English version

Качество историзма

Наша новейшая история знает множество некачественных стилизаций. Эта же, напротив – качественная, добросовестная как в целом, так и в частностях.

mainImg
Архитектор:
Олег Карлсон
Проект:
Усадьба «Модерн»: главный дом
Россия, Жуковка

Авторский коллектив:
Карлсон О.А., Куликов А.Ю., Лукманов М.Ш., Кармановский Д.А., Ильин С.А., Художник Оринянский П.А.

2003 — 2009 / 2003 — 2009
Архитектор Олег Карлсон строит частные загородные дома, иногда – очень большие, скорее дворцы, чем дома, – усадьбы с шиком и размахом. Одна из особенностей такого заказа состоит в том, что его работы мало известны: не все заказчики готовы публиковать свои дома, и стенд на «Зодчестве» стал первым «выходом в свет» одной из новых построек Олега Карлсона, подмосковной усадьбы «Модерн», строительство которой было закончено в 2009 году. Надо сказать, что вокруг этого стенда в Манеже было как-то заметно больше зрителей, перед ним толпились, разглядывали, обсуждали, – даже со стороны было хорошо заметно, что дом вызвал неподдельный интерес коллег архитекторов.

Вторая особенность частного заказа – большинство клиентов (не то чтобы абсолютное большинство, но процентов девяносто наверняка) предпочитает исторические стили. В данном случае заказчик попросил архитектора построить дом в стиле модерн. Причина этого пожелания была не столько эстетической, сколько, скажем так, родословной: предки хозяйки (а дом строился к ее юбилею) владели, в числе прочего, домом на Волге, построенным в начале XX века в стиле модерн.

Олег Карлсон и архитекторы его бюро, построившие до этого уже много частных домов разного масштаба и стилистики, приняли поставленную задачу как своего рода профессиональный вызов и начали работу над проектом с изучения книг о модерне и его памятников, с «погружения в стиль». Объехали Европу, изучая постройки начала века; увлеклись коллекционированием и реставрацией мебели этого времени. Строго говоря, Олег Карлсон, как он и сам признается, поставил перед собой сверхзадачу совершенно самостоятельно. До некоторой степени на это решение повлияло место – дом находится в поселке, генплан которого делал Илья Уткин. Генплан не был вполне реализован, но Уткин построил два дома на одной из главных улиц поселка; «усадьба Модерн» Олега Карлсона оказалась как раз между ними. Авторитет Ильи Уткина, знаменитого «бумажника», хранителя наследия и мастера-классициста, во многом и определил «планку» – таким образом к основной «династической» мотивации заказчицы добавилась уже чисто творческая задача: проникнуться принципами построения архитектуры модерна и сделать качественную, достоверную стилизацию. Тем интереснее рассматривать то, что получилось.

В точности повторить какой-либо образец стиля модерн начала XX века архитектор, конечно же, не мог. Прежде всего по самой банальной причине: стилизация стилизацией, а дом должен быть современным и предоставлять своим обитателям значительную часть благ современной цивилизации: гаражи на несколько машин, в том числе для обсуживающего персонала и охраны, бассейн внутри дома (к нему мы еще вернемся). Из особенных удобств назовем одно: между домом охраны и главным домом устроен подземный переход, для того, чтобы в непогоду хозяева могли выйти из машины и войти в дом, не намокнув от дождя («не попасть под камни с неба» – шутливо поясняет архитектор). Кроме того, масштаб и размер дома тоже вполне современен, а вовсе не апеллирует, как можно было бы подумать, к историческим дворцам: «дом-двухтысячник» (площадь главного дома «усадьбы Модерн» – 1700 метров) стал за последние 10 лет своеобразным эталоном богатого подмосковного дома. Однако в эпоху модерна типология дворца совершенно не сложилась – дворцы остались в XIX веке, возродившись позднее, в 1910-е, но уже в стилистике неоклассики. Модерн строил: вокзалы, пассажи, многоэтажные доходные дома, а в качестве частного жилья – деревянные пригородные дачи и каменные городские особняки. Поэтому даже словосочетание «усадьба Модерн» звучит несколько неожиданно: в начале XX века усадьбы с их вишневыми садами и модерн с его дачами, для размещения которых вырубали эти самые сады, были скорее антагонистами. Словом, типологию загородного дворца в стиле модерн архитекторам пришлось во многом изобрести.

