ганс Пёльциг, Пауль Шмиттхеннер, Фриц Шумахер, Карл Остхауз! Но не они в столицах, осуществили тот манифест или «Стеклянную цепь», а эти, в откромсанной от Германии провинции. Нужда заставила, нужно было занять демобилизованных, принять беженцев с востока: оттого город в лице все того же Розенкранца еще в 1917 году основал Строительное общество малогабаритных квартир и построил их немало, и поселки заложил. Так что когда Таут, зачинатель «цветностроя», продолжил свои «цветазмы» в Магдебурге в 1924 году, Шарун уже похвастаться мог осуществленными домами: «Пестрый ряд» – не только самый ранний сохранившийся объект Шаруна, но и его единственная цветная постройка, а в общих списках «цветностроя» – вторая. Первая, берлинская «Соколиная гора» Таута – во всемирном наследии ЮНЕСКО. А вторая – увы.
«Пестрый ряд». Фото предоставлено Дмитрием Сухиным
zooming
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным
zooming
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

– Кто был заказчик и кем были первые жильцы?

– Заказчиков было несколько, жилмассив строился в 4 очереди. Первую делало полугосударственное «Домостроительное товарищество служащих»: в апреле 1920 года заявило, в мае получило субсидии казны, региона и муниципалитета, в ноябре – первый строительный билет, затем другой и третий, за домом дом. В мае 1921 года контрактуются малярные и жестяные работы на западной стороне тогда еще безымянной улицы. Дома восточной стороны они построили на следующий год.
В 1923 году по Камсвикской аллее отстроилось управление железных дорог. В 1924 году в линию с этим домом встал второй – городского общества малогабаритных квартир. Немедленно после территорию включили в городскую черту.
zooming
«Пестрый ряд». Фото предоставлено Дмитрием Сухиным

– При таких заказчиках можно ли считать «Пестрый ряд» социальным жильем?

– Считать, но не называть: термин «социальное жилье» был изобретен лишь в 1940 году, нацистами. Дома 1921–24 годов таковыми быть не могут по определению. А слово-то неплохое... Это, кстати, не единственный термин, претерпевший подобное превращение: «каждому свое» в немецкий язык вошло, после Библии, при Фридрихе Великом, и означало обеспечение «каждого» «своей» долей общественных благ, призрение недостаточных граждан. Откуда мы его знаем, пояснять не надо.

Но вернемся к «Пестрому ряду»: заселения социально слабыми группами там не было – слабыми были в то время все! А пособия только-только изобретались. «Социальным» это жилье было в другом смысле, здесь «социум» создавали: прежние немецкие жители утверждали в беседе, что была тут некая иная от прочих инстербуржцев общность. Собственные лавки и собственный клуб – и архитектура, понятно!

Строительные уложения тех лет трактовали такие дома как «минимальные», с отличными от других – больших – правилами и гонорарами. Квартиры в сблокированных домах все одинаковые, в сохранившемся «городском» доме – поменьше, в утраченном «железнодорожном» были побольше: 62,5 м2 общей площади, три комнаты (включая «жилую кухню»), кладовка, прихожая, ванная и туалет. Коридора нет, с коридорами тогда боролись.
«Пестрый ряд». Фото предоставлено Дмитрием Сухиным
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото: студенты «инстерГОДа»

– Кто же поселился в «Пестром ряду»?
 
– Маленькие люди: лавочники и почтовики, телефонисты и телеграфисты; железнодорожные машинисты, кассиры, инспекторы и стрелочники (эти – в основном, в «железнодорожном доме»); плотники и каменщики, кучера и шоферы, портные и сапожники, слесари и механики, электрики и монтеры, а также несколько солдат и унтер-офицеров. Жителей больше чем квартир, так что были и коммуналки.

– Каковы архитектурные особенности проекта, в чем его уникальность?

