Кожа вокзала

Продолжая собирать подписи за сохранение подлинной архитектуры вокзала города Владимира (1969–1975), рассматриваем его более внимательно: разбираемся, что в нем ценного и почему его надо сохранить и отреставрировать с обновлением, а не одевать в вентфасады. Обнаружилось достаточно много тонкостей и нюансов – если здание бережно очистить, оно само сможет стать туристической достопримечательностью и позитивным примером сохранения наследия авторской архитектуры модернизма.

Юлия Тарабарина

Автор текста:
Юлия Тарабарина

mainImg
Проект:
Железнодорожный вокзал во Владимире
Россия, Владимир

Авторский коллектив:
Архитекторы: М.А. Годлиб, Виталий Яковлевич Евстигнеев, Е.Н. Кмитович, Ю.Я. Малюшкин

1975
0 У петиции Елизаветы Лихачевой и Сергея Чобана уже больше 4500 подписей, и заметна первая реакция заказчиков реконструкции – во всяком случае, 18 января был распространен ролик, в котором начальник инвестиционной службы Дирекции железнодорожных вокзалов – филиала ОАО «РЖД» Виктор Буряк заверяет, что подлинные светильники в интерьере будут сохранены, обещает возродить эскалаторы, но настаивает на вентфасадах, а ректор Владимирского института туризма и гостеприимства Федор Лавров говорит: «то, что много мнений, это и хорошо и плохо, потому что нельзя всем угодить».

То, что мы наблюдаем, представляется примером информационного противостояния, или работы над настроением аудитории: пообещали светильники (самое простое), но настояли на вентфасаде (сохранить подлинный фасад – вероятно, самое сложное). А позицию тех людей, у которых проект реконструкции вызывает вопросы, через слова Федора Лаврова вывели из сферы объективного в область оценочных суждений. 

Тем важнее задача объяснить, почему подлинное здание ценно, в том числе его историческая облицовка, 1975 года – приглядеться внимательнее, попытаться понять в деталях и даже на уровне ощущений, о чем идет речь. 
 
Вокзал города Владимира построен в 1969–1975 годах по проекту архитекторов «Мосгипротранса» Юрия Мелюшкина, Виталия Евстигнеева, Михаила Готлиба, Е. Кмитович, инженеров Л. Глиэр, М. Горбуновой, Н. Козловой. Его строили как «туристические ворота» двух городов: Владимира и Суздаля, в ответ на идею маршрута «Золотого кольца России», который журналист Юрий Бычков придумал в 1965 году, а затем проехал маршрут на машине и в 1967 опубликовал серию очерков с тем же названием. Уже в 1968 советская пресса писала, что «древний Владимир становится центром массового туризма», и комплекс вокзальных зданий был первым знаковым проектом, связанным с надеждой на развитие города как туристического центра. Он расположен под склоном высокого берега Клязьмы, выходя из вокзала слева видим оба главных собора города XII века: Успенский и Дмитровский (теперь еще и восстановленный собор Рождественского монастыря).
Железнодорожный вокзал города Владимира. Вид с востока, со стороны Клязьмы и ж/д путей
Фотография © Константин Антипин, 2020-е гг.
Словом, совершенно логичным было насытить здание узнаваемыми туристическими мотивами – такими, как стилизованная кириллическая надпись с названием города или три цветных рельефа со львами над северным входом. Проект в целом остался, однако, лаконичным в духе зрелого модернизма – здание «работает» объемом и формой, фактурой и пропорциями, множество витражей дают сквозное освещение, структура открытая и проницаемая: зал ожидания устроен во втором ярусе на платформе, которая не касается стен, а парит в двусветном пространстве, лестница и балкон снаружи, с площади, ведут на переход над железнодорожными путями. Вокзал – протяженный параллелепипед, над которым возвышаются два объема: овал бывшего ресторана (теперь это не работающий VIP-зал) и почти кубический объем бывшей гостиницы с внутренним двором (теперь это администрация). Композицию сравнивают с паровозом, в овальную башню – с барабанами соборов.
Железнодорожный вокзал города Владимира. Вид сверху: слева овальный ресторан, справа прямоугольник гостиницы
Фотография © Константин Антипин, 2020-е гг.
Железнодорожный вокзал города Владимира. Вид с запада, от вокзальной площади и со стороны Рождественского монастыря
Фотография © Константин Антипин, 2020-е гг.
Железнодорожный вокзал города Владимира
Фотография © Константин Антипин, 2020-е гг.

Но все сравнения очень отдаленны, главной задачей архитекторов Мосгипротранса было, вероятнее всего, – найти баланс между современной архитектурой и историческими отсылками. Иными словами, создать образ древнего города, но не буквальный, абстрагированный, построенный на пропорциях и ощущениях. Три рельефа и кириллическая надпись здесь играют далеко не самую главную роль, а сравнение с паровозом и храмом кажутся упрощенными. Цель проекта была скорее в том, чтобы создать образ «белокаменного города». С зубчатыми башнями, лестницами, белокаменными стенами. Театрально-обобщенный образ. 
Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023

Важной частью такого образа стала белокаменная облицовка фасадов. Авторы проекта использовали мячковский известняк, который добывают и в Московской, и во Владимирской области. Это камень, распространенный в «северо-восточных» землях – тот, из которого построены и владимирские храмы, и суздальские, и звенигородские.
Фрагмент тесаной белокаменной кладки на апсидах Георгиевского собора в Юрьеве-Польском, XV век, «нарядчик» – Дмитрий Ермолин
Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру

В 1970-е в месторождениях мячковского камня добывали только щебенку – а авторы вокзала предложили возродить традицию и использовать белый камень по историческому назначению, связав его с задачей и контекстом. Для архитектуры 1970-х это было характерно – выражать смыслы через фактуру поверхности. Во МХАТе темный туф, в театре на Таганке красный кирпич, а в здании вокзала города Владимира – «родной» древний белый камень.  