Посмотрим на план. На улицу выходят трое симметричных ворот, от центральных начинается прямая широкая аллея, которая ведет к главному входу в дом; схема совершенно классическая. Вот только сам дом резко отодвинут от центральной вправо и главный вход расположен в крайнем левом ризалите. В этом месте дом и главная аллея пересекаются и от этого пересечения двух самых важных вещей получается своего рода «главная точка» входа, которая, к тому же, находится почти что в самой середине парка. Модерн позволял такие вещи, он как раз очень любил нетривиальные, асимметричные решения. По словам Олега Карлсона, на асимметричный план его вдохновила планировка соседнего участка Ильи Уткина: там дом тоже сдвинут от оси вправо.

Однако асимметрия расположения главного дома наложена на наложена на «усадебно»- классическую симметричную схему парка с центральной осью. Как будто бы здесь был старый парк с аллеей, а потом пришел новый хозяин и поставил новый дом не по центру, а по-своему, так, как было модно в начале XX века. Если всмотреться в план собственно дома, то в нем тоже можно обнаружить похожее наложение, только более сложное. Просто глядя на план, видим: посередине дома классический палладианский «покой» (букву «П», корпус с двумя ризалитами), от которого влево и вправо отходят асимметричные крылья с флигелями. Модно подумать, что тот же самый (воображаемый) наследник взял старый усадебный дом и обстроил в новом вкусе, заменив портик лоджией, пристроив беседку, эркер… Разбил перед лоджией партер в фонтаном (по классической логике главная аллея должна была вести как раз сюда, но она идет слева, и партер превратился в парадный, и одновременно камерный, замкнутый решеткой, скверик; со скамейками и урнами. Никакой такой истории с наследником, конечно же, никогда не было, потому что дело еще сложнее.

Дом, который снаружи кажется одним большим дворцом, на самом деле, – рассказывает архитектор, состоит из трех частей. Слева – собственно главный дом, жилище хозяев, который тоже спланирован «покоем» и почти симметричен. В его левом ризалите располагается упомянутый выше главный вход, – глубокое (6х5 метров) крыльцо, ведущее в относительно узкий вестибюль. Войдя туда, надо повернуть направо, и пересечь совсем уже небольшой тамбур, чтобы попасть в обширное двусветное пространство с лестницей на второй этаж. Лестница ведет наверх к спальням, а из холла можно попасть либо пройдя вперед – к повседневной столовой и кухне (по 20 метров то и другое), либо, повернув налево – в парадную часть, вытянутую вдоль дома со стороны сада: еще одна столовая (расписной плафон, деревянные шкафы, высокие спинки стульев, торжественность семейного обеда), дальше розовый рояль, гигантский камин-скульптура, диваны, подушки, гнутые ножки… Для большей цельности пространства стены заменены широкими арками, которые служат скорее для обрамления, чем для ограничения – и получается похоже на 'long hall', галерею-гостиную английских загородных дворцов.

Справа к главному жилому дому примыкает череда высоких двухсветных пространств: зимний сад (в него можно попасть из парадной столовой), бассейн с перекинутым через него горбатым мостиком, и сауна – типичное современное спа, образующее перпендикулярную ось с торжественным выходом в сад-партер с фонтаном. Всё «спа» помещено под общей стеклянной кровлей, наклонно спускающейся в сторону парка, – этот верхний свет придает импозантному пространству сходство с пассажами XIX века. Поддерживая эту аналогию, сам архитектор называет его «внутренней улицей». 

К этой «улице» с противоположной стороны (то есть правее и западнее) примыкает еще один дом, немногим меньше хозяйского – гостевой; первоначально он предназначался для родителей хозяев. Три комплекса: главный дом, атриум и гостевой блок – нанизаны на одну продольную (вдоль улицы) ось, похожую на дворцовую анфиладу. Во всяком случае, прогулка по ней сулит постоянную смену впечатлений: просторное, высокое, открытое сменяется закрытым и камерным, деревянным, паркетным, ковровым, уютным. Ось объединяет все три дома в один комплекс, и они оказываются сросшимися в своего рода «городок».

Это сравнение неслучайно. Снаружи дом-дворец и правда похож на череду разных особняков модерна, слившихся в одну улицу. Они разные, и зритель, обходящий дом снаружи не имеет никаких шансов заскучать: где-то больше скульптуры, где-то лидирует майоликовый фриз, где-то гигантские окна. В окнами, кстати сказать, была история: современные стеклопакеты, как известно, больше подходят для крупных форм, чем для мелких, которые любил модерн; поэтому самый распространенный способ имитации исторической «столярки» сейчас состоит в наклеивании псевдо-рам поверх стеклянной плоскости. Архитектор не принял такого решения, окна пришлось переделывать: сейчас рамы и сами стеклопакеты, натурально, изогнуты с абрисом модерна. Хотя они и вынужденно крупнее аутентичных, зато хорошо поддерживают общую струистую графику фасадов.

