Полвека утопии

Построенный всего за 41 месяц город был официально «введен в строй» 21 апреля 1960 года, хотя идея его строительства относится к началу 19 века: уже тогда было ясна необходимость развития внутренних штатов Бразилии, по всем показателям отстававших от прибрежных районов. В этом аспекте новая столица свою роль выполнила: для ее связи с океаном была построена сеть автодорог, вдоль которых возникли новые сельскохозяйственные центры, активизировалась добыча полезных ископаемых и леса — все то, что позволило Бразилии подняться до современного экономического уровня.

Также Бразилиа отлично сыграла репрезентативную роль: ее широкие проспекты, просторные площади и газоны и огромные административные здания смелых форм произвели впечатление на весь мир, начиная с восторгов современников создателя города — президента Жуселину Кубичека, и кончая включением ее центрального района в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 1987, менее чем через 30 лет после окончания строительства: ситуация для памятника международного значения уникальная.

Город задумывался как социальная утопия, где министры и рабочие будут жить в одинаковых квартирах в одинаковых шестиэтажных домах, ходить в одни и те же церкви и магазины. Генплан «Плано Пилото» очертаниями напоминает самолет (хотя такую аллюзию его автор Лусиу Коста с гневом отвергал, считая смехотворной). Его «крылья» (10 км) составляют жилые районы, поделенные на зоны, «суперквадры» и кварталы-«квадры». Названий улиц там нет, поэтому типичный адрес выглядит как SQN 202 Bloco A apto. 208, что расшифровывается как «северная супер-квадра 202, квартал А, квартира 208». Сами жители считают, что так очень легко найти нужный дом — достаточно знать арифметику.

Вдоль «фюзеляжа» (6 км) прочерчен проспект «Монументальная ось», часть которого — Эспланада министерств с 17 зданиями этих учреждений; на месте кабины пилота находится Площадь трех властей с лучшими постройками Оскара Нимейера — зданиями Национального конгресса и Верховного суда и президентским дворцом. Также на этой линии расположены законченные уже после 1960 собор Богоматери, Национальный музей и библиотека; как и многие другие общественные здания Бразилиа, это работы Оскара Нимейера, причем две последние, созданные уже в 21 веке, вызвали некоторое возмущение общественности. По мнению критиков, архитектор сам нарушил цельность своего создания, которое уже принадлежит не ему, а человечеству.

Впрочем, эти здания были предусмотрены генпланом, поэтому их появление кажется вполне правомерным. Гораздо серьезней проблема того, что совсем не предполагалось изначально: окружающий столицу пояс городов-спутников, частично состоящий из трущоб. Именно там живет большинство бразилианцев: всего их 2,6 млн., а жилые кварталы Косты были рассчитаны на 600 тысяч человек. Первые трущобы — и первые бедняки города-утопии — появились еще до 1960: на гигантское строительство съехалось огромное количество рабочих со всей страны, в первую очередь — с нищего северо-востока; в столице они смогли найти заработок, и вскоре к ним перебрались их семьи.

Бразилиа — самый богатый город в стране, поэтому туда до сих пор приезжают в поисках лучшей жизни разнорабочие, и затем остаются навсегда. Сильное социальное расслоение, контраст между центральной частью столицы и пригородами заставили Нимейера назвать этот градостроительный эксперимент неудавшимся. Впрочем, эту проблему, характерную для страны в целом, невозможно было бы решить средствами архитектуры — даже в отдельной взятом новом городе посреди степи, но у Бразилиа существуют и другие негативные, присущие только ей особенности. Например, перевод туда всех государственных учреждений, штаб-квартир крупнейших общественных и коммерческих организаций нанес серьезный урон благосостоянию старой столицы — Рио-де-Жанейро, от которого, как считается, он не оправился до сих пор. Еще одна трудность — удаленность столицы и разместившихся там «слуг народа» от своих избирателей (в большинстве своем бразильцы живут на побережье). Это ярко проявилось в период военной диктатуры (1964–1985), когда общественные протесты проходили в Рио и Сан-Пауло, не беспокоя правительство в Бразилиа. Также эта ситуация способствует разгулу коррупции в высших эшелонах власти, создавая ощущение безнаказанности. Незадолго до празднования 50-летия города по обвинению во взяточничестве был арестован столичный губернатор — первый бразильский чиновник такого ранга, оказавшийся за решеткой в период исполнения обязанностей.

Есть и более конкретные проблемы. Масштаб города не рассчитан на пешеходов, и без автомобиля там обойтись сложно, несмотря на достаточно эффективную систему общественного транспорта. Там плохо развита сфера услуг и инфраструктура. Еще в 1990-е годы учреждения функционировали со вторника по четверг, так как в пятницу работающие жители улетали на побережье, возвращаясь только в понедельник: в выходные в Бразилиа было абсолютно нечего делать. Сейчас ситуация улучшилась, но не намного.

Однако, жители столицы, в первую очередь — представители среднего класса, любят свой город за относительное благополучие: там самый высокий уровень жизни в Бразилии. Также в нем есть льстящий им элемент богоизбранности: в 19 веке итальянскому святому Иоанну Боско было видение процветающего нового города, расположенного между 15 и 20 градусами южной широты на берегу искусственного озера. Бразилиа соответствует этому описанию (она находится у водохранилища Парануа), поэтому Иоанн Боско был выбран ее небесным покровителем. Впрочем, ценность Бразилиа этим не исчерпывается и состоит примерно в том же, за что ее отметило ЮНЕСКО: этот уникальный город был и остается памятником социальному оптимизму и уверенности в собственных силах «классического модернизма», в начале 1960-х уже клонившегося к закату. 

Цельность и масштаб этого архитектурного произведения делает его беспримерным образцом как градостроительства 20 века, так и национального варианта стиля, вызвавшего как попытки имитации, так и отторжение по всему миру. А еще Бразилиа можно рассматривать как поучительный пример взаимодействия рационального замысла его создателей и стихийного, органического влияния населяющей его человеческой общности — взаимодействия с весьма неоднозначными результатами. Как говорят, Юрию Гагарину новая бразильская столица показалась похожей на другую планету, но, каким бы ни был облик ее зданий, она находится на Земле — и это накладывает свой отпечаток.