Реконструкция триумфа

Депутат городского парламента Рима, архитектор Фабио Рампелли предложил реализовать один из невоплощенных проектов комплекса Всемирной выставки 1942 года — Триумфальную арку Адальберто Либера. Эта идея заставила вновь задуматься о судьбе одного из наиболее известных памятников «тоталитарной» архитектуры Италии – района EUR.

mainImg

E42 (Esposizione 1942) — первоначальное название района Всемирной выставки на юге Рима, которое затем было изменено на EUR (аббревиатура Esposizione Universale di Roma). Выставка должна была пройти в 1942 году, ознаменовать 20-летие «Похода на Рим» и продемонстрировать миру «результаты доброго правления» фашистского режима в Италии. В связи с началом Второй Мировой войны она так не состоялась; однако отдельные ее объекты, заложенные в конце 1930-х, были достроены в послевоенное время и, дополненные в конце 1950-х спортивными, гостиничными и административными сооружениями инфраструктуры Олимпиады-1960 (среди последних — Дворец Спорта Пьер Луиджи Нерви, 1958-59), составили новый район Рима на автостраде, соединяющей город с морем. Известный и сегодня как EUR (хотя современное официальное название — «quartiere Europa»), район является важным деловым, коммерческим и культурным центром, и, в отличие от исторического центра города, выступает как свободная площадка для реализации современных архитектурных проектов: например, в настоящее время здесь работают Ренцо Пьяно и Массимилиано Фуксас.

Арка Адальберто Либера на рекламном плакате Всемирной выставки-1942
zooming
Район EUR в процессе строительства. Начало 1940-х годов

В 1935 наместник Рима Джузеппе Боттаи подал Муссолини идею устроить в столице Всемирную выставку, которая бы прославила итальянскую нацию и фашистский режим. Муссолини идея понравилась кроме всего прочего и потому, что так можно было бы широко — на весь мир — отпраздновать ХХ годовщину «Похода на Рим», так называемой «фашистской революции». В 1936 было утверждено место проведения выставки, ее генеральным секретарем был назначен Витторио Чини. Затем устроили многочисленные архитектурные конкурсы, вели активную рекламно-пропагандисткую деятельность. Руководителем группы по выработке генплана выставочного комплекса стал академик Марчелло Пьячентини, создатель т. н. «стиля литторио», одиозного «опрощенного неоклассицизма»; он, однако,  собрал команду из молодых архитекторов из разных регионов страны, апологетов «современного движения», которое в Италии называли «рационализмом». Ответственными за планировку района, кроме Пьячентини, были:
Джузеппе Пагано из Турина, модернист со стажем, издатель журнала «Casa bella», автор многочисленных проектов, реализованных в различных городах Италии, среди которых – Факультет физики комплекса Университета Рима Ла Сапиенца (1934);
Луиджи Пиччинато, римский архитектор, автор знаменитой Сабаудии – самого яркого примера градостроительства направления модернизма в Италии;
Луиджи Виетти, автор одного из самых ярких произведений рационализма — пассажирского порта в Генуе (1932), соавтор Джузеппе Терраньи;
Этторе Росси, менее известный, но талантливый архитектор, соавтор  знаменитого рационалиста Лиуджи Моретти.

Район EUR. Генплан. Конец 1930-х

Над проектами отдельных зданий также работали архитекторы различных стилистических предпочтений, но в более или менее едином ключе: выполняя требования комплексного строительства. Например, Базилика Святых Петра и Павла (1938-1955) архитектора-традиционалиста Арнальдо Фоскини и здание-экседра (1939-1943) неоклассициста Джованни Муцио своим обликом не противоречат Почтамту (1937-1942) группы рационалистов BBPR и Зданию Конгрессов (1937-1954) бывшего председателя «Движения за современную итальянскую архитектуру» (MIAR) Адальберто Либера. Наиболее показательный пример такого стилистического феномена — Дворец Итальянской цивилизации (1937-1952) Эрнесто Ла Падула, Джованни Гуеррини и Марио Романо, так называемый «Colosseo quadratо» («Квадратный Колизей»), своего рода бренд района и итальянской архитектуры времени Муссолини. Таким образом, E42 стал примером сотрудничества и компромисса между историзирующим направлением и «современным движением». При этом эти две тенденции 1930-х гг. прореагировали друг с другом, и в итоге получилась своеобразная, узнаваемая архитектура со сложной стилистической атрибуцией.

