Государственная организация архитектурно-градостроительной деятельности в СССР (вопросы политической истории советского градостроительства)

Выполнено в рамках научно-исследовательской темы. «История государственной организации профессии архитектора в СССР (1917-1941 гг.)», Российская Академия Архитектуры и Строительных Наук (РААСН), 2007-2009. № 1.5.32.


До сих пор совершенно не раскрытой страницей истории советской архитектуры и градостроительства остается массив вопросов о том, какую роль сыграла в подготовке и осуществлении индустриализации в СССР общегосударственная организация системы массового архитектурно-градостроительного проектирования . Известно, что, начиная с 1926 г., в СССР интенсивно и целенаправленно создается структура проектных организаций государственного подчинения, основанная на превращении архитектора из творческой личности в дисциплинированного, послушного государственного служащего, готового безропотно осуществлять поточное проектирование военных и гражданских, промышленных и селитебных, инженерных и инфраструктурных объектов. Известно, что к 1930 г. советское правительство своими постановлениями совершенно официально (де юре) запретило всякую частную проектную практику (а еще раньше – исключило ее возможность де-факто). Известно, что в этот период проектное дело встраивается в единую  всесоюзную формируемую иерархическую структуру административно-командного подчинения.

Но абсолютно неизвестно, кто из архитекторов принимал участие в формировании этой структуры? Кто занимал в ней командные посты? Кто конкретно осуществлял организацию массовой коллективной архитектурной (градостроительной) проектной деятельности, обеспечивавшей проектной документацией гигантские строительные программы первой пятилетки? Кто готовил эту организационную реформу?  А ведь иностранный опыт организации проектных работ (прежде всего, немецкая и американская формы организации проектного дела – групповые и бригадные формы труда, вид проектной документации, степень унификации и стандартизации и т.п.) становится в конце 1920-х гг. объектом пристального внимания и серьезного изучения со стороны руководящих органов советской власти. Он исследуются специально уполномоченными для этой работы представителями советской архитектурной элиты, направляющимися в производственные командировки в США и Германию. В 1927 – 1928 гг. в Германии побывали – А. Розенберг, Н. Волков, Эль Лисицкий, Н. Богданов, А. Буров. Г. Вольфензон, В. Углов, Д. Аранович, В. Бабуров, И. Маца и др. В 1929 г. в Австрию, Венгрию, Чехословакию, Италию и Германию с целью изучения планировки и архитектуры городов командируется Г.Б. Красин и т. п. Какие результаты привезли эти люди, как они повлияли на формирование системы проектного дела в СССР?

Начиная с 1930-х гг. в целях формирования военно-промышленного комплекса создаются проектные институты промышленных наркоматов. Они разрабатывают проектную документацию не только для военных предприятий, но и выполняют огромный объем работ по проектному обеспечению строительства новых рабочих поселков при строящихся промышленных предприятиях. Сегодня проектирование гражданских объектов (поселков, жилища, объектов обслуживания) в рамках ведомственных проектных организаций периода первых пятилеток, остается абсолютно не раскрытой страницей истории советского градостроительства. И особенно, в стенах организаций, связанных с военной промышленностью. В советско-российской и в западной специальной литературе, показатели объема «военно-промышленного» освоения территорий сильно занижены в сравнении с показателями освоения территории «гражданской промышленностью». Какое количество поселений проектировалось и возводилось в системе ВСНХ, а затем Наркомтяжпрома? Какие организации разрабатывали проекты поселений при военно-промышленных предприятиях и объектах? Отличались ли эти проекты (и, в конечном счете, эти поселения) от создававшихся в стенах гражданских проектных организаций? Существовали ли какие-либо специфические нормы проектирования гражданских объектов для «негражданских» проектных институтов? Список этих проектных институтов, содержание их градостроительной деятельности, численность кадрового состава архитекторов-проектировщиков, особенности постановки и решения архитектурно-градостроительных задач – слагают еще один из неизученных на сегодняшний день фрагментов истории отечественной системы проектного дела.
Одна из самых загадочных тем в истории Советского Союза – градостроительство ГУЛАГ. Изучение огромного, практически не вскрытого, исторического материала о реальных процессах возведения силами заключенных заводов-гигантов и соцгородов при них, а также объектов транспортной инфраструктуры, заставляет совершенно по-новому взглянуть на привычные события индустриализации и архитектурно-градостроительного ее обеспечения. Учитывалось ли при разработке схемы расселения и конкретных градостроительных проектов использование контингентов принудительной рабочей силы? Какой процент подневольного труда был планово задействован в строительстве новых поселений, как проекты поселений предполагали его временное размещение, как влияло на планировочную структуру соцгородов расположение на их территории пунктов содержания заключенных? Учитывалось ли и планировалось ли это размещение в генеральных планах городов (или проектировщики о нем не подозревали) и т. п.?

