Собственность — сложный и многосоставный институт. С точки зрения общественного спокойствия лучше считать его священным. На собственность завязано такое количество интересов, что любые прогнозы о ее изменении оскорбительны по определению. Однако все же интересно, что будет с собственностью на жилье в городе будущего.

Принципиальная новизна города будущего нашего времени в том, что он не является инструментом достижения будущего. Это совсем иная конструкция. Она основана на том, что будущее наступает само по себе. Город нужно к нему приспособить — и сам город, и, главное, его жителей.

Когда решают проектировать новое поселение, кому-нибудь всегда приходит мысль сначала обратиться к специалистам по транспорту. Скажите, говорят им, как должен быть устроен транспорт, а мы придумаем все остальное.

Театр представляет собой довольно парадоксальное здание, который внутри себя содержит весь город сразу, и даже с пригородами,— и торжественные проспекты, и рядовые улицы, и сельские пейзажи.

Я придумал некую программу развития спальных районов, как мне казалось, более или менее остроумную. При обсуждении выяснилось, что она совсем никуда не годится, хотя в некоторых местах она пережила этап нечувствительного внедрения.

Идеальная городская среда – это, скажем, исторический город, а в центре, скажем, парк, а в парке, скажем, музей. Музей — это creme de la creme городской среды. Кремль духовности. То есть так считается.

Каждый, кому приходилось искать в городе спортивные объекты, оставшиеся от больших событий, испытывал разочарование. Для меня оно началось с поисков телебашни, построенной Сантьяго Калатравой в Барселоне для Олимпиады в 1992 году.

Английское city, как и французское cite, происходит от латинского civitas. То есть город для них — прежде всего "общество". В русском "городе" важнее наличие не горожан, а ограждения.

Город не схож с раем. По большому счету все мировые религии являются городскими, если не в первый момент откровения, то очень быстро после него, поскольку скорость их распространения не оставляет места для предположения о сельском или кочевом образе жизни. Но только у христиан Царствие Небесное — это город, и только в Откровении Иоанна.

Как ни странно, в истории мы не наблюдаем эволюции от городов иррегулярных к регулярным. Казалось бы, сначала должно появиться поселение свободной формы, потом ему должны придать геометрический порядок. Однако и в Вавилоне, и в Мохенджо-Даро (главном городе Хараппской цивилизации), и в Гизе (Египет, Древнее царство), то есть во всех центрах изобретения городской цивилизации, мы с самого начала сталкиваемся с регулярными планами. Это даже завораживает. Изобретение регулярной планировки оказывается современным изобретению города вообще.

В историях архитектуры ХХ века есть масса важных подробностей изобретения разных новых форм, но микрорайонов нет.

Кварталы — это клетки городской ткани, материал, из которого строится городской организм. Я бы даже, вслед за Патриком Джедсом, биологом, ставшим урбанистом и впервые предложившим идею "органического города", продолжил эту метафору и сказал бы, что строение этой клетки определяет качества города.

Архитектор, куратор выставки «Арх Москва», основатель журнала «Проект Россия» Барт Голдхоорн рассказал «РБК-Недвижимости» о городах будущего, новом коммунизме и реновации пятиэтажек в Москве.

Город на восемь десятых состоит из жилых домов, и в целом они как-то не раздражают. Но вот что поразительно. Стоит начать думать про каждый отдельный дом, и возникают сомнения. Почему он тут стоит? Зачем его здесь построили? Не справедливее было бы, чтобы тут был общественный парк или карусели, а не это?

Проспекты театральны. Этот театр в Европе так устроен, что, где бы ни находился зритель, город — на сцене, и на него смотрят извне.

Петя Косово поговорил со звездой TED и человеком, который держит в руках весь транспорт Стокгольма, о том, как он избавил город от пробок.