Поначалу мы не поверили, а потом присмотрелись – плиты фасада и впрямь удивительные.

Небольшие, светлые, а местами с мягкой «мятой» поверхностью, насколько можно судить по визуальному впечатлению – со следами ручной подтески, которая подчеркивает живую рукотворность каменной стены.  
Облицовка стен в приближении. Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023

Технически это «ракушечник», поскольку, как и облицовочный камень многих советских зданий, он – разновидность известняка, породы меловых отложений. Но то, что обычно называют ракушечником – камень более темный и плотный, на срезе ровный. Из других месторождений. В данном же случае, во Владимире, налицо попытка использовать необычный материал и трактовать его живописно-метафорически, деликатно подчеркнув – не везде, а в основном в верхних частях, обаяние «мятой» кладки. 

Метафора получилась – это видно в приближении и особенно хорошо ощущается, когда над тесаным камнем нависает темный ребристый металлический козырек: если приглядеться повнимательнее, эффект – как в кино, какая-то крепостная стена и тучи над ней. 
Облицовка стен в приближении под металлическим козырьком. Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023

Очень хорошо срифмовано. 

Теперь представим себе, что люди поднимались по лестнице и шли по балкону со стороны вокзальной площади под этим скульптурным металлическим козырьком мимо белокаменной стены – практически как по каким-нибудь крепостным или монастырским стенам. Это тоже туристический аттракцион. Приезжая из Москвы, пассажиры переходили над путями по переходу-конкорсу и могли, не заходя внутрь здания вокзала, с балкона увидеть силуэты соборов – вид, честно сказать, совершенно WOW. Уезжая, могли «проститься» с панорамой городского детинца. 

Иными словами, белокаменная поверхность фасадов – отнюдь не случайный элемент. 

С ней рифмуются детали, в частности, слив воды с балкона решен в виде желобков, похожих на водометы владимирских храмов. Опять же не буквально, но более чем узнаваемо. Они встроены в белокаменную облицовку – как будто в кладку из квадров. 
Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023

И наконец, часть «кожи» вокзала, состоящей из «древнего» камня и современных витражей на всю высоту, – это «стеклярусная» консоль над южным входом. Она похожа на абстрактный объект, подобный «ленте Мёбиуса» Владимира Васильцова и Элеоноры Жарёновой на фасаде ЦЭМИ Леонида Павлова, или глобусу перед зданием ТАСС.

Но здесь объект приспособлен к практической задаче: в центре асимметричной перспективной рамы первоначально находились часы, потом их заменили на новые, которые впоследствии исчезли окончательно, и вся композиция теперь не очень понятна: со всеми своими отверстиями, большими и малыми, она кажется каким-то архитектоном.
Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023

Торцы покрыты белым камнем, а откосы – серовато-серебристой глазурованной плиткой разного калибра, рисунка и укладки. Сейчас все это производит неожиданное впечатление, но если мысленно убрать сколы и добавить во все проемы что-то практически полезное – те же циферблаты, да еще почистить камень от покраски – рама окажется вполне органичной вставкой. Чем-то она напоминает средневековую вышивку, «золотное» и серебряное шитье из музея – неброское, но по-своему драгоценное украшение белокаменного здания. Это довольно интересный эффект, когда из «советской», в общем-то, узнаваемой плитки сооружается арт-объект, развивающий тему древности на грани модернистской скульптуры. Один из видов серебристой плитки также встречается на поручнях лестницы. 
  • zooming
    1 / 4
    Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
  • zooming
    2 / 4
    Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
  • zooming
    3 / 4
    Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
  • zooming
    4 / 4
    Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
Разговоры о реконструкции вокзала ведутся с 2015 года (самая полная подборка статей здесь). Здание действительно нуждается в обновлении: внутри оно потеряло эскалаторы и заросло ларьками, снаружи пообкололось и покрылось ящиками кондиционеров. Одна попытка обновления была предпринята в 2019 году, тогда на площади заменили плиты, в здании окна и витражи. Последнее получилось очень грубо, и стеклопакеты, и витражи самые обыкновенные, недорогие, по краям видна пена утеплителя. Деревянные скамейки в зале ожидания, напротив, неплохи. Но здание, безусловно нуждается в целостном осмыслении, качественных современных материалах – но и в уважении к его первоначальному замыслу. 

