Курортный комплекс Прора на острове Рюген

Нацистский курорт Прора сейчас перестраивается под жилье и гостиницы. Фотосерия Дениса Есакова и комментарий архитектора, преподавателя TU München Елены Маркус посвящены проблеме существования архитектурного наследия тоталитаризма в современном мире и опасности аполитичного, прагматичного к нему подхода.

Авторы текста:
Денис Есаков, Елена Маркус

06 Февраля 2019

Объект

Наследие

От редактора
Прора изначально – название части побережья острова Рюген в Балтийском море. В 1930-е там было решено построить «Курорт Рюген» нацистской организации «Сила через радость», подразделения «Немецкого трудового фронта», занимавшегося досугом – и отпускными поездками – населения. Конкурс на проект выиграл архитектор Клеменс Клоц, а располагавшийся посередине почти пятикилометрового сооружения зал собраний планировали возвести по замыслу Эриха цу Путлица.
Окна всех номеров комплекса на 20 000 отдыхающих выходили на море. Было предусмотрено и военное назначение: госпиталь. Строительство начали в 1936, но с началом войны, в 1939, оно было приостановлено: успели возвести «спальные» корпуса, а общественные блоки между ними, кроме одного, остались на бумаге. Главный зал возводить даже не начинали, однако успели устроить парадную площадь перед ним.
В войну, кроме сразу задуманного госпиталя, там готовили полицейские батальоны, связисток вспомогательной службы для ВМФ, устроили лагерь для беженцев из Восточной Европы. В конце 1945-го в комплексе разместились советские войска, с 1952 – армейские части ГДР. Они занимали Прору вплоть до объединения Германии, когда она перешла Бундесверу, который, однако, избавился от нее уже в 1991. Тогда она перестала быть закрытой зоной, а в 1992 – получила статус памятника как «крупнейший морской курорт мира», отражение «технических достижений 1930-х» и «свидетельство рабочих и производственных отношений своей эпохи». За послевоенные годы Прора частью была заброшена, частью – разрушена, частью – перестроена. В 2000-е ее по частям продали инвесторам, которые перестраивают ее, каждый по своему вкусу, в гостиницы и жилье со спа- и фитнес-центрами. Только последний, пятый корпус остается в собственности местных властей: там открыт молодежный хостел на 400 мест.
Примечательно, что в Проре нет государственного информационного центра, лишь небольшой музей, основанный НГО, и музей армии ГДР (этот период истории комплекса тоже содержит драматические и трагические страницы), также открытый без участия государства.

zooming — Курортный комплекс Прора на острове Рюген. Фото © Денис Есаков

Курортный комплекс Прора на острове Рюген. Фото © Денис Есаков

План курортного комплекса в 1945 и в 2009 (отмечены реализованные и не реализованные части). Автор изображения: Presse03 via Wikimedia Commons. Лицензия Creative Commons Attribution-Share Alike 3.0 Unported

Денис Есаков, фотограф, художник:
«Гуси, несущие Нильса к шведскому острову Готланд, опасаются, что буря их унесет на остров Рюген. Он южнее, за Балтийским морем, которое в немецком языке – Восточное (Ostsee). Гуси спаслись от бури. А я прошлой осенью приезжаю на Рюген на поезде из Берлина и еду в Прору, курорт между двумя портами Бинц и Засниц. Вдоль побережья тянутся пять корпусов-расчесок по 470 метров каждый, между ними клуб, а чуть в стороне – два заброшенных корпуса поменьше. Общая протяженность – около четырех километров.
Я искал явные следы того, что это был нацистский курорт. Но их нет. Есть музей истории Проры. Ну и сам масштаб выдает время: такие гигантские, имперские объекты могли построить только «великие» модернисты XX века. В остальном это милый курорт с отличным предложением недвижимости, кафе, отелями, пляжем и лесом на берегу. Как и эстонское побережье, напоминает ландшафтные фантазии Нарнии».

