А.Г. Раппапорт

Автор текста:
А.Г. Раппапорт

Архитектура на рубеже эпох

0

Давно уже никто не размышляет на модную некогда тему «архитектура будущего». Причин тому несколько. Во-первых, архитекторам начали платить немалые деньги за архитектуру «настоящего», так что тратить время на будущее  им не выгодно. Во-вторых,  оказалось, что все будущее мыслилось архитекторами как будущее техники, а поскольку научно-технический прогресс вошел в какую-то микро-фазу, то готовность сопрягать архитектуру с последним писком научных теорий оставили за собой очень не многие, как бы по инерции с прошлого века. Иными словам – увлечение всякого рода фракталами, нелинейностями и прочим – это все не о будущем. Это все ностальгия по временам, когда архитектуру будущего мыслили шагающей, летающей и похожей на внутренности компьютера. Это вчерашнее будущее.
Тем не менее, у нас, как говорится, «на носу» вовсе не вчерашнее, а завтрашнее будущее. Мы вступили в третье тысячелетие и новый век, да как-то не заметили, что теперь все должно пойти по иному. Но как, куда – вот вопрос. Едва ли в направлении столетней давности утопий технического характера – это направление конечно никуда не денется, лунапарки и финансовые конторы постараются этот технический маскарад освоить для  своих затей, но взрослому человеку и архитектору они едва ли интересны.
Классика - тоже хорошая вещь и весьма почтенная, но опять таки – банки уж позаботятся о фронтонах в духе Уолл-Стрита. Нам с этих затей радости  мало. Можно было бы,  конечно, надеться, что некий политический нео-ампир потребует римских тог. Но вот годы идут и никаких имперских декораций, нет и, скорее всего, не предвидится, потихоньку мочим кого-то в сортире, вот вам и вся империя, разве что несколько дядей теперь именуют себя «сенаторами». Так что проект классики  придется тихонько прикрыть или наполнить чем-то другим.
Еще одной причиной, по которой у нас, да в какой-то степени и на Западе, перестали думать о будущем, можно считать то, что коли уж история сама сделала круг, и мы вернулись к той печке, от которой начали танцевать в 1917 – то что уж там думать о будущем, все возвращается на круги своя.
Все эти соображения чрезвычайно характерны для того этапа развития, который предшествует какому-то большому скачку. И мне кажется, что в этом смысле 21 век несколько напоминает прошлый, 20-й, в котором настоящий вкус времени начал ощущаться только на втором десятке.
Я бы поставил вопрос иначе – готовы ли мы к тому, что нас ждет в этом презренном будущем,  и не окажемся ли мы застигнутыми им врасплох. Боюсь, что в какой то мере – уже оказались и только не замечаем этого.
Как то тихой сапой к нам в дом проник Интернет и изменил географию и историю, наподобие Колумба. Америка сама просочилась к нам в комнаты, а мы все еще называем ее Индией. Но Бог с ним с Интернетом, в конечном счете  - это только один из симптомов. Рядом с ним прочие феномены глобализации, декосмизации, ( в Космос уже не торопимся), клонирования и многое другое, а прежде всего экология и система образования, распространение наркотиков и еще более существенные вещицы, например, вдруг упавший на нас терроризм, никем и нигде теоретически не рассчитывавшийся.

