English version

Качество историзма

Наша новейшая история знает множество некачественных стилизаций. Эта же, напротив – качественная, добросовестная как в целом, так и в частностях.

mainImg
Архитектор:
Олег Карлсон
Мастерская:
АСБ Карлсон & К http://www.karlson.pro
Проект:
Усадьба «Модерн»: главный дом
Россия, Жуковка

Авторский коллектив:
Карлсон О.А., Куликов А.Ю., Лукманов М.Ш., Кармановский Д.А., Ильин С.А., Художник Оринянский П.А.

2003 — 2009 / 2003 — 2009
Архитектор Олег Карлсон строит частные загородные дома, иногда – очень большие, скорее дворцы, чем дома, – усадьбы с шиком и размахом. Одна из особенностей такого заказа состоит в том, что его работы мало известны: не все заказчики готовы публиковать свои дома, и стенд на «Зодчестве» стал первым «выходом в свет» одной из новых построек Олега Карлсона, подмосковной усадьбы «Модерн», строительство которой было закончено в 2009 году. Надо сказать, что вокруг этого стенда в Манеже было как-то заметно больше зрителей, перед ним толпились, разглядывали, обсуждали, – даже со стороны было хорошо заметно, что дом вызвал неподдельный интерес коллег архитекторов.

Вторая особенность частного заказа – большинство клиентов (не то чтобы абсолютное большинство, но процентов девяносто наверняка) предпочитает исторические стили. В данном случае заказчик попросил архитектора построить дом в стиле модерн. Причина этого пожелания была не столько эстетической, сколько, скажем так, родословной: предки хозяйки (а дом строился к ее юбилею) владели, в числе прочего, домом на Волге, построенным в начале XX века в стиле модерн.

Олег Карлсон и архитекторы его бюро, построившие до этого уже много частных домов разного масштаба и стилистики, приняли поставленную задачу как своего рода профессиональный вызов и начали работу над проектом с изучения книг о модерне и его памятников, с «погружения в стиль». Объехали Европу, изучая постройки начала века; увлеклись коллекционированием и реставрацией мебели этого времени. Строго говоря, Олег Карлсон, как он и сам признается, поставил перед собой сверхзадачу совершенно самостоятельно. До некоторой степени на это решение повлияло место – дом находится в поселке, генплан которого делал Илья Уткин. Генплан не был вполне реализован, но Уткин построил два дома на одной из главных улиц поселка; «усадьба Модерн» Олега Карлсона оказалась как раз между ними. Авторитет Ильи Уткина, знаменитого «бумажника», хранителя наследия и мастера-классициста, во многом и определил «планку» – таким образом к основной «династической» мотивации заказчицы добавилась уже чисто творческая задача: проникнуться принципами построения архитектуры модерна и сделать качественную, достоверную стилизацию. Тем интереснее рассматривать то, что получилось.

В точности повторить какой-либо образец стиля модерн начала XX века архитектор, конечно же, не мог. Прежде всего по самой банальной причине: стилизация стилизацией, а дом должен быть современным и предоставлять своим обитателям значительную часть благ современной цивилизации: гаражи на несколько машин, в том числе для обсуживающего персонала и охраны, бассейн внутри дома (к нему мы еще вернемся). Из особенных удобств назовем одно: между домом охраны и главным домом устроен подземный переход, для того, чтобы в непогоду хозяева могли выйти из машины и войти в дом, не намокнув от дождя («не попасть под камни с неба» – шутливо поясняет архитектор). Кроме того, масштаб и размер дома тоже вполне современен, а вовсе не апеллирует, как можно было бы подумать, к историческим дворцам: «дом-двухтысячник» (площадь главного дома «усадьбы Модерн» – 1700 метров) стал за последние 10 лет своеобразным эталоном богатого подмосковного дома. Однако в эпоху модерна типология дворца совершенно не сложилась – дворцы остались в XIX веке, возродившись позднее, в 1910-е, но уже в стилистике неоклассики. Модерн строил: вокзалы, пассажи, многоэтажные доходные дома, а в качестве частного жилья – деревянные пригородные дачи и каменные городские особняки. Поэтому даже словосочетание «усадьба Модерн» звучит несколько неожиданно: в начале XX века усадьбы с их вишневыми садами и модерн с его дачами, для размещения которых вырубали эти самые сады, были скорее антагонистами. Словом, типологию загородного дворца в стиле модерн архитекторам пришлось во многом изобрести.

Посмотрим на план. На улицу выходят трое симметричных ворот, от центральных начинается прямая широкая аллея, которая ведет к главному входу в дом; схема совершенно классическая. Вот только сам дом резко отодвинут от центральной вправо и главный вход расположен в крайнем левом ризалите. В этом месте дом и главная аллея пересекаются и от этого пересечения двух самых важных вещей получается своего рода «главная точка» входа, которая, к тому же, находится почти что в самой середине парка. Модерн позволял такие вещи, он как раз очень любил нетривиальные, асимметричные решения. По словам Олега Карлсона, на асимметричный план его вдохновила планировка соседнего участка Ильи Уткина: там дом тоже сдвинут от оси вправо.

