Дерево живет и регулярно побеждает

Невзирая на вирусы и прочих короедов современная русская деревянная архитектура демонстрирует чудеса выживаемости. Определен шорт-лист премии АРХИWOOD – 12-й по счету. Куратор премии Николай Малинин представляет финалистов.

В прошлом году, когда все мероприятия премии АРХИWOOD – и заседание жюри, и церемония награждения – проходили в онлайн-режиме, казалось, что и сама архитектура скоро растворится в цифровом небытии. Или что, по крайней мере, на второй год пандемии объектов станет раз в 10 меньше… Но нет, деревянная архитектура бодро пережила все эти напасти и даже количество заявок лишь немного не добрало до рекордного: 189 против 207 в прошлом году.

Но еще больше, чем количество, радует качество представленных объектов – особенно в номинации «Загородный дом», из которой в финал вышло целых 11 домов. В основном каркасные (но есть один рубленый); как правило, очень небольшие; черные и белые (первых больше); в основном – односкатные (а двускатные – все равно несимметричные); чаще всего двухэтажные (но много и одноэтажных); с панорамным остеклением или хотя бы с огромными окнами; и везде – очень интересные, всегда по-разному решенные террасы. Не только в Московской области, но также в Саратовской, Смоленской и Тюменской; как для себя (дача Рустама Керимова), так и для знаменитых заказчиков (дом коллекционера Игоря Маркина), не только от мэтров (Николай Белоусов, Сергей Колчин, Сергей Наседкин), но и от новичков премии: Кирилла Исаева, Федора Беляева, Алексея и Анны Кашаниных.

Впрочем, увидеть за всем этим какие-то «тренды» – дело безнадежное. В лонг-листе было много объектов, апеллирующих к стилю barn (и даже так называвшихся), но в финал никто из них не вышел. Хотя сама по себе тема простоты и даже брутальности звучит часто. Но и с некоторым кокетством: так, Black house Федора Беляева угольно-черный снаружи (тут хороша еще врубленная в стену лавка), но внутри все светлое, а в гостиную свет льется и через крышу. Полки же здесь словно бы «вдавлены» в стену, подсвечены и доходят до конька – что весьма эффектно. Похожий прием использует Николай Белоусов в даче Игоря Маркина: пространство гостиной окружают ниши, в которых полки чередуются с большущими окнами с широкими подоконниками. Тут все еще концептуальнее: ниши – это несущие колодцы, сложенные из двух рядов клееного бруса. Соединяется в углах брус редким в России приемом «тирольский замок», а вместо привычных деревянных балок использованы стальные затяжки. Все это превращает гостиную в «гимн свету» – а это фирменная тема Белоусова, который раз за разом доказывает, что и в рубленом доме может быть светло и современно. Полностью застеклен и фасад гостиной, обращенный на воду, что делает уже и фасад дома очень необычным.

zooming — Дом Игоря Маркина. Архитекторы Николай Белоусов, Владимир Белоусов, Ринат Гильмутдинов (Архитектурная мастерская Белоусова)

Фотография © Алексей Народицкий

Еще более радикален по внешнему облику собственный дом Рустама Керимова. Тут уже нет никаких двускатных крыш, это дом-стена – черная и тщательно проработанная. Ритм фасаду задает вертикальный брус, а оттеняет его громадное панорамное окно. Крыша же – обитаемая, а ведет на нее широкая лестница, под углом примыкающая к дому, и сама по себе тоже становящаяся общественным пространством. Окружают дачу широкие палубы террасы, а в одном месте на нее спускается цепь водостока. Непростой процесс строительства (включая мучительное обжигание дерева) Керимов тщательно видеодокументировал – и это не столько хвастовство, сколько честный отчет о собственных сомнениях и экспериментах (а еще очень увлекательное и полезное кино; ссылку можно найти в описании объекта).

Дерзкой белой вороной в своем окружении выглядит и «Черный дом» в Хвалынске (Алексей и Анна Кашанины). Тут, впрочем, чернота оттенена рыжей фанерой, а в общем облике сооружения можно уловить дух европейского модернизма: цельность объема, эффектный взлет крыши, длинные панорамные окна. Все это, естественно, обусловлено рельефом и наличием вида на Волгу, куда и обращена терраса второго этажа. Красив компактный план дома, где большинство комнат имеет квадратные пропорции, а применение совмещенной кровли позволило дать помещениям разную высоту – от 2,6 до 4,2 метра.