Всем известны Беломоро-Балтийский и Волго-Донской каналы – образцы принудительного осуществления планов индустриализации. Но абсолютно ничего неизвестно о том, какая инфраструктура (транспортная, жилая, хозяйственная и т. п.) создавалась вокруг них – на основе каких проектов она формировалась и кто разрабатывал эти проекты? Какое структурное изменение в характере освоения территорий предполагалось (и реально происходило) в результате возведение производственных и транспортных объектов первой пятилетки, какие идеи преобразования изначально пустующих территорий клались в основу стратегии возведения на них индустриальных объектов? Кто давал проектные задания, в каком виде? Кто предписывал, какие и где следует возводить промышленные (инженерно-технические) сооружения, кто персонально определял (или в рамках каких коллективов это прорабатывалось) объемы жилья различных типов, составы объектов обслуживания, плотность размещения сооружений на территории? Кто все это придумывал, прогнозировал, проектировал. Кто составлял программы на проектирование и почему они потом менялись?
Широко известны объемы капиталовложений в заводы-гиганты первой пятилетки; много сведений опубликовано о строительстве транспортных артерий – железных дорог, каналов; о возведении системы электрических станций – плотин на огромных реках. При этом совершенно неясным остается вопрос об объемах средств, направлявшихся на жилищное строительство. В силу каких причин строительство жилищ хронически отставало, принуждая людей вселяться, а потом долгое время ютиться в списанных товарных вагонах, засыпных палатках, шалашах, бараках, землянках? Неясным остается вопрос о расселенческом обеспечении этих строительных программ – как изначально планировалось размещение строителей и их семей, как определялась их дальнейшая судьба? Какие условия быта закладывались в проекты жилых поселений при новостройках? Как на стадии проекта дифференцировалась жилая среда в зависимости от квалификационного, служебного, административно-управленческого статуса людей, занятых на производстве?

В этой связи, до сих пор абсолютно неизученной остается тема «барачной индустрии». Кто проектировал бараки, как тип домостроений в соцгородах и соцпоселках? Какими нормами регулировалось это проектирование? Кто разрабатывал индустриальные методы возведения бараков, рассчитывал их конструктивные схемы, осуществлял экономию материалов и трудозатрат? В каком виде кварталы бараков и целые барачные поселки были представлены в генеральных планах соцгородов? Может быть тот факт, что уже в ходе первой пятилетки генплан «разделился» на два документа: а) детально спланированный и вычерченный центр и б) схема нарезки кварталов, без вычерчивания зданий; был определен тем, что в этих кварталах предполагалось вписывание типовых схем размещения бараков?
Сегодня мы знаем, что всего лишь одна советская проектная организация под названием Госпроектсрой-1 (созданная специально для освоения и реализации американского поточно-конвейерного способа проектирования промышленных предприятий и массового обучения ему советских архитекторов и инженеров) разработала проекты около 530 (по другим подсчетам – 570) индустриальных объектов первой пятилетки. Но абсолютно не известно, кто проектировал поселения при них (какого типа, по какому планировочному принципу, из каких видов жилищ, с какими составом объектов обслуживания т. п.). Не знаем, были ли они реализованы в соответствии с первоначальным замыслом (хотя знаем, что многие подвергались кардинальной переработке, причем архитекторы, исполнявшие задания по переработке проектов, зачастую, не ведали, зачем это нужно). Какие типы планировочной структур предусматривались в этих проектах?