Однако асимметрия расположения главного дома наложена на наложена на «усадебно»- классическую симметричную схему парка с центральной осью. Как будто бы здесь был старый парк с аллеей, а потом пришел новый хозяин и поставил новый дом не по центру, а по-своему, так, как было модно в начале XX века. Если всмотреться в план собственно дома, то в нем тоже можно обнаружить похожее наложение, только более сложное. Просто глядя на план, видим: посередине дома классический палладианский «покой» (букву «П», корпус с двумя ризалитами), от которого влево и вправо отходят асимметричные крылья с флигелями. Модно подумать, что тот же самый (воображаемый) наследник взял старый усадебный дом и обстроил в новом вкусе, заменив портик лоджией, пристроив беседку, эркер… Разбил перед лоджией партер в фонтаном (по классической логике главная аллея должна была вести как раз сюда, но она идет слева, и партер превратился в парадный, и одновременно камерный, замкнутый решеткой, скверик; со скамейками и урнами. Никакой такой истории с наследником, конечно же, никогда не было, потому что дело еще сложнее.

Дом, который снаружи кажется одним большим дворцом, на самом деле, – рассказывает архитектор, состоит из трех частей. Слева – собственно главный дом, жилище хозяев, который тоже спланирован «покоем» и почти симметричен. В его левом ризалите располагается упомянутый выше главный вход, – глубокое (6х5 метров) крыльцо, ведущее в относительно узкий вестибюль. Войдя туда, надо повернуть направо, и пересечь совсем уже небольшой тамбур, чтобы попасть в обширное двусветное пространство с лестницей на второй этаж. Лестница ведет наверх к спальням, а из холла можно попасть либо пройдя вперед – к повседневной столовой и кухне (по 20 метров то и другое), либо, повернув налево – в парадную часть, вытянутую вдоль дома со стороны сада: еще одна столовая (расписной плафон, деревянные шкафы, высокие спинки стульев, торжественность семейного обеда), дальше розовый рояль, гигантский камин-скульптура, диваны, подушки, гнутые ножки… Для большей цельности пространства стены заменены широкими арками, которые служат скорее для обрамления, чем для ограничения – и получается похоже на 'long hall', галерею-гостиную английских загородных дворцов.

Справа к главному жилому дому примыкает череда высоких двухсветных пространств: зимний сад (в него можно попасть из парадной столовой), бассейн с перекинутым через него горбатым мостиком, и сауна – типичное современное спа, образующее перпендикулярную ось с торжественным выходом в сад-партер с фонтаном. Всё «спа» помещено под общей стеклянной кровлей, наклонно спускающейся в сторону парка, – этот верхний свет придает импозантному пространству сходство с пассажами XIX века. Поддерживая эту аналогию, сам архитектор называет его «внутренней улицей». 

К этой «улице» с противоположной стороны (то есть правее и западнее) примыкает еще один дом, немногим меньше хозяйского – гостевой; первоначально он предназначался для родителей хозяев. Три комплекса: главный дом, атриум и гостевой блок – нанизаны на одну продольную (вдоль улицы) ось, похожую на дворцовую анфиладу. Во всяком случае, прогулка по ней сулит постоянную смену впечатлений: просторное, высокое, открытое сменяется закрытым и камерным, деревянным, паркетным, ковровым, уютным. Ось объединяет все три дома в один комплекс, и они оказываются сросшимися в своего рода «городок».

Это сравнение неслучайно. Снаружи дом-дворец и правда похож на череду разных особняков модерна, слившихся в одну улицу. Они разные, и зритель, обходящий дом снаружи не имеет никаких шансов заскучать: где-то больше скульптуры, где-то лидирует майоликовый фриз, где-то гигантские окна. В окнами, кстати сказать, была история: современные стеклопакеты, как известно, больше подходят для крупных форм, чем для мелких, которые любил модерн; поэтому самый распространенный способ имитации исторической «столярки» сейчас состоит в наклеивании псевдо-рам поверх стеклянной плоскости. Архитектор не принял такого решения, окна пришлось переделывать: сейчас рамы и сами стеклопакеты, натурально, изогнуты с абрисом модерна. Хотя они и вынужденно крупнее аутентичных, зато хорошо поддерживают общую струистую графику фасадов.

Главное в этом доме, безусловно – декор. Дом состоит из декора, снаружи и внутри он буквально соткан из плотной декоративной «ткани», постоянно напоминающей изгибами линий, что мы имеем дело с модерном. Разные материи: рельефы, ковка, майолика, узоры окон, не только в гнутых рамах, но еще и витражных окнах действуют по схеме «эстафеты», передавая внимание зрителя от одного – другому и постоянно предлагая новое зрелище.

Лепнина, майолики, и многие другие декоративные детали снаружи и внутри выполнены по эскизам художника Павла Оринянского. Олег Карлсон считает соавторство с этим художником очень важным в этом проекте, с чем нельзя не согласиться – декора много, он, как и полагается в модерне, становится необходимой частью архитектуры, а архитектура, в свою очередь, оперирует панно, рельефами, шкафами и прочим как своими инструментами.