Район EUR в процессе строительства. Вид на Дворец конгрессов из окна «Квадратного Колизея»

Кроме зданий, «эпоха строительства Всемирной выставки» оставила после себя огромное количество конкурсных проектов — утвержденных, но нереализованных объектов. Одним из наиболее ярких примеров этих невоплощенных идей является Арка архитектора Адальберто Либера, спроектированная в 1939 году; ее изображение даже появилось на официальном рекламном плакате Всемирной выставки.

Район EUR сегодня. Фото Анны Вяземцевой

И вот сегодня выдвинуто предложение этот проект реализовать. Идея  ее «восстановления» была высказана депутатом Демократической партии Фабио Рампелли и уже вызвала полемику в профессиональной среде архитекторов и архитектуроведов. Высказались по этому поводу и четыре авторитетных историка архитектуры: Паоло Маркони, Ренато Николини, Джорджо Мураторе и Джорджо Чуччи.

Э.Ла Падула, Дж.Гуеррини, М.Романо. Дворец Итальянской цивилизации – «Квадратный Колизей». Фото Анны Вяземцевой

«За» выступил Паоло Маркони, профессор отделения реставрации университета Roma Tre, архитектор, историк, знаменитый деятель «пластической хирургии» памятников и музеефикации наследия («Возвращение красоты» - название одного из его последних трудов): «Цель открыть, насколько это возможно, задуманный облик EUR мне кажется интересной. EUR — это миф для иностранцев, его считают своего рода музеем архитектуры 1930-х под открытым небом», — говорит реставратор, однако как профессионал он сомневается в возможности ее аутентичной реализации: «А арка — это великолепное произведение архитектуры. Проблема вот в чем: есть ли место, где ее поставить… Грамматика проекта требует, чтобы ее возвели на месте, предусмотренном проектом (ни много ни мало, там, где ныне находится Дворец Спорта Пьер Луиджи Нерви), а это весьма не просто».

Адальберто Либера. Дворец Конгрессов, EUR. Фото Анны Вяземцевой

В сомнениях и бывший член городского совета по культуре Ренато Николини. Как историка, его волнует историческая правда: «… Идет речь о том, чтобы строить по современным технологиям, но ценность арки в том, что она проектировалась согласно технологиям начала 1940-х. Хорошая идея может превратиться в бесполезный китч». Николини также против туристических спекуляций на историко-политические темы: «…Существует огромная часть проекта комплекса E42, которая не была реализована, то, что есть, мы должны сохранять, но бессмысленно превращать его в выставку на тему Рима Муссолини».

Пьер Луиджи Нерви. Дворец Спорта на берегу искусственного озера в районе EUR

Абсурдной считает идею Джорджо Мураторе, профессор римского университета Ла Сапиенца, автор многочисленных трудов по истории архитектуры ХХ века. С присущим ему полемическим пафосом профессор заявил, что предпочел бы комментировать Годзиллу. «Всему свое время, — сказал он, — эта арка символизировала итальянские реалии тех лет, предлагать построить ее сегодня — это абсурд. Есть необходимость вызывать привидение?» Архитектор per natura, Мураторе попытался предложение оконцептуализировать: «Скорее нужно подумать, благо это позволяют современные технологии, о виртуальной арке, нематериальной, из света. Это было бы предложение, о котором можно было бы рассуждать».
Идея вовсе не убеждает Джорджо Чуччи, профессора истории современной архитектуры университета Roma Tre, секретаря Академии Художеств Святого Луки, специалиста по творчеству Либеры. Его, как и Николини, беспокоит историческая правда, он также, как Мураторе, не желает спиритических сеансов, кроме того, профессор напомнил о том, что арку Либеры уже реализовал в 1950-х Эро Сааринен в Сент-Луисе. Чуччи не ясна причина, побудившая Рампелли выступить со своим предложением; он поясняет: «Арка, когда она была задумана, имела очень большое символическое и политическое значение, воплощала миф господства [Италии] в Средиземноморье. Зачем строить ее сегодня, когда контекст глубоко изменился?»