Елена Маркус, архитектор, историк архитектуры, преподаватель Мюнхенского технического университета (TUM):
«Я была в Проре два раза: первый – в начале 2000-х, когда я училась на архитектора в Берлине, второй – в 2017-м. Когда я была студенткой, шла дискуссия: что делать с этим комплексом? Денег на реставрацию нет, инвесторам он не нужен, сносить, так как он памятник, тоже нельзя.
В тот приезд меня поразило в Проре романтическое запустение. Это огромное сооружение длиной больше четырех километров, перед ним – линия сосен и пустой пляж. Я даже не дошла до последнего корпуса. Меня потрясла монументальность Проры, причем развивающаяся не ввысь, а вширь. Еще это оказалась необыкновенно интересная архитектура, что было странно – как может вызывать воодушевление архитектура национал-социализма? Пусть даже это санаторий. Я написала об этом текст, чтобы разобраться, по крайней мере, для себя: почему важно сохранять монументальную архитектуру той страшной эпохи, и что именно может вызывать к ней интерес. С одной стороны, это, конечно, романтика руин. С другой – двойственность монументальности, воспринимаемой прежде всего с высоты птичьего полета. При этом Прора изгибается вдоль линии берега, поэтому никогда ее не видишь полностью, и ее масштаб скрадывается, не так противопоставлен человеку. Однако этот масштаб вне города, в приморском ландшафте, все же действует очень сильно.
Еще неожиданным было сочетание традиционных по форме жилых корпусов и планировавшихся между ними общественных блоков с изгибами совершенно как у Эриха Мендельсона (построен был лишь один, и до сих пор он в запустении). До того мне не было понятно, насколько модернизм также был частью национал-социалистической архитектуры. Очевидно, что архитектура национал-социализма включала в себя разные стили – неоклассическую Рейхсканцелярию, «псевдодеревенские» поселки, функционализм автобанов с эстакадами и фабрик, но тут эти стили соединились в одном здании.
В 2017 году Прора уже почти полностью была распродана девелоперам, которые устроили там гостиницы, в том числе по типу апартаментов, и квартиры на продажу, причем инвесторская санация никак не учитывает историю этого комплекса. Реконструкция совсем не анонимной постройки по схеме «это не политика, это просто стены» только усиливает тяжелое ощущение твоего присутствия в месте негативной памяти – причем не только нацизма, но и времени ГДР, так как до 1990-х здесь находились армейские казармы и проводились учебные бои, а вся территория Проры была отгорожена колючей проволокой. Но никакой рефлексии нет, билборды предлагают пентхаусы как «кусочек неба над Рюгеном» с «пляжем мечты» сразу за дверью, об истории напоминает лишь пометка о налоговой скидке, так как это объект наследия: какого именно – не уточняется.
То есть инвесторы изо всех сил обеляют Прору, причем буквально: красят белой краской. Происходит вытеснение темы «сложного» наследия, что в целом типично для современной Германии. Вопреки распространенному мнению, построек времени нацизма сохранилось там очень много, но их не замечают, они никак не «тематизируются». Общество до сих пор не понимает, как ему об этом говорить, так как это пока не давняя история, как войны с Наполеоном, она имеет отношение к сегодняшнему дню.
В прошлом семестре моим студентам прочла лекцию архитектурный фотограф Беттина Локеман, которая, приехав преподавать в Брауншвейг, совершенно случайно обнаружила там массу зданий нацистского времени, однако они лишены каких-либо пояснительных стендов или табличек. Это никак не высказываемая, но общепринятая норма отношения к такой архитектуре: молчание. Интересно, что документационнo-информационный центр периода национал-социализма (NS-Dokumentationszentrum) открылся в Мюнхене, «столице движения», как его называли при нацизме, лишь в 2015-м, да и то только благодаря многолетним усилиям профессора истории архитектуры TUM и первого директора университетского музея архитектуры Винфрида Нердингера (он стал и первым директором этого центра).
На этом фоне не удивляет, что в Проре есть лишь небольшой негосударственный музей, но ни одного стенда или таблички. Конечно, здесь велика вина властей, которые продали такой сложный объект инвесторам без какой-либо концепции.
Естественно, эту огромную постройку наивно было бы сохранять как руину, ее надо было оживлять – но работать с ней осознанно. Нужен был архитектурный проект, ставящий вопросы – что такое масштаб и «серийность» Проры, как с ними обходиться? Их надо подчеркивать или усмирять, формулировать свое отношение, «тематизировать» – но только не игнорировать, как получается сейчас, и тогда любой турист сразу, без таблички, поймет, что это не просто курорт на морском берегу.»

06 Февраля 2019

comments powered by HyperComments

Статьи по теме: Мировое архитектурное наследие XX века

Новость

В прокат выходит антиутопия «Последние и первые люди»:...

Исследование

Ле Корбюзье в «Путешествии на Восток»: рождение архитектурного...

Эссе Петра Завадовского о важности «Путешествия на Восток» для понимания истоков ключевых идей и тем творчества Ле Корбюзье, связи модернизма и античной классики.