Архитектор и историк Александр Можаев – о лондонской практике сохранения и экспонирования археологического наследия в свете недавнего открытия музея храма Митры. В сравнении с московскими утратами выглядит особенно остро.
Минувший благоустроительный сезон преподнёс много поводов вспомнить о бедах городской археологии столицы, а через неё – о более широкой проблеме осознания роли исторической среды в пространстве современного города. Проектировщики парка в Зарядье предложили концепцию «обнуления» градостроительной истории места, а катастрофический финал раскопок на Биржевой площади буквально обнулил многолетнюю борьбу за права памятников археологии в постоянно строящемся мегаполисе.
Очевидно, что чиновники и архитекторы по-прежнему не испытывают к наследию личного интереса, а градозащитники не находят нужных аргументов для их переубеждения. Особенно в тех случаях, где проблема выходит за рамки, очерченные законом, где требуются решения сложные, творческие и компромиссные. Самое время обратиться к опыту городов, уже научившихся этому диалогу.
История охранной археологии Лондона ведёт свой отсчёт с 1950-х годов – московский опыт, пожалуй, даже старше (первыми планомерными охранными работами были наблюдения за строительством метро в 1934 году). Однако количество памятников архитектурной археологии, сохранённых и включенных в сегодняшнюю городскую среду, там несоизмеримо более нашего. Мы выбрали наиболее яркие примеры и начнём с одного из важных событий английской культурной жизни этой осени – второго по счёту возвращения знаменитого лондонского Митреума.
Античный храм бога Митры, основанный около 240 года нашей эры, впервые был обнаружен в строительном котловане на территории Сити в 1954 году и стал сенсацией национального масштаба. К раскопу строились огромные очереди зрителей, а в один из дней страждущие приобщения к античной культуре завалили забор и взяли раскоп приступом. Тема привлекла внимание не только центральных газет, но и ведущих политиков.
Очередь к раскопкам после обнаружения головы статуи Митры, 1954 / Daily mail (Solo Syndication)
Всё началось с того, что в наугад заложенном раскопе на месте разрушенного немецкими бомбами квартала показалась кладка римского времени, поначалу принятая за остатки жилого дома. Однако после раскрытия полукруглого алтаря стало ясно, что это один из языческих храмов античного Лондиниума. А после обнаружения (в последний назначенный день раскопок!) скульптурной головы бога Митры, стало ясно, чей это храм. Почитаемый легионерами Митра и его культ в ту пору находились на подпольном положении, после здесь же поклонялись Бахусу – история складывалась интригующая. Но согласно планам девелоперов, по окончании исследований руины должны были быть ликвидированы.
Общественный резонанс и личный интерес Уинстона Черчилля – вопрос обсуждался в парламенте и дважды в кабинете министров – позволили формально сохранить памятник, но на самом деле это было достигнуто ценой недопустимого компромисса. Правительство отказалось компенсировать застройщику сокращение площади семиэтажного здания, необходимое для сохранения храма на его месте. Вместо этого было принято решение о переносе руин за счёт застройщика. Сказывают, что поколение спустя девелоперы продолжали вздрагивать, вспоминая эту историю – дело, конечно, не столько в расходах, сколько в сложности прецедента, не имевшего нужной юридической базы. До последнего момента археологи также говорили о Митреуме с большой печалью.
Разобранные на немаркированные камни стены хранились на складе до 1962 года, затем были собраны на кровле подземной парковки в 90 метрах от прежнего места, с заменой значительной части подлинного материала, с упрощением деталей и использованием лютого цемента. Фактически, несомненно подлинной и пребывающей на своём месте осталась лишь плита порога.
В 2012 году офис 1950-х был разобран. На его месте началось строительство нового комплекса под названием Bloomberg SPACE, проект выполнило бюро «Фостер и партнёры». Очевидно, что если бы археологическая служба Лондона была менее бдительна, остатки культурного слоя на дне гигантского, однажды уже отработанного котлована остались бы незамеченными. Но своевременная разведка показала, что ниже подвалов сохранился слой настолько глубокий и влажный (один квартал до Темзы – сырость грунта сохраняет органику), что он сразу получил название Северных Помпей. Раскопки оказались рекордными по количеству добытой информации римского периода, от сотен башмаков и богатой посуды до великолепно сохранившихся конструкций деревянных домов. Всё это на участке, глобально изрытом и истыканном бетонными сваями ХХ века.