При чем же тут, однако, архитектура? - спросите вы. Резонный вопрос. Парадокс в данном случае может состоять в том, что тот клубок противоречий, который будет пытаться развязать или разрубить будущее окажется связан с архитектурой в большей степени, чем это сегодня кажется как ее лидерам, так и тем, кто о ней вообще не думает.
Во всяком случае, мне представляется, что новая миссия архитектуры прибавит к прежним ее задачам такую мелочь, как формирование глобально актуального смысла существования здесь, на этой симпатичной планете, затерявшейся во Вселенной. Архитектура в будущем, как мне кажется, будет не столько обеспечивать людей условиями жизни, сколько диктовать им эти условия и весь вопрос в том – когда это будет осознано и что за смыслы сможет архитектура предложить нашим шести миллиардам.
В каком –то отношении архитектура уже давно этим занимается и то, что проделали с ней Корбюзье, Леонидов и прочие и было ничем иным как подсовыванием человечеству нового смысла и образа жизни. Тут, конечно можно долго обсуждать различия между смыслом и образом. Но я этого сейчас делать не стану. Оставим это на потом. Сейчас будет достаточным считать, что это в принципе – одно и то же. Так вот, те смыслы и образы, которыми архитектура кормила людей первую половину прошлого века, уже никто всерьез не принимает, но и отказаться от них тоже никто не в силах. Это то двойственное, межеумочное положение и определяет, на мой взгляд, нынешнюю ситуацию в архитектуре и в какой-то мере в дизайне. Об искусстве говорить сейчас не будем.
Эти смыслы и образы развертывали перед человеком картину некоторой динамики, движения, которое характеризовалось не только и даже не столько своей направленностью, сколько интенсивностью, скоростью. Конечно, проекты движущихся домов – это просто нелепые издержки тенденции, но сам дух динамизма в архитектуре прошлого столетия был, безусловно, ведущим. Он то и отличает ее от духа архитектуры прошлых эпох, культивирующих статику, статичность.
Выбор делался не между идеалами и идеологиями, а между дифференциалами – ибо статика и динамика есть дифференциальные акциденции некоторого более глубоко лежащего смыслового ядра. Это смысловое ядро в действительности имеет отношение к функциям, если называть этим маловразумительным словом пути опосредования человеческого бытия. Ведь архитектура и в самом деле опосредует отношение человека к природе, к другим людям. К семье, к труду, к технике и, наконец, к самому себе, синтезируя все эти опосредования в какой-то цельный образ, который предлагая каждый раз нечто новое, аккумулирует , хотя и не всегда в должной мере все те образы, которые ему предшествовали. Образы архитектуры последнего века сводили все прошлое воедино под знаком скорости – если не скорости перемещения по поверхности земли, то хотя бы в скорости сооружения и разрушения самих этих форм и образов жизни.
Сегодня уже ясно, что эти дифференциалы довольно неадекватны тому, что можно было бы считать подлинным и глубоким смыслом жизни. Других смыслов, однако, мы не обнаруживаем.
Характерный пример – судьба христианства в архитектуре. Христианская культура воплотилась прежде всего в архитектуре храмов, то есть концентрированных сгустках символико-смыслового пространства. За пределами храмов собственно христианского в архитектуре вы найдете мало, а ведь архитектурное преображение всего мира не есть праздная и пустая блажь, это же насущная жизненная проблема.
Но, допустим, что для многих читателей  это абстрактная постановка вопроса. Тогда в чем же  - в каких смысловых образах мы будем строить жизнь после того, как идея скорости нам надоест. А надоест она потому, что  жажда передвижения, как некая стихия переселения народов, тот дух кочевья, которым, может быть, наградили Европу Чингиз-хан и Колумб, теперь уже иссяк. В космосе он скоро совсем затухнет.

Одним из следствий архитектурных образов прошлого века стал эскапизм – прямое следствие динамизма. Здания строились здесь, но говорили о каких-то иных местах или временах. Переезд в новый дом становился способом бегства и переселения в будущее. Этот утопический эскапизм мало считался с мелочами местной топографии, хотя лучшие из архитекторов, всегда выплывали только потому, что хватались за соломинку рельефа или какое-нибудь деревце, в целом архитектура превратилась в некий асфальтовый каток, последовательно сплющивавший все местные различия топографии (как физической так и исторической).
Но допустим, что мы готовы были бы теперь лелеять эту эко-данность, падем на колени и станем принюхиваться к запаху трав и земли. Поможет ли это создать архитектуру, которая от этой почвы все равно возносится к небу.
Кто ответит на этот  вопрос? Социолог, психолог, эколог, олигарх, безумец?
Только сам архитектор. Так что же – неужели ему суждено быть пророком?
Вероятно – в какой-то мере. Но в какой? Этого сегодня никто сказать не может.
Мы можем и должны всматриваться и вслушиваться в прошлое архитектуры, чтобы понять в какой мере она всегда скрывала это свое пророческое предназначение, прикрываясь фиговыми листками категорий Красоты, Пользы, Функции, Пути, Купола, Башни, Пространства и  Комфорта. Но чему могут нас научить архитектурные трактаты, пирамиды, храмы и города? В лучшем случае только тому, что архитектура менялась, никуда не убегая, что все эти формы остаются в известной мере вневременными и все-временными. Да к тому же и не достаточными для завтрашних нужд. Что же скрыто  за словом современность? Кто ответит?
Быть может все то движение, все те скорости, которыми кормила нас архитектура прошлого века – это всего лишь темпы той застывшей музыки, которая никуда не сдвигается с места, но звучит, согласно никем не видимыми нотам.
Музыка обращена к слуху, а архитектура – к зрению или запаху или тому, что переживается наощупь. Мы жили в эпоху зрительных образов, кино и плакатов, мы понемногу возвращаемся в какой-то иной мир. Но как его переживать, если все кроме зрения почти атрофировалось.
Атрофировались и те органы критического и теоретического постижения архитектуры, которые, видимо, были когда-то, в эпоху строительства соборов еще живыми. Как вернуться к ним, мы не знаем.
Остается только ставить эти вопросы, впрочем,  далеко не всем  попросту интересные.
Но время неумолимо приведет нас, если не к ним, так как другим вопросам, ответы на которые все равно будут ответами на вопрос о смысле жизни. И в чем больше инфантилизма  - в этих вопросах или в способности их не замечать?
 Я не знаю.