– Шарун создал подлинный ансамбль, мастерски превратив неудобства в выгоды: окраинное расположение, узость обзора, малый бюджет... «Экономическое» строительство в лучшем смысле слова: малый расход, большой эффект! В работах мирного времени у него такого еще нет, виден скачок над собой. Сходство прослеживается с неосуществленными конкурсными работами – та же цветность; с акварелями – там и цвет, и звезды, что рассыпаны тут повсюду; с работами коллег по восстановлению (оно завершилось в 1924 году) – но это лишь догадки, сам Шарун о проекте ничего не говорил, а городской архив в войну был утрачен. Его в учебники надо, студентам в назидание – а он забыт! Сам Шарун этим комплексом аттестовался, когда шел в Бреслау (Вроцлав) профессором в Академию художеств в 1925 году. И прошел, и стал одним из четырех «цветоуполномоченных», или городских колористов, а передвижная выставка «Цветной город» показала дома всей стране.
zooming
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

Жилмассив распадается на две неравные части: более масштабную «городскую» по Камсвикской аллее (ул. Гагарина), с предмостной площадью у моста через пути Инстербург-Тильзит – и прикрытую «частную» улицу Пестрый ряд (ул. Элеваторная), с парой коттеджей и рядами сблокированных домов. Схожее решение мы найдем в 1930 году в его берлинском «Городе Сименса», там даже железная дорога как и тут, и четверть круга описывает дуга одного из домов!
zooming
«Пестрый ряд». Фото предоставлено Дмитрием Сухиным

Вход в «поселок» с моста, над железнодорожным рвом – тут площадка и обзор. Шарун режиссирует вид, учитывает линии обзора, прикрывает неуместное. Оба «городских» дома, тут стоящие, от красной линии отошли, их уличная пластика подчеркнуто скупа – что ни сделай, все исчезнет в перспективном сокращении. Выделены лишь лестницы, щеками трапециевидных ниш они обращены к входной площади. Зато пластичны торцевые фасады, их ромбовидные лоджии со штукатурными рамками контрастных цветов: это западная сторона, игра света и тени под меняющимся солнцем тут была, вероятно, весьма выразительна – это видно даже после остекления нашими современниками всех ниш. И что интересно: в плане дом «тупорыл», а жители, русские и немцы, воспринимают его остроносым, «кораблем». Позднее у Шаруна будут и дом-«броненосец», и «лайнер», иллюминаторы вообще станут излюбленным мотивом, но этот – первый и, не побоимся этого слова, лучший. Он не буквален, «корабельность» в нем создает масса туловища, покачивание на волнах – ход солнца. Южная, дворовая сторона, вся в глубоких лоджиях пятиугольного плана, за ними кухни-столовые, и вынеси кто столик на воздух, перед глазами будут добрых 200 метров своих и соседских огородов – их-то и прикрывали от уличного обзора! Вопрос пропитания война научила ставить во главу угла, и здесь вот архитектурой гарантированы и незатеняемость обеденного стола, и наполняемость его же. Но тут не просто поселяне, а жители нового времени, «на этаже», с внутренним туалетом и ванной, троллейбусом перед дверью – и с картофельным погребом и собственной морковкой. Польза и красота тут рука об руку идут.
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Галина Каштанова-Ерофеева
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Галина Каштанова-Ерофеева
zooming
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото: студенты «инстерГОДа»

Улица Пестрый ряд идет с севера на юг, и солнце и здесь бросает глубокие тени от малейших выступов и западений плоских треугольных эркеров и штукатурных ниш. Есть дома без эркеров, есть с парой и с двумя парами их; есть со стрельчатым лестничным окном в широком листовидном поле, есть в тройной нише, а есть и двурогие оконца наподобие книжки или взбитой подушки. По стенам, дверям и щипцам разбросаны рельефные четырех- и восьмилучевые звезды – они же на перилах лестниц. И, конечно, ярко покрашены стены, красные, синие, желтые; каждый по своему: наличники вразнобой, все вместе создают неповторимость и каждого подъезда, и поселка в целом.

