English version

Качество историзма

Наша новейшая история знает множество некачественных стилизаций. Эта же, напротив – качественная, добросовестная как в целом, так и в частностях.

mainImg
Архитектор:
Олег Карлсон
Проект:
Усадьба «Модерн»: главный дом
Россия, Жуковка

Авторский коллектив:
Карлсон О.А., Куликов А.Ю., Лукманов М.Ш., Кармановский Д.А., Ильин С.А., Художник Оринянский П.А.

2003 — 2009 / 2003 — 2009
Архитектор Олег Карлсон строит частные загородные дома, иногда – очень большие, скорее дворцы, чем дома, – усадьбы с шиком и размахом. Одна из особенностей такого заказа состоит в том, что его работы мало известны: не все заказчики готовы публиковать свои дома, и стенд на «Зодчестве» стал первым «выходом в свет» одной из новых построек Олега Карлсона, подмосковной усадьбы «Модерн», строительство которой было закончено в 2009 году. Надо сказать, что вокруг этого стенда в Манеже было как-то заметно больше зрителей, перед ним толпились, разглядывали, обсуждали, – даже со стороны было хорошо заметно, что дом вызвал неподдельный интерес коллег архитекторов.

Вторая особенность частного заказа – большинство клиентов (не то чтобы абсолютное большинство, но процентов девяносто наверняка) предпочитает исторические стили. В данном случае заказчик попросил архитектора построить дом в стиле модерн. Причина этого пожелания была не столько эстетической, сколько, скажем так, родословной: предки хозяйки (а дом строился к ее юбилею) владели, в числе прочего, домом на Волге, построенным в начале XX века в стиле модерн.

Олег Карлсон и архитекторы его бюро, построившие до этого уже много частных домов разного масштаба и стилистики, приняли поставленную задачу как своего рода профессиональный вызов и начали работу над проектом с изучения книг о модерне и его памятников, с «погружения в стиль». Объехали Европу, изучая постройки начала века; увлеклись коллекционированием и реставрацией мебели этого времени. Строго говоря, Олег Карлсон, как он и сам признается, поставил перед собой сверхзадачу совершенно самостоятельно. До некоторой степени на это решение повлияло место – дом находится в поселке, генплан которого делал Илья Уткин. Генплан не был вполне реализован, но Уткин построил два дома на одной из главных улиц поселка; «усадьба Модерн» Олега Карлсона оказалась как раз между ними. Авторитет Ильи Уткина, знаменитого «бумажника», хранителя наследия и мастера-классициста, во многом и определил «планку» – таким образом к основной «династической» мотивации заказчицы добавилась уже чисто творческая задача: проникнуться принципами построения архитектуры модерна и сделать качественную, достоверную стилизацию. Тем интереснее рассматривать то, что получилось.

В точности повторить какой-либо образец стиля модерн начала XX века архитектор, конечно же, не мог. Прежде всего по самой банальной причине: стилизация стилизацией, а дом должен быть современным и предоставлять своим обитателям значительную часть благ современной цивилизации: гаражи на несколько машин, в том числе для обсуживающего персонала и охраны, бассейн внутри дома (к нему мы еще вернемся). Из особенных удобств назовем одно: между домом охраны и главным домом устроен подземный переход, для того, чтобы в непогоду хозяева могли выйти из машины и войти в дом, не намокнув от дождя («не попасть под камни с неба» – шутливо поясняет архитектор). Кроме того, масштаб и размер дома тоже вполне современен, а вовсе не апеллирует, как можно было бы подумать, к историческим дворцам: «дом-двухтысячник» (площадь главного дома «усадьбы Модерн» – 1700 метров) стал за последние 10 лет своеобразным эталоном богатого подмосковного дома. Однако в эпоху модерна типология дворца совершенно не сложилась – дворцы остались в XIX веке, возродившись позднее, в 1910-е, но уже в стилистике неоклассики. Модерн строил: вокзалы, пассажи, многоэтажные доходные дома, а в качестве частного жилья – деревянные пригородные дачи и каменные городские особняки. Поэтому даже словосочетание «усадьба Модерн» звучит несколько неожиданно: в начале XX века усадьбы с их вишневыми садами и модерн с его дачами, для размещения которых вырубали эти самые сады, были скорее антагонистами. Словом, типологию загородного дворца в стиле модерн архитекторам пришлось во многом изобрести.

Посмотрим на план. На улицу выходят трое симметричных ворот, от центральных начинается прямая широкая аллея, которая ведет к главному входу в дом; схема совершенно классическая. Вот только сам дом резко отодвинут от центральной вправо и главный вход расположен в крайнем левом ризалите. В этом месте дом и главная аллея пересекаются и от этого пересечения двух самых важных вещей получается своего рода «главная точка» входа, которая, к тому же, находится почти что в самой середине парка. Модерн позволял такие вещи, он как раз очень любил нетривиальные, асимметричные решения. По словам Олега Карлсона, на асимметричный план его вдохновила планировка соседнего участка Ильи Уткина: там дом тоже сдвинут от оси вправо.