Главное в этом доме, безусловно – декор. Дом состоит из декора, снаружи и внутри он буквально соткан из плотной декоративной «ткани», постоянно напоминающей изгибами линий, что мы имеем дело с модерном. Разные материи: рельефы, ковка, майолика, узоры окон, не только в гнутых рамах, но еще и витражных окнах действуют по схеме «эстафеты», передавая внимание зрителя от одного – другому и постоянно предлагая новое зрелище.

Лепнина, майолики, и многие другие декоративные детали снаружи и внутри выполнены по эскизам художника Павла Оринянского. Олег Карлсон считает соавторство с этим художником очень важным в этом проекте, с чем нельзя не согласиться – декора много, он, как и полагается в модерне, становится необходимой частью архитектуры, а архитектура, в свою очередь, оперирует панно, рельефами, шкафами и прочим как своими инструментами.

Что еще важнее – обильный декор сделан настолько тщательно, дотошно и аккуратно, что украшения приобретают, волей-неволей, новое качество: мы имеем здесь дело с ремесленным мастерством высокого класса. «Мы проектировали и строили этот дом долго, почти пять лет, – рассказывает Олег Карлсон. Сами рисовали все, и ландшафт парка, и интерьеры. В конечном счете под нашим руководством над «усадьбой Модерн» работало 20 мастерских разной специализации: рельефы, кованые решетки, майолика, большая часть мебели – все это с начала до конца делалось под нашим наблюдением, мы как архитекторы практически не покидали объект». Например, архитекторы долго  искали плитку пола, подходящую для рубежа XIX-XX веков, пока не нашли нужный образец на барселонской выставке. Мебель частью закупили у итальянской фабрики «Медея», но тамошняя коллекция в стиле «модерн» оказалась настолько мала, что многое архитекторы заказали по собственным рисункам; нарисовали множество встроенных шкафов, панелей, ширм и прочего. Дом и снаружи, и изнутри отделан как драгоценная шкатулка.

Такой подход обеспечивает совершенно другой, непривычно-высокий, уровень ремесленного качества исполнения всех деталей, и одновременно слаженность и продуманность целого. Авторы называют его «тотальным дизайном». Это не просто авторский надзор, это работа сродни подряду XIX века, когда архитектор отвечал «за каждый гвоздь». Сейчас так почти не строят.

Если набрать в интернет-поиске слова «архитектура модерна», то можно обнаружить совершенно другие образцы стилизаций, авторы которых попросту считают, что для имитации модерна достаточно нарисовать на фасаде парочку кривых линий. В этом контексте спроектированный Олегом Карлсоном дом усадьбы «Модерн» представляет собой новое явление. Он совершенно не похож на простоватые подделки девяностых –такая работа, помимо массы сил и времени, требует изрядной доли артистизма в обращении с воспроизводимым архитектурным языком.

Другой вопрос – сам по себе факт стилизации. В парадигме модернизма, направления, с переменным успехом преобладающего на протяжении уже скоро ста лет, стилизации быть не должно. Да, строго говоря, и основная ветвь модерна тоже была направлена против стилизации, против историзма XIX века – правда, модерн был толерантнее своего «внука»-модернизма, и быстро ассимилировал все направления бывшей эклектики, наделив их изрядной толикой новизны и свежести. Парадокс заключается в том, что стиль, который первоначально стремился уйти от стилизации, теперь сам стал ее объектом. А самый интересный вопрос, конечно – насколько похоже получилось на модерн.

Получилось похоже. Женские маски, ирисы, лебеди, ландыши и лилии; гнущиеся стебли, множество изогнутых линий – на фасадах, камине, коврах, стенных шкафах, деревянных перегородках, в пастельной живописи Оринянского на стенах и потолке… Может быть, немножко даже слишком похоже, плотность узнаваемых мотивов великовата, глазу как будто бы постоянно предлагают дополнительные доказательства сходства с избранным стилем.

Есть и отличия; из них самое  ощутимое – отсутствие массы. Модерн любил массу, любил прервать густую лепнину или живопись вдруг инертной стеной, позволяющей почувствовать тяжесть подосновы, скульптурную вязкость здания. Здесь подход к стилю более графичный, «книжный». Стена здесь больше плоскость, чем массив или скульптура. Поэтому ее можно прорезать: что происходит на фасаде лоджии, выходящей в партер из зимнего сада, или в интерьере атриума, где опоры проникают сквозь отверстия в междуярусном перекрытии, а над архивольтами тоже обнаруживаются вместо стен отверстия (заставляющие вспомнить о популярной недавно деконструкции). Модерн также не любил филенок и оконных наличников, которые в этом доме можно найти.

