Светлый образ потускнел

Посвященная заботе о нуждах человечества венецианская биеннале дала повод для скептического взгляда на архитекторов-активистов.

mainImg
Архитектура социальной сферы очень важна вообще и для современной ситуации в частности. То, что ее сейчас показывают на главной архитектурной выставке – венецианской биеннале – также очень ценно. Среди экспонатов кураторской экспозиции и национальных павильонов – немало прекрасных проектов, демонстрирующих важность и актуальность профессии, талант и изобретательность их авторов. Однако то, что понимается широкой публикой и даже архитектурным сообществом под «гуманитарной деятельностью», не всегда так однозначно положительно, как хотелось бы. Описанной проблеме и посвящен этот текст.

2016-й должен был стать годом торжества для «социально ответственных» архитекторов: яркий представитель этой когорты, Алехандро Аравена, получил Притцкеровскую премию и выступил как куратор биеннале в Венеции, то есть пришел к вершине профессионального признания – в нежном возрасте 49 лет. Если его «Притцкеру», при всех оговорках (подробнее см. мою публикацию на Архи.ру об этом награждении), можно порадоваться, то идущая сейчас биеннале (она завершится в конце ноября) оказалась далеко не такой триумфальной, как ожидалось.
zooming
Алехандро Аравена наносит последние штрихи на экспозицию венецианской биеннале © Andrea Avezzù

И здесь имеется в виду не только формальные недостатки выставки, которых, впрочем, достаточно. Это и чрезмерный размер кураторской экспозиции (в общей сложности порядка 120 участников, которых почти невозможно как охватить мыслью, так и осмотреть физически), и преобладание латиноамериканских бюро, и ее неоднородность: наряду с интересными и при этом мало известными мастерами, которые могут представить ряд реализованных работ, было показано немало банальных, повторяющих друг друга и далеких от воплощения (не рассчитанных на него?) проектов. Самыми поразительным было участие архитектурных «звезд» типа Тадао Андо и Ренцо Пьяно. Первый представил нереализованный проект двух столпов для Венеции, а второй, помимо рекламы своей деятельности как сенатора Итальянской республики, показал как образец «социальности» свой московский проект Центра современной культуры фонда V-A-C. Также удивлял проект бюро Transsolar – привлекательная работа с имитацией солнечного света (так как настоящего в залах Арсенале нет): якобы размышление на тему достижимости красоты простыми, незатратными способами, а по сути – развитие проекта для филиала Лувра в Абу-Даби – крайне далекого от всякой гуманитарности.
zooming
Экспозиция Transsolar на венецианской биеннале © Andrea Avezzù

Защитники Аравены возражают, что не слишком однородными и полными друзей куратора были также биеннале Бецки (2008), Сэдзимы (2010) и Чипперфильда (2012), но, хотя они все же получились гораздо более компактными, чем выставка 2016 года, проблема заключается в изначальных амбициях, а не в результате. Алехандро Аравена при своем назначении куратором заявил, что проведет «репортаж с фронта», покажет героев «социальной» архитектуры со всего мира, успешно решающих глобальные проблемы человечества – и потому от него ждали откровения. Когда откровения не получилось, сообщество было ожидаемо разочаровано, что и проявилось порой в очень ядовитой критике, такой, как статья Тома Уилкинсона в Architectural Review.

