Гений важного места

Архитектурно-градостроительное исследование районов Волхонки бюро «Остоженка» провело в первой половине 2014 года по заказу компании «Проект Белый город» как часть другого, более масштабного проекта, выполненного силами как российских, так и зарубежных специалистов, и вошедших в состав книги под названием «Территория культуры: кварталы Волхонки». Целью проекта было разработать предложения по формированию так называемого «музейного квартала» – городского пространства, объединяющего центральные московские музеи, в частности, ГМИИ и Музей архитектуры.

В рамках проекта датская студия Яна Гейла оценила состояние общественных пространств района, итальянцы из Mobility in Chain проанализировали транспортную ситуацию, профессор Габриэле Филиппини дал свои рекомендации по ландшафтному проектированию, компания Philips изучила световое оформление района. «Остоженку» пригласили к участию несколько позднее и архитекторы имели возможность опираться на результаты работы коллег. Впрочем, архитекторам немало помог также и собственный немалый опыт, связанный с работой над градостроительной концепцией соседнего района Остоженки.

«Когда-то, много лет назад, мы занимались подробным изучением судьбы района Остоженки, – рассказывает Александр Скокан, – этот район долгое время, фактически в течение всего XX века не застраивали, потому что по нему должен был пройти проспект, ведущий ко Дворцу Советов. Волхонка так же, как и Остоженка, оказалась в сфере влияния «больших строек»: вначале храма, затем дворца, затем опять храма – фактически, Остоженка оказывается одним крылом этого центра, Волхонка – другим. Для нас эти территории образуют взаимосвязанную группу, одна логично продолжает другую».

В процессе исследования, которое предшествовало разработке собственно проектных предложений, стали очевидны основные проблемы района. Прежде всего – центральный район с огромным потенциалом, имеющий в своем активе важнейшие культурные и общественные объекты, недооценен и недостаточно привлекателен как для москвичей, так и для туристов. Во-первых, выяснилось, что градостроительный модуль всего района, система усадебный дворов, вполне сохранна, и обаяние старой Москвы внутри кварталов вполне ощутимо. Но «полевое исследование» – тщательный проход по району с GPS-трекером, – показал плохую проницаемость этой среды: если редкий гуляющий забредет в подворотню, ему придется выбираться тем же путем, описывая замысловатые петли, хорошо видные на треках. Большая часть дворов недоступны, а передвижение возможно только по крупным «артериям». Во-вторых, планы несостоявшихся великих строек нарушили целостность ткани исторического города, утрачена часть красных линий, образовались лакуны, просторные настолько, что даже не очень понятно, где у этой части города вход, а где выход. И наконец, Волхонка стала напряженной автомобильной трассой, она разрезает район на части, и в целом улицы отданы машинам, переходов мало, пешеходам некомфортно.

Работая над первой из перечисленных проблем – малой проницаемости внутренних пространств района, архитекторы тщательно пересчитали все потенциально доступные для прогулок усадебные дворы и скверы – их оказалось двадцать один, и предложили создать между ними новые пешеходные связи. Получилось два варианта: в одном добавлено четырнадцать связей, в другом пятнадцать – причем согласно математической теории графов, которую архитекторы применили анализа маршрута между дворами как дискретной системы, обнаружилось, что добавление всего лишь одной дополнительной связи, между двором усадьбы Голицыных и центром квартала между Большим и Малым Знаменскими переулками, значительно повышает все коэффициенты сразу, а следовательно, делает пешеходные прогулки намного более вариативными, а сам район – проницаемым и открытым, как и полагается музейному городку.

На сеть дворов и скверов – мест тихого отдыха, наложен основной пешеходный маршрут, по улицам, который также стал более разветвленным, протянувшись от выхода из метро «Кропоткинская» по левой части Волхонки мимо ГМИИ к Староваганьковскому переулку, добравшись таким образом до Музея архитектуры. Ядром маршрута – своего рода воротами, ведущими в музейный квартал, архитекторы считают площадь Пречистенских ворот и фрагмент Волхонки, от метро к ГМИИ.