Но не в вентфасаде. Начиная с 2015 года белокаменные плиты планируют снять и заменить на подсистему. До 2021 года обсуждались металлические панели облицовки, в 2022 городу сделали уступку – предложили керамогранит, имитирующий белый камень. Пример выставлен в виде мокапа на северном углу вокзала, рядом с мемориальной доской про В.И. Ленина. Видно, что плиты снимают, к кирпичу прикручивают подсистему. В недавних выступлениях губернатор Александр Авдеев пообещал, что облицовка будет «еще лучше» чем на мокапе. Вероятно, речь о другом оттенке и рисунке. А сравнение налицо, толщина фасада увеличивается сантиметров на 20.
Железнодорожный вокзал города Владимира. Мокап на северном углу вокзала города Владимир, 2022
Фотографии © Артем Черней
Однако никакой керамогранит не заменит живую, наделенную сюжетом и, вероятно, обработанную вручную поверхность натурального камня, специально подобранного для вокзала. Даже если сымитировать на плитах неровности, их паттерн будет навязчиво повторяться. Да и ничего естественного и живого в керамограните нет. Ниже сравнение двух поверхностей. 
Сравнение фрагментов поверхности керамогранита и существующей облицовки. Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
Слева: керамогранит из мокапа, фотография © Артем Черней, справа белый камень на фасаде, фотография © Юлия Тарабарина, 01.2023

Другая проблема – в самом принципе вентфасада: он делает здание толще и неизбежно искажает детали. Примеров «одевания» зданий, в том числе зданий РЖД, в вентфасад, масса, один из свежих – вокзал Кострома Новая, где исходный объем, конечно, был не столь значимым и тонким произведением, как владимирский вокзал, он построен в 1999 году, но всё же и он до реконструкции имел свое лицо: тонкие столбики, круглые окна. Теперь костромской вокзал перестал быть узнаваемым объектом 1990-х, но и в произведение 2020-х тоже не превратился – так, что-то невнятно располневшее... «Одевают» всё подряд, даже столбики на пилонаде вверху, то ли опасаясь «мостиков холода», то ли просто от широты душевной. Хорошо видно, как все утолщается, особенно некрупные детали, как теряют смысл все сопряжения формы. 
Кострома Новая Справа вокзал между 1999 и 2020, справа результат реконструкции 01.2023
Слева: A.Savin CC BY-SA 3.0: костромской вокзал 1999 года постройки до последней реконструкции; справа: результаты реконструкции под вентфасад, 01.2023, фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Другой отрицательный и показательный пример – вокзал в Ростове Великом (Ярославском). Был красивый модернистский проект, завершен он был, к слову сказать, в том же 1975 году. У него была бетонная «рюмка» и – тоже, к слову сказать, фасад, облицованный белым камнем. А стал после 2000-х – какой-то калека: надстроен полуэтаж, «рюмка» исчезла, фасады покрыты какими-то панелями на болтах. Хотя общий абрис здание сохранило, оно перестало быть собой. И кстати: если походить вокруг и внутри, здание не выглядит ни освеженым, но обновленным, скорее даже кажется несколько запущенным. 
Вокзал Ростова Великого (Ярославского) до и после реконструкции
Слева: фотография © Георгий Михайлович Черных, источник pastvu.com, 1975–1990; справа фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023

Очевидно, что такие тонкости, как «водомёты» или глазурованная рама часов одевание вентфасадом не переживут, первые исчезнут, вторые станут пародиями на самих себя. Но интересно, как авторы проекта планируют применять подсистему к «зубцам» и вертикальным тягам овального объема? Он весь целиком: желобки, скосы, чередования уступов и выступов, – нарисован исходя из каменной облицовки, положенной непосредственно на форму. Такое посредством подсистемы не воспроизводится, что бы там ни показывать на рендерах (см. рендеры проекта реконструкции, 11.2022) – все будет иначе, и можно будет только угадывать, что тут было на самом деле. 
  • zooming
    1 / 3
    Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
  • zooming
    2 / 3
    Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
  • zooming
    3 / 3
    Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023

Осталось понять, можно ли обойтись без вентфасада? 

Меня насторожило то, что в указанном выше ролике говорится – утеплить стены вентфасадом необходимо «по закону». Ведь масса зданий 1970-х годов продолжает существовать в старом формате и никто не требует их утеплять. Я задала вопрос архитектору Николаю Лызлову, у которого есть опыт работы с постройками модернизма. 

Оказалось, что дело в статусе проекта: если речь о реконструкции – то надо соблюсти все нормативы нового строительства, в том числе утепление, а если о капитальном ремонте – то дополнительное утепление не потребуется. 

Николай Лызлов, «Архитектурная мастерская Лызлова («АМЛ»)»

Утеплять фасад действительно необходимо, если статус проекта – реконструкция. В этом случае надо соблюдать все нормативы, обязательные для нового строительства. Но реконструкция обязательна только в одном из трех случаев: если у здания изменяется функциональное назначение, или технико-экономические показатели, или конструктивная система. Грубо говоря, если вокзал превращается в музей, как Orsay, или к нему пристраивают новый объем, или меняют, к примеру, конструктивный каркас. Должен сказать, что даже в случае реконструкции можно избежать вентфасада, к примеру мы при реконструкции гостиницы «Арктика» утеплили фасад под тонким слоем штукатурки, сохранив таким образом первоначальную пластику.
 