Что еще важнее – обильный декор сделан настолько тщательно, дотошно и аккуратно, что украшения приобретают, волей-неволей, новое качество: мы имеем здесь дело с ремесленным мастерством высокого класса. «Мы проектировали и строили этот дом долго, почти пять лет, – рассказывает Олег Карлсон. Сами рисовали все, и ландшафт парка, и интерьеры. В конечном счете под нашим руководством над «усадьбой Модерн» работало 20 мастерских разной специализации: рельефы, кованые решетки, майолика, большая часть мебели – все это с начала до конца делалось под нашим наблюдением, мы как архитекторы практически не покидали объект». Например, архитекторы долго  искали плитку пола, подходящую для рубежа XIX-XX веков, пока не нашли нужный образец на барселонской выставке. Мебель частью закупили у итальянской фабрики «Медея», но тамошняя коллекция в стиле «модерн» оказалась настолько мала, что многое архитекторы заказали по собственным рисункам; нарисовали множество встроенных шкафов, панелей, ширм и прочего. Дом и снаружи, и изнутри отделан как драгоценная шкатулка.

Такой подход обеспечивает совершенно другой, непривычно-высокий, уровень ремесленного качества исполнения всех деталей, и одновременно слаженность и продуманность целого. Авторы называют его «тотальным дизайном». Это не просто авторский надзор, это работа сродни подряду XIX века, когда архитектор отвечал «за каждый гвоздь». Сейчас так почти не строят.

Если набрать в интернет-поиске слова «архитектура модерна», то можно обнаружить совершенно другие образцы стилизаций, авторы которых попросту считают, что для имитации модерна достаточно нарисовать на фасаде парочку кривых линий. В этом контексте спроектированный Олегом Карлсоном дом усадьбы «Модерн» представляет собой новое явление. Он совершенно не похож на простоватые подделки девяностых –такая работа, помимо массы сил и времени, требует изрядной доли артистизма в обращении с воспроизводимым архитектурным языком.

Другой вопрос – сам по себе факт стилизации. В парадигме модернизма, направления, с переменным успехом преобладающего на протяжении уже скоро ста лет, стилизации быть не должно. Да, строго говоря, и основная ветвь модерна тоже была направлена против стилизации, против историзма XIX века – правда, модерн был толерантнее своего «внука»-модернизма, и быстро ассимилировал все направления бывшей эклектики, наделив их изрядной толикой новизны и свежести. Парадокс заключается в том, что стиль, который первоначально стремился уйти от стилизации, теперь сам стал ее объектом. А самый интересный вопрос, конечно – насколько похоже получилось на модерн.

Получилось похоже. Женские маски, ирисы, лебеди, ландыши и лилии; гнущиеся стебли, множество изогнутых линий – на фасадах, камине, коврах, стенных шкафах, деревянных перегородках, в пастельной живописи Оринянского на стенах и потолке… Может быть, немножко даже слишком похоже, плотность узнаваемых мотивов великовата, глазу как будто бы постоянно предлагают дополнительные доказательства сходства с избранным стилем.

Есть и отличия; из них самое  ощутимое – отсутствие массы. Модерн любил массу, любил прервать густую лепнину или живопись вдруг инертной стеной, позволяющей почувствовать тяжесть подосновы, скульптурную вязкость здания. Здесь подход к стилю более графичный, «книжный». Стена здесь больше плоскость, чем массив или скульптура. Поэтому ее можно прорезать: что происходит на фасаде лоджии, выходящей в партер из зимнего сада, или в интерьере атриума, где опоры проникают сквозь отверстия в междуярусном перекрытии, а над архивольтами тоже обнаруживаются вместо стен отверстия (заставляющие вспомнить о популярной недавно деконструкции). Модерн также не любил филенок и оконных наличников, которые в этом доме можно найти.

Во всем этом нет ошибки (исторически «чистого» модерна тоже не очень много, он часто с чем-то перемешан, то вольно, то невольно), но есть неуловимое ощущение какого-то дополнительного влияния, кроме модерна. Мне кажется, что это дополнительное – готика. Точнее, не слишком артикулированное веяние этакой готической англомании. Отсюда упомянутая вначале длинная гостиная с камином, обилие окон и витражей, плоские деревянные ребра между стеклами в атриуме, образующие над зимним садом нечто вроде перевернутого корабельного днища; легкие конструкции потолков второго этажа (замечательные потолки, ни грамма пенокартона нет на них, они одни связывают дом с аутентичным началом века, вот только они все же больше тяготеют к самому концу XIX века, к историзму и его конструкциям, чем к модерну; впрочем, модерн как ближайший наследник вполне мог использовать эти темы и использовал их, когда хотел). То есть, помимо образцов из области «чистого» модерна, здесь обнаруживается призрак особняка Морозова на Спиридоновке.

Однако: сам факт, что дом порождает такие рассуждения, говорит о том, что архитектурный эксперимент скорее удался. Авторам удалось в значительной степени освоить стилистику начала века. И погрузиться в нее настолько, чтобы дом – время от времени – обманывал нас, заставляя оперировать понятиями столетней давности.