Кроме прочего, были найдены новые остатки храма Митры, не раскопанные первооткрывателями. Было принято решение вернуть находившиеся на улице камни на исконное место, «подстыковав» их к нетронутым стенам и сделав частью интерьера нового комплекса. Несмотря на то, что вновь обретённые фрагменты сохранились лишь в виде частей фундамента и непригодны к экспонированию, они сохранены в грунте на своём месте. Для этого помещение, в котором находится собранная вновь основная часть, отодвинуто на 12 метров к западу. Стены восстановленного храма фактически являются макетом, сложенным из древнего материала, но эта технология позволила сделать руину более наглядной, чем законсервированный подлинник (например, имитация извести на отдельных участках стен).
Античные камни очистили от цемента и собрали вновь на правильном растворе с соблюдением нужной (заметно большей, чем у предыдущей версии) толщины швов. Новый Митреум стал намного качественнее и достовернее предыдущего, и, как сказал археолог Джон Шеферд: «Храм привлекает столько внимания, что я не уверен, был ли он настолько же значим для Лондона в римский период».
Обыграть Митреум в новом пространстве можно было разными способами. Проектировщики выбрали наиболее тактичный и романтичный, окутав руину «пеленой времён» в виде искусственного тумана. Экспонат пребывает в полутёмном зале, спроектированном компанией Local Projects и мастером световых инсталляций Мэтью Шрейбером. Очертания несохранившихся стен и проёмов проецируются на туман, видение сопровождает звуковое оформление, имитирующее шум античного города. У входа в здание установлена бронзовая скульптура Кристины Иглесиас «Забытые потоки», напоминающая о ручье Уолбрук, на берегу которого когда-то стоял храм Митры (еще одна антитеза «обнулителям» городской истории).
…Митреум стал первым музеефицированным, но не первым сохранённым памятником античного Лондона. На протяжении веков строительные работы в Сити спотыкались о руины древних построек и всегда были предметом изрядного любопытства горожан. Сохранить находку впервые удалось в далёком 1848 году – интерес к найденным в котловане руинам римских купален (Billings gate bathhouse) оказался так велик, что они были спрятаны в подвале выстроенного над ними нового здания на Lower Thames street. Не для того, чтобы стать объектом показа, а так – на всякий случай, время для которого пришло лишь в наши дни.
Руины Стены на территории Барбикана, слева – обращенная к ним витрина Музея Лондона. Фотография: Herman Pijpers via flickr.com. Лицензия CC BY 2.0
Римские купальни Билингсгейт
Время пришло ещё и потому, что в 1882 году эти руины были защищены первым законом о древних памятниках. Благодаря охранному статусу им удалось пережить вторую стройку: античные стены были вновь укрыты в подвале офисного здания в конце 1960-х. В 2011 году группа студентов-реставраторов произвела расчистку забытых и запылившихся руин и разработала проект их выставочного использования. Теперь гиды Музея Лондона еженедельно проводят в техническом подвале экскурсии. Наверняка со временем это место станет полноценным музеем.
В 1988 году неподалёку от Билингейтских руин были найдены ещё одни подобные, более обширные и сохранные, но не прикрытые охранным статусом римские купальни (Huggins hill bathhouse). Одновременно в котловане на противоположном берегу Темзы показалось основание театра Роуз – одной из сцен, на которой работал Шекспир. На месте обоих находок должны были возникнуть уже согласованные новостройки: археологам было выделено ровно два официально положенных месяца на охранные исследования.
Стало понятно, что стены легендарной Розы скоро будут уничтожены на законных основаниях, так как городские власти отказались оплачивать изменение проекта. И тогда на защиту реликвии встали театральные деятели. Петиции писали Иэн Маккеллен, Рэйф Фэйнс, Алан Рикман, Патрик Стюарт, Джуди Денч (оцените компанию!), специально прибывший из США Дастин Хоффман и сам Лоренс Оливье. Горожане дежурили у стройки днём и ночью, к спору подключились политики. В итоге девелопер и правительство всё же согласились потратить 11 млн фунтов на корректировку проекта и консервацию находок.