Во всем этом нет ошибки (исторически «чистого» модерна тоже не очень много, он часто с чем-то перемешан, то вольно, то невольно), но есть неуловимое ощущение какого-то дополнительного влияния, кроме модерна. Мне кажется, что это дополнительное – готика. Точнее, не слишком артикулированное веяние этакой готической англомании. Отсюда упомянутая вначале длинная гостиная с камином, обилие окон и витражей, плоские деревянные ребра между стеклами в атриуме, образующие над зимним садом нечто вроде перевернутого корабельного днища; легкие конструкции потолков второго этажа (замечательные потолки, ни грамма пенокартона нет на них, они одни связывают дом с аутентичным началом века, вот только они все же больше тяготеют к самому концу XIX века, к историзму и его конструкциям, чем к модерну; впрочем, модерн как ближайший наследник вполне мог использовать эти темы и использовал их, когда хотел). То есть, помимо образцов из области «чистого» модерна, здесь обнаруживается призрак особняка Морозова на Спиридоновке.

Однако: сам факт, что дом порождает такие рассуждения, говорит о том, что архитектурный эксперимент скорее удался. Авторам удалось в значительной степени освоить стилистику начала века. И погрузиться в нее настолько, чтобы дом – время от времени – обманывал нас, заставляя оперировать понятиями столетней давности.

Все остальные постройки этой виллы-усадьбы – деревянные.
Справа от главного дома находится здание банкетного зала (опять англомания, отдельный banquet hall), вытянутое вдоль юго-западной границы участка. Вначале его объем был задуман как дом-забор, чтобы отгородиться от котельной на соседнем участке. Затем, когда стало известно, что хозяева планируют вечеринку с очень большим количеством гостей – архитекторы предложили превратить это здание в своего рода дом приемов. Получился длинный деревянный зал (все здания усадьбы, кроме главного дома, построены из дерева), перекрытый замечательными деревянными сводами, – которые, кстати говоря, весной получили награду АрхиWood. Сам свод, строго говоря, пятигранный, но множество сильно выступающих циркульных ребер создает эффект длинного цилиндрического свода, и одновременно придает интерьеру сходство с ажурными чугунными конструкциями пассажей и вокзалов XIX века. Самое замечательное, что паркет на полу состоит из панелей, которые можно разобрать, и тогда банкетный зал превращается в каток. Эта забавная затея едва ли не уникальна среди современных подмосковных владений: бассейны, теннисные корты и гольф-поля есть, а крытые персональные катки пока еще на получили распространения.

Так как дом и банкетный зал собраны в одной части владения, все оставшееся пространство, три квадрата из четырех, отдано парку (напомним, что его созданием тоже занималось бюро Олега Карлсона). За домом парк расчерчен дорожками строго-геометрически и на плане напоминает сад XVIII века. Слева от дома, в северной части обнаруживаются даже барочные «три луча» (они ведут к зданию гаража-«каретной»). Правда, в реальности парк не так уж и похож на свои классические дворцовые прототипы: среди деревьев много елок и они очень разного размера; архитекторы сохранили большинство старых деревьев на участке и не стали скрывать его подмосковную природу.

В восточной части парка расположился японский домик дочери хозяев с ярко-красным каркасом и приподнятыми углами крыши, с трех сторон окруженный живописным прудом с горбатым мостиком и смягченным вариантом сада камней вокруг. «Это не Китай и не Япония, – рассказывает архитектор, а нечто среднее, имитация, больше всего похожая на русское и европейское шинуазри XIX века». Мощение каменных дорожек здесь расступается, прорастает травой, – а вход на территорию условного «востока» обозначен деревянными (тоже красными) воротами, которые стоят на одной из трех главных аллей.

Любопытно то, что этот дом занимает восточную часть парка, в итоге возникает почти буквальная оппозиция восток-запад: шинуазри на востоке, главный дом с партером и рестораном на западе. Это добавляет сюжет в архитектуру парка, который в целом выглядит не просто приятно и аккуратно (цветов много, газоны подстрижены), но и, скажем так, исторически грамотно. Так мог бы выглядеть парк какой-нибудь среднерусской усадьбы с 200-летней историей, если бы не революция. Расходящиеся лучи дорожек, аллеи, непременное шинуазри – и подмосковные ели, как бы проросшие поверх; хотя на самом деле это они здесь были раньше парка.