А начало им всем дают два полуотдельных дома с лавками. Все остальные 4-квартирные, эти – на одну семью, магазин и подсобку. На улицу тут два хода, из дома и из торгового зала, и широкое витринное окно. Оно тоже выдвинуто плоским треугольным эркером из фасада, карнизом охватывает обе двери. Стена тут выложена клинкером «в елочку», а венчал все это полукруг рисованной вывески. Уникальность же всего этого – в комплектности!
zooming
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным
zooming
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным
zooming
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным
zooming
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

– Все сохранились?

– Жилмассив первоначально составляли:
•    двухэтажная ширма-дуга у моста – утрачена в войну
•    два трехэтажных «городских» корпуса. «Железнодорожный» дом утрачен в войну, остался тот, что строило Общество малогабаритных квартир
•    два двухэтажных коттеджа – сохранились
•    16 сблокированных двухэтажных домов – сохранились
•     «полусараи» во дворах, по 7 с каждой стороны улицы – утрачены после войны, некоторые заменены новыми сараями и гаражами.

Дома краснокирпичные, лишь один коттедж выполнен из силикатного кирпича – а тот был внове тогда, его производили лишь на Рейне и Руре. Причуды снабжения или намеренный эксперимент – неведомо.

Стены штукатурные, и большей частью – в первоначальной своей штукатурке. Найдите такую в Берлине или в Дессау! Там цвет скальпелем выцарапывали – у нас еще видны первоначальные краски «Каймфарбен». Какая современная краска выстоит 90 лет – а эта смогла. Как и в столицах. Мы этого ожидали, фабриканты – нет, архивы сгорели и у них. Но я забегаю вперед.
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Николай Васильев
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

Перегородки тоже кирпичные, армокаменные в рамах – «прюссова кладка». Сохранились все. Перекрытия подвальные – армированный кирпич, железобетон и кое-где «прусские своды», выше подвалов – деревянные балки. Сохранились и те и те, но армирование ржавеет и ремонту не подлежит, что делать – пока неясно. Кровли красные черепичные, где ремонтировались после войны – асбоцемент. Стропила с одной затяжкой, двурядный стоячий стул, все сохранились неплохо.

Лестницы все оригинальные, бетонные в подвале, деревянные выше, с перилами волновидного рисунка в духе экспрессионизма. По ступеням линолеумная дорожка. От них – но ни от чего другого – сохранился проектный чертеж, там на лестничных клетках показана обшивка или раскраска «в елочку», но следов подобного мы пока не нашли. Также нет следов отделки в интерьерах – да и не было, вероятно, за исключением оформленных дверей да печей. Рамы простые деревянные остались лишь кое-где: их меняют на пластик, а часть окошек туалетов и кладовок и вовсе заложили. Двери тоже деревянные, филенчатые и с окошками – сохранились большей частью.
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Галина Каштанова-Ерофеева
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Галина Каштанова-Ерофеева
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото: студенты «инстерГОДа»

Иными словами: здесь не только сохранность высока, не только стилистическая и биографическая ценность – но и утраты вполне восстановимы. Если бы не было одного существенного «но».
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Дмитрий Сухин
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

– Кому «Пестрый ряд» принадлежит сейчас?

– Все дома приватизированы в 1990-е – за исключением бывшего клуба в доме №17. Он не по проекту, перестроен в 1930-е годы, там возвышены стены и окна, и кровля там другая – «лежачий стул». Клубом он был и после войны, а потом поделен на квартиры – его б возобновить, убрать картонные перегородки и удобства в коридоре... Есть и ТСЖ, болеет за свои дома – но спасти их ему не под силу: невеликие тут жители.
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Николай Васильев
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Николай Васильев
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Николай Васильев

– Насколько масштабная реставрация требуется? Потребуется ли выселять жильцов?..

