А.Г. Раппапорт

Автор текста:
А.Г. Раппапорт

Архитектура на рубеже эпох

0

Давно уже никто не размышляет на модную некогда тему «архитектура будущего». Причин тому несколько. Во-первых, архитекторам начали платить немалые деньги за архитектуру «настоящего», так что тратить время на будущее  им не выгодно. Во-вторых,  оказалось, что все будущее мыслилось архитекторами как будущее техники, а поскольку научно-технический прогресс вошел в какую-то микро-фазу, то готовность сопрягать архитектуру с последним писком научных теорий оставили за собой очень не многие, как бы по инерции с прошлого века. Иными словам – увлечение всякого рода фракталами, нелинейностями и прочим – это все не о будущем. Это все ностальгия по временам, когда архитектуру будущего мыслили шагающей, летающей и похожей на внутренности компьютера. Это вчерашнее будущее.
Тем не менее, у нас, как говорится, «на носу» вовсе не вчерашнее, а завтрашнее будущее. Мы вступили в третье тысячелетие и новый век, да как-то не заметили, что теперь все должно пойти по иному. Но как, куда – вот вопрос. Едва ли в направлении столетней давности утопий технического характера – это направление конечно никуда не денется, лунапарки и финансовые конторы постараются этот технический маскарад освоить для  своих затей, но взрослому человеку и архитектору они едва ли интересны.
Классика - тоже хорошая вещь и весьма почтенная, но опять таки – банки уж позаботятся о фронтонах в духе Уолл-Стрита. Нам с этих затей радости  мало. Можно было бы,  конечно, надеться, что некий политический нео-ампир потребует римских тог. Но вот годы идут и никаких имперских декораций, нет и, скорее всего, не предвидится, потихоньку мочим кого-то в сортире, вот вам и вся империя, разве что несколько дядей теперь именуют себя «сенаторами». Так что проект классики  придется тихонько прикрыть или наполнить чем-то другим.
Еще одной причиной, по которой у нас, да в какой-то степени и на Западе, перестали думать о будущем, можно считать то, что коли уж история сама сделала круг, и мы вернулись к той печке, от которой начали танцевать в 1917 – то что уж там думать о будущем, все возвращается на круги своя.
Все эти соображения чрезвычайно характерны для того этапа развития, который предшествует какому-то большому скачку. И мне кажется, что в этом смысле 21 век несколько напоминает прошлый, 20-й, в котором настоящий вкус времени начал ощущаться только на втором десятке.
Я бы поставил вопрос иначе – готовы ли мы к тому, что нас ждет в этом презренном будущем,  и не окажемся ли мы застигнутыми им врасплох. Боюсь, что в какой то мере – уже оказались и только не замечаем этого.
Как то тихой сапой к нам в дом проник Интернет и изменил географию и историю, наподобие Колумба. Америка сама просочилась к нам в комнаты, а мы все еще называем ее Индией. Но Бог с ним с Интернетом, в конечном счете  - это только один из симптомов. Рядом с ним прочие феномены глобализации, декосмизации, ( в Космос уже не торопимся), клонирования и многое другое, а прежде всего экология и система образования, распространение наркотиков и еще более существенные вещицы, например, вдруг упавший на нас терроризм, никем и нигде теоретически не рассчитывавшийся.