Все вместе поражает прежде всего качественной «сделанностью», добросовестностью исполнения. В данном случае смысл этого определения – не только сугубо ремесленный, хотя штучного, замечательного по нашим временам ремесла здесь предостаточно. Определение «добросовестный» можно также отнести и к качеству архитектурной стилизации – автор не отрицает, а всячески подчеркивает, что это именно «…стилизация, декор», не претендуя ни на возрождение стиля и не ставя перед собой каких-либо других, как сейчас принято, идеалистических сверхзадач. Хотя надо признать что и такая позиция тоже не лишена своей идеи-фикс: архитектор относится к стилизации (в отличие от коллег-постмодернистов) очень серьезно, погружается в исторические изыскания, и в итоге оперирует достаточно достоверными формами, умело пользуясь азбукой стилистики столетней давности.
Главный фасад
Главный фасад
Главный дом
Главный вход
Лоджия, вход в зимний сад
Главный фасад
Вид на входную группу
Парковый фасад
Парковый фасад (восточный)
Парковый фасад
План первого этажа
План второго этажа
План цокольного этажа
Разрез 1
Разрез 2
Западный боковой фасад
Парковый фасад
Восточный боковой фасад
Главный фасад
Дом для приемов и каток
Интерьер ресторана
Вид на парковый фасад из китайского домика
Архитектор:
Олег Карлсон
Проект:
Усадьба «Модерн»: главный дом
Россия, Жуковка

Авторский коллектив:
Карлсон О.А., Куликов А.Ю., Лукманов М.Ш., Кармановский Д.А., Ильин С.А., Художник Оринянский П.А.