01 Января 2006

А.Г. Раппапорт

Автор текста:

А.Г. Раппапорт
Похожие статьи
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Леонидов и Ле Корбюзье: проблема взаимного влияния
Памяти Юрия Павловича Волчка. Статья готовилась к V Хан-Магомедовским чтениям «Наследие ВХУТЕМАС и современность». В ней рассматривается проблема творческого взаимодействия Ле Корбюзье и Ивана Леонидова, раскрывающая значение творчества Леонидова и школы ВХУТЕМАСа, которую он представляет, для формирования основ формального языка архитектуры «современного движения».
Неизвестный проект Ивана Леонидова: Институт статистики,...
Публикуем исследование архитектора Петра Завадовского, обнаружившего неизвестную работу Ивана Леонидова в коллекции парижского Центра Помпиду: проект Института статистики существенно дополняет представления о творческой эволюции Леонидова.
Ключевое слово: «телеработа»
Архитекторы, профильные СМИ и вузы по всему миру реагируют на ситуацию пандемии, пытаясь обезопасить сотрудников и студентов, сохранив учебный и рабочий процесс. Говорим с руководителями нескольких московских бюро об их планах удаленной работы, а также рассказываем, как реагируют на эпидемию архитекторы мира.
Чандигарх: фрагменты модернистской утопии
Публикуем фотографии и эссе Роберто Конте об архитектуре Чандигарха – от прославленного Капитолия Ле Корбюзье до менее известных жилых домов, кинотеатров, вузовских корпусов авторства его соратников и последователей.
Идентичность в типовом
Архитекторы из бюро VISOTA ищут алгоритм приспособления типовых домов культуры, чтобы превратить их в общественные центры шаговой доступности: с устойчивой финансовой программой, актуальным наполнением и сохраненной самобытностью.
Технологии и материалы
Свет для будущих поколений
Компания SWG | Светодиодное освещение оборудовала специализированную учебную лабораторию при Московском государственном строительном университете и запустила совместную с вузом программу обучения профессионалов интерьерного освещения.
Благородный металл
Сегодня парадные лобби жилых комплексов – это отдельное произведение дизайнерского искусства. Рассказываем, как в их оформлении используется продукция компании HÖGER – производителя уникальных интерьерных деталей из металла
Компания Hilti усиливает локальное производство
Øglaend System, подразделение группы компаний Hilti, производит кабеленесущие системы, которые можно использовать на объектах любой сложности: от нефтяных платформ до торговых центров. Генеральный директор Дмитрий Клименко рассказал Архи.ру о расширении производства в Санкт-Петербурге и запуске новых линеек для фасадных систем Hilti.
Скрафтить площадку
На примере игровых комплексов «Хоббики» – лидера в производстве уличной мебели – рассказываем, в чем преимущества крафтового подхода к оборудованию детских площадок
Приглашение на танец
Компания «Новые Горизонты» разработала несколько серий игровых комплексов, которые можно адаптировать под особенности той или иной площадки. Рассказываем о гибкости решений на примере комплекса «Танцующие домики».
Формула надежности. Инновационная фасадная система...
В компании HILTI нашли оригинальное решение для повышения надежности фасадов, в особенности с большими относами облицовки от несущего основания. Пилоны, пилястры и каннелюры теперь можно выполнять без существенного увеличения бюджета, но не в ущерб прочности и надежности
МасТТех: успехи 2022 года
Кроме каталога готовой продукции, холдинг МасТТех и конструкторское бюро предприятия предлагают разработку уникальных решений. Срок создания и внедрения составляет 4-5 недель – самый короткий на рынке светопрозрачных конструкций!
ROCKWOOL: высокий стандарт на всех континентах
Использование изоляционных материалов компании ROCKWOOL при строительстве зданий и сооружений по всему миру является показателем их качества и надежности.
Как применяется каменная вата в знаковых объектах для решения нетривиальных задач – читайте в нашем обзоре.
Кирпичное узорочье
Один из самых влиятельных и узнаваемых стилей в русской архитектуре – Узорочье XVII века – до сих пор не исчерпало своей вдохновляющей силы для тех, кто работает с кирпичом
NEVA HAUS – узорчатые шкатулки на Неве
