Такие серьезные игры

Фотография А. Белова

Пространство музейного флигеля-«Руины» декорировано таким образом, что его руинированность как будто бы и незаметна. Вместо того, чтобы концептуально порадоваться захватывающим качествам полуразрушенного зала, молодые архитекторы сделали вот что. Они выгородили необходимое для экспозиции место фанерой и белыми шторами таким образом, что ободранных кирпичей и открытых под ногами сводов флигеля стало почти не видно. Если бы еще немного расширить помосты под ногами, да затянуть той же белой тканью потолок – тогда бы интерьер Руины преобразился совсем, и только пощипывающий за уши холод напоминал бы посетителю о его местонахождении.

Но нет. Выгораживать целиком по-видимому не было задумано, потому что перед нами экспозиция сродни театральной декорации. Или даже декорации передвижного театра, где условности надо домысливать, подключать воображение. Иными словами, если не крутить головой – выставка состоит из белых коридоров с проектами молодых архитекторов, окруженных разноцветными закутками с рисунками детей из школы-студии «Старт». Ну а если озираться – то, конечно, можно разглядеть и темные балки наверху, и дырки в полу под ногами.

В этой выставке много театрального. Барочным театроном выглядят Андрея Бархина в перспективе единственного отдельного зальчика работы. Они даже смотрятся как-то выпукло, особенно издали. Сценически раскрываются белые шторы; театрально, наконец, выглядит название: «Сыграем в классику…». Весь антураж: и приглашенные дети (7-8 лет), и цветные конструкции из кубиков, изображающие классические композиции – подталкивает к тому, что, мол, не понимайте нас серьезно, это все опыты, игра, homo ludens. А общее впечатление все равно соскальзывает в другую плоскость: какая-то очень уж серьезная игра, даже ирония и гротеск исполнены основательно, со ссылкой, так сказать, на первоисточники. Так что больше похоже на игру в смысле театрального представления. Молодые архитекторы представляют классику на подмостках музея архитектуры. Звучит. И подмостки, и кулисы, и афиша – все имеется.

Афиша, кстати, нарисована Анатолием Беловым не без юмора (это гора из кубиков и памятников, где то посередине горы Ленин, на характерно вытянутой руке которого пристроены детские качели). Но стиль рисунка выдает очень, просто-таки крайне вдумчивый подход к стилизации. Метафизично так получилось. Словом, то ли игра, то ли представление – а все-таки какие серьезные дети. Даже собственно восьмилетние дети очень вдумчиво нарисовали свои памятники – все в одной коврово-декоративной манере, подходящей к ярким акцентам цветных каморок и даже к кубикам. Так, что детские работы похожи на хор, который участвует во взрослом (пусть даже молодежном) спектакле.

Так получилось, что за последние полгода это вторая выставка молодых классиков, которая проходит в музее архитектуры. Первой была «Вперед, в тридцатые!». Там лидировала группа «Дети Иофана» с проектами в духе ар-деко, окруженная  модернистскими проектами студентов последних курсов МАрхИ, положенными на пол под осенние листья (как потом выяснилось, это было сделано по воле авторов). На той выставке преобладала «сталинская» стилистика и в интернете даже была нешуточная дискуссия на тему а не сталинизм ли это.

Палитра разных подходов к классике, показанная сейчас в «Играх…», определенно богаче. В «Тридцатых» было противопоставление (ар-деко – модернизм), здесь – множество оттенков, что оправдывает определение, данное куратором выставки Анатолием Беловым – «новый историзм».

Здесь встречаются: нарисованная карандашом сдержанная «неоклассика»; ар-деко и с иронией или без; деконструкция классики в духе «бумажников»; барочная вариация Жолтовского; ампир в духе Жилярди; Пизанская башня. Особняком стоит красивый, хорошо известный музыкального театра в Калининграде, романтическое нагромождение «органных труб», силуэтом похожее на позднеготический собор.

Безусловно, здесь вложено достаточно иронических смыслов. Дом с протокольным названием «повышенной этажности» (явное студенческое задание) превращается в Пизанскую башню, улучшенную кватрочентистскими окнами. Правительство Московской   области в исполнении Андрея Бархина становится очень пышной барочно-театральной кулисой. Тяжелый ампир оформляет какое-то детское учреждение. Колоннада Казанского собора получает модернистский план похожий на Нимейера. Есть в этом, безусловно, насмешка, и не зря известный архитектор-классик Дмитрий Бархин на открытии призывал молодежь на возноситься над Жолтовским, а вдумываться в него. От насмешки возвращаемся к тому, с чего начали – к игре. Мы играем с классическими формами, осваиваем их и вовсе не навсегда будем к ним привязаны – написано в кураторском манифесте. Классика здесь оборачивается стадией игрового обучения, которую можно преодолеть, а можно с ней остаться.

Ирония и игровая легкость определенно присутствуют в большинстве проектов. Однако то и другое относится к содержанию, а не к форме. То есть не влечет за собой надоевшего вытягивания колонн, замены капителей шариками и прочих признаков популярной в недавнем ветви постмодернизма. К форме, даже если ее осмеливаются исказить, отношение все равно самое серьезное, если не сказать пиететное. Как в историзме. Это отношение к форме, а также театральность, и ирония, прошитая в смысл – все это неизбежно приводит нас к источнику показанных на выставке работ – к «бумажной архитектуре» 1980-х, породившей современных московских классиков.

В Руине как будто бы выставляется новое поколение «бумажников» классического направления. Что неудивительно. Двое из участников – Андрей Бархин и Анатолий Белов, сыновья мастеров современной классики, Дмитрия Бархина и Михаила Белова. Остальные – ученики классиков, преподающих в МАрхИ. Конечно, надо было студентам выбрать именно такой класс. Но и преподавателям надо было стать достаточно маститыми и прийти в МАрхИ, чтобы образовать эти классы. Так – по-видимому – перед нами второе поколение «бумажников», а точнее, поколение, ими наученное и пока что довольно-таки сильно, зримо зависимое от учителей. Что неплохо – это для модернизма конфликт поколений нормален, а для классики естественно продолжение традиций. Что сформируется на основе этой традиции – будет видно. Может быть, кто-то бросит это дело и пойдет своим путем, а кто-то останется и будет искать собственный классический язык дальше.

Фотография А. Белова

Фотография Ю. Тарабариной

Фотография А. Белова

Фотография А. Белова

Фотография А. Белова

Фотография А. Белова

Фотография А. Белова

Фотография А. Белова

Фотография А. Белова

Фотография Ю. Тарабариной

Анатолий Белов, Камилла Розумбетова. Глориетта в загородной резиденции Монолит. 2008

Андрей Бархин. Правительство московской области. 2005

Павел Санин. Жилой дом высокой этажности. 2006

Максим Неймохов. Жилой дом высокой этажности. 2007

П. Санин, В. Володин, О. Ахрамеева, Ли Пей. Театр в Калининграде. 2007