Однако асимметрия расположения главного дома наложена на наложена на «усадебно»- классическую симметричную схему парка с центральной осью. Как будто бы здесь был старый парк с аллеей, а потом пришел новый хозяин и поставил новый дом не по центру, а по-своему, так, как было модно в начале XX века. Если всмотреться в план собственно дома, то в нем тоже можно обнаружить похожее наложение, только более сложное. Просто глядя на план, видим: посередине дома классический палладианский «покой» (букву «П», корпус с двумя ризалитами), от которого влево и вправо отходят асимметричные крылья с флигелями. Модно подумать, что тот же самый (воображаемый) наследник взял старый усадебный дом и обстроил в новом вкусе, заменив портик лоджией, пристроив беседку, эркер… Разбил перед лоджией партер в фонтаном (по классической логике главная аллея должна была вести как раз сюда, но она идет слева, и партер превратился в парадный, и одновременно камерный, замкнутый решеткой, скверик; со скамейками и урнами. Никакой такой истории с наследником, конечно же, никогда не было, потому что дело еще сложнее.

Дом, который снаружи кажется одним большим дворцом, на самом деле, – рассказывает архитектор, состоит из трех частей. Слева – собственно главный дом, жилище хозяев, который тоже спланирован «покоем» и почти симметричен. В его левом ризалите располагается упомянутый выше главный вход, – глубокое (6х5 метров) крыльцо, ведущее в относительно узкий вестибюль. Войдя туда, надо повернуть направо, и пересечь совсем уже небольшой тамбур, чтобы попасть в обширное двусветное пространство с лестницей на второй этаж. Лестница ведет наверх к спальням, а из холла можно попасть либо пройдя вперед – к повседневной столовой и кухне (по 20 метров то и другое), либо, повернув налево – в парадную часть, вытянутую вдоль дома со стороны сада: еще одна столовая (расписной плафон, деревянные шкафы, высокие спинки стульев, торжественность семейного обеда), дальше розовый рояль, гигантский камин-скульптура, диваны, подушки, гнутые ножки… Для большей цельности пространства стены заменены широкими арками, которые служат скорее для обрамления, чем для ограничения – и получается похоже на 'long hall', галерею-гостиную английских загородных дворцов.

Справа к главному жилому дому примыкает череда высоких двухсветных пространств: зимний сад (в него можно попасть из парадной столовой), бассейн с перекинутым через него горбатым мостиком, и сауна – типичное современное спа, образующее перпендикулярную ось с торжественным выходом в сад-партер с фонтаном. Всё «спа» помещено под общей стеклянной кровлей, наклонно спускающейся в сторону парка, – этот верхний свет придает импозантному пространству сходство с пассажами XIX века. Поддерживая эту аналогию, сам архитектор называет его «внутренней улицей». 

К этой «улице» с противоположной стороны (то есть правее и западнее) примыкает еще один дом, немногим меньше хозяйского – гостевой; первоначально он предназначался для родителей хозяев. Три комплекса: главный дом, атриум и гостевой блок – нанизаны на одну продольную (вдоль улицы) ось, похожую на дворцовую анфиладу. Во всяком случае, прогулка по ней сулит постоянную смену впечатлений: просторное, высокое, открытое сменяется закрытым и камерным, деревянным, паркетным, ковровым, уютным. Ось объединяет все три дома в один комплекс, и они оказываются сросшимися в своего рода «городок».

Это сравнение неслучайно. Снаружи дом-дворец и правда похож на череду разных особняков модерна, слившихся в одну улицу. Они разные, и зритель, обходящий дом снаружи не имеет никаких шансов заскучать: где-то больше скульптуры, где-то лидирует майоликовый фриз, где-то гигантские окна. В окнами, кстати сказать, была история: современные стеклопакеты, как известно, больше подходят для крупных форм, чем для мелких, которые любил модерн; поэтому самый распространенный способ имитации исторической «столярки» сейчас состоит в наклеивании псевдо-рам поверх стеклянной плоскости. Архитектор не принял такого решения, окна пришлось переделывать: сейчас рамы и сами стеклопакеты, натурально, изогнуты с абрисом модерна. Хотя они и вынужденно крупнее аутентичных, зато хорошо поддерживают общую струистую графику фасадов.