При чем же тут, однако, архитектура? - спросите вы. Резонный вопрос. Парадокс в данном случае может состоять в том, что тот клубок противоречий, который будет пытаться развязать или разрубить будущее окажется связан с архитектурой в большей степени, чем это сегодня кажется как ее лидерам, так и тем, кто о ней вообще не думает.
Во всяком случае, мне представляется, что новая миссия архитектуры прибавит к прежним ее задачам такую мелочь, как формирование глобально актуального смысла существования здесь, на этой симпатичной планете, затерявшейся во Вселенной. Архитектура в будущем, как мне кажется, будет не столько обеспечивать людей условиями жизни, сколько диктовать им эти условия и весь вопрос в том – когда это будет осознано и что за смыслы сможет архитектура предложить нашим шести миллиардам.
В каком –то отношении архитектура уже давно этим занимается и то, что проделали с ней Корбюзье, Леонидов и прочие и было ничем иным как подсовыванием человечеству нового смысла и образа жизни. Тут, конечно можно долго обсуждать различия между смыслом и образом. Но я этого сейчас делать не стану. Оставим это на потом. Сейчас будет достаточным считать, что это в принципе – одно и то же. Так вот, те смыслы и образы, которыми архитектура кормила людей первую половину прошлого века, уже никто всерьез не принимает, но и отказаться от них тоже никто не в силах. Это то двойственное, межеумочное положение и определяет, на мой взгляд, нынешнюю ситуацию в архитектуре и в какой-то мере в дизайне. Об искусстве говорить сейчас не будем.
Эти смыслы и образы развертывали перед человеком картину некоторой динамики, движения, которое характеризовалось не только и даже не столько своей направленностью, сколько интенсивностью, скоростью. Конечно, проекты движущихся домов – это просто нелепые издержки тенденции, но сам дух динамизма в архитектуре прошлого столетия был, безусловно, ведущим. Он то и отличает ее от духа архитектуры прошлых эпох, культивирующих статику, статичность.
Выбор делался не между идеалами и идеологиями, а между дифференциалами – ибо статика и динамика есть дифференциальные акциденции некоторого более глубоко лежащего смыслового ядра. Это смысловое ядро в действительности имеет отношение к функциям, если называть этим маловразумительным словом пути опосредования человеческого бытия. Ведь архитектура и в самом деле опосредует отношение человека к природе, к другим людям. К семье, к труду, к технике и, наконец, к самому себе, синтезируя все эти опосредования в какой-то цельный образ, который предлагая каждый раз нечто новое, аккумулирует , хотя и не всегда в должной мере все те образы, которые ему предшествовали. Образы архитектуры последнего века сводили все прошлое воедино под знаком скорости – если не скорости перемещения по поверхности земли, то хотя бы в скорости сооружения и разрушения самих этих форм и образов жизни.
Сегодня уже ясно, что эти дифференциалы довольно неадекватны тому, что можно было бы считать подлинным и глубоким смыслом жизни. Других смыслов, однако, мы не обнаруживаем.
Характерный пример – судьба христианства в архитектуре. Христианская культура воплотилась прежде всего в архитектуре храмов, то есть концентрированных сгустках символико-смыслового пространства. За пределами храмов собственно христианского в архитектуре вы найдете мало, а ведь архитектурное преображение всего мира не есть праздная и пустая блажь, это же насущная жизненная проблема.
Но, допустим, что для многих читателей  это абстрактная постановка вопроса. Тогда в чем же  - в каких смысловых образах мы будем строить жизнь после того, как идея скорости нам надоест. А надоест она потому, что  жажда передвижения, как некая стихия переселения народов, тот дух кочевья, которым, может быть, наградили Европу Чингиз-хан и Колумб, теперь уже иссяк. В космосе он скоро совсем затухнет.

Одним из следствий архитектурных образов прошлого века стал эскапизм – прямое следствие динамизма. Здания строились здесь, но говорили о каких-то иных местах или временах. Переезд в новый дом становился способом бегства и переселения в будущее. Этот утопический эскапизм мало считался с мелочами местной топографии, хотя лучшие из архитекторов, всегда выплывали только потому, что хватались за соломинку рельефа или какое-нибудь деревце, в целом архитектура превратилась в некий асфальтовый каток, последовательно сплющивавший все местные различия топографии (как физической так и исторической).
Но допустим, что мы готовы были бы теперь лелеять эту эко-данность, падем на колени и станем принюхиваться к запаху трав и земли. Поможет ли это создать архитектуру, которая от этой почвы все равно возносится к небу.
Кто ответит на этот  вопрос? Социолог, психолог, эколог, олигарх, безумец?
Только сам архитектор. Так что же – неужели ему суждено быть пророком?
Вероятно – в какой-то мере. Но в какой? Этого сегодня никто сказать не может.
Мы можем и должны всматриваться и вслушиваться в прошлое архитектуры, чтобы понять в какой мере она всегда скрывала это свое пророческое предназначение, прикрываясь фиговыми листками категорий Красоты, Пользы, Функции, Пути, Купола, Башни, Пространства и  Комфорта. Но чему могут нас научить архитектурные трактаты, пирамиды, храмы и города? В лучшем случае только тому, что архитектура менялась, никуда не убегая, что все эти формы остаются в известной мере вневременными и все-временными. Да к тому же и не достаточными для завтрашних нужд. Что же скрыто  за словом современность? Кто ответит?
Быть может все то движение, все те скорости, которыми кормила нас архитектура прошлого века – это всего лишь темпы той застывшей музыки, которая никуда не сдвигается с места, но звучит, согласно никем не видимыми нотам.
Музыка обращена к слуху, а архитектура – к зрению или запаху или тому, что переживается наощупь. Мы жили в эпоху зрительных образов, кино и плакатов, мы понемногу возвращаемся в какой-то иной мир. Но как его переживать, если все кроме зрения почти атрофировалось.
Атрофировались и те органы критического и теоретического постижения архитектуры, которые, видимо, были когда-то, в эпоху строительства соборов еще живыми. Как вернуться к ним, мы не знаем.
Остается только ставить эти вопросы, впрочем,  далеко не всем  попросту интересные.
Но время неумолимо приведет нас, если не к ним, так как другим вопросам, ответы на которые все равно будут ответами на вопрос о смысле жизни. И в чем больше инфантилизма  - в этих вопросах или в способности их не замечать?
 Я не знаю.