Эро Сааринен. Арка в Сент-Луисе

Депутат Рампелли, из уст которого поступило предложение — «правый» теоретик градостроительства, защитник исторического наследия, главным образом — архитектуры ХХ века и, особенно, межвоенного периода. Он известен своими архитетурными баталиями: против реконструкции спортивного комплекса «Foro Italico» («Италийский Форум»; ранее — Foro Mussolini, 1928–1938, архитектор Энрико Дель Деббио при участии Луиджи Моретти), которая предусматривает уничтожение его интерьеров с монументально-декоративным оформлением 1930-х гг., а также — против возведения жилого комплекса на 20 тыс. человек в рядом с Аппиевой дорогой. Кроме того, он прославился как борец за сохранение традиционных римских лавок – «последних очагов «italianità» (итальянского характера)» и инициатор перемещения китайского рынка с холма Эсквилин. Одной из последних нашумевших дискуссий, в которой принимал участие Фабио Рампелли, была полемика о сносе небоскребов архитектора Чезаре Лиджини, построенных к римской Олимпиаде-60 в EUR, и возведения на их месте комплексов «Nuvola» («Облако») Массимилиано Фуксаса и «Casa di Vetro» («Стеклянный дом») Ренцо Пьяно: депутат резко выступил против современного вмешательства в существующую застройку и за сохранение послевоенного наследия.
Этот депутат-архитектор стремится сохранить Вечный город. Особое отношение к культурным ценностям — часть натуры любого итальянца, это уже в крови при рождении. Культура музея и антикварной лавки насчитывает здесь два тысячелетия. Здесь отделение истории искусства носит название «История и сохранение художественного наследия» («Storia e conervazione del patrimonio artistico»). Только здесь слова Муссолини «troppo moderno» («слишком современно») по поводу отдельных проектов для E42 приобретают особый оттенок. Здесь главное — сохранять и не допускать «слишком современного»: 1960-е по сравнению с первым десятилетем XXI века – это уже «patrimonio artistico», Пьяно и Фуксас — «troppo moderno». Но если есть проект 1939-го, то, конечно, все говорит в его пользу, правда, по сравнению с ним, оказывается troppo moderno Дворец Спорта Нерви — кстати, современника Либеры…

М. Фуксас. Новый конгресс-центр района EUR. Проект

Порой взгляды Рампелли на градостроительство напоминают строительную политику Рима Третьего: «…арку – что важно – нужно реализовать в соответствии с проектом Либеры, но по последним технологиям, на деньги инвесторов, некоторые уже выразили заинтересованность. Это будет не просто впечатляющая геометрическая форма, но у нее будет своя функция — например, «крыша-сад».

Идея строительства арки конца 1930-х в современном Риме претенциозна и тенденциозна. Конгениальной этому предприятию могла бы стать реализация Наркомтяжпрома Леонидова, с той разницей, что район EUR располагается на периферии и не включает в свой состав историческую застройку (впрочем, понятие «исторческой застройки» в Италии все расширяется по стреле времени в направлении сегодняшнего дня). Или это уже пример музеефикации архитектуры ХХ века, который уже начинают воспринимать как прошлое? Или спекуляция на романтических интенциях модернизма, «улучшенных и дополненных» парковками, кафе и модными магазинами? Или проявление повсеместного интереса к тоталитарным режимам? Гостиница «Москва», аэропорт «Темпельхофф»?

Подобные предложения помогают очень остро почувствовать сущность как архитектуры 1930-х, теряющей смысл без контекстуальной «начинки», так и нашей эпохи, которая в страхе потерять самобытность смотрит на итальянские, советские, американские, французские etc. открытки и плакаты предвоенного времени, изображающие лица, светящиеся от счастья обладания одеколоном или папиросами, самые высокие здания, самые быстрые автомобили, и вдруг вновь верит в то, что изображенное — лучший из миров и он действительно был, но что-то ему помешало дожить до наших дней, а сегодня справедливость можно восстановить — благодаря инвесторам, новым технологиям и финансовым выгодам, которые принесет городу и миру в реализованном виде недо- или непостроенный пока шедевр.
Сам же автор гигантской Арки, Адальберто Либера сказал следующее: «В EUR, который и сегодня кажется кладбищем наших надежд, каждый потерял столько, сколько мог».