Оба памятника были спасены от сноса – но римские бани при этом засыпали песком, надолго скрыв под полом офисного здания, а конструкции театра, помещенные под эффектное прозрачное покрытие, стали частью нового театрального зала The Rose Play house. И самый важный итог – принятие правительством инструкции PPG 16, определившей роли археологии и девелопмента в спорных ситуациях. Этот документ также обозначил приоритет физического сохранения значительных археологических объектов на своём месте, если только это не противоречит национальным интересам.
Не все античные постройки становятся объектом музейного показа, но статус выявленного памятника обязывает так или иначе сохранять их на месте обнаружения. Конечно, культ руин занимает огромное место в английской культуре и в Лондоне можно найти много прекрасных примеров включения их в городской ландшафт. Они могут украшать парки (например, средневековое аббатство Леснес в парке Abbey Woodна востоке Лондона) или скверы в более тесном центре (крепостные стены и башни на территории многоэтажного комплекса Барбикан). Ситуация с памятниками археологии в деловых кварталах Сити более сложна, так как это объекты, появляющиеся внезапно и нередко встающие поперёк планов крайне влиятельных девелоперов.
Тем не менее, городская крепость, основанная римлянами и надстроенная в средневековье, издавна находится на особом положении. Её чтят и изучают, а квесты по поиску разрозненных остатков стены являются любимейшим развлечением продвинутых туристов. Поэтому кроме нескольких известных отрезков стены, присутствующих на улицах Сити, существует ряд фрагментов, сохраняемых в местах довольно неожиданных. Они выявлены в составе подвальных стен поздних домов при их сносе, включены в новые здания и скрываются, например, в гардеробной ночного клуба (London Wall House, 1 Crutched Friars), в подвалах офисов Emperor House на Vine Street и Merrill Lynch на Giltspur Street, в конференц-центре на America Square (этот фрагмент также можно разглядеть сквозь световое окно с улицы с характерным названием Crosswall). Если кому-нибудь понадобится посетить реликвии краеведения – о визите несложно договориться с администрацией зданий.
Finally found it – wonderful section of Roman wall in London Wall underground car park! c.200 CE pic.twitter.com/uTgBJyJitL– Gareth Harney (@OptimoPrincipi) 28 июля 2015 г.
Чуть менее повезло фрагменту, обнаруженному на улице London Wall road. Это произошло в 1957 году, когда при строительстве паркинга был открыт её отрезок протяжённостью 64 метра. Уберечь удалось небольшой хвост, наиболее хорошо сохранявший римскую кладку с характерными кирпичными швами на каменной поверхности. Остальные части, перестроенные в Средние века, были уничтожены как менее ценные. Руине выделили целых два парковочных места. Зрелище немного печальное, но обратите внимание, что это не жертва переборки, а действительно подлинная древняя постройка. В бетонной камере этого же паркинга сохранена небольшая часть западных ворот первого форта, выстроенного на 80 лет раньше остальной римской крепости, – теперь эта комната является собственностью Музея Лондона и раз в месяц по записи в ней проводят экскурсии.
Одним из последствий принятия PPG 16 стало создание самого известного на данный момент подземного памятника-музея: римского амфитеатра под новым крылом Гилдхолла. Говорят, что во времена короля Артура на террасах старого амфитеатра проводились фолькмоты (народные собрания) и следствием традиции стало появление Гилдхолла (средневековой ратуши) именно на этом месте. Амфитеатр был обнаружен в 1988 году, раскопки велись до 1996-го. По их итогам руины получили статус охраняемого памятника, что значило, что так или иначе, но сохранены они будут только на своём месте. Застройщик согласился изменить готовый проект здания художественной галереи, что потребовало сложных инженерных решений, но сделало галерею объектом уникальным и исключительным.
Создание выставочного зала и его экспозиции в Гилдхолле поэтапно продолжалось до 2006 года (больше всего времени потребовала работа с подлинными деревянными конструкциями). Наиболее хорошо сохранившаяся входная часть амфитеатра была сохранена в нижнем ярусе художественной галереи, эллиптический контур остальной части арены был обозначен мощением на широкой площади перед зданием.
