Гранд-проекты и национальный колорит

В блоге Александра Ложкина обсуждают плюсы и минусы идеологии «больших проектов», живогородцы критикуют новый вариант реконструкции Сенной площади, а в блоге Наталии Шустровой выясняют, что же такое «русская архитектура», которую планируется показать на предстоящем фестивале «Зодчество».

28 Сентября 2011

Объект

Архитектура

В блоге Александра Ложкина развернулось обсуждение статьи, в которой архитектурный критик рассуждает о популярной у нынешнего правительства политике т.н. «больших проектов». Речь идет о масштабных градостроительных преобразованиях, которые под патронажем государства точечно реализуются в российских городах к определенным событиям, вроде встреч «Большой восьмерки», саммитов ШОС, Универсиад, Олимпиад и проч. «Особый статус мегапроектов и сжатые сроки провоцируют чиновников игнорировать закон», – считает Ложкин. Наводя порядок, они, например, могут увлечься и «зачистить» историческую застройку, чтобы потом возвести там яркий туристический новодел. «В боевых условиях не до архитектуры, – сожалеет критик. – Российское законодательство не слишком благоприятствует появлению нетривиальных архитектурных решений за бюджетные деньги. И наполнить мегастройки архитектурным содержанием получается не лучшим образом».

Enoden в комментариях оправдывает практику таких точечных финансовых инъекций на примере опыта Белоруссии. Там подобная практика носит название «дожинки»: «Это когда каждый год выбирается районный центр, в нем в честь праздника урожая проводится какой-то унылый колхозный концерт – но ради этого случая город в течение долгих месяцев полируют, делают приличные тротуары и автобусные остановки, ремонтируют, реставрируют памятники архитектуры, красят…». Ложкин согласен, подобным образом на горном Алтае приводят в порядок поселения в преддверии всенародного праздника Эл-Ойын. Только в целом это скорее исключение из правил, тогда как в остальных «больших проектах» наблюдается отсутствие системного подхода к выбору мест реализации и проектированию. homo_forsaken считает, что мегапроекты все-таки дают хоть и не градостроительную, но административную пользу: в условиях очередной «стройки века» происходит совершенствование местной системы управления. Однако Ложкин оптимизма не разделяет: «В Казани именно так и работали к 1000-летию. Только «щелканья» менее сложных задач не получилось…. Поэтому пришлось придумать Универсиаду, чтобы повторить подвиг».

Характерно, что к «большим проектам» практически не подпускаются росcийские архитекторы. Сам Ложкин видит причину в следующем: «Заказчик рассматривает проектировщиков не как людей, способных изменить качество среды и предложить эффектные и эффективные идеи по ее организации, а как «декораторов», привлекаемых для художественного и технологического оформления уже принятых решений». По мнению stopavto, привлечение иностранцев – всего лишь «безопасный способ заработать для тех, кто их приглашает». Что же касается качества выполняемых ими проектов, то stopavto не видит в них ничего уникального: «Здание, спроектированное звездой, построить можно, а среду не импортировать. Простое копирование не дает результата, поскольку общество другое. И чтобы что-то получилось надо это общество исследовать». Но Ложкин в итоге все-таки защищает иностранцев – они и исследовать умеют, и откатов не берут, потому что у солидного бюро «и безоткатных заказов хватает».

И все-таки, не слишком ли сильно российский строительный рынок увлекся сотрудничеством с иностранными проектировщиками? Таким вопросом задался архитектор Максим Батаев, написавший небольшое эссе в блоге Наталии Шустровой. Поводом стал манифест Юрия Аввакумова, написанный в преддверии «Зодчества», в котором куратор фестиваля призвал участников поразмыслить над понятием «русская архитектура». По мнению самого Аввакумова, «если произведение российской архитектуры скорее создано, чем построено, больше труд, чем парад, то его можно посчитать русским не только по месту расположения, но и по духу творения». Батаев согласен – присущий русской архитектуре «дух» ушел из нее с тех пор, как последние двадцать-тридцать лет наши архитекторы «всеми силами стремились наверстать упущенное за советский период – слиться или хотя бы достичь сходства с западной архитектурой». Но, увы, не преуспели – «европейский подход к проектированию в большинстве случаев сводятся к простому формальному копированию».

