О традиционной форме в современном храмостроении

Автору этих строк в одной из своих статей пришлось касаться вопроса о том, почему возрождающееся православное храмостроение отдает решительное предпочтение формам далеких исторических прототипов, тогда как во все эпохи храмы строились в архитектурных нормах своего времени. Логично, видимо, спросить и о том, почему в других христианских концессиях такая ретроспективная направленность замечается в значительно меньшей мере, особенно, если говорить о новейшей архитектурной практику.

Для начала представляется уместным изложить в некотором сокращении те соображения, которые ранее высказывались автором по поводу тяги православного храмостроения к «традиционности» решений'. Они сводятся к трем позициям, поскольку можно утверждать, что архитектурная форма православного храма обусловлена совместным воздействием трех факторов — сакрального, исторического и бытового.

Сакральный фактор предопределяет стремление выразить в художественном образе храма происходящее в нем соединение земного и небесного. Разные исторические эпохи находили различное архитектурное выражение этой основной идеи. Могли быть весьма заметные различия в выборе архитектурных средств, а отчасти, ив характере получавшегося архитектурного образа, но в разные периоды в образах храмов прослеживается нечто общее, можно увидеть некие обшие принципы архитектурной организации храма.

Всегда господствует стремление создать внутри храма образ, некоторую икону горнего мира. Было бы слишком долго рассказывать о том, какими средствами это достигалось и как различные эпохи выбирали из арсенала архитектурных средств то, что было наиболее созвучно культурным нормам их времени2. Укажем только на некоторые наиболее общие моменты. Практически всегда в храме присутствует в том или ином виде купольная форма — образ мистического неба (даже на почти плоских потолках деревянных храмов пишется композиция, которая так и называется — «небо»). С тем же постоянством земная вещественность строительного материала художественно преобразовывается, как бы пропитывается нематериальной сущностью. Чаще всего это не иллюзорная дематериализация, а именно метафорическое наполнение материала, соединение его с чем-то неземным. (Совершенно очевидно, например, что фрески не уничтожают массивности стен и столбов, но эта массивность становится лишь подосновой для целого мира неразрывно соединившихся со стенами образов святых, евангельских сцен и т.д.).

Весьма распространена иерархическая дифференцированность пространств с соответствующей дифференциацией их освещенности, сюжетов росписи и т.д. Различные по высоте пространства завершаются и соединяются друг с другом сложной системой куполов, сводов, арок — круглящихся, вздымающихся, перетекающих друг в друга форм, создающих впечатление восходящего «неподвижного движения». Если, учесть, что круг, «неподвижное движение» в «Ареопагитиках» непосредственно связаны с идеей Божества, то становится очевидной роль соответствующих архитектурных форм в создании образа горнего мира.

Важно отметить, что получается объективизированный образ, образ определенной реалии, которая становится объектом созерцания и предметом молитвенного соприкосновения; при этом художественными средствами не выражается человеческая рефлексия, не изображается психологический, эмоциональный порыв человеческой души (отличие такого подхода к формированию храмового образа от западноевропейского зафиксировал А. Ф. Лосев, сопоставляя художественный строй византийского и готического храмов).

Рассмотренный выше сакральный фактор — важнейший из тех, о которых мы сейчас говорим — обрисовывает достаточно определенные рамки, в которые должен вписываться создаваемый архитектурный образ храма, но он оставляет весьма обширное поле для поиска художественных средств храмостроения. Это поле заметно сужается, если мы учтем «исторический фактор». Он связан с тем, что средства архитектурного воплощения сакральной идеи вынашивались в течение долгих исторических периодов. К репродуцированию и распространению принималось то, что одобрялось коллективным церковным сознанием, проходило проверку временем. Подобный подход, с одной стороны, связан со свойствами так называемого канонического искусства, с другой — оказывается проявлением христианской ориентации на соборное сознание, выделяющее и охраняющее те начала жизни и искусства, которые максимально отвечают накопившемуся опыту церковной жизни. Каждая творческая инициатива, опирающаяся на духовный и иной опыт отдельного художника, должна пройти проверку этим соборным каноническим сознанием. Соборное сознание может принять достаточно решительные новации, но на их «проверку» всегда требуется время. Поэтому в качестве первоочередного критерия выступает канон, исторический прецедент. Отсюда — такая тяга в церковном искусстве к историческим, традиционным архитектурным формам. Надо, однако, заметить, что упомянутый первоочередной критерий — не окончательный. Может выявиться, что во внешне каноническом решении не все устраивает. Тогда в храме появляются переделки, а содержащиеся в нем новации если и используются для повторного применения, то с определенным отбором.