Под сохраненный в неприкосновенности амфитеатр были подведены два нижних технических яруса. Для этого стены были неторопливо просушены и упакованы в короба, заполненные строительной пеной. После под них подвели арматуру пола нижнего яруса. Потребовалось вывесить не только массив каменных стен, сохранявшихся на высоту до 1,5 метра, но и слой изначального грунта под ними. Проект музея, выполненный Брэнсоном Коутсом, превратил помещение в полутёмное пространство с подсвеченными руинами, неоновым рисунком фигур гладиаторов и перспективной проекции несохранившейся арены.
Римский амфитеатр в нижнем ярусе галереи Гилдхолла
Наблюдать экспозицию можно и не спускаясь в музей, с остеклённой лоджии на лестнице галереи.
В источниках значится: «Корпорация Сити признала значительный потенциал дальнейших исследований и необходимость бережного менеджмента для этого археологического ресурса в будущем. Мы также осознаём выгоду сохранения руин для их публичного экспонирования как важнейшего археологического открытия». Для московского уха фраза «корпорация признала выгоду руин» звучит слишком музыкально. Тридцать лет назад она так же звучала и для английского, но сейчас уважение к древнему наследию действительно стало важной частью пиар-стратегии застройщиков, а ставшая нормой археологическая разведка до получения разрешения на строительство даёт возможность безболезненно встраивать археологию в проект.
Например, прямо сейчас к северу от Сити строится 37-этажный жилой комплекс «Сцена», центральным звеном которого в прямом и в маркетинговом смысле являются раскопанные фрагменты ещё одного Шекспировского театра – the Curtain Theatre, основанного в 1577 году.
Архивные данные подсказывали, что следы театра могут сохраняться в этом квартале. Замысел строительства крупного комплекса, предполагающий снос существовавших здесь построек, впервые создал условия для исследований. Разведка 2012 года подтвердила сохранность объекта и уточнила его локацию. Девелоперы и археологи хором говорили о том, с каким нетерпением они ждут начала сотрудничества. В 2016 году были проведены хорошо подготовленные, быстрые и качественные раскопки, раскрывшие первый известный театр прямоугольной формы, стены которого сохранились на высоту до 1,5 метров. Почётное место для находки уже забронировано в центре комплекса, спроектированного бюро «Перкинс+Уилл».
Как видно, древнейшие римские постройки (наравне с ценнейшими Шекспировскими адресами) отстояли свои права в вечно строящемся Лондоне, но ситуация с подземными руинами Средневековья была и остаётся более сложной.
Со дня рождения самого известного архитектора русского авангарда исполнилось 130 лет 3 августа. Юбилейную дату в Музее архитектуры имени Щусева решили отметить пресс-туром по четырем постройкам Константина Мельникова.
Дом Третьяковой в Перми все еще прочный памятник старины до сих пор ждет капитального ремонта. В разное время здесь проживала семья известного российского и советского ученого А. Г. Генкеля. А во время Великой Отечественной войны в эвакуации здесь жил фотограф и художник-авангардист Александр Михайлович Родченко, один из родоначальников рекламы в Советском Союзе.
В начале июня 2019 года было подано заявление о включении здания бондарной весовой в реестр ОКН в составе ансамбля Трехгорного пивоваренного завода. В начале июля заявка была возвращена без рассмотрения. Формальной причиной отказа в рассмотрении заявки стал тот факт, что она была подана после публикации для общественного обсуждения историко-культурной экспертизы корректировки зон охраны, в которой эксперты решили считать бондарную-весовую “объектом историко-градостроительной среды”.
Отстоять «Политехническую»
В Петербурге – новая волна градозащиты, ее поднял проект перестройки вестибюля станции метро «Политехническая». Мы расспросили архитекторов об этом частном случае и получили признания в любви к городу, советскому модернизму и зеленым площадям.
В четверг, 9 апреля, в Одессе произошло частичное обрушение здания, расположенного на углу Канатной улицы и переулка Нахимова. Момент ЧП попал в объектив камеры наблюдения, а последствия сняли на видео с дрона.
В городе Боровск Калужской области разгорелся скандал, связанный со сносом 17 исторических домов. Власти решили демонтировать особняки XIX века, в том числе ранее отреставрированные, а затем выстроить их заново «из современных материалов».
Башня «Татнефть» в Альметьевске: новые технологии...
Черное зеркальное остекление на фасаде символизирует струящуюся нефть, а реализовано это с помощью архитектурного стекла Guardian с магнетронным напылением и тонированного в массе стекла AGC.