 

Историческая справка
1937–1940 – проект «Арки-символа» для E42 в Риме. Арх. Адальберто Либера, инж. К. Чирелла, Дж. Ковре, В. Ди Берардино.
Арка должна была стать настоящим вызовом современным ей технологиям строительства. Во время проектирования Всемирной выставки E'42 выдвигались различные варианты места ее расположения, но всегда — на Виа Империале (Via Imperiale, ныне Cristoforo Colombo), центральной оси комплекса, в качестве своего рода ворот в Рим со стороны ведушей от моря автострады. В первых проектах (ок. 1937) она располагалась у входа в E'42 со стороны города, затем, по плану 1938 — рядом с озером, как обрамление Дворца Воды и Света, как огромная архитектурная радуга. Впервые в творчестве Либеры изображения арки появляются в первых набросках для комплекса E'42 (1930-1931), затем — в проекте Дворца Итальянской Цивилизации (1937). Многочисленные варианты проекта арки 1939 года демонстрируют поиск оптимального технического решения. С постоянным и переменным сечением, ленточная, перекрестная, с овальным сечением — но всегда лишенная декоративного оформления, из неармированного бетона с обработанной поверхностью, с диаметром дуги 200 м. Тогда фирма Nervi&Bartoli предложила два варианта исполнения этого сооружения: из армированного бетона или сборных бетонных сегментов. В то же время, другая проектная группа (Ортензи, Пасколетти, Чирелла, Ковре) исследовала возможность возведения арки из металла: комиссия выбрала форму арки Либера-Ди Бернардино, но предпочла в качестве материала металл. В итоге были созданы две группы: одна — состоящая из архитекторов (Либера, Ортензи, Пасколетти), другая — техническая (Чирелла, Ковре, Ди Бернардино). Команда Либера дорабатывала формальную сторону проекта, в то время как другая занималась поисками технического решения. Комиссией было одобрено предложение осуществления арки как структуры из стали, одетой в алюминиевый сплав: главным образом, по той причине, что проект предусматривал использование только итальянских материалов. Разработка проекта продолжались до 1941, в ее ходе диаметр арки был увеличен до 320 м, а в качестве техники была выбрана алюминиевая чеканка (Авиационный алюминий Avional D), а также был исполнена модель одного из сегментов в натуральную величину. Эта римская арка никогда не была построена, но желание воплотить идею периодически возникает. Примером может послужить знаменитая «Арка-Ворота» Эро Сааринена в Сент-Луисе, штат Миссури, (проект 1947-1948, реализация 1963–1965).

Проект арки, который предлагают реализовать сегодня в Риме, относится к 1939 году. На холме, где ныне находится Дворец Спорта Пьер Луиджи Нерви, в конце 1930-х планировалось построить здание-фонтан (Дворец Воды и Света) который составлял бы с аркой единый комплекс. Дворец должен был иметь форму основания экседры, обращенной к озеру. Также подразумевалось архитектурное оформление склонов холма и близлежащего парка. Над зданием в центре этого ансамбля, на его куполе, должна была возвышаться 30-тиконечная звезда, которая играла роль одновременно фонтана и прожектора: она испускала лучи света и струи воды, которые, слившись в каскад, питали бы воды озера. Таким образом, если обратиться к проектному рисунку, предположительно исполненному Стефанией Боскаро, Арка, возведенная за Дворцом, кажется настоящей радугой, созданной водой и светом лучей звезды.

Адальберто Либера (Вилла Лагарина, Тренто, 16.07.1903 – Рим, 17.03.1963), архитектор, один из самых ярких представителей архитектуры рацонализма в Италии I пол. ХХ века. Учился на архитектурном факультете Римского университета. В 1927 вошел в первое объединение архитекторов-рационалистов «Gruppo7», участвовал в проектировании поселка Вайссенхофф в Штутгарте, в 1930 основал M.I.A.R. (Movimento Italiano di Architettura Razionale, Итальянское движение за рациональную архитектуру), один из организаторов и участник Первой (1928) и Второй (1931) «Выставок итальянской рациональной архитектуры». Основные постройки: Почтамт на Виа Мармората, 1933, Рим; Павильон Италии на Всемирной выставке в Брюсселе, 1935; Дворец Конгрессов, 1937-1954, EUR, Рим; Вилла Малапарте, 1938-1940, Капри; Олимпийская деревня, 1958-1959, Рим.