Если это здание прочно стоит на земле, то «Белый дом» Кирилла Исаева в Свердловской области парит над горой, оторванный стальным каркасом – и за счет этого (а также белого цвета) становится немного похож на студенческий макет. Но это полноценный дом с тремя террасами, каждая из которых немного прикрыта для уюта боковыми стенками, но обязательно имеет свой вид на пруд. И совсем в иной ситуации, в тесноте Никольской горы ставят свой домик архитекторы Carton Group, что заставляет его вытягиваться в длину, а также в высоту – и обретать весьма неожиданные пропорции. Квадратный фасад гостиной полностью остеклен, сама же она вывешена над участком – и этот острый ход делает объект необычайно выразительным.

Чрезвычайно красив и фасад Siberian Retreat House в Тюмени (A61architects). Несимметричный двускат, разнобой окон, белый планкен в отделке – казалось бы, ничего сверхоригинального (как, например, у Керимова), но все это очень точно собрано и спропорционировано. А главной фишкой дома становится терраса, вырезанная в плоском фасаде и позволяющая находиться на природе в любую погоду. Не менее элегантен Roma House от Buro511: здесь тоже, как и в тюменском доме, нет вокруг роскошных видов, но зато есть старые сосны, с которыми так хорошо рифмуется фасад дома, набранный из очень высоких реек. Строгий и благородный параллелепипед здания (практически Мис ван дер Роэ) вдруг взрывается огромным кубом гостиной – впуская природу в дом. Отдельное удовольствие – история создания объекта, которую Артур Кариев излагает, как и Керимов, честно, но уже словами: когда б вы знали, из какого ора…

Ну и, конечно, особняком стоит Дом на Истре бюро Le Atelier. Сергей Колчин уже два раза побеждал в главной номинации премии (чем больше никто похвастаться не может), и этот дом – не просто заявка на победу, но и логичное развитие той фирменной скульптурности, которая свойственна его стилю. Эта скульптурность – конечно, не просто так, она всегда – реакция на контекст, но при этом не механическая, а художественная. Так и тут: «Черный объем, врезающийся в светлый, служит механизмом для вмещения вида, который ломает форму». Дом падает вниз по рельефу, внешние стены развернуты по отношению к внутренним на 22 градуса, они выламываются из общего объема, открывая виды на окрестности и скрывая интерьеры от соседей. Как и в колчинском «Доме Кино», главная гостиная с главными видами не на высоте, а наоборот, в самом низу дома (на полтора метра ниже входа), что делает проход по нему настоящим приключением (еще и комнаты выстреливают вбок по диагонали), а мощная ферма перекрытия неожиданно становится антресолью и необычным декоративным элементом.

Как всегда, много споров на заседании Экспертного совета вызвала номинация «Малый объект»: где та граница, после которой «загородный дом» превращается в «малый объект» (30 кв. м, 50?) и правильно ли вообще сравнивать жилье с беседками и банями? В результате в шорт-лист вышло всего 7 объектов, хотя в лонг-листе была 31 заявка! Среди финалистов – работы тех, кто уже становился победителем АРХИWOODа (Никиты Капитурова, Алексея Луки, Саши Эрмана, бюро «ХВОЯ») – и, конечно, как и в случае Колчина, они узнаваемы, поскольку развивают собственные темы. А баня Рустама Керимова – так и вовсе родная сестра главного дома, описанного выше. Что никак не мешает ей быть яркой и задорной, и не только в смысле острой формы: она была собрана всего за три дня за счет использования СИП-панелей нового типа FIXPAN. Поэтому она еще и «пассивный дом» с точки зрения энергопотребления, ну а уж о разнообразных радостях парения и говорить не приходится.

Баня/гостевой дом бюро «ХВОЯ» стилистически близка их знаменитому дому в Рощино: такой же вытянутый черный объем со светлым подбоем, вырезанная в теле дома терраса, обшивка вертикальной доской… Планировка же – не такая затейливая, как там, скорее, традиционно финская, но на то оно и баня, на то оно и Кавголово. И очень поэтичная зимняя съемка Григория Соколинского. Сарай Саши Эрмана в объективе Ильи Иванова тоже превратился в памятник архитектуры, хотя и в нем нет ничего сверхъестественного: та же вертикальная серая доска, поставленная частоколом и поликарбонат. При этом размер постройки обусловлен именно размерами поликарбоната, одним листом которого здание облицовано со всех сторон. А внутри – мастерская и склад заготовок для мастерства. Все очень просто и тем не менее – важная вещь в смысле типологии: да, сарай, но и сарай должен быть прекрасен!