Эффектная сантехника для энергоэффективного дома
Экодом в Чезене, совмещающий функции жилья и рабочей студии архитекторов Маргариты Потенте и Стефано Пирачини, стал первым в Италии примером «пассивного дома», встроенного в плотный фронт городской застройки; кроме того он – результат реконструкции. Интерьеры дома удачно дополняет сантехника Duravit.
Такие стеклянные «бабочки»
Важным элементом фасадного решения одного из самых известных новых домов московского центра стало стекло Guardian: зеркальные окна сочетаются с моллированными элементами, с помощью которых удалось реализовать смелую и красивую форму, задуманную архитекторами. Рассказываем, как реализована стеклянная пластика дома на Малой Ордынке, 19.
На вкус и цвет: алюминий в московском метро
Алюминий практически вездесущ, а в современном метро просто незаменим. Он легок и хорошо держит форму, оттенки и варианты фактуры разнообразны: от стеклянисто-глянцевого до плотного матового. Вашему вниманию – обзор новых станций московского метро, в дизайне интерьеров которых использован окрашенный алюминий SEVALCON.
UP-GYM: интерактив для городской среды
Современное развитие комфортной городской среды требует современных решений.Новые подходы к организации уличного детского досуга при обустройстве дворовых территорий и общественных пространств, спортивных, образовательных и медицинских учреждений предложили чебоксарские специалисты.
Серьезный кирпичный разговор
В декабре в московском центре дизайна ARTPLAY прошла Кирпичная дискуссия с участием ведущих российских архитекторов – Сергея Скуратова, Натальи Сидоровой, Алексея Козыря, Михаила Бейлина и Ильсияр Тухватуллиной. Она завершила программу 1-го Кирпичного конкурса, организованного журналом «Проект Балтия» и компанией АРХИТАЙЛ.
Цвет – это жизнь
Теория цвета и формы была важным учебным модулем в Баухаусе, где художники и архитекторы активно использовали теорию цвета Гёте и добились того, чтобы цвет стал неотъемлемой частью современной жизни.
Шведы из Natural Colour Academy предложили палитру Color Trends 2020, собственную цветовую систему, которая задает цветовые стандарты для всех возможностей применения в новом десятилетии.
Расширить горизонты
Интерактивные игровые площадки, подключённые к интернету, и активити-парки компании «Новые Горизонты» как яркая часть городской среды.
Красное и черное
ЖК «Береговой» на береговой линии Москвы-реки, в
престижном ЗАО, в историческом районе Филевский парк – часть Большого Сити, городской кластер, респектабельный образ которого создан с помощью облицовки клинкером Hagemeister
Ловушка для света
Новый Matelac Silver Crystalvision, стекло нейтрального оттенка с одной матовой и другой зеркальной стороной – удачное решение для современного минималистичного дизайна. Рассматриваем новый продукт в свете других предложений AGC для архитектуры интерьеров.
Праздничное освещение в большом городе
Каждый год с приближением праздников мы можем наблюдать, как преображаются привычные нам места: все стараются украсить пространство и создать праздничное настроение. Огромная роль при этом отводится праздничному освещению. Что это такое и каким образом создать праздничное освещение, мы разберем в этой статье.
Поверхность бархатная, характер нордический
Сочетая несочетаемое, Концерн Wienerberger разработал коллекцию инновационного кирпича Terca Klinker Nordic Line, модели которой названы в честь городов Северной Европы и намекают на скандинавскую архитектуру. Клинкер отличают бархатистые поверхности, прочность и эстетика при доступной цене.
Парк чудес. Сквозной лейтмотив клинкера
В подмосковной частной школе Wunderpark, которую называют российским Хогвартсом, авангардная архитектура проявила магические свойства материалов. Благородный клинкерный кирпич Hagemeister оттенил футуристичность бетона и стекла.
Французский стиль: 7 имиджевых проектов от Delabie
Безопасные, гигиеничные и износостойкие продукты Delabie – идеальное решение для общественных мест. Представляем обзор реализованных проектов в России и в Европе.
«Том Сойер Фест» возрождает красоту старинных зданий
Вот уже 5 лет в разных регионах России проходит уникальный фестиваль по сохранению архитектурного наследия «Том Сойер Фест». Волонтеры и неравнодушные спонсоры помогают спасти здания, которые долгие годы стояли без реставрации и разрушались. И это не просто старые дома – это наше уходящее достояние. Более 40 городов принимают участие в фестивале. В Нижнем Новгороде партнером «Том Сойер Фест» стала австрийская компания Baumit.