Все остальные постройки этой виллы-усадьбы – деревянные.
Справа от главного дома находится здание банкетного зала (опять англомания, отдельный banquet hall), вытянутое вдоль юго-западной границы участка. Вначале его объем был задуман как дом-забор, чтобы отгородиться от котельной на соседнем участке. Затем, когда стало известно, что хозяева планируют вечеринку с очень большим количеством гостей – архитекторы предложили превратить это здание в своего рода дом приемов. Получился длинный деревянный зал (все здания усадьбы, кроме главного дома, построены из дерева), перекрытый замечательными деревянными сводами, – которые, кстати говоря, весной получили награду АрхиWood. Сам свод, строго говоря, пятигранный, но множество сильно выступающих циркульных ребер создает эффект длинного цилиндрического свода, и одновременно придает интерьеру сходство с ажурными чугунными конструкциями пассажей и вокзалов XIX века. Самое замечательное, что паркет на полу состоит из панелей, которые можно разобрать, и тогда банкетный зал превращается в каток. Эта забавная затея едва ли не уникальна среди современных подмосковных владений: бассейны, теннисные корты и гольф-поля есть, а крытые персональные катки пока еще на получили распространения.

Так как дом и банкетный зал собраны в одной части владения, все оставшееся пространство, три квадрата из четырех, отдано парку (напомним, что его созданием тоже занималось бюро Олега Карлсона). За домом парк расчерчен дорожками строго-геометрически и на плане напоминает сад XVIII века. Слева от дома, в северной части обнаруживаются даже барочные «три луча» (они ведут к зданию гаража-«каретной»). Правда, в реальности парк не так уж и похож на свои классические дворцовые прототипы: среди деревьев много елок и они очень разного размера; архитекторы сохранили большинство старых деревьев на участке и не стали скрывать его подмосковную природу.

В восточной части парка расположился японский домик дочери хозяев с ярко-красным каркасом и приподнятыми углами крыши, с трех сторон окруженный живописным прудом с горбатым мостиком и смягченным вариантом сада камней вокруг. «Это не Китай и не Япония, – рассказывает архитектор, а нечто среднее, имитация, больше всего похожая на русское и европейское шинуазри XIX века». Мощение каменных дорожек здесь расступается, прорастает травой, – а вход на территорию условного «востока» обозначен деревянными (тоже красными) воротами, которые стоят на одной из трех главных аллей.

Любопытно то, что этот дом занимает восточную часть парка, в итоге возникает почти буквальная оппозиция восток-запад: шинуазри на востоке, главный дом с партером и рестораном на западе. Это добавляет сюжет в архитектуру парка, который в целом выглядит не просто приятно и аккуратно (цветов много, газоны подстрижены), но и, скажем так, исторически грамотно. Так мог бы выглядеть парк какой-нибудь среднерусской усадьбы с 200-летней историей, если бы не революция. Расходящиеся лучи дорожек, аллеи, непременное шинуазри – и подмосковные ели, как бы проросшие поверх; хотя на самом деле это они здесь были раньше парка.

Все вместе поражает прежде всего качественной «сделанностью», добросовестностью исполнения. В данном случае смысл этого определения – не только сугубо ремесленный, хотя штучного, замечательного по нашим временам ремесла здесь предостаточно. Определение «добросовестный» можно также отнести и к качеству архитектурной стилизации – автор не отрицает, а всячески подчеркивает, что это именно «…стилизация, декор», не претендуя ни на возрождение стиля и не ставя перед собой каких-либо других, как сейчас принято, идеалистических сверхзадач. Хотя надо признать что и такая позиция тоже не лишена своей идеи-фикс: архитектор относится к стилизации (в отличие от коллег-постмодернистов) очень серьезно, погружается в исторические изыскания, и в итоге оперирует достаточно достоверными формами, умело пользуясь азбукой стилистики столетней давности.
Главный фасад
Главный фасад
Главный дом
Главный вход
Лоджия, вход в зимний сад
Вид на входную группу
Парковый фасад
Парковый фасад
Парковый фасад (восточный)
Главный фасад
План первого этажа
План второго этажа
План цокольного этажа
Разрез 1
Разрез 2
Парковый фасад
Западный боковой фасад
Восточный боковой фасад
Главный фасад
Дом для приемов и каток
Интерьер ресторана
Вид на парковый фасад из китайского домика
Архитектор:
Олег Карлсон
Мастерская:
АСБ Карлсон & К http://www.karlson.pro
Проект:
Усадьба «Модерн»: главный дом
Россия, Жуковка

Авторский коллектив:
Карлсон О.А., Куликов А.Ю., Лукманов М.Ш., Кармановский Д.А., Ильин С.А., Художник Оринянский П.А.