Невыполненные обещания часто вызывают раздражение, но в данном случае проблема еще глубже. «Социальность» и активизм уже более десяти лет пытаются занять пустующее место господствующей архитектурной идеологии. Длящаяся с начала 1990-х полная свобода мнений не всем нравится: одни хотят задать свою шкалу отсчета (как Патрик Шумахер с параметризмом), другие – просто жить в понятном мире, где ясны критерии качества. С этим связана дилемма современной архитектурной критики: если непонятно, как оценивать тот или иной проект, может ли она существовать, нужна ли она вообще? Но даже признавая существование этой проблемы, вряд ли стоит пытаться решить ее второпях – с помощью все той же «социальной» архитектуры: «…общественная значимость – тоже сомнительный критерий: с этой точки зрения «Дом над водопадом» всегда проиграет любому курятнику на «городской ферме». Однако не все согласны, что гуманитарные проекты не есть априори самые лучшие. Тот же Аравена, когда его назначили куратором биеннале, говорил лишь о «полезности» работы архитектора, а про «красоту», содержание, идею, форму – в том числе как важные для любого человека качества – он вспомнил уже ближе к вернисажу, пригласив к участию Александра Бродского, братьев Айреш-Матеуш и других.
zooming
Объект Александра Бродского на венецианской биеннале © Нина Фролова
zooming
Экспозиция Aires Mateus e Associados на венецианской биеннале © Francesco Galli
zooming
Экспозиция Aires Mateus e Associados на венецианской биеннале © Francesco Galli

Такая однобокость гуманитарных проектов как идеологии как будто компенсировалась имманентной «добродетельностью» и их самих, и их авторов. Уже в 2000-е стало привычным всячески критиковать «звезд» типа Колхаса, Гери, Хадид, противопоставляя им всесторонне положительных персонажей вроде Камерона Синклера, основателя благотворительной организации Architecture for Humanity. Индульгенцию за благие намерения получали и более сложные фигуры, к примеру, Сигэру Бан: с одной стороны, он прославился своим действительно ценным изобретением – быстровозводимым жильем из картонных трубок для беженцев и пострадавших от катастроф, с другой – монетизировал это изобретение, используя его для коммерческих построек типа павильона Camper. Конечно, ему никто не запрещает зарабатывать деньги своим трудом, тем более что он часто занимается гуманитарными проектами на свои средства, но сам факт того, что эти трубки стали знаменитыми в контексте облегчения людских страданий, а теперь покупаются коммерческими фирмами и иными заказчиками как знак причастности этих заказчиков к «модной» архитектуре, очень смущает. Это как если бы исследователь создал ткань, способствующую заживлению тяжелых ожогов, а потом стал продавать ее модельерам для изготовления платьев за десятки тысяч долларов.

Путь архитекторов-активистов на Олимп завершился присуждением Притцкеровской премии тому же Бану в 2014. Тогда это вызвало некоторое недоумение: в пояснительном тексте жюри подчеркивались его гуманитарные достижения, как будто архитектура – за произведения которой и награждают этой премией – исчерпывается благотворительностью. В 2016, когда лауреатом стал Аравена, судьи стали осторожнее и подчеркнули его архитектурные достижения вне социальной сферы. Однако не всем эта тенденция – благотворительная архитектура равняется хорошей (то есть во всех смыслах качественной) архитектуре – казалась странной. Международные СМИ, и профессиональные, и широкого профиля, заинтересовались работающими в странах Третьего мира архитекторами примерно тогда же, когда вошел в моду активизм любого типа, на рубеже 1990-х – 2000-х. С тех пор бумажные издания и интернет-страницы наводнены эффектными фото школ, женских центров, больниц, построенных с учетом особенностей климата, строительных традиций и возможностей местного населения, а также с помощью новейших технологий «Первого мира». Если Рем Колхас опасался в начале 2000-х показать свои проекты для Лагоса, чтобы не быть обвиненным в неоколониальных замашках, то герои-активисты такого ничуть не стесняются и с удовольствием используют облагодетельствованных автохтонов как массовку на фото своих построек. Да и никто не станет их критиковать: они же не эгоцентричные и жадные «звезды», которых журналисты рады поносить за каждый неверный жест, напротив: вся их жизнь положена на алтарь всеобщего блага.