01 Января 2006

А.Г. Раппапорт

Автор текста:

А.Г. Раппапорт
Похожие статьи
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской Линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Вилкинсон и Мак Аслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Леонидов и Ле Корбюзье: проблема взаимного влияния
Памяти Юрия Павловича Волчка. Статья готовилась к V Хан-Магомедовским чтениям «Наследие ВХУТЕМАС и современность». В ней рассматривается проблема творческого взаимодействия Ле Корбюзье и Ивана Леонидова, раскрывающая значение творчества Леонидова и школы ВХУТЕМАСа, которую он представляет, для формирования основ формального языка архитектуры «современного движения».
Неизвестный проект Ивана Леонидова: Институт статистики,...
Публикуем исследование архитектора Петра Завадовского, обнаружившего неизвестную работу Ивана Леонидова в коллекции парижского Центра Помпиду: проект Института статистики существенно дополняет представления о творческой эволюции Леонидова.
Технологии и материалы
Устойчивое завтра
Названы победители Holcim Awards – премии за достижения в области устойчивой архитектуры. Показываем все проекты из «короткого списка».
Новые декоры в европейской коллекции Homapal 2022-23
Еще больше уникальных цветов и поверхностей металлизированных HPL пластиков появилось в обновленной коллекции бренда Homapal. Самые изысканные металлические текстуры сочетаются с преимуществами износостойкого и гибкого ламината.
Фасадная подсистема от «ОРТОСТ-ФАСАД»: надежность...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД» разработала и запустила собственное производство подсистемы для устройства облицовки навесных фасадов. Инновационная разработка позволяет решать проблемы, связанные со сложной геометрией фасадов и работами на высотных зданиях.
Декоративное панно из алюминиевых панелей ГК АСП...
На путевой стене станции метро «Яхромская» в Москве установили монументальное панно в честь празднования 800-летия столицы в 1947 году. Панно выполнялось из трехслойных алюминиевых панелей с сотовым заполнением от компании ГК АСП.
Зимний сценарий
Осень и зима – не повод грустить и сидеть дома.
Рассказываем, какие малые архитектурные формы делают общественные пространства теплее, уютнее и интереснее даже в самые промозглые, пасмурные или студеные дни.
Больше чем детская площадка
Компания «КБЭА» из Чебоксар переосмысливает функционал детских площадок: с их помощью наука выходит в городское пространство и становится частью социокультурного программирования территорий.
Будущее фасадной инженерии: как решить проблемы строительства...
Вместе с постоянно развивающимися технологиями строительства область фасадной инженерии также переживает значительные изменения, однако далеко не все оказались к ним готовы. Опытом делится компания Unistem, лидер на рынке фасадного консалтинга.
Ригель и двоичный код.
ИТ-парк им. Башира Рамеева
На фасадах ИТ-парка имени Башира Рамеева в Казани – облицовочные материалы преимущественно российских производителей, в том числе клинкер ригельного формата.
Философия проекта изначально подразумевала полный контакт здания с человеком – как визуальный, так и тактильный.
Краски и штукатурки Baumit: идеальное финишное покрытие
В процессе отделки дома или квартиры одним из главных вопросов является выбор финишного покрытия, ведь это решение влияет не только на внешний вид стен сегодня, но и на то, как они будут выглядеть со временем. Рассказываем о том, какие штукатурки и краски предлагает Baumit для создания идеального фасада и интерьера, которые будут радовать много лет.
Облицовочный кирпич от BRAER: размер имеет значение
Сегодня наиболее распространенными форматами кирпича являются 1НФ, 0,7 НФ и 1,4НФ. У каждого есть свои преимущества. В линейке облицовочных кирпичей BRAER есть все три, но как определиться с выбором нужного? Попробуем разобраться.
Отдых в большом городе
