Десять лет назад лауреат Притцкеровской премии Петер Цумтор начал разработку проекта нового здания Окружного музея Лос-Анджелеса (LACMA). Проект предусматривает снос четырех ныне существующих музейных зданий и стоит $650 млн. Сегодня его реализация вошла в завершающую стадию: вот-вот начнется снос и затем строительство. Однако у нового здания немало противников. Нью-йоркский критик и архитектор Джозеф Джованнини в журнале Los Angeles Review of Books рассказывает, как из-за одного архитектурного проекта можно угодить в финансовую катастрофу и лишиться тысяч квадратных метров музейных площадей и нескольких гектаров земли.

Об ощущении материализовавшегося будущего в сегодняшней Москве и о том, что ему хотелось бы изменить в городе.

Дмитрий Медведев, присоединяя к Москве Новую Москву, объяснял это свое действие тем, что центр Москвы перегружен, здесь в одной точке соединяются административный, финансовый, торговый, культурный, научный, образовательный центры, нужно их развести по разным точкам и получить полицентричный город. 

Есть разные подходы к поискам русской национальной идентичности вообще и структуре российских поселений в частности. Там много всего придумано, но вот есть одна уникальная вещь — гаражи. Русские гаражи — это как русский авангард или русская вера — встречаются преимущественно в России.

Словарь «Merriam-Webster» трактует понятие урбанист вполне однозначно: «Definition of urbanist: a specialist in city planning». Отталкиваясь от этого определения, я обращаюсь с почтительной просьбой к популярным блогерами и городским активистам, не имеющим признанного профессиональным сообществом опыта в сфере «City Planning»: не будьте самозванцами, не называйте себя урбанистами!

Английское city, как и французское cite, происходит от латинского civitas. То есть город для них — прежде всего "общество". В русском "городе" важнее наличие не горожан, а ограждения.

«Архнадзор» — о проекте 8-этажной стилистически невнятной гостиницы, реализуемой на месте исторической застройки Зарядья.

Время от времени защитники исторического наследия пытаются сохранить рабочие кварталы 1920-х. Что интересно: никому не приходит в голову доказывать их ценность с позиций бессмертной истории рабочих, их быта, их повседневности. Качества дизайна — да, история жизни — нет. Мы сохраняем исторические магазины, древние храмы, дворцы — но не рабочие кварталы.

Среди революций ХХ века архитектурная не из числа главных, но она заметна. Облик человеческих поселений и само понимание дома по ее результатам полностью изменились. У архитектурной революции есть имя — Ле Корбюзье, хотя то, что произошло, проще и обширнее, чем его творчество.

Руководитель Школы архитектуры и дизайна Университета Брайтон Роберт Малл – о работах Александра Бродского периода 2009-2017. Предметом изучения Бродского становятся коллективные переживания и воспоминания, объединяющие жителей постсоветской России. Текст на английском языке.

Город не схож с раем. По большому счету все мировые религии являются городскими, если не в первый момент откровения, то очень быстро после него, поскольку скорость их распространения не оставляет места для предположения о сельском или кочевом образе жизни. Но только у христиан Царствие Небесное — это город, и только в Откровении Иоанна.

Архитектурный критик и партнёр КБ «Стрелка» Григорий Ревзин побывал в новом парке «Зарядье» и поделился впечатлениями на своей странице в facebook. Приводим его комментарий без изменений.

Как ни странно, в истории мы не наблюдаем эволюции от городов иррегулярных к регулярным. Казалось бы, сначала должно появиться поселение свободной формы, потом ему должны придать геометрический порядок. Однако и в Вавилоне, и в Мохенджо-Даро (главном городе Хараппской цивилизации), и в Гизе (Египет, Древнее царство), то есть во всех центрах изобретения городской цивилизации, мы с самого начала сталкиваемся с регулярными планами. Это даже завораживает. Изобретение регулярной планировки оказывается современным изобретению города вообще.

Исследования Биржевой площади впервые остановили ход работ «Моей улицы», дав надежды на серьёзные перемены в деле охраны исторического наследия. Итог оказался более предсказуем: археологи свернули работы, не окончив исследование древнейших слоёв, стены найденной церкви грозненского времени разрушены, раскопки продолжает экскаватор.

В историях архитектуры ХХ века есть масса важных подробностей изобретения разных новых форм, но микрорайонов нет.

Похоже, в будущем в городе собираются выпускать особый газ, от которого люди без видимых на то причин всегда будут дико позитивными. Именно – позитивными – это такая важная маска, предупреждающая: у меня все ОК!

После шума, который подняли москвичи, недовольные законопроектом о так называемой реновации весной, московские власти поставили задачу снизить информационный накал к середине лета. Именно поэтому закон был принят в такой спешке, несмотря на протесты десятков тысяч москвичей. В официальной картине мира тысячи домов проголосовали за.

Массовое жилье — не только архитектура, но и политика. Власть всегда стремится включить человека в удобную для себя схему, а человек — из нее выбиться. Московская реновация открывает новую главу этого противостояния-диалога.

Кварталы — это клетки городской ткани, материал, из которого строится городской организм. Я бы даже, вслед за Патриком Джедсом, биологом, ставшим урбанистом и впервые предложившим идею "органического города", продолжил эту метафору и сказал бы, что строение этой клетки определяет качества города.

Город на восемь десятых состоит из жилых домов, и в целом они как-то не раздражают. Но вот что поразительно. Стоит начать думать про каждый отдельный дом, и возникают сомнения. Почему он тут стоит? Зачем его здесь построили? Не справедливее было бы, чтобы тут был общественный парк или карусели, а не это?

Вода — это городской мир иной. Как бы вы ни въезжали в город, вам предстоят сначала скучные предместья, потом раздрай срединной зоны и только потом собственно город. Но по воде вы всегда оказываетесь сразу в центре. Как будто прыгаете в центр через портал.

Улица, площадь, переулок, двор, парк — это существовало в городах более или менее всегда, с Иерихона и Ура. Бульвар — изобретение новоевропейское, его не было ни в античности, ни в Средние века.

Новый город, который может возникнуть на месте снесенных микрорайонов, появится через 10-15 лет, рассчитан на сотню лет вперед. Но проект колоссального масштаба практически лишен градостроительных и социальных идей. Это очень напоминает историю Новой Москвы.

Юрист Иван Медведев о том, почему принятие законопроекта о реновации стоит отложить.

Четвёртая заметка из серии Григория Ревзина «Как устроен город»: Парк.

В результате принятия закона и без того мало чем ограниченный Стройкомплекс Москвы получит полную власть над землей в городе.

Третья заметка из серии Григория Ревзина «Как устроен город»: Площадь.

В минувшую среду Архитектурный совет Москвы смотрел проект жилой застройки Симоновской набережной на землях Стадиона имени Стрельцова. Проект вернули, чтобы «доработать связи с рекой и Симоновым монастырем». Но это лишь видимость критики. Документ, задающий параметры проектирования никуда не делся, а в нем прописана «многоэтажная жилая застройка» монастырского луга.