Конечно, степень соборности, церковности общественного сознания менялась, а в самом церковном сознании происходили сдвиги, отвечающие изменению общекультурной ситуации. Следствием этого становились заметные изменения и в архитектурном формообразовании. Но стремление к сохранению сакрального содержания храмовой архитектуры всегда заставляло во многом держаться канона, как он виделся в ту или иную эпоху. Отсюда — историческая преемственность, эволюционность развития архитектуры храма во все периоды, кроме тех, которые программно порывали с прошлым (но и там канон не умирал, только резко сокращалось контролируемое им содержательное пространство). После периодов разрыва в эволюции храмовой архитектуре приходилось возвращаться к прошлому, чтобы связать распавшиеся нити преемственности. Хотя при этом невозможно было забыть и новый опыт, при любом возврате воссоздаваемая линия развития несла уже печать времени воссоздания.

Наконец, несколько слов о бытовом факторе, который можно рассматривать как своеобразную версию исторического. Речь идет об области привычного, о том, что рядовой прихожанин считает нормой для православного храма, к чему он привык в церковных постройках своего города, в конкретной церкви. Область привычного не вполне совпадает с той, что очерчивается каноном. Бытовые представления охраняют канон, но в то же время могут требовать не обязательного и не замечать важных отступлений от начертанного авторитетными образцами. (В области архитектуры бытовое сознание очень внимательно к повторению привычной иконографии — основных типов форм, отдельных запоминающихся архитектурных мотивов . и легко мирится с аппликационным, неорганичным способом введения этих мотивов). При определенных его слабостях, с бытовым фактором нельзя не считаться. Нельзя строить храм с убеждением, что прихожанин привыкнет, по принципу «стерпится — слюбится». Ведь он должен будет здесь молиться уже завтра, послезавтра, и нельзя привносить то, что будет его смущать, мешать молитве. Это, как правило, хорошо понимает, заказчик и требует соответствующих решений от архитектора. Весьма характерен пример реставрации московского Успенского собора в предреволюционные годы, когда реставрационная комиссия отказалась от мысли снять ризы и открыть живопись икон местного ряда иконостаса, поскольку народ привык к тому, что чтимые образа облечены в ризы. Постановили сделать съемный оклад у одного образа — Спаса, чтобы снимать его по праздникам и тем постепенно приучать богомольцев к виду икон без риз.

Сказанное приводит к убеждению, что в современном православном храмостроении обращение к историческим формам совершенно закономерно и практически неизбежно. Это не значит, что наше время обречено на несвоеобразную храмовую архитектуру — современный почерк неизбежно скажется в любой постройке. Это не означает также остановки творчества, обреченного лишь школярски копировать исторические образцы. Восстановив какие-то нити прерванной традиции, войдя в сферу характерных церковных критериев оценки художественной формы, храмовая архитектура откроет для себя, возможно, совершенно новые горизонты.

После всего сказанного закономерно возникает вопрос, поставленный в начале статьи: почему перечисленные выше факторы не действуют или мало действуют в архитектуре католической и протестантских конфессий. Почему там возможны столь различные и столь далекие от исторических прототипов решения, как Унитарная церковь Ф. Райта, капелла в Роншане Корбюзье, собор в Бразилиа О. Нимейера, церковь в Саратове архитектора Д. МакАдама и др.

В том, что касается протестантских храмов, ответ, видимо, относительно прост. Как выше говорилось, основная художественная идея в православном храмостроении связана со стремлением передать в архитектуре происходящее в храме соединение земного и небесного. Главное событие, предопределяющее это соединение, связано с литургией. Протестантизм не знает литургии в том смысле, в каком его знает православие и католицизм. Поэтому для протестантов не стоит задача передать соединение земного и небесного. Они молятся, но при этом твердо стоят на земле. Их храм — это только дом, дом молитвы. А дом может быть любым, ничто не мешает следовать в его строительстве архитектурной моде. Поэтому вполне понятно, что в нередко только наличие креста над сооружением позволяет отличить церковь от какого-то другого общественного здания. Впрочем, подобная свобода решения не обязательна: вполне возможно и стремление придать церкви традиционные формы, поскольку исторический и бытовой факторы действуют, видимо, и в этой конфессии.