Главное в этом доме, безусловно – декор. Дом состоит из декора, снаружи и внутри он буквально соткан из плотной декоративной «ткани», постоянно напоминающей изгибами линий, что мы имеем дело с модерном. Разные материи: рельефы, ковка, майолика, узоры окон, не только в гнутых рамах, но еще и витражных окнах действуют по схеме «эстафеты», передавая внимание зрителя от одного – другому и постоянно предлагая новое зрелище.

Лепнина, майолики, и многие другие декоративные детали снаружи и внутри выполнены по эскизам художника Павла Оринянского. Олег Карлсон считает соавторство с этим художником очень важным в этом проекте, с чем нельзя не согласиться – декора много, он, как и полагается в модерне, становится необходимой частью архитектуры, а архитектура, в свою очередь, оперирует панно, рельефами, шкафами и прочим как своими инструментами.

Что еще важнее – обильный декор сделан настолько тщательно, дотошно и аккуратно, что украшения приобретают, волей-неволей, новое качество: мы имеем здесь дело с ремесленным мастерством высокого класса. «Мы проектировали и строили этот дом долго, почти пять лет, – рассказывает Олег Карлсон. Сами рисовали все, и ландшафт парка, и интерьеры. В конечном счете под нашим руководством над «усадьбой Модерн» работало 20 мастерских разной специализации: рельефы, кованые решетки, майолика, большая часть мебели – все это с начала до конца делалось под нашим наблюдением, мы как архитекторы практически не покидали объект». Например, архитекторы долго  искали плитку пола, подходящую для рубежа XIX-XX веков, пока не нашли нужный образец на барселонской выставке. Мебель частью закупили у итальянской фабрики «Медея», но тамошняя коллекция в стиле «модерн» оказалась настолько мала, что многое архитекторы заказали по собственным рисункам; нарисовали множество встроенных шкафов, панелей, ширм и прочего. Дом и снаружи, и изнутри отделан как драгоценная шкатулка.

Такой подход обеспечивает совершенно другой, непривычно-высокий, уровень ремесленного качества исполнения всех деталей, и одновременно слаженность и продуманность целого. Авторы называют его «тотальным дизайном». Это не просто авторский надзор, это работа сродни подряду XIX века, когда архитектор отвечал «за каждый гвоздь». Сейчас так почти не строят.

Если набрать в интернет-поиске слова «архитектура модерна», то можно обнаружить совершенно другие образцы стилизаций, авторы которых попросту считают, что для имитации модерна достаточно нарисовать на фасаде парочку кривых линий. В этом контексте спроектированный Олегом Карлсоном дом усадьбы «Модерн» представляет собой новое явление. Он совершенно не похож на простоватые подделки девяностых –такая работа, помимо массы сил и времени, требует изрядной доли артистизма в обращении с воспроизводимым архитектурным языком.

Другой вопрос – сам по себе факт стилизации. В парадигме модернизма, направления, с переменным успехом преобладающего на протяжении уже скоро ста лет, стилизации быть не должно. Да, строго говоря, и основная ветвь модерна тоже была направлена против стилизации, против историзма XIX века – правда, модерн был толерантнее своего «внука»-модернизма, и быстро ассимилировал все направления бывшей эклектики, наделив их изрядной толикой новизны и свежести. Парадокс заключается в том, что стиль, который первоначально стремился уйти от стилизации, теперь сам стал ее объектом. А самый интересный вопрос, конечно – насколько похоже получилось на модерн.

Получилось похоже. Женские маски, ирисы, лебеди, ландыши и лилии; гнущиеся стебли, множество изогнутых линий – на фасадах, камине, коврах, стенных шкафах, деревянных перегородках, в пастельной живописи Оринянского на стенах и потолке… Может быть, немножко даже слишком похоже, плотность узнаваемых мотивов великовата, глазу как будто бы постоянно предлагают дополнительные доказательства сходства с избранным стилем.

Есть и отличия; из них самое  ощутимое – отсутствие массы. Модерн любил массу, любил прервать густую лепнину или живопись вдруг инертной стеной, позволяющей почувствовать тяжесть подосновы, скульптурную вязкость здания. Здесь подход к стилю более графичный, «книжный». Стена здесь больше плоскость, чем массив или скульптура. Поэтому ее можно прорезать: что происходит на фасаде лоджии, выходящей в партер из зимнего сада, или в интерьере атриума, где опоры проникают сквозь отверстия в междуярусном перекрытии, а над архивольтами тоже обнаруживаются вместо стен отверстия (заставляющие вспомнить о популярной недавно деконструкции). Модерн также не любил филенок и оконных наличников, которые в этом доме можно найти.

