«Лучизм» в архитектуре

На Старом Рублевском шоссе, при въезде в Барвиху, дорога делает поворот и уходит вниз. На перепаде высокого и низкого берега реки, на перекрестке находится участок Г-образной формы, отведенный для будущего комплекса. «Красивое место, как шарнир, на таких пересечениях раньше ставили храмы», – говорит архитектор Илья Машков. Это будет первое общественное здание на пути из Москвы, оно должно задать определенный уровень и вписаться в контекст.

Рублевский контекст – это смесь частной застройки советского и постсоветского времени, которая не составляет гармоничной среды. Задачи перед архитекторами стояли в чем-то взаимоисключающие. «Рублевка – фешенебельный район. Здесь ты имеешь дело с аудиторией, которую трудно удивить: эти люди всё видели. Плюс это особая с точки зрения регламентов территория: вокруг особняки, и надо соблюсти ограничения по высоте. То есть надо быть сдержанным, но в то же время чем-то привлекать местных жителей и проезжающих мимо автомобилистов».

В бюро провели внутренний конкурс-клаузуру на концепцию здания. Остановились на достаточно мягком, экологическом образе, предложенном Андреем Колпиковым и Николаем Возвышаевым, приспособив его к большому общественному зданию. Заказчику концепция понравилась.

Относительно функции пока нет окончательного решения. Скорее всего, здесь будет фудкорт – рынок в историческом понимании, где можно попробовать и купить продукты, также как и попросить их приготовить и съесть на месте. «Кажется, что фудкорт – это нечто новое, но это не вполне так, – говорит Илья Машков. – Если погулять по Помпеям, вы увидите и столешницы, на которых еду продавали, и посуду, в которых еду сразу готовили. По прошествии столетий изменилось только название».

Одной из задач проекта было подчеркнуть функцию, буквально показать, продемонстрировать ее. Поэтому фасады, особенно обращенные к дорогам и перекрестку, раскрыты стеклянными плоскостями: в нижнем ярусе – с тонкой разгранкой, вверху за сеткой широко расставленных ламелей.

Ламели оставляют поверхность проницаемой, задавая в то же время ритм и формируя особый динамичный узор: из-за него здание будет изменяться в процессе восприятия в движении. Линии фасадов откликаются и на рельеф, и на изгиб дороги. Один «луч» на фасаде повторяет линию идущей вниз дороги, другой – контур дороги, идущей вверх. Когда удается поймать луч дороги, это красиво. На западном фасаде архитекторы оставили торец второго яруса полностью стеклянным, воспользовавшисьь известным модернистским приемом крупной рамки-«телевизора». Для людей, находящихся внутри, он словно бы показывает движущийся поток машин: сидишь в ресторане, а из перспективы к тебе поднимаются автомобили. Прием напоминает итальянские «Автогрили». Это будет читаться и снаружи, из окон автомобилей, и изнутри. Ламели будут не из дерева, а либо из кортеновой стали, либо из HLP-заменителя дерева.

В формах протяженного здания очевидна модная модернистская пластика «ленты Мёбиуса», но с аллюзией на советские кинотеатры с консолями, нависавшими над стеклом. Ламели позволяют и это, они вообще очень хороши для моделирования формы, даром что за ними остается прозрачная стеклянная поверхность, отражающая сосны с их вертикальным ритмом, перепутанным с вертикалями ламелей. Получается, что у здания, с одной стороны, есть яркая форма, но в то же время оно почти растворяется в природе. На мой взгляд, оно принадлежит уже к парадигме 2010-х – неброской экологической архитектуры, сменившей аттракционную архитектуру 2000-х. В этом смысле здание можно поставить в ряд с Университетом в Сколково Херцога и де Мерона – крупная форма с деревянной облицовкой и намеком на скатные кровли, а также с деревянным театром Юрия Григоряна в Luxury village, в Барвихе.

На мой вопрос об идее здания Илья Машков отвечает: «В скатах кровли есть традиция загородного строительства, природный контекст диктует сдержанный образ, чуждый эпатажу и желанию выделиться, во что бы то ни стало. Нам важна была изменчивость в восприятии объема с сохранением цельности и гармонии».

Внутри предполагается структура из узких двухэтажных торговых лавок. На первом этаже разместятся магазинчики, продающие продукты, а на втором ресторанный дворик, где можно будет заказать блюдо из только что купленных продуктов. Уровни в рамках одного этажа отличаются: устроены лестницы, чтобы использовать каждый кусочек полезной площади. Жесткий ритм ламелей нужен и для того, чтобы прикрыть пестрое внутреннее наполнение, привести его к общему знаменателю. Из ресторана на террасе запланирован вид в сторону реки; река не очень видна, но простор будет ощущаться. А в сторону особняков вид, естественно, закрыт.

Попасть в торговый центр с Рублевки можно по перпендикулярно расположенному к шоссе съезду с дополнительной полосой, которая уводит поток в подземный паркинг. Парковка предусмотрена на 100 машин, два подземных уровня, учитывается класс машин, чтобы мог проехать, скажем, Bentley. Входная группа акцентирована, но ее почти не видно с Рублевки. На месте входа ритм ламелей прерывается, и фасад как бы расступается перед посетителями. Здание не работает на пешеходов, их там нет, оно рассчитано на восприятие автомобилистами. А когда едешь по дороге, «лучи» фасада цепляют глаз.

В итоге получится очень контекстуальный, но по-своему заметный образ: он вписан не только в природное окружение, но и в традиции подмосковной Рублевки, а значит, будет узнаваем и замечен посетителями.