Простая скамейка, установленная в нужном месте, способна дарить минуты отдыха и объединять. Рассказываем, как с помощью городской мебели «Хоббика» даже в самом урбанизированном контексте можно устроить островки для полноценной релаксации.
Кто построит будущее
Детские площадки меняются вместе с городской средой и предлагают детям не только палитру сенсорных ощущений и физической активности, но и образы, заимствованные у мировой архитектуры. Один из примеров – футуристические игровые комплексы, спроектированные компанией «Новые горизонты».
Геометрия городского комфорта с Axyforma
Молодой и демократичный бренд Axyforma предлагает пересмотреть подход к благоустройству в пользу комплексных решений с лаконичными и взаимозаменяемыми элементами.
Напольные покрытия для здоровых помещений
Компания «Tarkett» – мировой лидер в производстве напольных покрытий – одной из первых перестроила свой бизнес в соответствии с зелеными стандартами и экономикой замкнутого цикла. Рассказываем о продукции Tarkett, безопасной для человека и природы.
Алюминий в историческом городе
Алюминий – современный материал с большим потенциалом для реконструкции и новой архитектуры в контексте исторической застройки: он легкий, прочный, а еще умеет имитировать другие поверхности – например, более дорогую и меняющую со временем цвет медь. Предлагаем несколько удачных примеров из мировой и российской практики.
Сейчас на главной
WAF 2023: исцеление
Главные премии Всемирного фестиваля архитектуры взяли проекты, направленные на оздоровление окружающей среды и исправление ошибок прошлого: школа-парк в Нинбо, башня-«пробиотик» в Каире и ливневый парк на месте табачной фабрики в Бангкоке. Еще одна тенденция – условно «незападные» страны как место приложения концепций архитекторов. Самое заметное представительство в этом плане у Ирана.
Карельский лабиринт
Лабиринт-квест на территории музея «Карельский дом в Чашково» привлекает внимание посетителей и работает как продолжение экспозиции: для его создания архитекторы использовали национальные орнаменты и элементы традиционного зодчества.
Чайка серебристая
Реконструкция здания ресторана на Верхневолжской набережной в Нижнем Новгороде, по сути, окончательно утвердила название этого объекта. Даже если ресторану присвоят иное официальное наименование, все равно это – «серебристая чайка» – достаточно посмотреть на него и вспомнить историю места.
Здание D
Проект Харбинского центр дизайна на севере Китая создан архитекторами Wuxing Youxing Space Design на основе «типографского» мотива – буквы D.
Точка нового отсчета
Давно хотелось изучить пространство RuArts Foundation, созданное архитекторами ATRIUM, и наконец удалось. Оно уместное и впечатляющее, в нем интересным образом сочетаются традиции – в данном случае, галереи, и новации. Рассматриваем. А заодно вглядываемся в предисторию.
Достижение равновесия
Градсовет Петербурга рассмотрел и положительно оценил проект второй очереди ЖК «Шкиперский, 19». Решение, которое представило бюро SLOI Achitects, эксперты нашли сдержанным и соответствующим контексту.
Лепка ракурсом
Степан Липгарт внедряет на окраине Казани «схематизированное ар-деко», да еще и зеленого цвета, со стеклянистой корочкой на фасадах. Главные достоинства проекта – он тщательно выстраивает ракурсы, стремясь сформировать в непростом окружении зародыш города не только в смысле пешеходности, но и пластически. Работает с силуэтами, предлагает любопытные треугольные «горки» террас. Да и выстроен он как кристалл, по двум сеткам, ортогональной и диагональной. Что получилось, что нет, в чем особенности – читайте в тексте.
«Плавательный оперный театр»
Крытый бассейн начала 1970-х годов в Гамбурге, памятник архитектуры модернизма и одна из крупнейших оболочечных конструкций в Европе, реконструирован архитекторами gmp и конструкторами schlaich bergermann partner.
Разнообразие фасадов
Комплекс из жилья и офисов по проекту бюро ALTA в ближнем пригороде Парижа учитывает соседство маловысотной частной застройки, будущей станции метро и послевоенных многоэтажек.
Образовательный эксперимент для Севера