Сегодня мы знаем о существовании крупной проектной организации, курировавшей проектирование Магнитогорского металлургического, Нижнетагильского вагоностроительного, Уральского машиностроительного, Кузнецкого и Криворожского металлургических, Златоустовского, Красноуральского медеплавильных комбинатов и других «военно-гражданских» заводов первой пятилетки. Это Гипромез, в проектное бюро которого входил сектор промышленных городов и поселков. Какую роль играл этот сектор в проектировании поселений при промышленных предприятиях? Как осуществлялся контроль над содержанием деятельности этого сектора? Какую роль в утверждения разработанных институтом проектов играл Совет Гипромеза (в составе 21 члена), пользовавшийся правом решающего голоса? Какую роль призваны были исполнять специалисты, назначенные на введенную в начале 1930-х гг. должность «главный инженер проектов», при которых в период первой пятилетки состояла группа иностранных консультантов? Какую роль играла «экономико-бытовая группа» – одна из двух групп сектора промышленных городов и поселков? Какие задачи выполняла архитектурно-планировочная группа (входившая в сектор наряду с «экономико-бытовой»)?
А ведь все эти вопросы приложимы к любой из советских проектных организаций. Как вообще было устроено и как функционировало особое советское учреждение – «проектный институт», который был единственной единицей огромной общегосударственной системы массового проектного дела в СССР и подобного которому не было в мировой практике?

В СССР кооперативная, частная, коллективная формы возведения и эксплуатации жилищ кардинально отличались (в отношении прав собственности и распоряжения) от своих западных аналогов. Советское государство контролировало все эти формы и. фактически, было единственным полновластным «хозяином» всей муниципализированной городской недвижимости и единственным официальным застройщиком новой. И оно формировало и постоянно совершенствовало общегосударственную систему архитектурно-градостроительного проектирования.

Огромную роль в устройстве и непосредственной деятельности общегосударственной системы проектного дела играло НКВД. Начиная с 1921 г. высшая власть уполномочивает Главное управление коммунального хозяйства НКВД (ГУКХ НКВД) исполнять роль распорядителя государственной недвижимости, возлагая на него эксплуатацию жилого фонда существующих городов, а также создание и управление инфраструктурой населенных мест городского типа. Ему же поручается не только возведение, но и проектирование населенных мест социально нового вида – «советских рабочих поселков», а затем «социалистических городов». А также формирование, собственно, методологии градостроительного проектирования: разработка норм, формулирование «правил» проектирования. А поскольку никаких иных форм собственности на жилище, кроме государственной, в СССР, фактически, не существует, постольку ГУКХ НКВД выступает главным «субъектом» владения и распоряжения городской недвижимостью, постоянно борясь за власть с другим столь же мощным «проектировщиком», застройщиком и распорядителем государственной недвижимости – ВСНХ .

Сколько и каких проектных мастерских было в составе ГУКХ НКВД (и других подразделений НКВД, осуществлявших градостроительное проектирование)? Проекты каких городов они создали? Какие нормы градостроительного проектирования и исходя из каких принципов разрабатывали? Проектировали ли они поселения при новых военно-промышленных предприятиях, или этим занимались так называемые «шарашки» в системе ГУЛАГ? Существовали ли в системе ГУЛАг архитектурно-градостроительные «шарашки»? Кто разрабатывал типовые проекты лагерей для заключенных, кто осуществлял «привязку» их по месту в границах генпланов будущих городов?  Деятельность каких градостроительных проектных организаций никогда не освещалась в открытой печати и почему – чем они занимались?