01 Декабря 2008

Бетон и искусство иллюзии
В парижском парке Ла-Виллет по проекту бюро Loci Anima реконструирован кинотеатр La Géode – геодезическая сферорама на бруталистском основании.
«Плавательный оперный театр»
Крытый бассейн начала 1970-х годов в Гамбурге, памятник архитектуры модернизма и одна из крупнейших оболочечных конструкций в Европе, реконструирован архитекторами gmp и конструкторами schlaich bergermann partner.
Вопрос аутентичности
Один из крупнейших и важнейших памятников чешского функционализма, здание Электрических предприятий в Праге, полностью реконструирован и теперь вмещает офисы холдинга WPP.
«Любимый пациент»
В Берлине открывается после реконструкции и реставрации по проекту David Chipperfield Architects Новая национальная галерея – позднее творение Людвига Мис ван дер Роэ.
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Технологии и материалы
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Сейчас на главной
Огонь в скале
В конкурс на проект здания Национального музея архитектуры и дизайна в Хельсинки было подано 624 заявки. Принять участие удалось и российскому бюро Rhizome: команда предложила «оболочку» в виде скального массива, общественное пространство на кровле и конструктивную схему, которая сочетает железобетон и клееную древесину.
Лечебный трилистник
Модульная стальная конструкция больница в Ханчжоу по проекту Архитектурного института Чжэцзянского университета (UAD) позволила сократить время и бюджет строительства. «Футуристический» замысел авторов при этом не пострадал.
Деревянный пролет
Компания «Норвекс НЛК» и проектная группа «Поле дизайн» построили пешеходный мост через судоходный канал в коттеджном поселке Ленинградской области. Мост выполнен из гнутой древесины и не имеет опор в воде, благодаря чему органично вписывается в ландшафт береговой линии.
АрхиWOOD-16: со вкусом к жизни
В этом году премия получила рекордное количество заявок: одних только загородных домов в длинном списке было 44. Однако вновь обошлось без яркого гран-при, было учреждено лишь два специальных приза в небольших номинациях. Отмеченные наградами проекты – все до одного, от усадьбы до вышки сотовой связи – говорят о желании отдыха, эскапизма и радости: уехать от большого города, смотреть на воду и деревья, сделать что-то руками и никуда не торопиться.
True-ля-ля в квадрате
Сетевые рестораны обычно – не самая креативная типология. Но ESENINS design studio опровергает эту точку зрения интерьером уже четвертого кафе сети True Cost, в котором архитекторы вновь находят оригинальное прочтение ее дизайн-кода.
По волнам памяти
Говорят, в советское время выпускники архитектурных вузов могли спроектировать завод или целый микрорайон, но почти ничего не знали о планировке частного дома. Сегодня все иначе: не потому, что студенты стали лучше разбираться в индивидуальном жилье, а потому что промышленные объекты их мало интересуют. Их основная миссия – работа с наследием: переосмысление руин, реновация заброшенных фабрик, фестивали в опустевших деревнях, проекты, связанные с памятью места. В этой подборке – самые интересные дипломы выпускников НИУ ВШЭ.
Свет в пустоте
Культурный центр «Чжанбэйский мираж», расположенный среди полей северо-востока Китая, превращен бюро Puri Lighting Design в гигантскую световую инсталляцию.
Как старинный Тобольск становится порталом в будущее
За последнее десятилетие архитектурное бюро Wowhaus подготовило концепции развития для ряда российских городов – Выксы, Тулы, Нижнекамска. На этом фоне мастер-план Тобольска выделяется своим масштабом – охваченная преобразованиями территория превышает 220 км² – и сложностью.
Шепот песка
Бюро HAAST спроектировало многофункциональный спа-комплекс в Алматы, чтобы воплотить мечту заказчицы о пространстве, оказывающем терапевтический и расслабляющий эффект благодаря дизайну интерьера.
Петербург vs Рим
Центр Петербурга, как известно, священен, – но мало кто всерьез знает, где он начинается и заканчивается. Речь не о формальном признаке «от Обводного канала до Большой Невки», а о «вайбе», соответствующем центру города. Реализовав квартал «Невской ратуши» – по проекту, победившему в международном конкурсе – Евгений Герасимов и Сергей Чобан создали на его территории «образ центра». Причем не столько петербургского, сколько общемирового. Это ново, такого в Питере давно не было... Изучаем атмосферу, вспоминаем прообразы, в том числе раздумываем о том, кто и когда назвал Петербург новым Римом. Не зря, получается, идея-то живет.
Внимание на угол
Комплекс 5Tracks по проекту Shift Architecture & Urbanism и Powerhouse Company в нидерландском городе Бреда соединяет крытые общественные пространства с жильем и офисами, заполняя лакуну рядом с главным вокзалом.
На волне