2003 — 2009 / 2003 — 2009

26 Января 2011

АСБ Карлсон & К: другие проекты
Импровизация в рамках палладианства
Представляем проект «английского дома» – дворца, построенного Олегом Карлсоном для заказчика в Подмосковье. Его фасады, тщательно стилизующие образ британского загородного дворца, скрывают за собой сложное и эффектно интригующее многоярусное пространство.
Искусная пластика
Этот дом с необычной кровлей в московском поселке художников «Сокол» несколько лет назад построил архитектор Владислав Платонов (АСБ «Карлсон и К»).
Дом ручной работы
В знаменитом поселке художников «Сокол» архитектор Владислав Платонов (АСБ «Карлсон и К») построил черно-белый дом. Наделенный запоминающимся силуэтом и яркой внешностью, особняк, который сам автор называет «Инь-Янь», творчески развивает традиции застройки этого уникального для мегаполиса района.
Единство в разнообразии
Олег Карлсон построил в Подмосковье три деревянных дома с похожими планировками, основанными на общем модуле. Несмотря на подобие планов и сходство размеров дома очень разные – можно даже сказать, что каждый из них представляет собой одну эпоху в истории архитектуры.
Джинсовая рапсодия
В подмосковном поселке Снегири архитектор Владислав Платонов (АСБ «Карлсон и К») построил очень необычный коттедж, композиция которого полностью подчинена сложному рельефу участка.
Похожие статьи
Оленьими тропами
Бюро Snøhetta соединило в здании саамского культурного и образовательного центра Čoarvemátta в норвежском Заполярье, казалось бы, мало сочетающиеся функции: национальный театр, училище и школу оленеводства.
Смотрящий на воду
Участок виллы Sonata вытянут от дороги до кромки воды, у него есть собственный берег, пристань, хорошая речная панорама. Раскрывая виды, Роман Леонидов «срезал» фасад по диагонали параллельно реке: так у дома образовалось две главные оси и, как следствие, «две головы». А внутреннее ядро – два двусветных пространства, гостиная и оранжерея, и «мостик» над ними – делает дом и проницаемым, и светлым.
«Маленький лес» во дворе
Во дворе начальной школы в Шэньчжэне по проекту пекинского бюро Vector Architects растет роща китайского баньяна: архитекторам удалось сохранить ее при строительстве.
Обновление имиджа
Перехватывающая парковка на окраине Рена в Бретани от ateliers O-S architectes – современная версия пригородного паркинга.
Белое крыло
Никакое оно не белое. А бежевое, белокаменное; работает с цветом известняка – гладкий посветлее, шершавый потемнее. Объединяет: абсорбирует и интерпретирует, темы, увиденные вокруг. Реагирует на все, сохраняя цельность высказывания – непростая задача – и внедряет узнаваемые черты собственного почерка: например, энергичные вырезы внизу, вверху и посередине.
О рыбах и котиках
Бюро IN.X Space Design реконструировало специализированный ресторан Duyiwei · Grill Fish & Bistro в центре Пекина. Его современный, яркий интерьер открыт городу и полон романтики 1970-х.
Урбан-дюны
Команда XSA Ramps спроектировала и построила для парка в Ростове-на-Дону трехчастный спортивный хаб, куда может прийти человек любого возраста и физической подготовки. Скейт-плаза, памп-трек и детская площадка с одинаковым тщанием наполнены деталями, которые притягивают самых разных посетителей. А техническое воплощение фигур и уклонов превращает это пространство в подобие скульптурной композиции.
Дерево и свет
В центре трудовой деятельности для людей с ментальными особенностями в пригороде Парижа широкое использование древесины призвано обеспечить психологический комфорт. Авторы проекта – бюро DREAM.
Пропорциональный рост
Анонсирован проект четвертой очереди жилого района ÁLIA. Дома расположены на протяженном участке – почти «луче», который идет от центра территории к реке, а в их взаимном построении можно увидеть как отклик на историю московских предпочтений последних 15 лет, «от кварталов к башням», так и интерпретацию соседства бизнес-парка авторства SOM. И еще – лучшие квартиры здесь не в самом верху, а ближе к середине, и образуют светящуюся «талию».
Дом-лестница
Проектируя ЖК «Детали» в Новой Москве, Раис Баишев привил популярной московской теме дома-квартала идею из сюрреалистической графики Маурица Эшера – увидел в силуэтах ступенчатых повышений и спусков метафизическую мега-лестницу, сформировал внутри двора некую ключевую пустоту. Что дало проекту внутренний «стержень»: идея ощущается и в силуэте, и на фасадах.
Металлическая скорлупа
Все детали для паркового павильона по проекту XISUI Design на востоке Китая изготовлены с помощью станков с цифровым управлением, что позволило обойтись без сварки и сделать монтаж и демонтаж быстрее и проще.
Чудеса комбинаторики
Токийское бюро Akira Koyama + Key Operation Inc. / Architects построило в родном городе поразительно компактный многоквартирный дом. Площадь участка под застройку составила чуть больше 34 м2.
Проекция квартала
В том, что дом Владимира Плоткина в составе «Садовых кварталов» будет самым модернистским из всех, особенно сомневаться не приходилось. Он таким и получился: в рамках дизайн-кода сочетает кирпич и белый камень, ритмически откликается на соседний дом «Остоженки», и в то же время аккуратно, но настойчиво проводит свою линию. Тут и проекция идеального состава городской застройки 14–9–6, которую можно найти прямо по соседству, и математический расчет, в том числе разного рода террас, а может быть, и единственное воспоминание о советском прошлом завода Каучук. И легкие белые «крестики».
Балконы на Дунае