Восхитительно живописен Дом-антресоль Алексея Луки, продолжающий тему коллажа, которую автор заявил в своей «Стайке» 2019 года (взяв ее у жителей Сатки – и им же ее вернув в художественно-осмысленном виде). Но теперь это уже не просто авангардно отделанный сарайчик, а еще и симпатичный интерьер – очень компактный, но при этом двухуровневый. Что перебрасывает мостик к наркомфиновским ячейкам, а его рукотворная мебель и отделка (практически все это сделано из старых предметов) – уже к позднесоветскому дачному творчеству. Но это не просто ворох традиций, а очень умная и внятная программа, которой Алексей придал еще и вид манифеста: «Если в ХХ веке художник остраняет утилитарный объект, освящая его своим художественным жестом, то в ХХI веке задача заключается в том, чтобы лишить произведение искусства его элитарного флера и сделать доступным для человека, который отныне не обязан испытывать перед ним пиетет, а может просто жить с ним – или в нем, как в случае Дома-антресоли».

Но пребывание в таком нагруженном смыслами доме требует все же некоторого самоотречения. И в этом смысле более щадящим вариантом оказывается Домик на сваях в Тульской области (бюро «Зеленая Тропа»): маленький, беленький, простенький. Почти никакой архитектуры (да еще мебель резная и обои в цветочек), но, когда все это поднято на сваи (да еще сделано в таком почти кукольном масштабе), а лестница так соблазнительно превращается в террасу, то все это вызывает острое желание жить именно там. То есть, это почти универсальный образец типологии, провоцирующий, правда, как и прошлогодние модульные дома, введение в премию новой номинации – «микродом».

Еще более важным для широких народных масс образцом решения проблемы житья является пристройка к старому деревенскому дому в Остафьево (Алексей Козырь и Илья Бабак). Это всего два элемента: веранда и терраса, которые плотно и очень аккуратно пригнаны к существующей постройке. И это, конечно, просто гениальный пример того, как можно сохранить милое, любимое, намоленное (каковым для каждого является старый семейный дом или дача), просто добавив к нему новые, необходимые современному человеку функции. Примеров таких решений до слез мало, чаще граждане валят старое и ваяют на его месте что-то чудовищно новое. Те же редкие примеры, которые есть (прошлогодний победитель – реконструкция дачи Евгении Микулиной или знаменитый собственный дом Юрия Григоряна), подразумевают довольно серьезную, кропотливую и дорогостоящую работу. Конечно, и эта пристройка – отнюдь не трехкопеечное решение (одни гигантские окна веранды чего стоят), но как подход, как идея – это очень мудро и перспективно.

Примыкает к этой теме объект из другой номинации («Реставрация») – дача архитектора Георгия Гольца (великолепная работа финского мастера Тапани Мустонена в кооперации с бюро Александра Бродского). Этот довоенный дом в стародачном поселке НИЛ хорошо известен (в нем долгие годы жила дочь зодчего – художник Ника Гольц), но также хорошо было известно и его бедственное состояние. Но всем нам очень повезло: дачу приобрела Елена Ольшанская, основатель проекта «Белый город», и сделала всё очень точно и с любовью. И хотя этот объект кажется здесь фаворитом, эксперты обнаружили так много ценного в других объектах, поданных на премию, что приняли беспрецедентное решение и пропустили в финал все 4 заявленных объекта.

Самой же сложной для Экспертного совета стала номинация «Дерево в отделке», где собрались работы самых разных функций и масштабов. Здесь и мини-отель, и модульный дом, и спасательная станция, и беседка, и маяк: везде использованы не деревянные конструкции, но дерево благородно их дополняет и как бы «прописывает» эти объекты в природном окружении. Явным фаворитом в этой номинации выглядит Barn House Дмитрия Овчарова – загородный дом, чей фасад набран из состаренных досок разного цвета (и такого хода в истории премии еще не встречалось).

Совсем мало объектов оказалось в шорт-листе номинации «Интерьер» (всего три), но здесь есть очень сильная работа Игоря Апарина – инфоцентр «Коммунарка»: музей расстрельного полигона, очень маленький и очень печальный, адекватно сделанный из вагонки, покрытой серой морилкой. Поспорит с ним библиотека гимназии в Петербурге (Архитектурное бюро 11), где из книжных полок почти все: стены, потолок, ротонда.

8 объектов прошли в финал в номинации «Дизайн городской среды». Дерево продолжает завоевывать общественные пространства наших городов (в этом году на карте премии впервые появились Ставрополь, Ульяновск, Уфа, Елабуга), и при кажущемся привычном наборе элементов (лавочки, беседки, качели) здесь всегда находится место эксперименту. Такова, например, многосоставная, тщательно продуманная и очень красивая набережная Енисея в Красноярске (бюро АДМ Алексея Мякоты). Или, наоборот, довольно простая, но остроумная затея Марии и Дмитрия Храмовых: резиденции волжских городов на набережной Самары, в крышах которых были пропилены карты этих городов, ложившиеся на асфальт эффектными тенями. Или павильон в московском Саду Баумана («Народный архитектор»), вызвавший определенное неудовольствие у местных жителей, но при этом являющийся весьма оригинальной архитектурой: овальной формы крышу несут широкие, поставленные перпендикулярно линии абриса, пилоны.