Для того, чтобы зрительно оформить пространство площади, вернуть ей масштаб, утраченный после сноса в 1972 году двухэтажного дома, стоявшего перед Красными палатами на «стрелке» между Пречистенской и Остоженкой, архитекторы предлагают занять место утраченного здания легким павильоном-крышей на тонких ногах, с некоторым количеством кафе, цветочных магазинов и крытой тропой от метро в сторону Остоженки (в начале девяностых «Остоженка» проектировала на этом месте, в рамках регенерации, торговый центр примерно того же размера, что и павильон). Памятник Энгельсу, сейчас одиноко стоящий посреди пустоватого сквера, остается в круглом вырезе перекрытий, как дерево. Под крышей павильона мог бы разместиться выход из строящейся станции метро «Волхонка» Калининской (желтой) линии.

Кульминация пешеходного маршрута – бульвар, проложенный по тротуару левой стороны Волхонки, в сторону ГМИИ. Он повторяет контуры находящегося под землей на глубине каких-то пяти метров вестибюля станции «Кропоткинская», которая до 1958 года называлась «Дворец Советов» и даже рассматривалась как его парадный вестибюль: из станции планировался выход прямо в пространство храма победившего пролетариата. Рисунок мощения отражает контуры пятиконечных звезд, несомых колоннами станции, а в центре каждого пятиугольника, продолжая оси подземных колонн, на бульваре поставлен фонарный столб – станция таким образом «прорастает» вверх, ощутимо проявляя себя в надземном пространстве. В восточном торце она раскрывается буквально – новым выходом в виде овальной тумбы, обращенной к музею Частных коллекций. На эскизах видно, что солнечный свет мог бы проникать снаружи в подземный вестибюль, настолько он близок к поверхности.

Станция метро, торжественный павильон-арка, построенный Самуилом Кравцом в 1935 году, а также фрагмент субструкций Дворца Советов, сохранившийся под землей как часть выставочных залов нового храма и сквер вокруг бензоколонки кремлевского гаража, – архитекторы связали все эти воспоминания о грандиозных советских замыслах в один сюжет, назвав свой бульвар слегка иронично – «Светлый путь», и давая таким образом, в числе многого прочего, массу новых зацепок будущим экскурсоводам. И для размышлений – гуляющим.

Новый выход из восточного торца «Кропоткинской» обращен к зданию музея коллекций, в двор которого авторы встраивают стеклянную призму нового атриума. Рядом, на углу Волхонки и Малого Знаменского возникает новый корпус ГМИИ, вполне современной архитектуры, но его объем опять же повторяет масштаб утраченного дома и восстанавливает красную линию Волхонки. От этого корпуса в сторону Бульварного кольца, по диагонали разрезая «Светлый путь», вдоль исторической красной линии тянется ряд парковых пергол, обозначающих масштаб исчезнувших старых зданий, напоминая о наслоении разных эпох, как минимум двух: советской и старой-усадебной (поэтому перголы), но на самом деле, конечно же, не двух, а многих. Все вместе складывается в несколько театрализованную, похожую на кулисы инсталляцию памяти трансформаций города: «вестибюль Дворца Советов» встречается с исчезнувшей линией старой улицы, продолженной фрагментом булыжной мостовой посреди транспортных потоков в центре площади и дальше – Энгельсом, фигура которого встроена в контуры дома, снесенного сорок лет назад для установки памятника. В этом пересечении, наслоении, вытягивании из места исторических смыслов, закладок и напоминаний – главный сюжет проекта.

Архитекторы предложили восстановить объем досоветской застройки ещё в двух местах: на Пречистенской набережной за галереей Глазунова и на месте сквера в начале Волхонки, тоже расчищенного к приезду Никсона. Для обоих случаев авторы проекта подсчитывают градостроительный потенциал, он оказывается сравнительно небольшим: 8700 м2 в одном случае и 5200 м2 в другом, так как относится только к регенерации – восстановлению лакун городской ткани. Все подсчеты вполне гипотетические и не выходят за рамки рекомендаций для корректировки регламента, который в данный момент запрещает любое строительство.

В дополнение к исследованиям транспортной ситуации, проведенным специалистами итальянского бюро MIC, которые на основе электронных расчетов предложили сузить проезжую часть Волхонки, снабдив ее разделительной полосой – всё это без уменьшения пропускной способности – архитекторы предложили возможные места дополнительных парковок машин и экскурсионных автобусов, и разработали более удобную схему пешеходных переходов на площади Пречистенских ворот, центр который с «музеем булыжника» становится пешеходным островком.