Как согласовывалась деятельность гражданских и ведомственных (не находившихся в ведении НКВД) проектных организаций? Каким образом происходило согласование решений по размещению промышленных предприятий, трудовых лагерей и поселений для вольнонаемных? И какова, в этой связи, была процедура исполнения градостроительных работ (кто и по какому признаку указывал на места расположения новых производств и задавал, тем самым, места проектирования поселений, какой вид проектирования являлся первоочередным – промышленное проектирование или проектирование населенного места (как они согласовывались)? В какой форме перемещалась проектная информация от ведомственных к гражданским проектным институтам и наоборот?

Казалось бы, что эти вопросы и сама эта тема несут узко исторический характер. И не имеют никакого отношения к современности. Увы, это не так. И не следует думать, что идея наличия государственной системы проектного дела осталась лишь в прошлом. Российское государство сегодня стоит перед необходимостью сформировать свое отношение к  проектному комплексу, хотя бы в той его части, которая выполняет (и будет исполнять во все более расширяющемся масштабе) государственные заказы. Ситуация сегодня такова, что вне зависимости от того нравится нам это или нет, формирование организационно-управленческой структуры, подобной по своим задачам советской общегосударственной системе проектного дела (т.е. способной, координировать и объединять для воплощения общенациональных программ, усилия проектных структур сегодняшних государственных экстерриториальных производственных «ведомств» между собой и с местными региональными проектными организациями) станет в ближайшем будущем неизбежным. Потому, что без этого окажется невозможным осуществление практических мер государственного протекционизма определенным видам расселенческих структур, типам планировочной организации поселений, типологии жилищ, видам инфраструктуры и проч. Всего того проектного обеспечения, без которого невозможна реализация общенациональных программ.

Если архитектурное сообщество не будет сегодня ставить и решать на государственном уровне вопросы о целесообразности формирования в современных условиях тех или иных типов пространственно-планировочных структур, типов жилищ и видов сооружений инфраструктуры, и, что самое главное, не будет само определять устройство общегосударственной системы проектного дела (или предлагать разумные ей альтернативы); то завтра оно рискует вновь оказаться лишь в роли послушного исполнителя, утратив возможность влияния на подобные организационные решения. Возможно, в этом случае, возникшая система вновь утеряет всякое гуманитарное содержание своих действий и дух созидательного творчества.

 

