Дубай — это соединение двух утопий. Одна — утопия модернизированного человечества, утопия постгосударства, где люди свободны от всего, у них нет ничего, кроме обмена и конкуренции, нет никаких этических, идеологических, национальных, религиозных ограничений, которые могло бы наложить на них общество и государство. Вторая — это утопия едва ли не племенная, где эмир заботится о своих подданных как о членах семьи, учит, лечит, кормит, селит, дает воду, тепло и прохладу, радуется детям и чтит стариков.

«Мне странно теперь представить себе,— пишет Илья Эренбург в начале 1960-х, вспоминая 1914-й,— что можно было отправиться в другую страну, не заполнив анкеты, не проводя недели в ожидании — впустят или не впустят; но слово "виза" я услышал впервые во время войны; прежде не спрашивали даже паспорта».

Две противоположные тенденции определяют перспективы развития жилья — персонализация и имперсональность. Не совсем понятно, какая из них победит и каким окажется результат победы.

О будущем жилья невозможно говорить, пытаясь обойти стену, в которую оно упирается,— массовое индустриальное домостроение. Если модель массового индустриального домостроения сохранится, то это довольно простое будущее, которое более или менее сводится к настоящему.

Сейчас город — это прежде всего его центр, центром он опознается и остается в голове. Город будущего требует деконструкции центра настоящего. Вопрос: а будет ли у него другой центр?

Интернет, как мы уже тут неоднократно обсудили, лишает город многих его преимуществ перед не-городом, но он же сделает города центрами своего всевластия и всеведения.

Город и интернет могут выступать — и выступают — как конкуренты. Если города еще не поняли этого и продолжают молиться на интернет как средство, которое приведет их к процветанию, то это просто инерция мышления.

Стив Джобс писал, что лучшие идеи рождаются из случайных встреч у кофемашины — между специалистами по городам и будущему такой неловкости не случается. Урбанисты и футурологи пьют кофе из разных кофемашин.

Напомню, что город будущего сегодня — это не столько инструмент создания какого-то будущего, сколько результат воздействия будущих изменений на города. И если рассматривать сценарии современной футурологии, то окажется, что основные изменения — не городские, они превышают город по своему масштабу, они общемировые.

Собственность — сложный и многосоставный институт. С точки зрения общественного спокойствия лучше считать его священным. На собственность завязано такое количество интересов, что любые прогнозы о ее изменении оскорбительны по определению. Однако все же интересно, что будет с собственностью на жилье в городе будущего.

Принципиальная новизна города будущего нашего времени в том, что он не является инструментом достижения будущего. Это совсем иная конструкция. Она основана на том, что будущее наступает само по себе. Город нужно к нему приспособить — и сам город, и, главное, его жителей.