При этом были полностью забыты предыдущие поколения работавших в Азии и Африке архитекторов, также внимательных к контексту и заботившихся о социальной сфере – частью из-за их неоднозначных заказчиков, колониальных властей, частью, очевидно, из-за несклонности к самопиару (к примеру, Фабрицио Карола). Единственным учреждением, интересовавшимся такими проектами до медиа-бума, был Фонд Ага Хана, теперь же идея работы для страждущих привлекла самые широкие круги, включая студентов-архитекторов. По мнению Фаршид Муссави, выбор для часто бумажного проекта «проблемного» места стал для многих начинающих профессионалов попыткой получить быструю популярность, пройти легким путем: если их так волнует благополучие человечества, задачи для решения можно найти в родном европейском или американском городе, считает она. Конечно, обобщать нельзя: не вся молодежь обращается к социальной сфере и к работе на «глобальном Юге» ради славы, а крупные бюро нередко выполняют такие проекты помимо основной работы и не слишком их афишируют (скажем, мастерская Джона МакАслана). Но факт остается фактом: ключевые фигуры «гуманитарной» архитектуры стали не менее известны и узнаваемы, чем всеми критикуемые «звезды», а их проекты бесконечно тиражируются в СМИ.
zooming
Копия плавучей школы для трущобы Макоко в Лагосе на венецианской биеннале © Нина Фролова

Фотогеничные постройки в Африке и Азии публикуют и публикуют, но редко снабжают анализом их эффективности – даже если строительство завершилось несколько лет назад: до места действия корреспонденту добраться непросто. На этом факте основана яркая история «разоблачения», напрямую связанная с биеннале. В день ее открытия «Серебряного льва», престижную награду начинающему архитектору, получил Кунле Адейеми, нигериец, долгое время сотрудничавший с OMA и базирующийся в Амстердаме и Лагосе. Его самая известная постройка – плавучая школа в прибрежной трущобе Макоко в том же Лагосе. Она была завершена в 2013, принесла своему создателю всемирную славу, представлена в виде полноразмерной копии на текущей венецианской биеннале – и разрушена сильным ливнем в начале июня, то есть через пару недель после награждения Адейеми. И только тогда выяснилось, что уже некоторое время назад она перестала использоваться по назначению, так как руководство школы и родители учеников не были уверены в ее безопасности: налицо были признаки ветшания и разрушения, и, в конце концов, не выдержала ее несущая конструкция. Легко после этого задаться вопросом: насколько эффективны остальные «символы» социальной архитектуры, подходят ли своим пользователям, или давно разрушились в джунглях Таиланда или в саваннах Буркина-Фасо, оставшись лишь на фотографиях Ивана Баана?

Но эта история не стала единственным ударом по светлому образу гуманитарной архитектуры и ее активистов. 10 июля в суд Сан-Франциско был подан иск о компенсации размером 3 млн долларов к Architecture for Humanity и ее основателям Камерону Синклеру и Кейт Стор за нецелевое использование средств. Созданная в 1999 организация, самая крупная и известная из подобных, занималась проектированием и строительством инфраструктурных объектов в неблагополучных точках планеты, а также восстановлением после землетрясений на Гаити, в Японии и т.д. В 2015 AFH объявила о своем банкротстве, что уже вызвало недоумение, но судебный иск выставляет ее в совсем невыгодном свете. Как выяснилось, 170 благотворителей, включая Nike, администрацию Нью-Йорка, Делфтский технический университет, фонд Брэда Питта Make It Right и т.д. передавали AFH средства с оговоренными видами использования (то есть на проекты), в то время как руководство организации тратило их на зарплату себе и наемным сотрудникам, представительские цели, покупку здания для штаб-квартиры.

В целом, ничего удивительного и чрезмерно криминального: НКО тоже нужны деньги на текущие расходы, воплощать проекты без сопутствующих затрат затруднительно, неаккуратность в финансовых делах нередко присуща творческим людям. Но это стало полной неожиданностью для значительной части архитектурной общественности, которая до того, очевидно, считала, что истории «про деньги» – это лишь о миллионерах вроде лордов Фостера и Роджерса (на каком месте они в списке самых богатых британцев, к примеру), а активисты питаются воздухом, и все их сотрудники – тоже. Лицемерие и поверхностность проявлялись и в том, что Аравену, Синклера и остальных сообщество и СМИ были готовы хвалить за все подряд, в то время как благотворительность «запятнавших себя» финансовым успехом нередко игнорировались. Скажем, инициатива Нормана Фостера поднять в своем бюро МРОТ с общенациональных 6,5 фунтов до 9,15 фунтов в час в ответ на подобный призыв лондонских властей ко всем предпринимателям британской столицы, мало где была опубликована, хотя Фостер, как минимум, тратит средства, заработанные его собственной фирмой.