– Собственно реставрация будет невелика – охраняются лишь фасады и крыши. Там будет нужно воссоздавать рисунок рам и слуховые окна, и штукатурку с покраской возродить. Остальное – реставрационный ремонт. Утеплить изнутри стены, расшить коммуникации. Печи, уж коли мы утепляемся, заменить квартальной котельной или тепловыми насосами занять подвальные дровенники. Стать образцами для области, как встарь! Много? – вовсе нет! Все эти работы можно и нужно проводить постепенно, приноравливаясь к жильцам: так в Берлине возрождали поселки «Хижина дяди Тома» и «Соколиную гору»: сделав один дом, переходить к следующему. И отселение, если где и потребуется, будет недолгим и не более чем по четыре квартиры зараз.
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Николай Васильев

– Сделан ли уже проект, о каких суммах идет речь?

– Предварительные проекты есть – студенческие. Бюджета нет, и это намеренно. Предполагался многоступенчатый учебно-практический подход. Сперва обмеры – этим занимались летние практики в 2010 и 2011 годах. Затем – наработка проектных решений. Она не закончена. Критиками-консультантами вызвались быть специалисты, осуществившие уже подобные работы за рубежом (Бренне, Васмут, Вольфф и другие). Отобрав лучшие ходы и исправив где надо, осмечиваем – и передаем на исполнение создаваемым тут же учебным мастерским старых немецких строительных ремесел. Другие тут не подойдут: дома не по ГОСТу, технологии незнакомые, некоторым понятиям у нас и аналога нет в языке. А по Калининградской области подобных объектов – сотни, и все ждут, покуда их научатся делать. Мы же можем, благо дома серийные, в одном году – на одном доме испробывать, в следующем – на другом, учитывать, что и как пойдет. Студенты, составители проектов, вели бы эти учебные стройки, и сами учились и других учили бы... Почти как в 1915 году, нашли бы старо-новый прусский дух!
«Пестрый ряд». Реконструкция. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным

В таком исполнении – тройная выгода. В идеале, подросток с Элеваторной, пойдя на курсы, починил бы крышу свой бабке на Элеваторной же, а потом сам бы открыл свою ремесленную мастерскую, и строил бы другим. Ведь и на новостройку такого рода будет спрос. И появился бы у нас тот самый искомый ответственный исполнитель, да и заказчик ответственный тоже. Ведь и тех и тех у нас не богато...

– Каким может быть будущее «Пестрого ряда» – образцовый жилой комплекс или нечто иное?

– Возрождение «Пестрого ряда» – не финальная марка, оно начинается с предпервого шага ремонтно-реставрационных работ и стройкой не закончится. Ведь если просто вдруг дома укрепить, утеплить, возобновить и освежить – не возникнет из «потребителя» «хозяина», и вновь начнется разрушительный цикл. Чтоб того не допустить, работы намечены постепенные и открытые. Придумано даже имя: «Открытая комната»! Это будет и стройплощадка, и учебный центр нового ремесленничества, и проектно-презентационное бюро, и клуб жителей с музейной выставкой, и даже – «арт-резиденция», но особая.

Обычно такими словами описывают мастерские, где приглашенный художник или проектант творит, городом вдохновленный или по прямому заказу, а горожанин присутствует за витринным окном. «Открытая комната» им станет полной противоположностью: творец не уединен в ателье, работает публично, в палисаднике, в пространстве улицы, в русско-немецком парке имени Фриды Юнг. Он – студент-практикант художественных и строительных вузов, продолжающий исследования этих мест или проектирующий новое; он мастер каких-либо искусств, он наставник в учебном классе, он экспонент в клубе жителей, он – «один из нас». Жители, ему помогая, вовлекаются в социально-образовательный процесс, активируются для города, региона... Есть и далекоидущие наметки с «Островом Хомбройх» под Дюссельдорфом, есть план путешествующей Шаруновской стипендии: Черняховск – Вроцлав – Лёбау – Берлин – Штутгарт. «Пестрый ряд» должен стать долговременным мотором развития и, разумеется, продолжать жить – жильцов выселять ни в коем случае нельзя.
Кенотаф инстербургской поэтессы Фриды Юнг в парке ее имени рядом с «Пестрым рядом» (бывшее кладбище, где в советское время все могилы, включая захоронение Юнг, были уничтожены). Проект Варвары Базуевой © Варвара Базуева

– Что уже удалось сделать для спасения комплекса?