2003 — 2009 / 2003 — 2009

26 Января 2011

АСБ Карлсон & К: другие проекты
Импровизация в рамках палладианства
Представляем проект «английского дома» – дворца, построенного Олегом Карлсоном для заказчика в Подмосковье. Его фасады, тщательно стилизующие образ британского загородного дворца, скрывают за собой сложное и эффектно интригующее многоярусное пространство.
Искусная пластика
Этот дом с необычной кровлей в московском поселке художников «Сокол» несколько лет назад построил архитектор Владислав Платонов (АСБ «Карлсон и К»).
Дом ручной работы
В знаменитом поселке художников «Сокол» архитектор Владислав Платонов (АСБ «Карлсон и К») построил черно-белый дом. Наделенный запоминающимся силуэтом и яркой внешностью, особняк, который сам автор называет «Инь-Янь», творчески развивает традиции застройки этого уникального для мегаполиса района.
Единство в разнообразии
Олег Карлсон построил в Подмосковье три деревянных дома с похожими планировками, основанными на общем модуле. Несмотря на подобие планов и сходство размеров дома очень разные – можно даже сказать, что каждый из них представляет собой одну эпоху в истории архитектуры.
Джинсовая рапсодия
В подмосковном поселке Снегири архитектор Владислав Платонов (АСБ «Карлсон и К») построил очень необычный коттедж, композиция которого полностью подчинена сложному рельефу участка.
Похожие статьи
Новая жизнь в карьере
Общественный центр по проекту Snøhetta – первое завершенное здание нового района в бывшем карьере недалеко от Гётеборга; продажи квартир здесь еще даже не начались.
Верхом на холме
Вилла «Сидоний» в предместье Праги, в популярном месте отдыха и хайкинга, задумана архитекторами Stempel & Tesar как конструктивный и технологический эксперимент.
Цветок озера
Прообраз здания «театра Камала» в Казани – ледяной цветок: редкое и хрупкое природное явление озера Кабан «застыло» в крупных летящих контурах стеклянных экранов, ограждающих основной объем, формируя его силуэт и защищая витражи от солнца. Проект консорциума под руководством Wowhaus, включавшего «звезду» мировой архитектуры Kengo Kuma, победил в конкурсе 2021/2022 года, был реализован близко к исходному замыслу в короткие, очень короткие сроки. Театр открыт в начале 2025. Кэнго Кума предложил образ ледяного цветка и контрапост холодного снаружи – теплого внутри. В течение 2022–2024 Wowhaus сделали все для его воплощения, буквально-таки ночуя на площадке. Рассматриваем знаковое здание и увлекательную историю.
Ремикс архитектурной «классики»
Бюро E Plus Design и URBANUS/LXD Studio радикально обновили торговый комплекс в Гуанчжоу в виде старого европейского города через новое колористическое решение, устройство водных сооружений и озеленение.
Керамический ажур
По проекту OMA завершено строительство штаб-квартиры компании JOMOO в Сямыне на юго-восточном побережье Китая.
Модули из глины и древесины
Модульное офисное здание HORTUS по проекту Herzog & de Meuron возведено под Базелем из возобновляемых и вторично используемых материалов, а также должно за 31 год «окупить» с помощью фотоэлектрических панелей всю затраченную при строительстве энергию.
Торнадо миграции
В Роттердаме открылся музей миграции Fenix по проекту звездного китайского бюро MAD. Его архитектура и экспозиция посвящены самым острым проблемам современности и воспевают саму идею перманентного движения.
МиRная интеграция
ЖК МИRA, расположенный над высоким склоном Яузы и Проспекта Мира, оправдывает свое название не только технически, но и визуально и по смыслу. Будучи современным и технологичным, высотным и стеклянным, он реагирует и на классику Жолтовского, и на модернизм «Дома на ножках». Вбирает в себя особенности соседей и «мирит» их внутри себя на общей основе современности фасада. Изучаем, каким именно образом.
Память города
Комплекс сооружений в промзоне Даляня на северо-востоке Китая превращен по проекту Neri&Hu в многофункциональный центр с культурной составляющей.
Интерьер для нового формата образования
Проект нового корпуса ТЮМГУ был сделан до пандемии, а затем переработан для новых требований: университет перешел на систему «2+2+2», без разделения на группы и потоки, а с индивидуальными программами. Изменения удалось ввести очень быстро, в начале строительства. Сейчас корпус готов, рассмотрим его.
Продолжение памятника
Библиотека в немецком Брюле примыкает к отреставрированной исторической ратуше. Бюро JSWD, занимавшееся обоими проектами, подобрало для внешней отделки новой части особым образом обработанный кирпич песочного цвета, выложив им даже крыши.
Пентхаусы и закомары
Проект жилого комплекса, подготовленный бюро ASADOV для делового квартала «Красная Роза», реагирует на соседство с памятниками XVII века: палатами Хамовного двора и Никольской церковью, а также на необходимость включить ценные фасады доходного дома в духе а-ля рюс. Архитекторы предложили разновысотные секции, фасады которых включают отсылки к элементам церковной архитектуры. Но мы различили и другие коннотации.
На два укуса
В деловом центре Ванкувера построена жилая башня 1550 Alberni по проекту Кэнго Кумы. Она тактично отклоняется от красной линии, сохраняя важные городские виды.
Городок-сороконожка
Лицейский городок, спроектированный архитекторами ATRIUM на берегу заповедного озера орнитологического заповедника Имеретинской низменности, – новый и ответственный для авторов опыт работы с образовательным объектом: это не просто школа, а Президентский лицей для всестороннего развития одаренных детей на 2500 учеников от 3-летнего возраста до старшей школы, и новый общественный центр для всей территории Сириус. Разбираемся в структуре и архитектуре «лицейского городка».
Волны на фасаде