Во всем этом нет ошибки (исторически «чистого» модерна тоже не очень много, он часто с чем-то перемешан, то вольно, то невольно), но есть неуловимое ощущение какого-то дополнительного влияния, кроме модерна. Мне кажется, что это дополнительное – готика. Точнее, не слишком артикулированное веяние этакой готической англомании. Отсюда упомянутая вначале длинная гостиная с камином, обилие окон и витражей, плоские деревянные ребра между стеклами в атриуме, образующие над зимним садом нечто вроде перевернутого корабельного днища; легкие конструкции потолков второго этажа (замечательные потолки, ни грамма пенокартона нет на них, они одни связывают дом с аутентичным началом века, вот только они все же больше тяготеют к самому концу XIX века, к историзму и его конструкциям, чем к модерну; впрочем, модерн как ближайший наследник вполне мог использовать эти темы и использовал их, когда хотел). То есть, помимо образцов из области «чистого» модерна, здесь обнаруживается призрак особняка Морозова на Спиридоновке.

Однако: сам факт, что дом порождает такие рассуждения, говорит о том, что архитектурный эксперимент скорее удался. Авторам удалось в значительной степени освоить стилистику начала века. И погрузиться в нее настолько, чтобы дом – время от времени – обманывал нас, заставляя оперировать понятиями столетней давности.

Все остальные постройки этой виллы-усадьбы – деревянные.
Справа от главного дома находится здание банкетного зала (опять англомания, отдельный banquet hall), вытянутое вдоль юго-западной границы участка. Вначале его объем был задуман как дом-забор, чтобы отгородиться от котельной на соседнем участке. Затем, когда стало известно, что хозяева планируют вечеринку с очень большим количеством гостей – архитекторы предложили превратить это здание в своего рода дом приемов. Получился длинный деревянный зал (все здания усадьбы, кроме главного дома, построены из дерева), перекрытый замечательными деревянными сводами, – которые, кстати говоря, весной получили награду АрхиWood. Сам свод, строго говоря, пятигранный, но множество сильно выступающих циркульных ребер создает эффект длинного цилиндрического свода, и одновременно придает интерьеру сходство с ажурными чугунными конструкциями пассажей и вокзалов XIX века. Самое замечательное, что паркет на полу состоит из панелей, которые можно разобрать, и тогда банкетный зал превращается в каток. Эта забавная затея едва ли не уникальна среди современных подмосковных владений: бассейны, теннисные корты и гольф-поля есть, а крытые персональные катки пока еще на получили распространения.

Так как дом и банкетный зал собраны в одной части владения, все оставшееся пространство, три квадрата из четырех, отдано парку (напомним, что его созданием тоже занималось бюро Олега Карлсона). За домом парк расчерчен дорожками строго-геометрически и на плане напоминает сад XVIII века. Слева от дома, в северной части обнаруживаются даже барочные «три луча» (они ведут к зданию гаража-«каретной»). Правда, в реальности парк не так уж и похож на свои классические дворцовые прототипы: среди деревьев много елок и они очень разного размера; архитекторы сохранили большинство старых деревьев на участке и не стали скрывать его подмосковную природу.

В восточной части парка расположился японский домик дочери хозяев с ярко-красным каркасом и приподнятыми углами крыши, с трех сторон окруженный живописным прудом с горбатым мостиком и смягченным вариантом сада камней вокруг. «Это не Китай и не Япония, – рассказывает архитектор, а нечто среднее, имитация, больше всего похожая на русское и европейское шинуазри XIX века». Мощение каменных дорожек здесь расступается, прорастает травой, – а вход на территорию условного «востока» обозначен деревянными (тоже красными) воротами, которые стоят на одной из трех главных аллей.

Любопытно то, что этот дом занимает восточную часть парка, в итоге возникает почти буквальная оппозиция восток-запад: шинуазри на востоке, главный дом с партером и рестораном на западе. Это добавляет сюжет в архитектуру парка, который в целом выглядит не просто приятно и аккуратно (цветов много, газоны подстрижены), но и, скажем так, исторически грамотно. Так мог бы выглядеть парк какой-нибудь среднерусской усадьбы с 200-летней историей, если бы не революция. Расходящиеся лучи дорожек, аллеи, непременное шинуазри – и подмосковные ели, как бы проросшие поверх; хотя на самом деле это они здесь были раньше парка.