В контексте исторического ландшафта
Новая подстанция по проекту Virkkunen & Co в Иматре на востоке Финляндии учитывает как природный контекст знаменитого водоската, так и соседство исторической ГЭС.
Офис для концентрации идей
Бюро «Т+Т Architects» спроектировало офис французской ИТ-компании, где сотрудники в любой точке помещения могут обсудить с коллегами или записать на стене новые идеи.
Паоло Солери учился у Фрэнка Ллойда Райта, в художественной коммуне «Талиесин-Вест», и его оттуда выгнали — вероятно, из-за конфликта с Ольгой Ивановной Райт, женой великого мастера. Видимо, логика отталкивания и притяжения привели к тому, что хотя утопия Солери не имеет ничего общего с идеями Райта, сам тип жизни коммуной он воспроизвел.
Возможности ограничений
МАРШ проводит весенний интенсив для архитекторов и кураторов выставок с практикой в реальных музеях. А здесь – его куратор Егор Ларичев объясняет, как полезны архитекторам и кураторам ограничения, и как их много для участников курса. Все, кто не испугается, присоединяйтесь.
Архитектура без истории и без теории?
На днях стало известно о планах радикальной реогранизации НИИ теории и истории архитектуры и градостроительства (НИИТИАГ) – единственного исследовательского института страны с таким профилем. Сотрудников, по слухам, планируют сократить в 7-8 раз. Мы поговорили с Дмитрием Швидковским, Андреем Боковым, Елизаветой Лихачевой, Андреем Баталовым – о том, чем ценен Институт и почему его все же надо сохранить.
Взлетная полоса для городской жизни
Взлетно-посадочную полосу закрывшегося аэропорта в центре Шанхая международное проектное бюро Sasaki превратило в парк для нового района.
Цветные купола для цветного острова
Туристический комплекс на иранском острове Ормуз в Персидском заливе по проекту тегеранского бюро ZAV Architects задуман как образец «устойчивости», в том числе – социальной.
Отвоевать кусочек парка
Архитекторы MVRDV возведут 25-метровый зеленый «холм» в центре Лондона: как ответ на потерянный здесь в 1960-е уголок Гайд-парка и меняющуюся после пандемии функцию Оксфорд-стрит.
Спланированный вернакуляр
Концепция жилого района для Самары от датских архитекторов: 2000 квартир, ни одной повторяющейся секции и очень много зеленых и общественных пространств.
Здание в шляпе
В программе библиотеки города Тайнань на Тайване по проекту бюро Mecanoo и MAYU – архивы и исторические экспозиции, а также медиатека и «цифровая мастерская».
К лесу передом
Типовой каркасный дом быстрой сборки с тремя спальнями и детской в антресоли, черный снаружи и белый внутри, спроектирован как для общения с природой, так и между собой. Весь фокус – на открытую террасу. Функции уборки и ухода за участком намеренно минимизированы, – подчеркивают авторы.
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Когнитивная урбанистика
Фрагмент из книги Алексея Крашенникова «Когнитивные модели городской среды», посвященной общественным пространствам и наполняющей их социальной активности.
Миссия на воде
Плавучая церковь «Бытие» в Лондоне по проекту архитекторов Denizen Works предназначена для жителей переживающих реконструкцию районов на востоке Лондона.
СПбГАСУ 2020: кафедра архитектурного проектирования...
Лучшие работы архитектурного факультета, выполненные в 2020 году под руководством Олега Романова, Игоря Демёнова и Елены Войцеховской: Русский музей, параметризм, дата-центр и «морской фасад».
Энергетическое семейство
Жилой комплекс Symphony 34 планируется построить в Савеловском районе Москвы. Он будет состоять из четырех разновысотных башен – от 36 до 54 этажей. Каждая имеет свой образ, но вместе все четыре собраны в единый архитектурный ансамбль, фрагмент нового высотного города за третьим транспортным кольцом.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
«Аппетит к современности»
В Париже закончена реконструкция исторической Товарной биржи по проекту Тадао Андо: этой весной там откроется музей современного искусства – произведений из коллекции Франсуа Пино.