20 Октября 2008

Похожие статьи
Соцсети на службе городского планирования
Социальные сети давно перестали быть только платформой для общения, но превратились в инструмент бизнеса, образования, маркетинга и даже развития городов. С их помощью можно находить точки роста и скрытый потенциал территорий. Яркий пример – исследование агентства Digital Guru о туристических возможностях Автозаводского района Тольятти.
В поисках стиля: паттерны и гибриды
Специально для Арх Москвы под кураторством Ильи Мукосея и по методике Марата Невлютова и Елены Борисовой студенты первых курсов МАРШ провели исследование «нового московского стиля». Результатом стала группа иконок – узнаваемых признаков, карта их распространенности и два вывода. Во-первых, ни один из выявленных признаков ни в одной постройке не встречается по одиночке, а только в «гибридах». Во-вторых, пользоваться суммой представленных наблюдений как готовым «определителем» нельзя, а вот началом для дискуссии она может стать. Публикуем исследование. Заодно призываем к началу дискуссии. Что он все-таки такое, новый московский стиль? И стиль ли?
Мосты и мостки
Этой зимой DK-COMMUNITY и творческое сообщество МИРА провели воркшоп в Суздале «Мосты и мостки». В нем участвовали архитекторы и студенты профильных вузов. Участникам предложили изучить технологии мостостроения, рассмотреть мировые примеры и представить свой вариант проектировки постоянного моста для одного из трех предложенных мест. Рассказываем об итогах этой работы.
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Технологии и материалы
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Сейчас на главной
Мерцающий дизайн
Как добиться максимального впечатления, используя минимум выразительных средств? Над этой задачей трудятся многие поколения архитекторов и дизайнеров-минималистов. Но студия SERDYUK пошла своим путем, создав компактную кофейню, облик которой собирается из самого простого набора элементов, но воспринимается как волшебная шкатулка.
Чикагские лауреаты 2025
Премия International Architecture Award подвела итоги: как и в прошлом году, отмечено семь проектов от российских архитекторов. Коротко рассказываем о победителях номинаций и работах, удостоенных почетного упоминания.
Полотно на веревке
Вилла Casa de Linho, построенная по проекту бюро Tetro на окраине Белу-Оризонти, романтизированно изображает профессиональную деятельность заказчицы-модельера.
Изначальная материя
В интерьерах лобби жилого комплекса FØRST бюро WALL смогло развернуть общую концепцию в неожиданном направлении: через соединение брутальных ортогональных форм с природными материалами, создав ассоциации с северной природой, скалами и сосновым лесом.
Тайга во дворе
В тюменском жилом комплексе «Сердце Сибири» по проекту АБ «Вещь!» благоустроены дворы «Южная тайга» и «Северная тайга», а также бульвар «Тропа Сибири». Малые архитектурные формы отсылают к Тунгусскому метеориту и медвежьей берлоге, активная геопластика помогает усложнить пространство и маршруты.
Пресса: В Петербурге выбрали облик вестибюля станции метро...
В конце июля в Петербурге подвели итоги архитектурного конкурса на концепцию административного корпуса вестибюля новой станции метро «Лиговский проспект — 2». Первое место заняла работа «Студии 17», второе — архитектурного бюро SLOI Architects, третье — «А.Лен». Многие петербуржцы на решение жюри отреагировали неоднозначно и требуют пересмотра результатов. Собака.ru собрала мнения экспертов о проектах участников.
Леса, санки и трансформации
В Новосибирске наградили победителей городского молодежного фестиваля «АРХ-РЕАЛИЗАЦИЯ. От идеи до результата». Идеи объектов предлагали студенты вузов города, пять победивших проектов реализовали в дереве на территории кампуса НГАСУ. Один объект установят в одном из жилых комплексов нового микрорайона «Клюквенный».
Квадраты и ромбы
В проекте дома на 51 социальную квартиру в Барселоне от бюро Cierto Estudio учтены местные климатические и общественные условия.
Магия закулисья
Интерьер ресторана «Сайар» от бюро Merilo Design, расположенного в здании театра имени Галиасгара Камала, поражает воображение феерическим разнообразием и качеством реализации различных элементов, тем и приемов, перефразирующих на современный лад мотивы татарской культуры и образы театра.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
Развитие ландшафта
ЖК «Альпен» спроектирован TOBE architects для вытянутого участка, выходящего к реке Охта. Архитекторы предложили террасированную форму, несколько серых оттенков, а также выступающие за плоскость стены эркеры и балконы – по замыслу все это отыгрывает образ горного массива, который естественным образом сочетается с рекой.
Времени действительно нет?
С 22 июля по 5 октября 2025 года в Аптекарском приказе в Музее архитектуры работает выставка «Времени нет» – совместный проект МУАР и сообщества ЦЕХ, куда входят архитектурные бюро Saga, ХОРА и NOWADAYS office. ЦЕХ собрал двадцать одного участника, предложил им изучить цифровой каталог Музея архитектуры, выбрать оттуда документы или произведения искусства и на основе или в диалоге с ними создать оригинальные работы.