Все вместе поражает прежде всего качественной «сделанностью», добросовестностью исполнения. В данном случае смысл этого определения – не только сугубо ремесленный, хотя штучного, замечательного по нашим временам ремесла здесь предостаточно. Определение «добросовестный» можно также отнести и к качеству архитектурной стилизации – автор не отрицает, а всячески подчеркивает, что это именно «…стилизация, декор», не претендуя ни на возрождение стиля и не ставя перед собой каких-либо других, как сейчас принято, идеалистических сверхзадач. Хотя надо признать что и такая позиция тоже не лишена своей идеи-фикс: архитектор относится к стилизации (в отличие от коллег-постмодернистов) очень серьезно, погружается в исторические изыскания, и в итоге оперирует достаточно достоверными формами, умело пользуясь азбукой стилистики столетней давности.
Главный фасад
Главный фасад
Главный дом
Главный вход
Лоджия, вход в зимний сад
Главный фасад
Вид на входную группу
Парковый фасад
Парковый фасад (восточный)
Парковый фасад
План первого этажа
План второго этажа
План цокольного этажа
Разрез 1
Разрез 2
Западный боковой фасад
Парковый фасад
Восточный боковой фасад
Главный фасад
Дом для приемов и каток
Интерьер ресторана
Вид на парковый фасад из китайского домика
Архитектор:
Олег Карлсон
Проект:
Усадьба «Модерн»: главный дом
Россия, Жуковка

Авторский коллектив:
Карлсон О.А., Куликов А.Ю., Лукманов М.Ш., Кармановский Д.А., Ильин С.А., Художник Оринянский П.А.