Бюро «Сити-Арх» продолжает работу над проектами экспериментальных государственных ДОУ: по многим параметрам им могут позавидовать частные сады и школы. На этот раз – в городе Губкинском Ямало-Ненецкого автономного округа. Будущих воспитанников ждет разнообразная образовательная и игровая среда, которая включает зимний сад, педагогов – возможности для внедрения новых практик.
Параметры комплексного развития
Рассматриваем три проекта КРТ, показанных Мособлархитектурой на Зодчестве 2023. Все они демонстрируют разные ракурсы комплексного подхода к планированию и раскрытию территорий, особенно – заброшенных промышленных, расположенных как рядом с Москвой, так и на отдалении.
Островная застройка
Градсовет Петербурга вновь рассмотрел проект застройки бывшей территории «Ленэкспо». Концепцию с восстановлением двух исторических зданий, продолжением Среднего проспекта и разностилевыми жилыми группами представила мастерская «Евгений Герасимов и партнеры».
Шумят березы
В фонде RuArts открылась выставка новых приобретений за последние 3 года: New Now. По воле куратора их объединяет тема эмоциональной рефлексии внехудожественных событий через искусство, а нам кажется, что – березовые стволы, рубленое дерево, привлекательная керамика и еще немного спирали разных Инфанте. Так или иначе, а срифмовано неплохо.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Над Жемчужной рекой
Самый большой в мире пешеходный мост Хайсинь в Гуанчжоу стал важнейшим общественным пространством этого гигантского города.
Свято место
Смелую тему – поиск образа храма вне конфессий – кураторы Osetskaya.Salov предложили участникам спроецировать в пять разных сред, в которых может существовать человек, от метавселенных до космического корабля. Получилось 5 роликов, созданных с активным использованием нейросетей. Показываем все.
Индивидуальный подход
Только человек с осколком зеркала в глазу не представлял себя хотя бы раз на месте бездомного. Понятно, почему тема давно стала хрестоматийной. В воркшопе АБ «ГОРА» и «Ночлежки» сделана попытка взглянуть на бездомных не как на массу, а как на личностей, разных людей с разными потребностями. Получилось 5 мини-проектов, лучший – про воду.
Ансамбль Петров
Градсовет Петербурга рассмотрел и в основном одобрил проект Триумфального столпа в честь победы России в Северной войне. Его должны установить рядом с Лахта-центром. Высота сооружения – 82 метра.
Парк на острове
Рядом с Королевским оперным театром во внутренней гавани Копенгагена открылся парк по проекту бюро Cobe.
Стиль лобби
Магазин бренда Emka выделяется в галерее торгового центра Ростова-на-Дону за счет ставки на сдержанность, ритм и асимметрию: проектируя пространство, архитекторы вдохновлялись образами хороших отелей. Среди сложных решений: гранитная кассовая стойка и деревянные кессоны на потолке.
Баланс света
Воркшоп «Световая инклюзия. On/Off» интересен тем, что его итогом стала методичка – сумма рекомендаций для изменения нормативов в сторону большего комфорта для людей с особенностями, будь то колясочники, слабо видящие и слышащие или люди с особенностями психики.
Освоение степи
Современная вариация юрты, которая подойдет для цифровых кочевников: ее можно перевозить на автомобиле, воздействие на окружающую среду снижено за счет очистки бытовых вод, предусмотрен альтернативный источник электроснабжения.
Убежище
Вторым победителем программы воркшопов «Открытого города» стал проект «Убежище. Вне круга света», под кураторством основателей бюро TIArch и преподавателей КГАСУ Ильнара и Резеды Ахтямовых.
Кладбище внутри и снаружи
Воркшоп под руководством Института Генплана Москвы занял на «Открытом городе» одно из двух первых мест. Его тема – пути реорганизации городских кладбищ. Предложено два направления, для пригорода и для центра, диаметрально противоположные.
В центре внимания
Лионское бюро Espace Libre спроектировало для курортного городка Кюк на севере Франции скейт-парк, который стал первым шагом по реорганизации всего прибрежного района Стелла-Плаж.