Но если статус реконструкции не обязателен – а в данном случае так и есть, поскольку не меняется ни функция, ни объем, ни конструктив, – то проект может подойти под категорию капитального ремонта. Тогда дополнительное утепление совершенно не обязательно. Санаторий в Апатитах мы модернизируем, не выходя за рамки капитального ремонта, используем на фасадах терразитовую штукатурку, подобную первоначальной.
 
Согласование реконструкции требует большего времени и усилий, на одну только госэкспертизу уходит 45 дней – в конечном счете реконструкция длится, учитывая согласования, на год дольше, чем ремонт.

Так вот, если еще раз посмотреть на историю вопроса, можно заметить, что в 2017 речь шла о капитальном ремонте, а в 2021 – уже о реконструкции. 

Это, получается, принципиально. В статусе ремонта можно сохранить больше от подлинного здания, но теперь уже статус проекта – реконструкция, и она, в отличие от ремонта, требует госэкспертизы (которую проект должен пройти в 1 квартале 2023), она же требует утепления фасада в формате, подобном новому строительству. Впрочем, как можем понять из слов Николая Лызлова, даже в рамках реконструкции можно обойтись без вентфасада и сохранить пластику фасада. Вопрос в том, как это сделать. 

По словам Анны Сулиз, крепления вентфасада создают «мостики холода» и поэтому связаны с теплопотерями, а энергоэффективность можно обеспечить с помощью стеклопакетов, правильного покрытия на стекле и грамотной замены коммуникаций. Или через утепление стен изнутри. Если посмотреть на интерьеры вокзала, то видно, что в общественных зонах стены – в основном витражи, внутренняя поверхность коробки внешних стен выходит по большей части в технические и административные помещения и в формировании образа здания не участвует. 
Главный двусветный зал с рестораном. Стены – витражи, у которых уже есть не самый современный, но теплый внутренний контур. Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
Второй атриум с галереей. Окружен мраморными опорами и закрытыми для пассажиров помещениями. Внутренняя поверхность внешних стен не прочитывается и в создании образа интерьера никак не участвует. Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023

Статуса ОКН у владимирского вокзала нет: в 2022 году Ирина Малышева и Евгения Романова подали заявку, однако новостей не предвидится – объектам инфраструктуры, таким, как вокзалы, как широко известно в узких кругах, статусов не дают. Остается добрая воля всех участников. 

Но если посмотреть с другой стороны – при условии сохранения вокзала как памятника проект может приобрести совершенно особую значимость и «положительный резонанс». Его будут любить, вспоминать и приводить в пример. На него можно было бы и экскурсии организовывать, особенно если откроют для входа балкон с видом на Успенский собор. Вспомним вокзал в Иваново, широко известный как пример сохранения не только подлинного конструктивисткого здания, но и его разновременных интерьеров. Или дом Наркомфина, история реставрации которого насчитывает 30 лет, но после успешного завершения дом стал знаменитым. Или недавно открытый центр «Зотов» в здании первого хлебозавода цилиндрической конструкции. В интерьерах последнего, напомним, сохранили вообще_всё, каждую обколотую плиточку. Это было артистичное и современное решение, хлебозавод №5 жив, здоров, широко известен и даже моден.

Но вернемся к интерьерам вокзала.
Здесь тоже есть о чем сказать. Если мы посмотрим на проект их реконструкции, показанный губернатором, то увидим, что там сохранены только основные объемы: овал, прямоугольник. Все остальное – «мыльное», если не сказать типовое, обычное для нашего времени: бежевые орнаменты, волнистые потолки. 

Между тем потолок у вокзала уже есть – то самый, металлический, объемно-звездчатый. Его мы видим в двусветных залах вокзала, и его же – на тыльной стороне всех козырьков и консолей. Это вторая половина белокаменного фасада, ее нельзя ни на что заменить без потери подлинного здания 1975. В частях, разделенных на два уровня, повторена на же «звездчатая» поверхность, но в уменьшенном варианте. 
  • zooming
    1 / 5
    Металлический потолок в интерьере вокзала. Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
  • zooming
    2 / 5
    Металлический потолок под козырьком вокзала. Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
  • zooming
    3 / 5
    Металлический потолок под козырьком вокзала. Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
  • zooming
    4 / 5
    Вид снаружи внутрь. Видно, как продолжается поверхность потолка: та же плоскость, та же форма. Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
  • zooming
    5 / 5
    Два варианта рисунка потолка: крупный в двусветном пространстве и мелкий в первом ярусе (второй – под поздней покраской). Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023

Согласно замыслу 1969–1975, поверхность металлического потолка продолжалась снаружи, под козырьком, и даже под консолями. В проекте реконструкции тот же принцип повторен в волнистом потоке – не настоящем и даже не похожем на настоящий. К слову в упомянутом выше вокзале Ростова Великого был очень похожий металлический потолок – там его полностью уничтожили. 

Почему нельзя сохранить потолок более интересный, подлинный? 

В письме Ирины Малышевой начальнику Инспекции охраны памятников ВО (19.12.2022) говорится, что интерьеры планируется полностью заменить. Но светильники – некоторые из них, а может быть и все, выполнены по спецзаказу в Гусе Хрустальном, – в январе 2023 нам обещал сохранить сам губернатор Александр Авдеев. Будем верить и уповать. Но светильники надо сохранять не отдельно от интерьеров, а вместе с ними.