Комплекс муниципального жилья в Вене по проекту querkraft architekten максимально использует длинный участок вдоль берега Дуная.
С белого листа
В детском саду в Ханчжоу по проекту бюро CLOU нет обилия ярких цветов: архитекторы рассматривают здание как нейтральный фон для игр и учебы малышей.
Из детсада в сад
Опыт превращения заброшенного здания детского сада в комплекс доступного жилья в Ереване: проект Electric Architects.
Позвоночник курорта
Бюро AIM Architecture спроектировало курортный комплекс «Хэйлунтань» в китайском городе Мэйшань. Все его сооружения соединены извилистыми переходами с общей деревянной кровлей с черепичным покрытием.
Деревянный водоворот
Многофункциональная платформа по проекту индонезийского бюро RAD+ar на частном острове в Яванском море выстроена из вторично использованного дерева местных твердых пород.
Жилищный переворот
Бюро Philéas Architecture превратило бывшие корпуса инженерной школы Télécom Paris на юге Парижа в комплекс социального жилья, включающий доступные по арендной плате мастерские художников.
Domus Aurea
Рассматриваем дом Тессинский-1 Сергея Скуратова, завершенный в 2023 году. Расположенный в середине района Серебрянической набережной, на пересечении ее основных улиц, он берет на себя некую «узловую» роль: не только реагирует на все вокруг и не только сохраняет внутри себя много воспоминаний о заводе ЭМА, но сплетает это все в некий по-новому срежиссированный узор, примиряя яркое «золото» и темный кирпич, не в малой степени – с помощью нового, современно-архаичного кирпича Columba, который, если подумать, и есть тут самый драгоценный элемент.
Солярный символ
Жилой комплекс от бюро CEBRA расположен на месте старой паровой мельницы под Орхусом. Своей необычной формой он напоминает морскую звезду, нож для мясорубки или пиктограмму солнца.
Ярко-желтый дом
Корпус HAUS 1 авторства бюро MVRDV в модернизированной киностудии Atelier Gardens в Берлине отмечен премией best architects 25 award в категории «Реконструкция и расширение».
Облачный сервис
В китайском Шэньчжэне вовсю идет строительство кампуса технологического холдинга Tencent. Авторы проекта застройки важнейшего, 4-го, участка – MAD Architects – показали фотографии уже вполне «оформившихся» корпусов.
Hide and seek
Дом ID Moskovskiy, спроектированный Степаном Липгартом во дворах у Московского проспекта за Обводным каналом и завершенный недавно, во-первых, достаточно точно реализован, что существенно еще и потому, что это первый дом, в котором архитектор отвечал не только за фасады, но и за планировки, и смог лучше увязать их между собой. Но интересен он как пример «прорастания» новой архитектуры в городе: она опирается на лучшие образцы по соседству и становится улучшенной и развитой суммой идей, найденных в контексте.
Кровля двойного назначения
В Таоюане на Тайване началось строительство нового вокзала по проекту бюро Mecanoo. Проект входит в программу превращения железнодорожной системы страны в подземную.
Музейно-концертная функция
Завершена реконструкция домашней арены клуба Real Madrid CF, стадиона Сантьяго Бернабеу: теперь здесь проще проводить концерты и другие массовые мероприятия, а новый фасад согласован с пространством города.
Вибрация балконов
Школа в Шанхае по проекту австралийско-китайского бюро BAU рассчитана как на традиционную, так и на ориентированную на нужды конкретного ученика форму обучения.
Переживание звука
Для музея звука Audeum в Сеуле Кэнго Кума создал архитектуру, которая обращается к природным мотивам и стимулирует все пять чувств человека.
Технологии и материалы
Как уменьшить запотолочное пространство для коммуникаций?
Повысить уровень потолка за счет сокращения запотолочного пространства – вполне законное желание девелопера, архитектора и дизайнера. Но этому активно сопротивляются инженеры. Сегодня мы расскажем о красивом и нестандартном решении этой проблемы.
Холст из стекла
Открытие нового корпуса Третьяковской галереи на Кадашевской набережной в мае 2024 года ознаменовало не только расширение знаменитого музея, но и знаковое событие в области использования архитектурного стекла с применением технологии печати. О том, как инновационное остекление расширило границы музейной архитектуры – в нашем материале.
От эскиза до «Дракона»: творческая кухня «Новых Горизонтов»
Компания «Новые Горизонты», отметившая в 2024 году свое 25-летие, прошла путь от дистрибьютора известного финского производителя Lappset до разработчика собственных линеек детского игрового оборудования. За четверть века они эволюционировали от импортера до инновационного проектировщика и производителя, способного воплощать самые смелые идеи в реальность.
​Палитра вашего путешествия
Конкурс авторских палитр для интерьера «Время, место и цвет» в самом разгаре. Его проводит дизайнер, декоратор и преподаватель Виктория Малышева в партнерстве с брендом красок Dulux. Виктория рассказала об идее конкурса и собственных палитрах.
От плоскости к объему: революция в остеклении с помощью...
Моллирование стекла – технология, расширяющая границы архитектурного проектирования и позволяющая создавать сложные геометрические формы в остеклении зданий. Этот метод обработки стекла открывает новые возможности для реализации нестандартных архитектурных решений, сочетая эстетику и функциональность.
Девять правил работы с инженерами
Проектная компания «Траст инжиниринг», работающая с известными архитектурными бюро на знаковых объектах, составила топ-9 правил взаимодействия архитекторов и инженеров, чтобы снизить трудозатраты обеих команд.