Проект преобразования речного порта и набережной в Чебоксарах, разработанный архитектурным бюро АТРИУМ, затрагивает одну из ключевых территорий города. Набережная превращается в Речной бульвар – многофункциональное, комфортное и выразительное пространство для работы и отдыха. Авторы предлагают создать новую связь с главной площадью города – Красной, а также возвести несколько жилых башен, вдохновленных формой национального женского головного убора и способных стать ярким акцентом волжской панорамы.
«Пламенеющий» бетон
Новый театр во французском Бове по проекту бюро AJC напоминает о разных эпохах в истории города, от Средневековья до послевоенного восстановления.
Пятое измерение МАРХИ
Анонсирован проект нового корпуса МАРХИ, спроектированный Сергеем Кузнецовым и Иваном Грековым, соавторами по зданию кластера Ломоносова МГУ. Он включает недовосстановленный в 2008 году каретный сарай и смелые, крупные, зеркальные консоли. Ширина – не больше 10 метров, главное назначение художественная школа.
Дом, в котором
Музей искусств Санкт-Петербурга XX-XXI веков открыл выставку «Фрагменты эпох» в парадных залах своего нового здания – особняка купца Ивана Алафузова на набережной канала Грибоедова. Рассказываем, почему сюда стоит заглянуть тем, кто хочет проникнуться духом Петербурга.
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Заряд энергии
Бюро CNTR спроектировало для нового спортивного кластера на окраине Екатеринбурга автозаправочную станцию, сумев превратить небольшой объект в локальную доминанту: что-то вроде въездного знака, который рассказывает об окружающей территории и задает тон. А кроме того – демонстрирует разнообразные архитектурные приемы. Даже неподготолвенный зритель, приехав заправить машину, почувствует движение и статику, игру с массой, сочетание пятна и линии.
За каменной стеной
Концепция фондохранилища Староладожского историко-архитектурного и археологического музея-заповедника сочетает элементы архитектуры домонгольской Руси с современными приемами и материалами. Проект бюро Архиоптерикс стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области».
Рисовать как Баженов
В Московском архитектурном институте прошел IV Творческий конкурс академического рисунка. В эпоху тотальной компьютеризации умение рисовать считается редким и ценным навыком, и МАРХИ по праву гордится тем, что учит своих студентов этому важному ремеслу.
Больше солнца и воздуха
Бюро KIDZ удается создавать кафе с уникальной атмосферой и настроением, благодаря которым они становятся популярными. И благодаря классному дизайну запускаются целые сети, как это произошло в Нальчике, где к уже двум существующим кофейням Balance Coffee добавилась третья.
Мачта связи
Компания «Норвекс Арт» спроектировала и построила в городе Сокол вышку сотовой связи из клееной древесины. Она легче по весу, а также дешевле и экологичнее в производстве, чем металлическая.
На римских развалинах
Бюро Ofis реконструировало виллу 1920-х годов в центре Любляны, наглядно продемонстрировав многослойный и противоречивый характер застройки словенской столицы.
Парящий дом
Сложный план и форма дома, построенного по проекту студии VFORM в Подмосковье, – ответ на ограничения компактного участка: архитекторы тщательно подбирали не только видовые характеристики, но и световые сценарии. «Левитацию» пластичного второго этажа обеспечивают тонкие колонны из нержавеющей стали, а также глянцевые и полупрозрачные материалы облицовки первого уровня дома.
Замковый камень
Еще недавно премиальные жилые и офисные комплексы в Москве воспринимались как привилегия центра. Сегодня ситуация меняется: качественная архитектура выходит за пределы Третьего транспортного кольца и появляется на окраинах. Бизнес-центр «STONE Калужская» – один из таких примеров. Подобные проекты децентрализуют мегаполис и делают престижными жизнь и работу в любой части города.
Перпетум мобиле
Интерьер штаб-квартиры компании «Нацпроектстрой», созданный командой студии IND, максимально наглядно и столь же эффектно воплощает сферу деятельности заказчика – одного из крупнейших российских инфраструктурных холдингов: логистику и транспортные коммуникации всех возможных форматов.
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Торжество во дворце
Проект дворца бракосочетания во Всеволожске, подготовленный мастерской «Головин & Шретер», стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области». Архитекторы предложили комплекс в духе дворцово-парковых ансамблей пригородов Санкт-Петербурга: с симметричной композицией и регулярным садом. А также позаботились о том, чтобы на памятные фотографии не попадали припаркованные автомобили.
Пространство для диалога эпох
Бюро Urbanus ревитализировало бывшее место нахождения важнейшего даосского храма Юнлэ-гун, откуда он был перенесен в 1960-х из-за угрозы затопления при строительстве плотины на реке Хуанхэ.