Поскольку интерьеры не менее ценны, чем фасады – они были задуманы светлыми и прозрачными, с особенностями и сочетанием пространств разного типа. Все это можно очистить и привести в порядок без уничтожения. 
  • zooming
    1 / 5
    Светильник в овальном зале ресторана. Сейчас его можно увидеть только из зала ожидания, через стекло – издали. Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
  • zooming
    2 / 5
    Вид из зала ожидания во 2 ярусе. Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
  • zooming
    3 / 5
    Светильники основной части. Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
  • zooming
    4 / 5
    Светильники основной части. Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру, 01.2023
  • zooming
    5 / 5
    Светильники 1 яруса. Железнодорожный вокзал города Владимира, 1969–1975
    Фотография © Анна Бунина

Проект реконструкции разработан Ленгипротрансом (главный архитектор Ксения Александровна Балыкина). Ленгипротранс – авторы известного  и качественного проекта реконструкции Витебского вокзала в Петербурге. Опытные архитекторы, может быть они найдут решение, позволяющее сохранить здание, а не только его объемно-пространственное решение? Проект, однако, хотелось бы рассмотреть поближе, в деталях. Пока не получается.

Между тем благодаря СМИ известно, что 17 ноября 2022 Владимир посетил и выступил в качестве эксперта по проекту вокзала известный московский архитектор Илья Заливухин. Заливухин высказался, впрочем, только о привокзальном пространстве и о заборах – больше, судя по всему, ни о чем. В ответ на мой вопрос Илья Заливухин сообщил, что не имеет «к проекту никакого отношения, <и ...> не  конcультирует область по вопросу вокзала» (охотно верю), комментарий по ситуации и по вопросам реконструкции дать отказался.
Слева Илья Заливухин, в центре Александр Авдеев, совещание по вокзалу, 17.11. 2022

Между тем напомню, что реализацию планируется начать весной 2023 года, а завершить к юбилею Суздаля в 2024. То есть времени осталось очень мало. Однако еще в конце ноября 2022 губернатор Александр Авдеев сказал: пока что «мы советуемся». Означает ли это возможность других вариантов фасада, с сохранением облицовки – или только смену оттенка панелей керамогранита? 

Есть мнение, что отказ от замены облицовки вентфасадом означает отказ от обновления вокзала вообще.

Это совершенная неправда. Обновить здание, сделать его удобным и современным, доступным для МГН и вообще приятным для посетителей, – вполне возможно, сохранив его историческую специфику. Более того, сохранение вокзала 1975 года с уважением к его истории и его подлинным формам и материалам могло бы стать одним из узнаваемых сюжетов празднования А может быть, даже, образцовым примером современного подхода к обновлению построек 1970-х, того периода, когда формировался маршрут, известный как «Золотое кольцо России». 

Осталось понять, 

1) можно ли вернуться к формату капитального ремонта за оставшееся время;
2) как сохранить подлинный фасад в рамках формата реконструкции?
3) готовы ли архитекторы Ленгипротранса сохранить подлинные части здания? 

Времени совсем чуть-чуть, но еще осталось. 

Подписать петицию можно здесь.

PS Благодарим ТГ-канал «Архитектурные излишества» за поддержку петиции, и лично Константина Антипина за консультации и предоставленную съемку вокзала. 
Проект:
Железнодорожный вокзал во Владимире
Россия, Владимир

Авторский коллектив:
Архитекторы: М.А. Годлиб, Виталий Яковлевич Евстигнеев, Е.Н. Кмитович, Ю.Я. Малюшкин

1975

30 Января 2023

Юлия Тарабарина

Автор текста:

Юлия Тарабарина
Похожие статьи
Резервуар для искусства
В музейном квартале Бангалора, столицы Южной Индии, открылось новое здание музея MAP – Музея изобразительного искусства и фотографии. Основа фондов – коллекция предпринимателя Абхишека Поддара, он же заказчик архитектурного проекта, авторы здания – местное архбюро Mathew and Ghosh Architects.
Школа хвойных пород
Для проекта средней школы Port Marianne в Монпелье архитекторы местного бюро A+Architecture выбрали особый безопасный для экологии бетон в сочетании с конструкциями из местной Севеннской ели и эффектной отделкой из Дугласовой пихты.
Белые одежды
Парижский архитектор Жан-Пьер Лотт спроектировал и построил для Университета Страсбурга новый учебный корпус Le Studium, который задуман прежде всего как так называемое «третье место».
Мечта о танце
Пекинское бюро MAD превратит старый склад в бывшем порту Роттердама в Центр танцевального искусства с амфитеатром под открытым небом.
Мост-аттракцион
Пешеходный мост по проекту архитектора Томаса Рэндалла-Пейджа и конструктора Тима Лукаса в историческом лондонском доке перекатывается «вверх ногами» с помощью двух ручных лебедок, чтобы пропускать проходящие суда.
Дом учителя
В Нинбо в родном доме ведущего экономиста КНР Дун Фужэна открылся музей. Авторы реконструкции – пекинское бюро WIT Design & Research.
Задел на будущее
Реконструкция стадиона Drusus в Южном Тироле по проекту gmp и Dejaco + Partner рассчитана на будущие успехи команды-хозяйки F.C. Südtirol в новой для нее серии B чемпионата Италии по футболу.
Стримлайн для «городских каньонов»
Степан Липгарт спроектировал два дома для небольших участков в интенсивно застраиваемых новым жильем окрестностях Варшавского вокзала. Расположенные не рядом, но поблизости, различны, но подобны: тема одна, а трактовка разная. Рассматриваем и сравниваем оба проекта.
Теллурические ясли
Бюро Régis Roudil architectes встроило в исторический комплекс Дворца Альма в Париже вытянутый объем детских ясель. В качестве основных строительных материалов архитекторы несколько неожиданно выбрали дерево и… землю.
Восточные пределы
«Восточная дуга» – один из главных земельных резервов развития Казани, при этом сосредоточенный в руках одного владельца. Институт Генплана Москвы разработал концепцию комплексного освоения этой территории, основанную на аналитической транспортной модели, которая позволит создавать комфортную жилую среду, новые центры притяжения и рабочие места.
Художественная инъекция
Китайское бюро Studio Zhu Pei реконструировало часть заброшенных корпусов бывшего военного завода на северо-востоке Пекина, при этом внедрив туда новые выставочные пространства. В результате возникла территория абсолютной творческой свободы.
Красная ротонда
Входной павильон в художественном музее Цюйцзян в Сиане по проекту архитекторов Neri&Hu получил облицовку из красного травертина.
Вертикальная коммуникация
Бюро LMN Architects завершило работу над новым конференц-центром в Сиэтле. Оно стало первым в Северной Америке объектом подобной типологии, в котором все функциональные зоны организованы не горизонтально, а вертикально.
Рынок в ландшафте
Пригородный овощной рынок по проекту MVRDV на Тайване получил зеленую кровлю для прогулок и любования ландшафтом, а также для устройства грядок.
С видом на замок
Бюро Zaha Hadid Architects и литовский девелопер Hanner получили разрешение властей Вильнюса на строительство делового комплекса Business Stadium Central. Работы планируется начать уже во 2-м квартале 2023-го.
Школа нашего времени
В преддверии презентации новой книги бюро ATRIUM, посвященной проектированию школ и других образовательных пространств, основанной на собственном – немалом – опыте архитекторов, а также экспертных суждениях, – рассказываем о здании школы Quantum STEM, реализованной по их проекту в Астане. Планируется, что это первое здание целой серии. В нем многое по современным правилам, но есть и отступления, подтверждающие и развивающие правила. Например, амфитеатров в атриуме два, а во дворе насыпан искусственный холм – ради усложнения плоского рельефа казахской степи.
Космический пух
Проектируя пассажирский терминал аэропорта в Оренбурге, АБ ASADOV продолжает работать с темой космоса, начатой в уже построенных аэропортах Саратова и Кемерова. При этом архитекторы вновь соединяют глобальное с локальным, отражая темы, навеянные местным смысловым контекстом. В данном случае здание «накрыто» оренбургским платком – аналогия узнаваемая, но не буквальная; кто-то узнает отсылку, кто-то нет.
Перо из веера
Бюро MAD выиграло международный конкурс на проект нового терминала в аэропорту Чанчуня: в качестве визуальных образов архитекторы выбрали веер и перо.
Белый ФОК
Физкультурно-оздоровительный комплекс, построенный по проекту Futura Architects на въезде в микрорайон – ЖК New Питер, обеспечивает развивающейся застройке не только функциональное, но и пластическое разнообразие, оживляя и освежая строй кирпичных кварталов белизной бесшовных фасадов, консолями и динамикой наклонных линий.
Музей для города
OMA выиграли конкурс на проект реконструкции Египетского музея в Турине – самого старого в мире из посвященных культуре Страны пирамид.
I да офис!
Нидерландское бюро KAAN Arсhitecten завершило свой второй проект в Германии. Три корпуса офисного комплекса iCampus в Мюнхене получили жесткую сетку бетонных фасадов и впечатляющие 25-метровые атриумы.
Искусство в аэропорту
Бюро OMA разработало выставочный дизайн для 1-й Биеннале исламских искусств: экспозиция размещена в знаменитом Терминале хаджа в аэропорту Джидды.
Кристалл квартала