2003 — 2009 / 2003 — 2009

26 Января 2011

АСБ Карлсон & К: другие проекты
Импровизация в рамках палладианства
Представляем проект «английского дома» – дворца, построенного Олегом Карлсоном для заказчика в Подмосковье. Его фасады, тщательно стилизующие образ британского загородного дворца, скрывают за собой сложное и эффектно интригующее многоярусное пространство.
Искусная пластика
Этот дом с необычной кровлей в московском поселке художников «Сокол» несколько лет назад построил архитектор Владислав Платонов (АСБ «Карлсон и К»).
Дом ручной работы
В знаменитом поселке художников «Сокол» архитектор Владислав Платонов (АСБ «Карлсон и К») построил черно-белый дом. Наделенный запоминающимся силуэтом и яркой внешностью, особняк, который сам автор называет «Инь-Янь», творчески развивает традиции застройки этого уникального для мегаполиса района.
Единство в разнообразии
Олег Карлсон построил в Подмосковье три деревянных дома с похожими планировками, основанными на общем модуле. Несмотря на подобие планов и сходство размеров дома очень разные – можно даже сказать, что каждый из них представляет собой одну эпоху в истории архитектуры.
Джинсовая рапсодия
В подмосковном поселке Снегири архитектор Владислав Платонов (АСБ «Карлсон и К») построил очень необычный коттедж, композиция которого полностью подчинена сложному рельефу участка.
Похожие статьи
Кит идентичности будущего
Или покров? Или снежная равнина? Вере Бутко, Антону Надточему и архитекторам бюро ATRIUM досталась сложная и ответственная задача – предложить образ Национального центра «Россия». Современный, но замешанный на культурных кодах. Ни на что не похожий, и в то же время напоминающий, неуловимо, очень многое. Признаем, задача нашла своих авторов. Изучаем предложенный образ.
Дело Гауди живет и побеждает
Построенная в Шэньчжэне по проекту новозеландского бюро Van Brandenburg штаб-квартира китайского модного бренда Marisfrolg – образец биогенной архитектуры и зашкаливающего вау-эффекта.
Колонны и карнизы
Две жилые башни по проекту Макса Дудлера к югу от Базеля соединяют четкость фасадной схемы с «переходным» пространством лоджий по периметру.
Большой Алтай: план системного развития
Мастер-план туристического развития Большого Алтая включает в себя три региона: Кузбасс, Республику Алтай и Алтайский край. Он – один из двенадцати проектов, разработанных в рамках большой госпрограммы «Развитие туризма». Слоган проекта: «Большой Алтай – место силы, здоровья и духа в самом сердце Сибири». Какие точки роста предлагает проект и как с его помощью планируется увеличивать поток российских и иностранных туристов – читайте в нашем материале.
Космические фасады
В Шэньчжэне открылся Музей науки и технологии по проекту Zaha Hadid Architects. Переливающиеся стальные панели его фасадов своим цветом должны напоминать о небесных телах.
Разноцветный город
Работая для Кунцево над масштабным проектом, у которого пока еще нет названия, Kleinewelt Architekten не только предложили целый веер силуэтов башен «ампирных» оттенков, и не только продумали разновысотность, создав внизу шестиэтажный «неоурбанистический» город квартальной планировки – но еще и нашли для своего решения исторические и средовые обоснования. Они восстанавливают несколько «сталинских» домов, оставшихся от послевоенного города Кунцева, а также ж/д станцию 1953 года, снесенную в 2017.
Бронза, соль, стеклоблоки
Отель «Сижан» по проекту Vector Architects на востоке Китая спланирован вокруг девяти внутренних дворов, каждый из которых получил свою трактовку.
На орбите Москва-Сити
Бизнес-центр Orbital прост и сложен одновременно. Прост лаконичной формой и оптимальным офисным решением планировок: центральное ядро, световой фронт, стекло; из необычного техэтаж, хитроумно размещенный на торцах. Сложен – ну, хотя бы потому, что похож на космическое тело, парящее на металлических ногах при Магистральной улице. Почему такая форма, из чего состоит и как сделано это «бутиковое» офисное здание, выкупленное сразу же после реализации – в нашем рассказе.
Узор Алтая
Бюро Empate разработало концепцию экопоселения для отдаленной территории Алтая. Генеральный план, который напоминает традиционный орнамент или город-утопию, формирует четкую систему общественных и приватных пространства. Также архитекторы разработали для поселения шесть типов домов, отсылающих к культуре региона и вернакулярным строительным практикам.
Найди свою школу
Бюро Gradolí & Sanz Arquitectes спроектировало и построило для работающей по системе Монтессори школы Imagine под Валенсией здание, которое служит для учащихся наглядным пособием.
Pro forma
Появились фотографии реализованной в Черняховске вискикурни архитекторов TOTEMENT / PAPER – объекта, продолжающего их же Музей коньяка. Из простого, в общем-то, технически промышленного, объема и пространства, архитекторы сделали целый театр, насыщенный впечатлениями. Смотрим. Всем советуем экскурсию на вроде бы завод, а на самом деле – эксперимент по театрализации темы приготовления крепких напитков. И не только ее, а и «чистого искусства», способного развиваться где угодно.
Жизнь в замке
Амалия Тавелла и ее бюро превратили замок среди виноградников Прованса в выставочное пространство, дополненное дюжиной гостиничных номеров.
Арт-мельница
Историческая автоматическая мельница в чешском Пардубице претерпела сложную, многосоставную реставрацию усилиями бюро TRANSAT и Prokš Přikryl, став в итоге важным художественным центром.
Арка и треугольник
Новый бизнес-центр Stone Мневники от Kleinewelt Architekten, для того же заказчика, что и на Ходынке, в чем-то перекликается с проектами для нее. Но не во всем. В Мневниках больше углов, и сами авторы говорят, что проект построен на контрасте. Действительно, если в первой очереди присутствуют намеки на классику, хотя и очень легкие – ну, хотя бы те же арки, и просто, и перевернутые, то есть ее прообразом можно считать восьмидесятые; то во второй очереди в роли отдаленного прообраза модернизм семидесятых. Их объединяет калейдоскоп не лишенного дерзости благоустройства из лучей и треугольников.