– С марта 2010 года «Пестрый ряд» – выявленный памятник истории и культуры. Для окончательной классификации нужны средства – их собирает общество «Округа Камсвикус». Студентами-практикантами «инстерГОДа» здания обмеряны и сделаны визуализации их первоначального вида. Идет публикаторская и исследовательская деятельность, возвращает постройки профессиональной памяти – и не только ей: комплекс вошел в список 11 исчезающих памятников Европы, составленный «ЕвропаНостра». Хотелось бы с этой доски позора поскорее сойти – но пока никак.
Генплан «Пестрого ряда» с охранной зоной. Из заявления на постановку на охрану, 2009 год. Изображение предоставлено Дмитрием Сухиным
Студентка «инстерГОДа» обмеряет «Пестрый ряд». Фото: студенты «инстерГОДа»
Студентка «инстерГОДа» обмеряет «Пестрый ряд». Фото: студенты «инстерГОДа»
Студентка «инстерГОДа» обмеряет «Пестрый ряд». Фото: студенты «инстерГОДа»
Студенты «инстерГОДа» и председательница ТСЖ Ольга Ивановна Сидоренко. Фото: студенты «инстерГОДа»

– Почему все застопорилось?

– Работы встали в июле 2012 года в полушаге от успеха: студенческие группы в то лето подготавливали проекты реконструкции, губернатор заинтересовался, даже заговорили о «черняховском опыте» взаимодействия разных профессиональных и любительских групп. Сдай мы тогда проекты, получили бы финансирование первых работ, и за несколько лет постоянных трудов сколотили бы необходимый костяк. Мы ж на доверии работали тогда, на взаимопонимании того, что поодиночке нам пути нет. И нарвались: наша перспектива губернаторского финансирования оказалась слишком соблазнительной для московских «Прогрессоров», группы Картаевой и Заборского. Их рекомендовали как специалистов по стратегическому планированию – я поверил, вот только спланировали они вовсе не солидарное взаимоусиление всеми всех. По ним, не через ремесла и труд город надо поднять, а через магию туризма, через праздники. Причем праздники – вперед! Один лишь звучный карнавал, и вот уж к нам туристов валит вал, и денег несет, и счастье настает! Студентов сорвали рисовать костюмы, плясать хороводы. Консультантов, что ждали работ на корректуру, послали подальше, и даже предложили вычеркнуть «Пестрый ряд» из памятников («коли немцам он так важен, так пусть они о нем и заботятся»). И словно в насмешку над осторожной основательностью «инстерГОДа» рядом и вместо порушенного центра предложили возвести Диснейлендик с медвежьими берлогами, мельничкой ветряной и рыночком нарочитым... С городом такое диво вовсе не связывалось, да и к чему – типичный паразит. А рядом уныло торчали бы руины подлинного сердца города. Губернатору так ничего и не сдали, зато отпраздновали всласть. Баланс сводили целый год. А турист не приехал.
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото: студенты «инстерГОДа»

– Что больше всего необходимо сейчас?

– Активисты прежние, «инстерГОДа», и новые, из разных мест, осенью 2013 года основали «Округу Камсвикус», теперь уже как юрлицо: не можно оставить эти дома, это наследие и этот шанс втуне! Мы продолжаем в прежнем духе, пусть и лишь в том, до чего можем дотянуться сами.