Амфитеатры, уличное искусство и единение с природой
В сентябре 2023 года в Воронеже завершилось строительство крупнейшей в России школы вместимостью 2860 человек. Проект был возведен в знак дружбы между Россией и Республикой Беларусь и получил название «Содружество». Чем уникально новое учебное заведение, рассказали архитекторы проектного института «Гипрокоммундортранс» и специалист компании КНАУФ, поставлявшей на объект свои отделочные материалы.
Быстрее на 30%: СОД Sarex как инструмент эффективного...
Руководители бюро «МС Архитектс» рассказывают о том, как и почему перешли на российскую среду общих данных, которая позволила наладить совместную работу с девелоперами и строительными подрядчиками. Внедрение Sarex привело к сокращению сроков проектирования на 30%, эффективному решению спорных вопросов и избавлению от проблем человеческого фактора.
Византийская кладка Херсонеса
В историко-археологическом парке Херсонес Таврический воссоздается исторический квартал. В нем разместятся туристические объекты, ремесленные мастерские, музейные пространства. Здания будут иметь аутентичные фасады, воспроизводящие древнюю византийскую кладку Херсонеса. Их выполняет компания «ОртОст-Фасад».
Алюминий в многоэтажном строительстве
Ключевым параметром в проектировании многоэтажных зданий является соотношение прочности и небольшого веса конструкций. Именно эти характеристики сделали алюминий самым популярным материалом при возведении небоскребов. Вместе с «АФК Лидер» – лидером рынка в производстве алюминиевых панелей и кассет – разбираемся в технических преимуществах материала для высотного строительства.
A BOOK – уникальная палитра потолочных решений
Рассказываем о потолочных решениях Knauf Ceiling Solutions из проектного каталога A BOOK, которые были реализованы преимущественно в России и могут послужить отправной точкой для новых дизайнерских идей в работе с потолком как гибким конструктором.
Городские швы и архитектурный фастфуд
Вышел очередной эпизод GMKTalks in the Show – ютуб-проекта о российском девелопменте. В «Архитительном выпуске» разбираются, кто главный: архитектор или застройщик, говорят о работе с историческим контекстом, формировании идентичности города или, наоборот, нарушении этой идентичности.
​Гибкий подход к стенам
Компания Orac, известная дизайнерским декором для стен и богатой коллекцией лепных элементов, представила новинки на выставке Mosbuild 2024.
BIM-модели конвекторов Techno для ArchiCAD
Специалисты Techno разработали линейки моделей конвекторов в версии ArchiCAD 2020, которые подойдут для работы архитекторам, дизайнерам и проектировщикам.
Art Vinyl Click: модульные ПВХ-покрытия от Tarkett
Art Vinyl Click – популярный продукт компании Tarkett, являющейся мировым лидером в производстве финишных напольных покрытий. Его отличают быстрота укладки, надежность в эксплуатации и множество вариантов текстур под натуральные материалы. Подробнее о возможностях Art Vinyl Click – в нашем материале.
Сейчас на главной
В атмосфере поля
Завтра, в субботу, еще можно посмотреть проекты студии МАРШ Атмосфēры: полē. Они созданы под кураторством Александры Боевой и Андрея Фомичёва, и на выставке итоговых проектов 2023/2024 года именно эту студию нам представили как одну из самых сильных. Показываем три избранные работы.
Изумрудная шкатулка
Бюро MDVA спроектировало для парка в Барнауле павильон, внутри которого располагается трехчастная театральная сцена с амфитеатром. Внешний контур строения формируют аркады из деревянных ламелей, а тентовый навес защищает зрителей от непогоды.
Гибкость и острота современности
Роскошные, текучие, большие кокошники и спиральные бочки-колонны как из цветной жевательной резинки: в Москве, кажется, нет других таких особняков стиля нео-рюс модерна. А Теремок на Малой Калужской, ранее, как кажется, малоизвестный, «заиграл» и стал заметен после реставрации для офиса «архитектурной экосистемы». Видно, что Юлий Борисов и архитекторы UNK вложили всю душу и в поиск нового офиса, и в его приведение в современный вид. Рассматриваем парадоксы истории особняка и его пластического решения. Спойлер: тут встречаются две современности, обе прямо на острие «лезвия актуального».
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Палубы и кессоны
Архитектурная мастерская Антона Литовского спроектировала дом-палубу: линейное устройство позволяет ему отгородиться от соседей протяженным глухим фасадом, а со стороны сада – раскрыться проницаемыми объемами разной конфигурации, объединяет которые кессонированный потолок.
«Устойчивая» мода
Бюро gmp реконструировало сразу четыре небольших здания в историческом квартале Шанхая под модный кластер ICCF Group. Проект стал результатом более чем десятилетнего сотрудничества двух компаний.
Сады на высоте
Бюро HENN выиграло конкурс на проект вертикальной фермы, совмещенной с офисным зданием, в новом районе на месте промзоны на юго-востоке Берлина.
В ожидании леса
Здание ресепшен курортного комплекса в Ленинградской области имеет сложную конфигурацию и конструктив. Архитекторы мастерской Kalinkahaus использовали несколько видов материалов на основе древесины: CLT-панели, LVL брус и фермы из клееной балки.
В основе – ромб
Арт-павильон в новом жилом районе Нанкина по проекту местного бюро azLa напоминает о 3-тысячелетней истории и столичном статусе этого мегаполиса.
Первая московская