Проект выставочного комплекса для агропромышленного комплекса в Биньчжоу – попытка сделать экспо-центр полноценной частью города. Архитекторы – проектный институт Чжэцзянского университета (UAD).
Уважаемая бананка
Вилла «Бананка» в словацком селе Банка, спроектированная студией Paulíny Hovorka, своей необычной формой образует вокруг уютные зоны взаимодействия с природой.
Теплый черно-белый
Вторую очередь «31 квартала», построенную в подмосковном Пушкино по проекту бюро KPLN, отличает многогранный характер. На первый план выходят геометрия и монохромная гамма, но при более внимательном взгляде обнаруживается ряд «нерегулярных» деталей: градиент остекления и «раструбы» окон, иерархия фасадов, объемная кирпичная кладка и даже подражание явлениям природы. Рассказываем обо всех правилах и исключениях, которые удалось обнаружить.
Нитяной фасад
Посвященный ткачеству музей открылся в маленькой деревне в горах Уишань. Авторы его проекта – шанхайское бюро TEAM_BLDG.
Фонари и лестница
Мартовская съемка почти-построенной штаб-квартиры ГК ФСК на улице Шеногина. Снаружи спокойно-лаконично, внутри увлекательно, многоярусно. Особенно хороши, и больше всего – в бетоне, конусные зенитные фонари представительского офиса. И ведущая в него большая винтовая лестница. Впрочем, спиральная лестница здесь не одна, да и в первые этажи, фактически, встроен небольшой торговый центр.
Строение с мотором
Летний павильон лондонской галереи «Серпентайн» в этом году впервые может «шевелиться»: его кровлю можно сдвигать на 1,4 м. Автор проекта – архитектор Марина Табассум из Бангладеш.
Первобытные мотивы
В кофейне сети Nana Coffee Roasters по проекту IDIN Architects в пригороде Бангкока создана неожиданная «пещерная» атмосфера: она вдохновлена воспоминаниями основателя сети.
Искусство в доступе
В Лондоне сооружено фондохранилище для Музея Виктории и Альберта по проекту Diller Scofidio + Renfro: экспонаты здесь выставлены без привычного стекла.
Технологии и материалы
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Сейчас на главной
Графский парк
Проектное бюро М4 благоустроило Милютинский парк в Алупке. Архитекторы мягко подчеркнули богатство ландшафта с помощью авторских МАФов, а также добавили яркий акцент – бетонные лепестки, очерчивающие сцену с амфитеатром.
Верная функция
Подбирая новую функцию для бывшей детской больницы конца XIX века в Иваново, бюро BOMAR и заказчик отказались от надежных офисов в пользу преемственности: в конечном итоге здание превратилось в детский образовательный центр. Стратегия оказалась верной: арендодатели нашлись быстро, а история объекта культурного наследия продолжилась.
Сад надежды на свободу
В Спасо-Евфимиевом монастыре в Суздале в октябре открыли Сад арестантского корпуса: там, где с XVIII века до оттепели была тюрьма. Авторы архитектуры – NOῨD Короткий метр, ландшафта – бюро МОХ. Садов на самом деле не один, а два разных. Очень разных. Пытаемся разобраться, правильно ли они воздействуют не эмоции посетителя и заодно показываем красоту июньского цветения рудеральных растений.
Восставший в пепле
Словенское бюро Ofis восстановило из руин историческое шале Адольфа Мура начала XX века на берегу Бохиньского озера. Его основной объем выполнен из дерева, карбонизированного по традиционной технологии.
Со-общение
В Ruarts Foundation – выставка «Сообщение» с подзаголовском «Другая история фотографии». Она тут изложена честно, «от дагеротипов» до нейронок, – как развитие, так и разрывы исторической ленты подчеркнуты дизайном экспозиции от Константина Ларина и Арсения Бекешко. А вот акценты, как водится, расставлены так, чтобы хронологию «остранить» и превратить в выставку, которая сама по себе произведение.
Упрощение для гармонии
По проекту alexey podkidyshev studio в центральной части Грозного началась реновация Музея Чеченской Республики. Новая планировочная структура сделает музей удобнее, а фасадная система и работа с объемом позволит сбалансировать ансамбль со зданием драматического театра. Благоустройством прилегающих территорий занимается TGNK landscape.
Южный остров
Клубный дом «Моретта» строится по проекту бюро Archivista в одном из особенно зеленых районов Сочи. Команда вписала в сложный рельеф не только жилые корпуса, но и детский сад, двухуровневый паркинг, коммерческие помещения, а также благоустройство и новые пешеходны маршруты, которые делают среду района более комфортной. Статус резиденций подчеркивают дорогие облицовочные материалы, моллированное стекло и лаконичные формы.
Светлое подземелье
На Центральном вокзале в Амстердаме открылся новый терминал для пассажиров, отправляющихся в Лондон поездами Eurostar. Авторы проекта – ZJA Architects & Engineers и Superimpose Architecture.
Метро как искусство. Деконструкция
В Музее Москвы до 24 августа 2025 года работает выставка «Высоко под землей», посвященная 90-летию московского метро. Столичная подземка – больше, чем транспорт, это гигантский арт-объект, который мы ежедневно не замечаем. Главный трюк экспозиции – заставить увидеть в утилитарном самостоятельное искусство. Метро предстает как результат одержимости деталями, как коллективный труд тысяч людей, как место, где технологии скрываются за красотой.
Лаконичный образ времени
Жилой комплекс «Тайм Сквер», построенный на северном краю Петербурга, на вид лаконичнее и эффективнее, нежели его сосед и предшественник, ЖК New time. Тем не менее, рука архитектора очень даже чувствуется: темы «черного и белого», «внутри и снаружи», а, главное, «съедающей» массу пластинчатости фасадов – разыграны как по нотам. Тут вспоминаешь и классический модернизм, и так называемый «постконструктивизм».
Пей. Твори. Исследуй