Автор комментариев под ником Ольга еще более преисполнена скепсиса: «Такого понятия скоро не будет в современном мире: Русская архитектура. Даже нормы хотят наши ликвидировать и восславить еврокоды». – «В мире много поселений, построенных на основе «еврокодов», – возражает Vadim. –Там плохо? Или эти «коды» не заботятся о людях, которые в них живут и которые на них смотрят? Да! Строят иностранцы и в России. Что настроили? Внутренний мир Батуриной и Лужкова?» – парадокс получается. Выход видит Yu: «Ничего плохого нет в том, что мы смотрим на западный пример. К сожалению, либо у нас одеты очки +20 и мы ничего не видим, либо глаза слипаются при взгляде на европейцев. В общем-то, раньше мы так же смотрели на запад. Но делали свое!» Поэтому, – продолжает Yu, – «русская архитектура нуждается в поднятии традиции и в данном контексте, под традицией не стоит понимать архаичность, но стоит использовать современные технологии к традиционному прочтению и изложению материалов».

Анонимный пользователь в качестве реплики цитирует архитектора Кисе Курокаву: «Архитектура в конце концов отойдет от универсального международного стиля и перейдет к стилю межкультурному, который ставит своей целью симбиоз универсального и регионального». – «Курокава прав, симбиоз универсального (мирового опыта проект и строительства) и регионального (русских мотивов), – замечает Ольга, – однако мы в нашей стране пока на пороге внедрения универсального стиля, а точнее стиля БУ архитектуры».

То, какая она все же, «русская архитектура», мы, вероятно, увидим уже очень скоро на «Зодчестве», а пока, в заключение сегодняшнего обзора, упомянем обсуждение одного вполне конкретного и очень важного для Петербурга проекта – реконструкции Сенной площади. Как пишет kleomen в блоге «Живого города», «усилиями жителей, общественных организаций, архитекторов, православного прихода и деятелей культуры» удалось скорректировать проект таким образом, чтобы выкроить из него участок под восстановление храма Спаса-на-Сенной. «Не меньше радуют выделенная линия общественного транспорта, освобождение пространства для пешеходов», – замечает kleomen.

Главным оппонентом воссоздания храма выступил aliksumin: «Вместо того чтобы строить подделки, лучше бы сохранили то, что еще не разрушено». И далее: «Я не могу ответить, что именно там нужно строить и нужно ли вообще…. Если необходима именно церковь, то это может быть и она, только она должна быть построена в современных формах». Европейский пример Питеру не подходит, уверен teufelus: «Там стараются не нарушать застройку, хотя бывают прецеденты, как на Мариенплатц Мюнхена. А у нас много ли Вы знаете хорошей современной застройки?»

Храм должен быть «современным», уверены члены сообщества. Против «традиционных» храмов, которые сегодня повсеместно возводит патриархия, высказались очень многие участники дискуссии. Как сформулировал deux_pieces, «это гальванизированный труп. Видела я такие церкви в Москве. Абсолютно мертвое тело». С этим согласен и umnyaf: «Неужели в РПЦ и в образованной части «православной общественности» нет вообще никакого запроса на новую церковную архитектуру? Они хотят с казенным пятикупольем весь XXI век прожить?»

Некоторые посчитали восстановление храма вообще неуместным. «Странная идея – построить церковь на этом месте! – пишет kosh_ko. – Там и так не протолкнешься. Пешеходное пространство площади уничтожат. «ПИКа» уже достаточно, пространство нужно сохранить и отремонтировать двор – проходной на Гороховую». koriolans также смущает затесненность участка, а особенно соседство храма со станцией метро: «Какую церковь над метро можно строить? На картинках с тремя людьми на заднем плане все это смотрится прилично. Но там ежеминутно сотни и сотни идут». И далее: «Не хотелось бы, чтобы решение принималось под напором «православной общественности»…. Тогда «инженерная задача» будет подгоняться под эту самую «любую цену», просчет будущих пассажиропотоков будет подогнан под проект и не будет соответствовать реальности и.т.п.» Иными словами, симбиоз «храм-метро» жителей Петербурга вдохновляет не слишком сильно. Впрочем, инициаторы проекта к мнению общественности вряд ли прислушаются.

zooming — Проект для ЭКСПО-2020 в Красноярске. Иллюстрация: sibdom.ru

28 Сентября 2011

Похожие статьи