Вожу с собой
Дом Voyager, сделанный Lab House из морского контейнера и поставленный на шасси, можно прицепить к грузовому автомобилю и увезти в красивое место. Дом автономен, а внутри есть все, необходимое для комфортной жизни. Площадь значительно расширяет складная терраса.
Звёздный путь
Большие архитектурные фестивали отмеряют, так или иначе, историю постсоветской действительности. Архстояние, определенно, среди них, а юбилейное – особенно. Оно получилось крупным, системным высказыванием, во многом благодаря силе воли куратора этого года Василия Бычкова. Можно его даже понять, в целом, как большой объект, сооруженный, при участии многих коллег, в том числе архитекторов-звезд, в лесу арт-парка Никола-Ленивец – авторства инициатора и бессменного организатора Арх Москвы. Изучаем слои смыслов, виды высказываний – в этот раз они лучше, чем раньше, раскладываются «по полочкам».
Арка, гранит, 90-е
В Петербурге подвели итоги конкурса на концепцию вестибюля станции метро «Лиговский проспект-2», который станет частью узла Высокоскоростной железнодорожной магистрали. Показываем концепции всех финалистов, чуть подробнее останавливаемся на призерах и пытаемся понять, почему выбор жюри оказался именно таким.
Масштаб и драйв
Реконструкция интерьеров главного корпуса РУДН по проекту бюро HAAST – еще один пример переформатирования памятника советского модернизма в соответствии с современными представлениями об эстетике, комфорте и функциях, которые должны присутствовать в успешной и не чуждой инновациям образовательной институции.
Универсальный игрок
Офисный комплекс, выстроенный на 80% из древесины по проекту бюро ALTA на окраине Рена, стал «посредником» между сельским ландшафтом и насыщенной городской средой.
Лес вместо ленты
Studio Rostovskii разработала концепцию загородного комплекса, в котором гостям предлагают отключиться от городской суеты в буквальном смысле: мобильная связь блокируется почти на всей территории и перестает отвлекать от общения и созерцания. Коттеджи и другие постройки с отделкой из термолиственницы и кортеновской стали учитывают рельеф и ландшафт и также помогают разглядеть красоту вокруг.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Город как сюжет
Подход Сергея Скуратова к крупным участкам хочется определить как «тотальный дизайн-код» – он в равной степени внимателен к общей композиции и деталям; а также настроен на то, чтобы абсолютно всё было продумано и подчинено авторской воле. Ренессансный, если подумать, подход, титанический труд, требующий завидной воли и упорства. Ну, и результат – заметные произведения. Рассматриваем возрожденный проект центральной части жилого района «Седьмое небо» в Казани, структуру, продуманную до «градиента акцентности» (sic!) фасадов. А также «литературную» идею и даже авторские сомнения в ней.
Графский парк
Проектное бюро М4 благоустроило Милютинский парк в Алупке. Архитекторы мягко подчеркнули богатство ландшафта с помощью авторских МАФов, а также добавили яркий акцент – бетонные лепестки, очерчивающие сцену с амфитеатром.
Верная функция
Подбирая новую функцию для бывшей детской больницы конца XIX века в Иваново, бюро BOMAR и заказчик отказались от надежных офисов в пользу преемственности: в конечном итоге здание превратилось в детский образовательный центр. Стратегия оказалась верной: арендодатели нашлись быстро, а история объекта культурного наследия продолжилась.
Сад надежды на свободу
В Спасо-Евфимиевом монастыре в Суздале в октябре открыли Сад арестантского корпуса: там, где с XVIII века до оттепели была тюрьма. Авторы архитектуры – NOῨD Короткий метр, ландшафта – бюро МОХ. Садов на самом деле не один, а два разных. Очень разных. Пытаемся разобраться, правильно ли они воздействуют не эмоции посетителя и заодно показываем красоту июньского цветения рудеральных растений.
Восставший в пепле
Словенское бюро Ofis восстановило из руин историческое шале Адольфа Мура начала XX века на берегу Бохиньского озера. Его основной объем выполнен из дерева, карбонизированного по традиционной технологии.
Со-общение
В Ruarts Foundation – выставка «Сообщение» с подзаголовском «Другая история фотографии». Она тут изложена честно, «от дагеротипов» до нейронок, – как развитие, так и разрывы исторической ленты подчеркнуты дизайном экспозиции от Константина Ларина и Арсения Бекешко. А вот акценты, как водится, расставлены так, чтобы хронологию «остранить» и превратить в выставку, которая сама по себе произведение.
Упрощение для гармонии
По проекту alexey podkidyshev studio в центральной части Грозного началась реновация Музея Чеченской Республики. Новая планировочная структура сделает музей удобнее, а фасадная система и работа с объемом позволит сбалансировать ансамбль со зданием драматического театра. Благоустройством прилегающих территорий занимается TGNK landscape.