Обмеры уже есть. Проекты делать надо и делать их будут. Самара и Казань, студенты-реставраторы в дверь стучатся, проектировать и строить хотят. О том же говорят и в МАРШ. Из Герлица мастерские готовы нас учить ремеслам – областные училища желают их принять. Фирмы, тот же «Кайм» и другие, готовы включиться. Котбусский университет подрядился на научное сопровождение и экспертизу: людей привлекать у нас получается, но никто не рискует сделать недвусмысленный первый шаг. В осторожничаньи немцев трудно винить: участвовать в подобных проектах на исторически своей земле, ныне им не принадлежащей... у нас их и так 10 раз на дню реваншистами клеймят – по ту сторону границы ситуация не лучше. Идеален был бы паритет: они половину – и мы половину, тогда результат уж точно общим будет. Пусть бы и половины были бы разного характера. Они – учителей, мы – классы; такое пойдет. Они – технологии, мы – место их применения; такое тоже к месту. И вот мы оформляем на гранты за заявками заявки, и шансы неплохи... Но самопервой задачей для нас как «Округи Камсвикус» стоит выкуп дома на улице, чтоб по конкретному адресу принимать в нем первых мастеровых, работать в собственных стенах и переделывать, коли потребуется.

По счастливой судьбе сейчас на улице пустуют 4 квартиры в разных домах и один дом целиком – самый маленький, бывшая лавка на входе. Он был бы замечательным домом-сигналом! Уже есть желающие помочь в реставрации, сделать второй и третий и даже сотый шаг, но нам первый нужен: за 144 м2 его площади – собрать около двух миллионов рублей. Пока есть лишь четверть необходимой суммы. Будь она – объект заработал бы буквально через неделю.
«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Галина Каштанова-Ерофеева