Типология и пластика крупных жилых комплексов не стоит на месте, и в створе общеизвестных решений можно найти свои нюансы. Комплекс Sky Garden объединяет две известные темы, «набирая» гигантский квартал из тонких и высоких башен, выстроенных по периметру крупного двора, в котором «растворен» перекресток двух пешеходных бульваров.
Технологии и материалы
Свет для будущих поколений
Компания SWG | Светодиодное освещение оборудовала специализированную учебную лабораторию при Московском государственном строительном университете и запустила совместную с вузом программу обучения профессионалов интерьерного освещения.
Благородный металл
Сегодня парадные лобби жилых комплексов – это отдельное произведение дизайнерского искусства. Рассказываем, как в их оформлении используется продукция компании HÖGER – производителя уникальных интерьерных деталей из металла
Компания Hilti усиливает локальное производство
Øglaend System, подразделение группы компаний Hilti, производит кабеленесущие системы, которые можно использовать на объектах любой сложности: от нефтяных платформ до торговых центров. Генеральный директор Дмитрий Клименко рассказал Архи.ру о расширении производства в Санкт-Петербурге и запуске новых линеек для фасадных систем Hilti.
Скрафтить площадку
На примере игровых комплексов «Хоббики» – лидера в производстве уличной мебели – рассказываем, в чем преимущества крафтового подхода к оборудованию детских площадок
Приглашение на танец
Компания «Новые Горизонты» разработала несколько серий игровых комплексов, которые можно адаптировать под особенности той или иной площадки. Рассказываем о гибкости решений на примере комплекса «Танцующие домики».
Формула надежности. Инновационная фасадная система...
В компании HILTI нашли оригинальное решение для повышения надежности фасадов, в особенности с большими относами облицовки от несущего основания. Пилоны, пилястры и каннелюры теперь можно выполнять без существенного увеличения бюджета, но не в ущерб прочности и надежности
МасТТех: успехи 2022 года
Кроме каталога готовой продукции, холдинг МасТТех и конструкторское бюро предприятия предлагают разработку уникальных решений. Срок создания и внедрения составляет 4-5 недель – самый короткий на рынке светопрозрачных конструкций!
ROCKWOOL: высокий стандарт на всех континентах
Использование изоляционных материалов компании ROCKWOOL при строительстве зданий и сооружений по всему миру является показателем их качества и надежности.
Как применяется каменная вата в знаковых объектах для решения нетривиальных задач – читайте в нашем обзоре.
Кирпичное узорочье
Один из самых влиятельных и узнаваемых стилей в русской архитектуре – Узорочье XVII века – до сих пор не исчерпало своей вдохновляющей силы для тех, кто работает с кирпичом
NEVA HAUS – узорчатые шкатулки на Неве
Отличительной особенностью комплекса NEVA HAUS являются необычные фасады из кирпича: кирпич от «ЛСР. Стеновые» стал материалом, который подчеркивает индивидуальность каждого из корпусов нового комплекса, делая его уникальным.
Керамические блоки Porotherm – 20 лет в России
С 2023 года Wienerberger отказывается от зонтичного бренда в России и сосредотачивает свои усилия на развитии бренда Porotherm. О перспективах рынка и особенностях строительства из керамических блоков в интервью Архи.ру рассказал генеральный директор ООО «Винербергер Кирпич» и «Винербергер Куркачи» Николай Троицкий
Латунный трек
Компания ЦЕНТРСВЕТ активно развивает свою премиальную трековую систему освещения AUROOM, полностью выполненную из благородной латуни.
Живая сталь для архитектуры
Компания «Северсталь» запустила производство атмосферостойкой стали под брендом Forcera. Рассказываем о российском аналоге кортена и расспрашиваем архитекторов: Сергея Скуратова, Сергея Чобана и других – о востребованности и возможностях окисленного металла как такового. Приводим примеры: с ним и сложно, и интересно.
Нестандартные решения для HoReCa и их реализация в проектах...
Каким бы изысканным ни был интерьер в отеле или ресторане, вся обстановка в прямом смысле слова померкнет, если освещение организовано неграмотно или использованы некачественные источники света. Решения от бренда Arlight полностью соответствуют этим требованиям.
Инновации Baumit для защиты фасадов
Австрийский бренд Baumit, эксперт в области фасадных систем, штукатурок и красок, предлагает комплексные системы фасадной теплоизоляции, сочетающие технологичность и широкие дизайнерские возможности
Optima – красота акустики
Акустические панели Armstrong Optima от Knauf Ceiling Solutions – эстетика, функциональность и широкие возможности использования.
Кирпичный модернизм
​Старший научный сотрудник Музея архитектуры им. А.В. Щусева, искусствовед Марк Акопян – о том, как тысячелетняя строительная история кирпича в XX веке обрела новое измерение благодаря модернизму. Публикуем тезисы выступления в рамках семинара «Городские кварталы», организованного компанией «КИРИЛЛ» и Кирово-Чепецким кирпичным заводом
Сейчас на главной
Звездчатый полиэдр
В пригороде Парижа открылся новый корпус медицинского факультета Университетского госпиталя Кремлен-Бисетр. Архитектор Жан-Филипп Паргад выбрал для здания необычную многогранную форму и ленточные фасады из белого алюминия.
Каменная рубашка
Градсовет Петербурга рассмотрел корректировку фасадов дома «Студии 44» на углу Карповки и Каменноостровского проспекта. Проекту исполнилось 10 лет, строительство в самом разгаре, а эксперты обсуждали изменение окон, кровли, материала облицовки и некоторые другие детали – например, перпендикулярность курдонеров.
Архсовет Москвы – 79