Конечно, такая однобокость способствовала созданию совершенно ложных – и очень наивных – представлений об архитектурном активизме. Об этом свидетельствует статья известного специалиста по «зеленому» проектированию Лэнса Хоузи: откликаясь на иск против AFH, он высказывает банальную вещь – что «звезды» архи-активизма – люди, не ангелы. Они не более приятны в общении, чем обычные архи-«звезды», у них ярко проявлены нарциссизм и эгоцентризм, они грубы и способны на подлость. Также он критикует гордыню нынешних «социально ответственных» архитекторов: они берутся за решение главных проблем человечества, связанных, по их мнению, с отсутствием крова над головой, в то время как в сформулированных ООН «Целях развития тысячелетия» главной проблемой названы абсолютная бедность и голод, а тема крова даже не попала в эти восемь тезисов…

В заключение хочу повторить, что все описанные проблемы никоим образом не дискредитируют социальную ответственность архитектора как понятие и достижения в этой сфере, которыми по праву гордятся многие замечательные специалисты – в том числе и активистского склада. Эти проблемы во многом связаны с массовой культурой и ее погоней за интересными картинками, а также естественным человеческим нежеланием задумываться о тяжелых, нерадостных вещах. Гораздо удобнее представлять себе, что чудесные архитекторы-активисты со своими симпатичными проектами постепенно – пусть даже не при нашей жизни – но все же превратят беднейшие регионы мира в процветающие, и все у всех будет в порядке. Но в современной ситуации намного полезнее правда: что все, что пока сделали архитекторы на «глобальном Юге» – это капля в море, однако попытки стоит продолжать: именно там могут появиться идеи, которые в будущем позволят уже всему населению Земли выжить в условиях постоянных климатических катаклизмов и все более ограниченных ресурсов.