21 Апреля 2014

Дмитрий Сухин: «Сделаем восточнопрусское возрождение...
Исследователь архитектуры Дмитрий Сухин – о «Пестром ряде», затерявшейся в калининградском Черняховске первой самостоятельной работе великого немецкого зодчего Ганса Шаруна, и о том, чем она может стать для нас сегодня.
Полная и окончательная… победа над тевтонцами?
Поверив, что слово «рыцарь» переводится с немецкого как «монах», калиниградские депутаты подарили РПЦ восемь замков Тевтонского ордена, в том числе «дом-замок» Инстербург, в котором проводится фестиваль Инстергод. Судьба этого фестиваля, у которого имеется немало почитателей, теперь стала неясной: церковь собирается перестраивать замок «в прежних формах».
Пресса: Замок без замка? // Инстергод. 1.11.2010
На исходе «инстерГОДа», не успели отзвенеть фанфары и отойти руки от поздравляющих рукопожатий, не вышли ещё все статьи и репортажи, как произошло странное: замок Инстербург, место проведения лекций и семинаров, «Инстерфеста» и краеведческой конференции, оказался на пороге выселения.
Социальный заряд авангарда
Проходящая в эти дни в Музее архитектуры выставка «Культурная революция – путь к социализму» – предлагает взглянуть на известный проектный материал с позиции его социального содержания. Ядро экспозиции составили проекты рабочих клубов, квинтэссенции авангардного «жизнестроения». Однако показанный материал не ограничивается авангардом – напротив, куратор выставки Ирина Чепкунова поставила перед собой задачу также показать, как тема рабочего клуба развивалась позднее, в рамках классицистической «сталинской» стилистики.
Технологии и материалы
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
Сейчас на главной
Больше арок
В Сент-Луисе после реконструкции по проекту Snøhetta открылся концертный зал городского симфонического оркестра.
Море фантазии
Студия EgoDesign разработала для сети частных детских садов KIDO в Ижевске дизайн-концепцию, которая должна способствовать творческому развитию детей за счет тематических игровых компонентов и оформления, индивидуального для каждой группы.
Бумеранг на скалах
Архитекторы Snøhetta вписали здание рыболовецкой и рыбоводческой компании Magne Arvesen & sønner в скалистый берег острова Андёрья на севере Норвегии.
Гнезда, мосты, штиль и балтийская колючка в Филинской...
Ключевым событием завершившегося на днях фестиваля «ЭкоБерег» стало объявление победителей конкурса на разработку проекта туристической инфраструктуры на побережье Балтики в Филинской бухте. Победителем стал проект эко-парка «Гнезда» компании «Пауэр Технолоджис». Показываем все награжденные проекты.
Падел на взморье
Бюро 3 BY THREE разработало для Калининградской области концепцию падел-центра с фасадами из поликарбоната, которые за счет своей полупрозрачности делают спорт частью городской жизни. Объем с пятью кортами и балконом для зрителей дополняет блок лобби с эксплуатируемой кровлей.
Эндорфиновый всплеск
По проекту дизайн-студии TONKO на набережной Волги в Самаре появилась яркая площадка для тренировок на открытом воздухе. Уличная спортивная мебель произведена по чертежам архитекторов, а для зонирования активно используется цвет. Можно заниматься йогой, боксом, паркуром, настольным теннисом или же просто отдыхать в шезлонге.
Дыхание банковского дела
Новая штаб-квартира банка Lombard Odier на берегу Женевского озера задумана авторами проекта, Herzog & de Meuron, «дышащей», открытой природному окружению.
МАРШ: Уместность II
Магистранты студии «Уместность II», которую в 2024-2025 учебном году курировали Евгения Репина и Сергей Малахов, работали над мастер-планами исторических центров трех малых городов: Бирска, Зарайска и Камышина. Индивидуальная часть включила средовые проекты реконструкции и опиралась на авторский метод под названием «спонтанный ордер».
Пещеры и каньоны
В Алматы открылся частный музей современного искусства, построенный по проекту Chapman Taylor и CT Architects. Архитектурное решение обыгрывает контраст между статикой горного массива и динамикой современного города. Центральный атриум отсылает к линиям Чарынского каньона.
Свет и камень
DA bureau разработало для обувной сети Ekonika новую концепцию оформления магазинов, первым из которых стал флагманский шоу-рум в «Афимолле». На смену респектабельности пришла актуальная женственность, воздушность и легкая ирония.
Выбирая лучшее
Очередная книга Александра Змеула о московском метро посвящена конкурсам на проекты станций со середины 1950-х до 1991 года. Издание выпущено Музеем современного искусства «Гараж».
Гламур без излишеств
Форма идеального минимального жилища волнует архитекторов не одно десятилетие, начиная от крошечного «Кабанона» Ле Корбюзье, построенного на Лазурном берегу в 1952 году, до «Жилища первой необходимости» Нормана Фостера, показанного на 18-й Венецианской биеннале, и современных модульных кабин Nokken. Каждая эпоха по-своему отвечает на вопрос, как мало пространства человеку действительно нужно для жизни. «Хижина», спроектированная бюро Arhbro, продолжает эту традицию.
Современная изба