Архсовет Москвы поддержал проект ЖК «Обручев» от группы KAMEN Ивана Грекова. Две жилые башни высотой 159.3 и 199.3 м, общей площадью 127 978.5 м2 и расчетным числом жителей порядка 2000 человек, расположены на юго-западе Москвы между метро Беляево и Новаторской, по адресу Обручева, 30А. Заказчик – Группа ЛСР.
Концептуальный максимализм
Спортивный клуб Gympa создавался по заветам lagom и agile, то есть он минималистичный и гибкий, но в то же время уютный и эффективный. Главная изюминка места – зал с кварцевым песком и освещением, настроенным под циркадные ритмы.
Алмазный палимпсест
Римское бюро Labics завершило реконструкцию значимого ренессансного памятника Палаццо деи-Диаманти в Ферраре. Дворец получил удобные, современные выставочные пространства, комфортные общественные зоны и четко организованную структуру.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Архитектура ДК
В «Манеже» до 2 апреля работает выставка «Дом культуры СССР». Один из кураторов, Ксения Кокорина, рассказывает о значимых проектах прошлого столетия.
Акулы и лава
Бюро MERA Makers придумало и построило игровой комплекс для детского сада в Сарове. Восемь модулей из фанеры и цветного оргстекла, придуманных после обсуждения с детьми, соединяются в остров, который предлагает разные сценарии игры и богатый сенсорный опыт.
Резервуар для искусства
В музейном квартале Бангалора, столицы Южной Индии, открылось новое здание музея MAP – Музея изобразительного искусства и фотографии. Основа фондов – коллекция предпринимателя Абхишека Поддара, он же заказчик архитектурного проекта, авторы здания – местное архбюро Mathew and Ghosh Architects.
Ферма в каждый дом
На воркшопе Архитектура+FOODTECH архитектурная лаборатория SA lab вместе студентами придумала новый тип вертикальных ферм и прошла путь от концепции до реализации. Прототип напечатан на 3D-принтере из переработанного пластика и выращивает 136 растений.
Школа хвойных пород
Для проекта средней школы Port Marianne в Монпелье архитекторы местного бюро A+Architecture выбрали особый безопасный для экологии бетон в сочетании с конструкциями из местной Севеннской ели и эффектной отделкой из Дугласовой пихты.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Совместный досуг
Центр «Поле» выполняет роль третьего места в спальном районе Москвы. На площади меньше 30 квадратных метров студия дизайна D создала пространство, где дети и взрослые могут проводить время вместе: играть, работать, встречаться с друзьями, заниматься спортом и творчеством.
Сады и искусство
Петербургское ландшафтное бюро МОХ открыло в Москве представительство, напоминающее арт-галерею: пространство формата white box служит фоном для цветочных композиций, объектов искусства и дизайна
Белые одежды
Парижский архитектор Жан-Пьер Лотт спроектировал и построил для Университета Страсбурга новый учебный корпус Le Studium, который задуман прежде всего как так называемое «третье место».
Пресса: Самые важные архитектурные утраты Петербурга за последние...
«Cобака.ru» попросила архитектурного критика и автора телеграм-канала «Город, говори» Марию Элькину, основателя архитектурного бюро «Хвоя» Георгия Снежкина, искусствоведа и автора телеграм-канала «Русский камамбер» Александра Семенова, архитектора-градопланировщика бюро MLA+ Даниила Веретенникова и члена градостроительного совета города, руководителя архитектурного бюро «Студии 44» Никиту Явейна выделить главные городские утраты и возможные в скором времени потери, начиная с нулевых, и рассказывает историю этих мест.
Три из четырех
Рассказываем об итогах прошлогоднего конкурса на оформление четырех станций метро в Казани. Победителей трое – публикуем их проекты. Для последней станции проект выбрать не удалось.
Дворец воды
Дворец водных видов спорта строился в Екатеринбурге в рамках подготовки к Универсиаде-2023. Комплекс включает три бассейна, рассчитан на 5000 зрителей, соответствует требованиям FISU и предполагает интенсивное использование вне крупных спортивных мероприятий.
Мечта о танце
Пекинское бюро MAD превратит старый склад в бывшем порту Роттердама в Центр танцевального искусства с амфитеатром под открытым небом.
Пресса: Юлий Борисов: «Успех не в компромиссе, а в гармонии»
В интервью «Строительному Еженедельнику» Юлий Борисов признается, что не любит использовать слово «компромисс», так как оно предполагает, что кто-то из участников процесса остается неудовлетворенным.
Многоликий
В интерьере ресторана Cult в Калининграде архитектор Дарья Белецкая разворачивает историю, родившуюся из размышлений о тревожности. Ощутить равновесие и спокойствие помогает созерцание полуторатонного валуна, мерцание воды, маски, отсылающие к «Тысячеликому герою» Джозефа Кэмпбелла и общая атмосфера полумрака и тишины.
Мост-аттракцион
Пешеходный мост по проекту архитектора Томаса Рэндалла-Пейджа и конструктора Тима Лукаса в историческом лондонском доке перекатывается «вверх ногами» с помощью двух ручных лебедок, чтобы пропускать проходящие суда.
Дом учителя
В Нинбо в родном доме ведущего экономиста КНР Дун Фужэна открылся музей. Авторы реконструкции – пекинское бюро WIT Design & Research.
Медная корона
Дом, построенный по проекту мастерской Михаила Мамошина рядом с новой сценой Малого драматического театра, прячется во дворах, но вопреки этому, а может и благодаря, интерпретирует традиционную застройку конца XIX века более смело, чем это принято в Петербурге.
Куб в оазисе
Еврейский культурный центр Сочи расположится в доступной части города и станет центром общественной жизни: помимо синагоги он вместит образовательный центр, кошерный ресторан и музей, рядом появится благоустроенный сквер.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.