Российские архитекторы уверенно расширяют географию своих проектов. Например, бюро KIDZ уже реализовало несколько проектов в Дубае и, судя по всему, не собирается останавливаться. Представляем еще одно их кафе, спроектированное для сети PIMS. В компактном пространстве авторы смогли собрать все свои фирменные приемы: сочетание контрастных материалов, нетривиальную колористику и авторские предметы мебели, создав запоминающийся микс архаики и hi-tech.
Серебряный ларец
Бюро figura A преобразило бывший бизнес-центр, построенный в начале 2000-х годов и приспособленный под апартаменты. Существующий каркас для навесного фасада подновили, а хризотилцементные панели заменили на алюминиевые листы с брашировкой, которая обеспечила световой градиент. Шахматный узор дополнили эллипсы трех размеров.
Новая жизнь в карьере
Общественный центр по проекту Snøhetta – первое завершенное здание нового района в бывшем карьере недалеко от Гётеборга; продажи квартир здесь еще даже не начались.
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Белый берег
По проекту бюро ISAEV Architects в небольшом башкирском городе Агидель благоустроен городской пляж на реке Белая. Площадь со сценой, инфраструктура для отдыха на свежем воздухе и безбарьерная среда сделали место точкой притяжения, которая предлагает разнообразный досуг – от мангала до вейкборда.
Лина Бо Барди и «ГЭС-2»: реконструкция
В Доме культуры «ГЭС-2» с 11 июля по 19 октября работает первая в России масштабная выставка, посвященная Лине Бо Барди (1914-1992) – бразильскому архитектору итальянского происхождения. «Если бы стены стали водой» – не столько ретроспектива, сколько попытка оживить дух Бо Барди на московской сцене, где ее идеи об общем для всех горожан пространстве и гибкости архитектурных решений звучат особенно актуально.
WAF 2025: кто в коротком списке
Всемирный фестиваль архитектуры объявил шорт-листы всех номинаций. В списки попали постройки и проекты бюро ATRIUM, TCHOBAN VOSS Architekten и Kerimov Architects – предлагаем их краткий обзор.
Средство от стресса
На волгоградской набережной появилось еще одно стильное место для комфортного времяпрепровождения с видом на реку Волгу, олицетворяющую собой течение времени и множество других зыбких понятий. Бюро Rogojnikov & Sorokin создало кальян-бар Redwood Asia, интерьер которого преисполнен чувства собственного достоинства – с небольшой толикой архитектурной иронии.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Верхом на холме
Вилла «Сидоний» в предместье Праги, в популярном месте отдыха и хайкинга, задумана архитекторами Stempel & Tesar как конструктивный и технологический эксперимент.
Ремикс архитектурной «классики»
Бюро E Plus Design и URBANUS/LXD Studio радикально обновили торговый комплекс в Гуанчжоу в виде старого европейского города через новое колористическое решение, устройство водных сооружений и озеленение.
Петербург Георгия Траугота
С 29 мая по 17 августа 2025 года в московском пространстве Ile Theleme проходит персональная выставка ленинградского художника Георгия Траугота. Более ста работ мастера представляют все грани творчества этого самобытного автора. Петербург Траугота – в эссе Екатерины Алиповой.
Цветок озера
Прообраз здания «театра Камала» в Казани – ледяной цветок: редкое и хрупкое природное явление озера Кабан «застыло» в крупных летящих контурах стеклянных экранов, ограждающих основной объем, формируя его силуэт и защищая витражи от солнца. Проект консорциума под руководством Wowhaus, включавшего «звезду» мировой архитектуры Kengo Kuma, победил в конкурсе 2021/2022 года, был реализован близко к исходному замыслу в короткие, очень короткие сроки. Театр открыт в начале 2025. Кэнго Кума предложил образ ледяного цветка и контрапост холодного снаружи – теплого внутри. В течение 2022–2024 Wowhaus сделали все для его воплощения, буквально-таки ночуя на площадке. Рассматриваем знаковое здание и увлекательную историю.
На берегу Лососинки
Жилой комплекс «Речка», который формируется в Петрозаводске по проекту архитектурной мастерской Евгения Таева, реагирует на соседство с речкой Лососинка и парком Ямка точечной застройкой, которая делает среду проницаемой и интегрированной в зеленый массив. Кирпич на фасадах отсылает к заводским корпусам Александровского Завода, основанного в XVIII веке.
Керамический ажур
По проекту OMA завершено строительство штаб-квартиры компании JOMOO в Сямыне на юго-восточном побережье Китая.
Энергия юности
Архитектурное бюро Better с помощью простых и бюджетных приемов предлагает концепцию обновления популярного у молодежи Новой Усмани здания 1950-х годов. Молодежный центр приобретает узнаваемый облик, дополнительные пространства для встреч и общения, а также становится потенциальной точкой преобразования городской среды.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
Башня переехала
В Выксе собрали на новом месте, на территории будущего Шухов-Парка за плотиной пруда, большую часть водонапорной «башни Шухова». Закончить обещают к осени, но подсветку уже включали. Техническое сооружение завода обещает стать одним из главных акцентов парка. Да и уже им является. За башней, размышления о судьбе которой шли с 2005 года, наблюдала Марина Игнатушко.
Модули из глины и древесины
Модульное офисное здание HORTUS по проекту Herzog & de Meuron возведено под Базелем из возобновляемых и вторично используемых материалов, а также должно за 31 год «окупить» с помощью фотоэлектрических панелей всю затраченную при строительстве энергию.
Палитра дерева
По проекту бюро Kub House на участке в поселке Николино построено несколько зданий с применением CLT-технологии. Архитекторы рассказывают о дополнительных решениях: шиндель и еловый планкен на фасадах, самоклеящаяся алюминиевая пароизоляция для герметичности здания, звукоизоляционные конструкции.