26 Июля 2016

Италия – на благо общества
Павильон Италии на Венецианской биеннале архитектуры традиционно привлекает интерес как экспозиция страны-организатора знаменитой выставки. В этом году его курирует бюро TAMassociati, известное своими социальными проектами в Африке и на родине.
Архитектура, встроенная в жизнь
Португальский павильон на Венецианской биеннале располагается в доме по проекту Алваро Сизы и рассказывает об этом социальном жилом комплексе, а также о трех других – в Порту, Берлине и Гааге. А еще этот павильон побудил венецианские власти завершить начатый ими 30 лет назад проект.
Биеннале: конструкции
Одной из тем биеннале стали экономные современные конструкции, основанные на переосмыслении традиционных инженерных техник. Начинаем рассказывать о них, показываем пока две: поиски швейцарского ETH и кирпичную конструкцию Солано Бенитеса, награжденную «Львом».
Из тени в свет
Кураторы российского павильона на архитектурной биеннале в Венеции рассказали о проекте национальной экспозиции.
«Истории успеха»
Куратором 15-й международной биеннале в Венеции назначен чилийский архитектор Алехандро Аравена. Биеннале пройдет с 28 мая по 27 ноября 2016 года.
Технологии и материалы
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Сейчас на главной
Убежище архитектора
Собственный дом архитекторов студии Quatrobase в Московской области изобретателен и включает множество нестандартных решений: двусветную гостиную при каркасной технологии строительства, темный фасад и контрастные окна, а также целый ряд интерьерных и технических находок.
Фабрика здоровья
Работая над проектом оздоровительно-туристического комплекса на берегу Енисея, архитекторы ПТАМ Виссарионова поставили перед собой задачу создать оздоровительные пространства, усиливающие пользу воздействия природы и медицинских процедур на тело и душу. Объемно-пространственные нацелены стимулировать взаимодействие гостей с ландшафтом и друг с другом.
Рыночный куб
MVRDV предложили для тайваньского города Чжубэй новую, максимально гибкую типологию рыночной постройки, применив свой излюбленный прием штабелирования этажей и функций.
Дом над соснами
Дом на юго-западе Франции по проекту Maud Caubet Architectes приподнят над землей, чтобы владельцы могли любоваться кронами сосен.
Механика цветения стеклянного леса
Комплекс апартаментов Саввинская 27 от Level, строительство которого сейчас уже подходит к концу на вытянутом вдоль реки протяженном участке рядом с Новодевичьим монастырем, – обладает очень смелой для Москвы пластикой. Визуально он похож на результат работы стеклодува в соавторстве со скульптором, этакие стеклянно-бетонные джунгли, ритмизованные, но растущие энергично и живописно. Воплотить такую идею – не так-то просто. Рассказываем о концепции ODA и о методах, использованных архитекторами компании АПЕКС для ее реализации. Показываем узлы.
Третья пространственная
Профессор МАРХИ Максим Полещук написал книгу об инновациях. Она выйдет в свет в мае 2025, а пока показываем расширенную авторскую аннотацию. Там сказано, что книге есть разгадка освобождения архитектуры от «плена традиционных институтов: заказчик – подрядчик, проектировщик – строитель, чиновник – девелопер».
Античность и недвижимость
Бюро OMA выиграло конкурс на проект реконструкции футбольного стадиона «Сельман Стермаси» в Тиране: вокруг модернизированной арены появятся жилье, офисы и гостиница.
Между действительным и виртуальным
Интерьер бутика Nude Story на Кузнецком Мосту, реализованный по проекту Романа Гуляева и Марии Цахариас, может показаться очень уж модным: очищенный кирпич, обилие медиа-экранов. Но он освежает и даже завораживает парадоксами, начиная от обилия медиа-экранов в историческом интерьере и заканчивая «фрагментами» каннелированных колонн травянистого цвета.
Благоустройство глазами студентов
В начале марта в Минстрое России подвели итоги Национального студенческого конкурса «Благоустрой!» Были определены победители в шести номинациях, а также обладатель гран-при конкурса в миллион рублей. Рассказываем о проектах-победителях.
Вент-фасад: беда или мелочь?
Еще один памятник модернизма под угрозой: Донскую публичную библиотеку в Ростове-на-Дону архитектора Яна Заниса планируется ремонтировать «с максимальным сохранением внешнего облика» – с переоблицовкой камнем, но на подсистеме, и заменой туфа в кинозале на что-то акустическое. Это пример паллиативного подхода к обновлению модернизма: искажения не касаются «буквы», но затрагивают «дух» и материальную уникальность. Рассказываем, размышляем. Проект прошел экспертизу, открыт тендер на генподрядчика, так что надежды особенной нет. Но почему же нельзя разработать, наконец, методику работы со зданиями семидесятых?
Песнь песней