Отличительной особенностью комплекса NEVA HAUS являются необычные фасады из кирпича: кирпич от «ЛСР. Стеновые» стал материалом, который подчеркивает индивидуальность каждого из корпусов нового комплекса, делая его уникальным.
Керамические блоки Porotherm – 20 лет в России
С 2023 года Wienerberger отказывается от зонтичного бренда в России и сосредотачивает свои усилия на развитии бренда Porotherm. О перспективах рынка и особенностях строительства из керамических блоков в интервью Архи.ру рассказал генеральный директор ООО «Винербергер Кирпич» и «Винербергер Куркачи» Николай Троицкий
Латунный трек
Компания ЦЕНТРСВЕТ активно развивает свою премиальную трековую систему освещения AUROOM, полностью выполненную из благородной латуни.
Обучение через игру: новый тренд детских площадок
Компания «Новые горизонты» разработала инновационный игровой комплекс, который ненавязчиво интегрирует в ежедневную активность детей разного возраста познавательную функцию. Развитие моторики, координации и социальных навыков теперь дополняет знакомство с научными фактами и явлениями.
Живая сталь для архитектуры
Компания «Северсталь» запустила производство атмосферостойкой стали под брендом Forcera. Рассказываем о российском аналоге кортена и расспрашиваем архитекторов: Сергея Скуратова, Сергея Чобана и других – о востребованности и возможностях окисленного металла как такового. Приводим примеры: с ним и сложно, и интересно.
Нестандартные решения для HoReCa и их реализация в проектах...
Каким бы изысканным ни был интерьер в отеле или ресторане, вся обстановка в прямом смысле слова померкнет, если освещение организовано неграмотно или использованы некачественные источники света. Решения от бренда Arlight полностью соответствуют этим требованиям.
Инновации Baumit для защиты фасадов
Австрийский бренд Baumit, эксперт в области фасадных систем, штукатурок и красок, предлагает комплексные системы фасадной теплоизоляции, сочетающие технологичность и широкие дизайнерские возможности
Optima – красота акустики
Акустические панели Armstrong Optima от Knauf Ceiling Solutions – эстетика, функциональность и широкие возможности использования.
Сейчас на главной
Резервуар для искусства
В музейном квартале Бангалора, столицы Южной Индии, открылось новое здание музея MAP – Музея изобразительного искусства и фотографии. Основа фондов – коллекция предпринимателя Абхишека Поддара, он же заказчик архитектурного проекта, авторы здания – местное архбюро Mathew and Ghosh Architects.
Ферма в каждый дом
На воркшопе Архитектура+FOODTECH архитектурная лаборатория SA lab вместе студентами придумала новый тип вертикальных ферм и прошла путь от концепции до реализации. Прототип напечатан на 3D-принтере из переработанного пластика и выращивает 136 растений.
Школа хвойных пород
Для проекта средней школы Port Marianne в Монпелье архитекторы местного бюро A+Architecture выбрали особый безопасный для экологии бетон в сочетании с конструкциями из местной Севеннской ели и эффектной отделкой из Дугласовой пихты.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Совместный досуг
Центр «Поле» выполняет роль третьего места в спальном районе Москвы. На площади меньше 30 квадратных метров студия дизайна D создала пространство, где дети и взрослые могут проводить время вместе: играть, работать, встречаться с друзьями, заниматься спортом и творчеством.
Сады и искусство
Петербургское ландшафтное бюро МОХ открыло в Москве представительство, напоминающее арт-галерею: пространство формата white box служит фоном для цветочных композиций, объектов искусства и дизайна
Белые одежды
Парижский архитектор Жан-Пьер Лотт спроектировал и построил для Университета Страсбурга новый учебный корпус Le Studium, который задуман прежде всего как так называемое «третье место».
Пресса: Самые важные архитектурные утраты Петербурга за последние...
«Cобака.ru» попросила архитектурного критика и автора телеграм-канала «Город, говори» Марию Элькину, основателя архитектурного бюро «Хвоя» Георгия Снежкина, искусствоведа и автора телеграм-канала «Русский камамбер» Александра Семенова, архитектора-градопланировщика бюро MLA+ Даниила Веретенникова и члена градостроительного совета города, руководителя архитектурного бюро «Студии 44» Никиту Явейна выделить главные городские утраты и возможные в скором времени потери, начиная с нулевых, и рассказывает историю этих мест.