Парящие ступени
В поместье в горах на юге Китая появились два павильона по проекту бюро DoDesign: они вдохновлены типичными для этой местности огромными камнями.
Домашняя триада
Дом по проекту Neogenesis+Studi0261 в Сурате на западе Индии состоит из трех почти одинаковых и независимых секций: здесь с удобством разместились несколько поколений одной семьи.
Фабрика здоровья
Работая над проектом оздоровительно-туристического комплекса на берегу Енисея, архитекторы ПТАМ Виссарионова поставили перед собой задачу создать оздоровительные пространства, усиливающие пользу воздействия природы и медицинских процедур на тело и душу. Объемно-пространственные нацелены стимулировать взаимодействие гостей с ландшафтом и друг с другом.
Рыночный куб
MVRDV предложили для тайваньского города Чжубэй новую, максимально гибкую типологию рыночной постройки, применив свой излюбленный прием штабелирования этажей и функций.
Механика цветения стеклянного леса
Комплекс апартаментов Саввинская 27 от Level, строительство которого сейчас уже подходит к концу на вытянутом вдоль реки протяженном участке рядом с Новодевичьим монастырем, – обладает очень смелой для Москвы пластикой. Визуально он похож на результат работы стеклодува в соавторстве со скульптором, этакие стеклянно-бетонные джунгли, ритмизованные, но растущие энергично и живописно. Воплотить такую идею – не так-то просто. Рассказываем о концепции ODA и о методах, использованных архитекторами компании АПЕКС для ее реализации. Показываем узлы.
Дом над соснами
Дом на юго-западе Франции по проекту Maud Caubet Architectes приподнят над землей, чтобы владельцы могли любоваться кронами сосен.
Античность и недвижимость
Бюро OMA выиграло конкурс на проект реконструкции футбольного стадиона «Сельман Стермаси» в Тиране: вокруг модернизированной арены появятся жилье, офисы и гостиница.
Изящество и совместность
Вилла «Грейс», построенная по проекту бюро Романа Леонидова в Подмосковье, балансирует между элегантным минимализмом и широкими порывами русской души. Главный дом решен как последовательность четырех самодостаточных объемов – каждый может существовать по отдельности, но предпочитает быть частью целого. Единение достигается с помощью цвета и системы общих пространств, а богатая пластика, которая менялась по ходу строительства, «окупает» почти полное отсутствие декора.
Войти в ущелье
Бюро Ofis полностью перестроило входной павильон живописного ущелья Винтгар в Словении, предложив вернуться к традиционной, не наносящей вреда природе деревянной архитектуре.
Технологии и материалы
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Сейчас на главной
Арх Москва 2025: будущее, цвет и суть
Читаем списки наград Арх Москвы и заодно собираем вместе наши впечатления от выставки. Кажется, у нее, юбилейной-тридцатилетней, было три главные темы: «Суть», предложенная Полисским как куратором, будущее или футурология, которая сквозила изо всех щелей как твое милосердие, и цвет. Причем не просто цвет, а два полюса: монохром основной выставки, где дизайн-кодом Арх Москвы было белое, но у Домов А-Класса черное – и разноцветье отдельных экспозиций.
NEXT 2025: сияние чистого разума
Спецпроект Арх Москвы NEXT в этом году прошел под кураторством школы МАРШ в лице Никиты Токарева, который задал тему «Места и события». На этот раз все объекты были интерактивные, а зрителя вовлекали с помощью тактильных материалов, видеомэппинга, цветовых фильтров и даже небольшого театрализованного действа. Рассказываем обо всех инсталляциях девяти бюро и одного журнала.
Девять жизней
Центр культуры и искусства острова Хэнцинь, построенный в китайском Чжухае по проекту бюро Atelier Apeiron, собрал в одном гигантском объеме сразу 9 функций.
Золотая сторона медали
Спортивный центр имени Николы Карабатича под Парижем по проекту бюро Atelier Aconcept получил фасад, вдохновленный многочисленными золотыми медалями этого спортсмена.
ЭКСПО-2025: архитектурный Диснейленд на рукотворном...
В середине апреля в Осаке открылась ЭКСПО-2025. Одно из самых грандиозных международных событий, конкурирующее за внимание десятков миллионов посетителей со всего мира, уже успело собрать немало полярных мнений о качестве архитектуры павильонов, экологическом следе и организации действа. Вашему вниманию – авторский обзор Анастасии Маркитан, она побывала на ЭКСПО лично, выбрала 6 павильонов-фаворитов, и, не ограничиваясь обзором выставки, предлагает лайфхаки для ее посещения.
Кит идентичности будущего
Или покров? Или снежная равнина? Вере Бутко, Антону Надточему и архитекторам бюро ATRIUM досталась сложная и ответственная задача – предложить образ Национального центра «Россия». Современный, но замешанный на культурных кодах. Ни на что не похожий, и в то же время напоминающий, неуловимо, очень многое. Признаем, задача нашла своих авторов. Изучаем предложенный образ.
Мосты и мостки
Этой зимой DK-COMMUNITY и творческое сообщество МИРА провели воркшоп в Суздале «Мосты и мостки». В нем участвовали архитекторы и студенты профильных вузов. Участникам предложили изучить технологии мостостроения, рассмотреть мировые примеры и представить свой вариант проектировки постоянного моста для одного из трех предложенных мест. Рассказываем об итогах этой работы.
Дело Гауди живет и побеждает
Построенная в Шэньчжэне по проекту новозеландского бюро Van Brandenburg штаб-квартира китайского модного бренда Marisfrolg – образец биогенной архитектуры и зашкаливающего вау-эффекта.
Колонны и карнизы
Две жилые башни по проекту Макса Дудлера к югу от Базеля соединяют четкость фасадной схемы с «переходным» пространством лоджий по периметру.
Большой Алтай: план системного развития