В Европейском университете в Санкт-Петербурге открылась персональная выставка Сергея Мишина «Проект проекта». По его собственному определению, на ней представлена руда, из которой добывается вещество архитектуры: графика, блокноты, заметки и осколки, предшествующие рабочим чертежам. Кроме графики есть и тексты Сергея Мишина и о нем – выдающиеся примеры того, как можно говорить об архитектуре.
Войти в ущелье
Бюро Ofis полностью перестроило входной павильон живописного ущелья Винтгар в Словении, предложив вернуться к традиционной, не наносящей вреда природе деревянной архитектуре.
Изящество и совместность
Вилла «Грейс», построенная по проекту бюро Романа Леонидова в Подмосковье, балансирует между элегантным минимализмом и широкими порывами русской души. Главный дом решен как последовательность четырех самодостаточных объемов – каждый может существовать по отдельности, но предпочитает быть частью целого. Единение достигается с помощью цвета и системы общих пространств, а богатая пластика, которая менялась по ходу строительства, «окупает» почти полное отсутствие декора.
Скульптуры вместо карет
По проекту Главного управления культурного наследия Московской области в Серпуховском историко-художественном музее к новой функции приспособили каретный сарай. Теперь он действует как открытое фондохранилище и более доступен маломобильным посетителям.
Бетон и искусство иллюзии
В парижском парке Ла-Виллет по проекту бюро Loci Anima реконструирован кинотеатр La Géode – геодезическая сферорама на бруталистском основании.
Галерея у реки
Проект благоустройства набережной Волги в Тутаеве бюро SOTA подготовило для Конкурса малых городов. Набережная решена в виде променада, который предлагает больше способов взаимодействия с рекой: от купания и катания на лодках до просмотра кинолент. Малые архитектурные формы вдохновлены деревянным зодчеством.
Образ малой формы
Начинаем собирать коллекцию современных скамеек – с идеей, «месседжем», архитектурной составляющей. И, главное – либо уникальных, реализованных один раз, либо запущенных в серию, но обязательно по авторскому проекту. Из предложенных проектов редакция отберет лучшие, а из победителей этого мини-конкурса сделаем публикацию, покажем всем ваши скамейки.
А пока что...
Вино из одуванчиков
Работая над интерьером кафе в Казани, архитектурное бюро «Дюплекс» постаралось воссоздать настроение, присущее безмятежному летнему дню. Для этого авторы использовали не только теплую зеленую палитру и декор в виде растений, но и достаточно неожиданные текстуры камня и текстиля, а также световой дизайн.
Растворенный в джунглях
В проекте Canopy House Марсиу Коган и его Studio MK27 предложили человечный вариант модернистского по духу дома, сливающегося с буйной тропической природой на востоке Бразилии.
Миражи наших дней
Если вы читали книгу Даши Парамоновой «Грибы, мутанты и другие: архитектура эры Лужкова», то проект торгового центра в Казани покажется знакомым. Бюро Blank называет свой подход «миражом»: кирпичные фасады снесенного артиллерийского училища возвели заново и интегрировали в объем нового здания.
Парящая вершина
Центр продаж по проекту бюро Wutopia Lab в дельте Жемчужной реки напоминает о горных вершинах – как местных, тропической провинции Гуандун, так и тяньшаньских.
Лекарство и не только
В нижегородском баре «Травник» бюро INT2architecture создало атмосферу мастерской зельевара: пучки трав-ингредиентов свисают с потолка, штукатурка имитирует землебитные стены, а самая эффектная часть – потолок с кратерами, напоминающими гнездо птицы ремез.
Наедине с лесом
Архитектор Станислав Зыков спроектировал для небольшого лесного участка, свободного от деревьев, башню с бассейном на крыше: плавая в нем, можно рассматривать верхушки елей. Все наружные стены дома стеклянные и даже водосток находится внутри, чтобы гости могли лучше слышать шум дождя.
Любовь не горит
Последняя выставка петербургской Анненкирхе перед закрытием на реставрацию вспоминает все, что происходило в здании на протяжении трех столетий: от венчания Карла Брюллова до киносеансов Иосифа Бродского, рок-концерты и выставки экспериментального искусства, наконец – пожар, после которого приход расцвел с новой силой. Успейте запечатлеть образ одного из самых необычных мест Петербурга.
Путь в три шага
Бюро HENN и C.F. Møller выиграли конкурс на проект нового больничного комплекса Ганноверского медицинского института.
Архитектура впечатлений
Бюро Planet9 выпустило книгу «Архитектура впечатлений», посвященную значению экспозиционного дизайна в современном культурном пространстве. В ней собраны размышления о ключевых принципах выставочной архитектуры, реальные кейсы и закулисные истории масштабных проектов. Предлагаем познакомиться с фрагментом книги, где речь идет о нескольких биеннале – венецианских и уральской.