Три из четырех
Рассказываем об итогах прошлогоднего конкурса на оформление четырех станций метро в Казани. Победителей трое – публикуем их проекты. Для последней станции проект выбрать не удалось.
Дворец воды
Дворец водных видов спорта строился в Екатеринбурге в рамках подготовки к Универсиаде-2023. Комплекс включает три бассейна, рассчитан на 5000 зрителей, соответствует требованиям FISU и предполагает интенсивное использование вне крупных спортивных мероприятий.
Мечта о танце
Пекинское бюро MAD превратит старый склад в бывшем порту Роттердама в Центр танцевального искусства с амфитеатром под открытым небом.
Пресса: Юлий Борисов: «Успех не в компромиссе, а в гармонии»
В интервью «Строительному Еженедельнику» Юлий Борисов признается, что не любит использовать слово «компромисс», так как оно предполагает, что кто-то из участников процесса остается неудовлетворенным.
Многоликий
В интерьере ресторана Cult в Калининграде архитектор Дарья Белецкая разворачивает историю, родившуюся из размышлений о тревожности. Ощутить равновесие и спокойствие помогает созерцание полуторатонного валуна, мерцание воды, маски, отсылающие к «Тысячеликому герою» Джозефа Кэмпбелла и общая атмосфера полумрака и тишины.
Мост-аттракцион
Пешеходный мост по проекту архитектора Томаса Рэндалла-Пейджа и конструктора Тима Лукаса в историческом лондонском доке перекатывается «вверх ногами» с помощью двух ручных лебедок, чтобы пропускать проходящие суда.
Дом учителя
В Нинбо в родном доме ведущего экономиста КНР Дун Фужэна открылся музей. Авторы реконструкции – пекинское бюро WIT Design & Research.
Медная корона
Дом, построенный по проекту мастерской Михаила Мамошина рядом с новой сценой Малого драматического театра, прячется во дворах, но вопреки этому, а может и благодаря, интерпретирует традиционную застройку конца XIX века более смело, чем это принято в Петербурге.
Куб в оазисе
Еврейский культурный центр Сочи расположится в доступной части города и станет центром общественной жизни: помимо синагоги он вместит образовательный центр, кошерный ресторан и музей, рядом появится благоустроенный сквер.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
«Чайка» с мозаикой
В здании речного вокзала Волгограда открылось кафе «Чайка на крыше». Над интерьером работало бюро Object, которое обратилось к эстетике позднего советского модернизма – отсюда цветовая гамма, шпонированные панели, терраццо и главный элемент интерьера – яркая мозаика.
Задел на будущее
Реконструкция стадиона Drusus в Южном Тироле по проекту gmp и Dejaco + Partner рассчитана на будущие успехи команды-хозяйки F.C. Südtirol в новой для нее серии B чемпионата Италии по футболу.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Дело четвертое
Мастерская Delo представила новую модель в линейке типовых каркасных домов: четыре спальни, теплые полы-террацо и минималистичный интерьер с мебелью собственного производства, а также отделкой из кедра.
Стримлайн для «городских каньонов»
Степан Липгарт спроектировал два дома для небольших участков в интенсивно застраиваемых новым жильем окрестностях Варшавского вокзала. Расположенные не рядом, но поблизости, различны, но подобны: тема одна, а трактовка разная. Рассматриваем и сравниваем оба проекта.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Теллурические ясли
Бюро Régis Roudil architectes встроило в исторический комплекс Дворца Альма в Париже вытянутый объем детских ясель. В качестве основных строительных материалов архитекторы несколько неожиданно выбрали дерево и… землю.
Улица рисунков зодчего Росси
В берлинском Музее архитектурного рисунка Фонда Сергея Чобана открыта новая выставка, на которой представлены более 100 работ итальянского архитектора Альдо Росси, многие из них экспонируются впервые.
Дом с видом
Новый модульный дом из линейки SWIDOM, разработанной бюро MAParchitects, по-прежнему ставит в приоритет окружающие виды, но отличается большой площадью и улучшенной технологией производства и сборки.