Еще одна сильная работа – двор Никольских рядов в Петербурге (бюро KATARSIS). В прошлом году бюро стало обладателем Гран-при АРХИWOOD за Сожженный мост в Никола-Ленивце, но выставляло на премию и первый объект в Никольских рядах – преостроумную Вращающуюся арку. Теперь арка дополнена эстрадой, ярмарочной улицей и катальной горкой (которая летом превращается в амфитеатр). Самое же интересное, что все это находится внутри исторического комплекса: «Ансамбль внутри ансамбля. – пишут авторы. – Композиция новой застройки следует принципам памятника классицизма: строгость осевых построений, симметрия. При этом сами объекты временной застройки, будучи абсолютно современными внешне, в своей внутренней логике находятся в диалоге с элементами исторического ансамбля. Объекты разные стилистически. За счет этого достигается характерный для традиционных зимних ярмарок в России эклектизм. Визуальное единство возникает за счет использования дерева как главного материала».

В номинации «Общественное сооружение» за премию поспорят сразу два крытых скейт-парка – в Краснодаре и Казани, а также стадион «Енисей» в Красноярске, возведенный из клееных арок компанией «Большепролет», и имеющий действительно самый большой в России пролет длиной 100 метров (конструктор Алексей Крицин). В разы меньше, дешевле и рукотворнее мост в селе Зилаир (Башкортостан) – но ничуть не менее прекрасен. Мост меняет свое направление по ходу движения, а смотровая площадка с видом на Усьвинские столбы и вовсе извивается в пространстве что твоя Заха Хадид (Ad Hoc Architecture).

Почти привычно выглядит пул финалистов в номинации «Арт-объект»: здесь две работы с острова Ольхон на Байкале (кинетическая скульптура «Двумах» и не кинетическая, но все равно «Взлетающая рыба»), и два объекта с фестиваля «Древолюция», прошедшего в этом году под Коломной. Первый это «Диафрагма», отменно придуманная беседка для медитации. Второй – еще более концептуальный «Омут»: невидимый мостик, перекинутый с причала к отдельно стоящему в озере пню; мистический опыт хождения по воде. «Если принять страх, остаться и пройти по нему ногами, то найдется красота. Отражения, блики, прохлада, брызги из детства, облака и звезды».

И еще 4 объекта – в шорт-листе номинации «Предметный дизайн»: весьма оригинальная Console Макария Щербакова, зигзаг кресла Flexy Дарьи Волковой, выверенный набор мебели для одной конкретной комнаты от бюро «ДИА» и «Буханочка»: не такой простой, как кажется, комодик Дарьи Литвак.

В общем, жюри премии предстоит, как всегда, тяжелая работа. В него в этом году вошли: Борис Левянт, генеральный директор ABD architects; Анна Щетинина, основатель творческого агентства TERRA; Олег Попов, руководитель архитектурного бюро «Попов и Архитекторы»; Лиза Фонская, архитектор, куратор проекта Woodfocus; Николай Калошин, архитектор, дизайнер (проектная группа «Поле-Дизайн»), победитель премии АРХИWOOD; Нина Фролова, шеф-редактор Архи.Ру; Егор Егорычев, инженер-архитектор (мастерская Diagonal), победитель премии АРХИWOOD.

Народное голосование уже стартовало и продлится до 22 сентября – так что торопитесь отдать ваш голос! Сделать это, как всегда, можно на сайте премии:
https://premiya.arhiwood.com/prize/vote

Генеральным спонсором и организатором премии по-прежнему – уже 12-й год подряд! – является компания РОССА РАКЕННЕ СПб (HONKA), а подведение итогов премии состоится 24 сентября.

15 Сентября 2021

премия Премия АРХИWOOD 2021: другие тексты

send.project

Эконом-вилла

Доступный, просторный и эстетичный каркасный дом от бюро ISAEV architects предназначен для отдыха от города и созерцания природы.

send.project

Черный лес

Небольшое помещение инфоцентра от бюро NOYD не просто знакомит посетителя с историей бывшего расстрельного полигона, но и вызывает глубокий эмоциональный отклик.

Результаты конкурса

Поговорим о дереве: грани реставрации и современности

Гран-при, второй раз за историю премии АрхиWOOD, дали за реставрацию. Среди общественных пространств победили два фанерных скейт-парка – с их гибкой формой сложно спорить другим сооружениям; победитель номинации интерьеры – музей расстрельного полигона в Коммунарке. Вашему вниманию рассказ о проектах-победителях и репортаж с церемонии награждения.

Статьи по теме: Дерево в современной архитектуре