«Качество образования во многом зависит от качества образовательной среды» – этот постулат последнего десятилетия Сергей Скуратов реализовал в проекте Первой московской гимназии на Ростовской набережной в Хамовниках. Здание легко встраивается в непростое городское окружение, откликаясь и на пешеходный поток горожан, и на тихий переулок; умело использует перепад высот; учитывает современные тенденции работы с образовательными пространствами. Рассматриваем.
Студенты на склоне
По отзывам многих людей, «Древолюция» 2024 года получилась очень хорошей, едва ли не рекордной: 77 участников, 9 объектов – все на склоне северного берега у села Туровского. По итогам практикума они образовали парк «Древолюция», а в процессе еще и совпали с «национальным офф-роуд велопробегом». Показываем все девять объектов.
Оленьими тропами
Бюро Snøhetta соединило в здании саамского культурного и образовательного центра Čoarvemátta в норвежском Заполярье, казалось бы, мало сочетающиеся функции: национальный театр, училище и школу оленеводства.
Круглые бани
Камерный банный комплекс построен по проекту kub house в поселке Московской области на участке с другими объектами. Круглая форма обеспечивает уединение, а моллированное стекло и обожженное дерево в отделке фасада – слияние с ландшафтом.
«Здесь и сейчас»: ночные клубы от студентов МАРШ
Бакалавры МАРШ, размышляя об «архитектуре клуба», что поначалу кажется даже консервативным, перевернули тему, сосредоточившись на культуре ночных клубов и рейв-вечеринок. Показываем три клуба: подземный, буквально – под оранжереей; совмещенный с фермой и рынком; и с легкоатлетическим манежем. С чем угодно, практически, клуб может вступить в симбиоз. Воспоминания девяностых и локации проектов в промзонах портов и вокзалов тоже подкупают.
«Маленький лес» во дворе
Во дворе начальной школы в Шэньчжэне по проекту пекинского бюро Vector Architects растет роща китайского баньяна: архитекторам удалось сохранить ее при строительстве.
Смотрящий на воду
Участок виллы Sonata вытянут от дороги до кромки воды, у него есть собственный берег, пристань, хорошая речная панорама. Раскрывая виды, Роман Леонидов «срезал» фасад по диагонали параллельно реке: так у дома образовалось две главные оси и, как следствие, «две головы». А внутреннее ядро – два двусветных пространства, гостиная и оранжерея, и «мостик» над ними – делает дом и проницаемым, и светлым.
СПбГАСУ ДАС 2024: магистры
Четыре магистерские работы кафедры Дизайна архитектурной среды: развитие велопешеходной инфраструктуры на юго-западе Петербурга, парк на месте заброшенной железной дороги, ландшафтная организация центра Кронштадта и преобразование санаторно-курортных объектов Крыма.
Обновление имиджа
Перехватывающая парковка на окраине Рена в Бретани от ateliers O-S architectes – современная версия пригородного паркинга.
Бетонные сады
Первый пост-индустриальный парк в России появился в Острогожске по проекту консорциума Citizenstudio и Новая земля. Вместо дорогой и неэкологичной утилизации бетонных останков недостроенного завода архитекторы предложили сделать их частью ландшафта парка.
Краеведение по следам Ленинианы
Два года назад художница из Санкт-Петербурга Ксения Клёнова придумала проект ПостLeniniana, приуроченный к столетию смерти Ленина. Она планирует посетить 100 городов России с необычными памятниками Ленину, поговорить о них с жителями и написать книгу. Сейчас она проехала 20 населённых пунктов и регулярно отчитывается, – так, по ходу дела, возникают путевые заметки. Показываем.
Белое крыло
Никакое оно не белое. А бежевое, белокаменное; работает с цветом известняка – гладкий посветлее, шершавый потемнее. Объединяет: абсорбирует и интерпретирует, темы, увиденные вокруг. Реагирует на все, сохраняя цельность высказывания – непростая задача – и внедряет узнаваемые черты собственного почерка: например, энергичные вырезы внизу, вверху и посередине.
О рыбах и котиках
Бюро IN.X Space Design реконструировало специализированный ресторан Duyiwei · Grill Fish & Bistro в центре Пекина. Его современный, яркий интерьер открыт городу и полон романтики 1970-х.
Урбан-дюны
Команда XSA Ramps спроектировала и построила для парка в Ростове-на-Дону трехчастный спортивный хаб, куда может прийти человек любого возраста и физической подготовки. Скейт-плаза, памп-трек и детская площадка с одинаковым тщанием наполнены деталями, которые притягивают самых разных посетителей. А техническое воплощение фигур и уклонов превращает это пространство в подобие скульптурной композиции.
Итоги конкурса ИЗО студентов МАРХИ
Каждый год мы публикуем работы студентов МАРХИ, победившие в конкурсе «За исключительные успехи в изобразительных дисциплинах». Конкурс проводится с 2022 года. В этом году продолжаем традицию и знакомим с работами, получившими «золото», «серебро» и «бронзу».
Вишневый овраг
По проекту dot.bureau преобразилась территория у пруда в городе Уварово Тамбовской области. Идиллический образ усадебного сада архитекторы совместили с мотивами из индустриального прошлого этого места, создав точки притяжения для разных групп людей.
Дерево и свет
В центре трудовой деятельности для людей с ментальными особенностями в пригороде Парижа широкое использование древесины призвано обеспечить психологический комфорт. Авторы проекта – бюро DREAM.
Адонис, адмирал и коч
Семь муралов, созданных художниками из России и Сербии в рамках паблик арт-программы «Взгляды» в Южно-Сахалинске, которые раскрывают историю острова, подчеркивают богатство и хрупкость его природы, а также раскрашивают будничный ландшафт города.