Мастер-план туристического развития Большого Алтая включает в себя три региона: Кузбасс, Республику Алтай и Алтайский край. Он – один из двенадцати проектов, разработанных в рамках большой госпрограммы «Развитие туризма». Слоган проекта: «Большой Алтай – место силы, здоровья и духа в самом сердце Сибири». Какие точки роста предлагает проект и как с его помощью планируется увеличивать поток российских и иностранных туристов – читайте в нашем материале.
Место ожидания
Архитектурная студия GRAD совместно с НПО «Новая конструкция» разработала концепцию автостанции, которую можно использовать для развития внутреннего туризма. За счет модульных алюминиевых фасадов и стального несущего каркаса здание строится быстро, вмещает необходимый набор функциональных помещений, а также предлагает запоминающийся образ, который при этом может вписаться почти в любой контекст.
Лемех, лес и небеса
Посещение комплекса «Кижи» теперь можно совместить с осмотром современного деревянного зодчества: по проекту бюро Rhizome в карельской деревне Кажма построен бутик-отель «Заонежье». Архитекторы демонстрируют разнообразие и красоту дерева как строительного материала, используя традиционные и современные способы его обработки. Также примечательна интеграция гостиницы в ландшафт: с помощью зеленых кровель, геопластики и пышных многолетников.
Операция «Адаптация»: пунктирные заметки о XIX Архитектурной...
Людмила Лунина побывала на превью венецианской биеннале архитектуры и оценила выставку как сложную и научную. Поэтому так полезен ее авторский обзор, в котором всё или почти всё, пусть пунктирно, но обстоятельно, разложено «по полочкам». Полезно как для тех, кто планирует поехать на биеннале, так и для тех, кто сидит здесь, но не хотел бы отрываться от международной повестки. А повестка, судя по всему, получила на выставке новое воплощение: искать примеры архитектурной формы там, пожалуй, будет еще более бесполезно, чем обычно, зато столько всего разного... И грибы, и бактерии, и павильон из слоновьего навоза, и новые виды high-tech...
XIX Архитектурная биеннале в Венеции: награды
В Венеции раздали золотых и серебряных львов. Отмеченные жюри работы демонстрируют концептуальный размах выставки – здесь и исследования в области киберфеминизма, и борьба с империями, и размышления о границах реставрации. Но на первом плане все же проблемы, обозначенные куратором Карло Ратти: изменения климата, перепотребление, отходы. Главный приз забрал Бахрейн, который показал способы выживания в экстремальной жаре. Среди других лауреатов – кирпичи из слоновьего навоза, эспрессо с водой из лагуны и стихийные рынки, где чужой мусор превращается в ресурс.
Космические фасады
В Шэньчжэне открылся Музей науки и технологии по проекту Zaha Hadid Architects. Переливающиеся стальные панели его фасадов своим цветом должны напоминать о небесных телах.
По ком звонит колокол
В петербургском Манеже работает выставка, посвященная подвигу тыла в годы Великой Отечественной войны. За архитектуру отвечало бюро DD|A:D, которое не оставило посетителям шансов «проскользить» по экспозиции: приемы из сакральной и мемориальной архитектуры включают чувства, а фактуры, цвет и свет задают тон, подготавливая к встрече с тяжелыми и важными событиями.
Медицинская сталь
Петербургский бренд Hircost специализируется на одежде для врачей, в том числе неформальной. Для флагманского магазина NDA design studio воспроизвели эстетику медицинского кабинета: с помощью металлических поверхностей, «хирургического» освещения, стеклоблоков и амальгамных штор примерочных.
Бронза, соль, стеклоблоки
Отель «Сижан» по проекту Vector Architects на востоке Китая спланирован вокруг девяти внутренних дворов, каждый из которых получил свою трактовку.
Разноцветный город
Работая для Кунцево над масштабным проектом, у которого пока еще нет названия, Kleinewelt Architekten не только предложили целый веер силуэтов башен «ампирных» оттенков, и не только продумали разновысотность, создав внизу шестиэтажный «неоурбанистический» город квартальной планировки – но еще и нашли для своего решения исторические и средовые обоснования. Они восстанавливают несколько «сталинских» домов, оставшихся от послевоенного города Кунцева, а также ж/д станцию 1953 года, снесенную в 2017.
Дух степи, очаг и оберег
Подведены итоги конкурса на переосмысление кочевой архитектуры Архтамга. Конкурс проводил Евразийский музей кочевых цивилизаций и уфимское проектное бюро «Архтамга» – участник проекта NEXT на АРХ Москве в этом году. Призовой фонд в 350 тысяч рублей обещают разделить между тремя победителями, определенными профессиональным жюри, и победителем голосования за приз зрительских симпатий. Рассказываем о победителях, выбранных профессиональным жюри.
На орбите Москва-Сити
Бизнес-центр Orbital прост и сложен одновременно. Прост лаконичной формой и оптимальным офисным решением планировок: центральное ядро, световой фронт, стекло; из необычного техэтаж, хитроумно размещенный на торцах. Сложен – ну, хотя бы потому, что похож на космическое тело, парящее на металлических ногах при Магистральной улице. Почему такая форма, из чего состоит и как сделано это «бутиковое» офисное здание, выкупленное сразу же после реализации – в нашем рассказе.
Арарат в арке
Проект PLAN BURO победил в закрытом конкурсе на коттеджный поселок в пригороде Еревана. Архитекторы соединили наследие Александра Таманяна с современными тенденциями, предложили дополнить застройку таунхаусами, а также предусмотрели коммерческий блок, который легко адаптируется под запросы сообщества.
Все в школу
Проектируя школу на 1500 учеников в районе Новоселье, архитектурная мастерская Юсупова подошла к зданию как к общественной и пространственной доминанте. Ее объемы отражают функцию и реагируют на градостроительные оси, а центр прикладных искусств и спорткомплекс доступны не только детям, но и взрослым жителям квартала.