Помимо архитектурных вкраплений и градостроительных изысканий, книга, представляющая работу «Остоженки», снабжена дополнительными разделами – один из них называется «Архив Волхонка», в нем собраны сведения по истории района, на которые архитекторы опирались в работе, а также информация, которую авторы сочли интересной в качестве дополнения. «Уникальность Волхонки в том, что практически все важнейшие стилистические и градостроительные концепции оставили здесь свой след», – говорят авторы проекта, уделяя внимание не только хорошо известным, но и полузабытым вещам. Обнаруживается масса любопытного. К примеру, не все знают, что дом-коммуна Ивана Николаева построен на сводчатых подклетах церкви Ржевской Богоматери, в которых сейчас устроен ресторан. Узкие щелевидные окна книгохранилища библиотеки естественных наук практичны, потому что следуют ритму расстановки книжных стеллажей внутри. Курдонер деревянного дворца Екатерины II архитектора Казакова, был похож на последующие его же проекты кремлевского дворца, и все вместе – на римский форум. А конкурс на музей Ленина, где участвовали Леонид Павлов, Борис Мезенцев и другие знаменитости, позволил отточить монументальные замыслы для других, более поздних музеев вождя революции, в частности, для знаменитого музея в Горках. Музей планировалось построить справа от ГМИИ, за церковью Антипия, полностью разрушив весь квартал до Знаменки.

Ещё одно приложение – краткая история московского убранизма, у истоков которого в шестидесятые годы стояли Алексей Гутнов и возглавляемый им отдел Перспективных исследований НИ и ПИ Генплана, а также Андрей Боков и Александр Скокан, работавшие в семидесятые годы над проектами, посвященными благоустройству городского пространства и созданию пешеходных маршрутов – всему тому, чем сейчас так деятельно просвещаются московские власти и архитекторы. Они несколько отличаются от современного урбанизма: тогда меньше думали о транспортных проблемах и больше о сохранении и регенерации, о полузабытой московской истории. А также о проницаемости городских территорий, о пешеходных тропинках, которых в те социалистические времена, казалось бы, и так было немало – практически все дворы можно было пройти насквозь, это даже было своеобразным аттракционом: найти кратчайшие пути и больше вариантов маршрута. Урбанисты школы Гутнова предлагали комфортно обустроить эти тропы, заставить скамейками, засадить деревьями, нередко – закрыть стеклянными крышами пассажей. Наверное, одно из главных отличий школы Гутнова от современного урбанизма – ее несколько меньшая техничность и большее увлечение историей и культурой, попыткой сохранить остатки старой Москвы, напомнить об утраченном, прочертить старые линии, восстановить забытые связи, вырастить старый город из остатков и воспоминаний.

Градостроительное исследование, проведенное бюро «Остоженка» во главе с Александром Скоканом, одним из авторов проектов семидесятых годов – это, с одной стороны, набор идей, заказанных для книги и выставки, концептуальная проработка. Проект стоит несколько особняком, в стороне от конкурса на реконструкцию ГМИИ, хотя рассматривает ту же территорию, только шире, сосредотачиваясь на территориях, расположенных чуть дальше от Пушкинского музея и, так или иначе, предлагая свое видение района. Как известно, Александр Скокан вошел в состав жюри конкурса на реконструкцию ГМИИ, все проходило почти параллельно: выставка и презентация книги прошли в конце мая, результаты конкурса объявлены в конце июня.

С другой стороны, помимо сиюминутных задач у архитектурно-градостроительно-исследовательского проекта есть более чем амбициозная цель: находясь на уровне генерации идей, авторы попытались разработать универсальные принципы реконструкции исторических центров российских городов, объединив удачные стороны высоко-техничного, проверенного большим опытом европейского подхода – с более историчным, внимательным к месту методом исследования культуры города, дотошным прочтением места и написанием, до какой-то степени, его истории средствами урбанистики. Слишком противоречивая и многослойная структура у старых российских городов, слишком много «шрамов» на ней, и поэтому она требует большего внимания, – считают авторы. Недаром на последней странице буклета красуется совмещенная выкройка из журнала Burda – зримое отображение множества контуров, найденных и проявленных в городе, – следов памяти, делающих его пространство не только комфортным, но и осмысленным.

Архитекторы подготовили издание своего проекта в виде отдельной брошюры, а в декабре показали его на стенде в рамках фестиваля «Зодчество». В январе планируется допечатать тираж книги, представляющей результаты архитектурно-градостроительного исследования.