Современная изба – это оксюморон, потому что сама суть избы заключена в ее архаичности, простоте и резистентности к изменениям. Она была утилитарным жилищем, построенным по веками выверенным канонам, где каждая деталь имела функцию и символику. Попытка придать ей современность часто приводит к стилизации под народный стиль с декоративными излишествами. Создание современной избы в рамках архитектурных приличий – редкость. Но иногда, как в случае с проектом AI-architects, это удается.
Концептуальные музеи
Показываем проекты бакалавров 4 курса кафедры «Дизайн архитектурной среды» МАРХИ, выполненные под руководством Оскара Мамлеева и Ивана Колманка. Все посвящены музеям, а для публикации преподаватели выбрали работы самых увлеченных авторов. Все музеи, правда, более чем не обычны.
Взращенный на молоке
Жилой дом FRESH по проекту бюро KAAN как будто приобнял консольным выносом исторический корпус бывшего молокозавода в Эйндховене.
В лесах и на горах
В удивительных по красоте природных локациях по проектам «Генпро» строятся сразу два масштабных туристических кластера: один в Заполярье, в окрестностях Салехарда, другой – на Камчатке, у подножия вулкана Вилючинская Сопка.
Следующий уровень
Руководители Центрального университета поставили во главу угла новаторство как в методике обучения по системе STEM, так и в уникальности интерьеров, разработанных командой ABD Architects.
Точки роста
Дипломные проекты выпускников кафедры советской и современной зарубежной архитектуры МАРХИ традиционно охватывают широкий спектр тем. В этом году среди них – исследование ансамблей набережных в Москве, творчество авангардиста Виктора Калмыкова, анализ послевоенного социального жилья в Лондоне и феномен цифровых плоскостей в городе.
Угол натяжения струн
Дом Музыки, спроектированный Владимиром Плоткиным и архитекторами ТПО «Резерв», напоминает арфу, а при взгляде сверху еще и басовый ключ. Но если бы все было так просто. В архитектуре зданий комплекса соседствуют два вида образности: решетчатый, прозрачный и проницаемый язык «классического» модернизма и объемно-скульптурные ленты, любимые неомодернизмом нашего времени. Как все устроено, где катарсис, а где оси построения, где проект похож на ЦКЗ Зарядье, а где не очень – читайте в нашем тексте.
Огонь в скале
В конкурс на проект здания Национального музея архитектуры и дизайна в Хельсинки было подано 624 заявки. Принять участие удалось и российскому бюро Rhizome: команда предложила «оболочку» в виде скального массива, общественное пространство на кровле и конструктивную схему, которая сочетает железобетон и клееную древесину.
Лечебный трилистник
Модульная стальная конструкция больницы в Ханчжоу по проекту Архитектурного института Чжэцзянского университета (UAD) позволила сократить время и бюджет строительства. «Футуристический» замысел авторов при этом не пострадал.
Деревянный пролет
Компания «Норвекс НЛК» и проектная группа «Поле дизайн» построили пешеходный мост через судоходный канал в коттеджном поселке Ленинградской области. Мост выполнен из гнутой древесины и не имеет опор в воде, благодаря чему органично вписывается в ландшафт береговой линии.
АрхиWOOD-16: со вкусом к жизни
В этом году премия получила рекордное количество заявок: одних только загородных домов в длинном списке было 44. Однако вновь обошлось без яркого гран-при, было учреждено лишь два специальных приза в небольших номинациях. Отмеченные наградами проекты – все до одного, от усадьбы до вышки сотовой связи – говорят о желании отдыха, эскапизма и радости: уехать от большого города, смотреть на воду и деревья, сделать что-то руками и никуда не торопиться.
True-ля-ля в квадрате
Сетевые рестораны обычно – не самая креативная типология. Но ESENINS design studio опровергает эту точку зрения интерьером уже четвертого кафе сети True Cost, в котором архитекторы вновь находят оригинальное прочтение ее дизайн-кода.
По волнам памяти
Говорят, в советское время выпускники архитектурных вузов могли спроектировать завод или целый микрорайон, но почти ничего не знали о планировке частного дома. Сегодня все иначе: не потому, что студенты стали лучше разбираться в индивидуальном жилье, а потому что промышленные объекты их мало интересуют. Их основная миссия – работа с наследием: переосмысление руин, реновация заброшенных фабрик, фестивали в опустевших деревнях, проекты, связанные с памятью места. В этой подборке – самые интересные дипломы выпускников Школы дизайна НИУ ВШЭ.
Свет в пустоте
Культурный центр «Чжанбэйский мираж», расположенный среди полей северо-востока Китая, превращен бюро Puri Lighting Design в гигантскую световую инсталляцию.
Как старинный Тобольск становится порталом в будущее
За последнее десятилетие архитектурное бюро Wowhaus подготовило концепции развития для ряда российских городов – Выксы, Тулы, Нижнекамска. На этом фоне мастер-план Тобольска выделяется своим масштабом – охваченная преобразованиями территория превышает 220 км² – и сложностью.
Шепот песка
Бюро HAAST спроектировало многофункциональный спа-комплекс в Алматы, чтобы воплотить мечту заказчицы о пространстве, оказывающем терапевтический и расслабляющий эффект благодаря дизайну интерьера.