Более сложная ситуация с формообразованием в храмах католицизма. Изложенное ниже представляет собой авторскую гипотезу, которая потребует, возможно, корректировок и уточнений. У католицизма нет принципиального различия с православием в понимании смысла литургии, и потому, казалось бы, должно быть и сходное решение образных задач храмостроения. На самом деле образные задачи различны и этому видятся две основные причины. На одну из них указывал А. Ф. Лосев в работе, на которую выше уже приходилось ссылаться. Упоминавшееся место в его труде следует сейчас рассмотреть поподробнее. Речь шла о готике и ее роли в формировании искусства Нового времени. Лосев писал о готике: «Что существует мир горний и мир дольний, это в ней разумелось само собой... Ее интересовало именно субъективное состояние верующей души,, восходящей из дольнего мира в горний». «Готика начиналась в те времена, когда человеческий субъект уже переходил к фиксации самого себя как такового, к рефлексии над собственным самочувствием и к изображению того, что с ним делалось в минуты его „небесных" порывов, восхождений и взлетов». А. Ф. Лосев подчеркивал, что указанные свойства готики делали ее преддверием чисто ренессансного мышления.

Акцентирование эмоций, субъективных состояний потенциально содержало в себе возможность множества версий, множественности образов. Задача создания образа горнего мира; важнейшая для византийской храмовой архитектуры и для многих последующих периодов православного храмостроения, уходила на второй план. Это наблюдение, сделанное на материале готики и Ренессанса, сохраняет, видимо, свое значение и для понимания более поздних исторических периодов.
Вторая причина различения образного строя двух христианских конфессий заключается, насколько можно судить, в различном понимании самого образа, иконы. Православие понимает икону как выражение реалий горнего мира, притом такое выражение, которое тесно связывает изображаемое с изображенным. Отсюда пристальное внимание к характеру изображения, в частности — и к характеру образа храма. В противоположность этому в западном христианстве со времен «Каролиновых книг» и Франкфуртского собора (VIII в.) сложилось, а затем окрепло представление об иконном изображении, лишь как об украшении храма и «напоминании былых деяний». В образе стала преобладать иллюстративность, которая со временем становилась все более свободной и вариабельной, чему способствовал получивший распространение аллегоризм. Вследствие этого и сам храм, если и осознавался, как образ мира, оказывался лишь некоей свободной образной аллегорией, иллюстрацией, отражающей представления того или иного автора.
Совместное действие двух рассмотренных выше обстоятельств и определяло, как представляется, ту свободу архитектурного формообразования, которая развилась в западной храмовой архитектуре XX в.

Возвращаясь к вопросу об образных характеристиках православного храма, обратим внимание на то, что формирование его образа не регламентировано никакими церковными правилами. Канон (правило) предопределяет некоторые черты планировочной структуры храма, все же остальное относится только к сфере традиции, предания. В раннехристианские времена богослужения проходили в обычных жилых домах и сегодня подобное тоже предусмотрено каноном. Самый распространенный в допетровскую эпоху клетский тип храма представлял собой лишь несколько модифицированную избу, предназначение которой отмечалось только маленькой главкой с крестом. Церкви русских эмигрантов в Западной Европе в 1930-е гг. нередко устраивались в бывших жилых домах или даже гаражах и бараках (церковь Преп. Серафима Саровского в Париже). В подобных случаях православный храм может не иметь специфических черт своего образа и внешне мало отличаться от, скажем, протестантского.

Сказанное выше показывает, что формирование образных характеристик храма, с рассмотрения которых начиналась данная статья, определяется не каноном в узком смысле слова — строго сформулированным правилом, а традицией, каноном в том смысле, в каком искусствоведение говорит о каноничности, например, искусства Средневековья. Именно в таком понимании слово «канон» употреблено выше при рассмотрении «исторического» фактора в формировании образа храма. Формирование такого образа оказывается своего рода сверхзадачей, которая может не ставиться, если обстоятельства этому не благоприятствуют. Но в рамках православной церковной культуры немыслимо не решать эту специфическую задачу там, где это возможно. И тогда в силу вступают те определяющие образ факторы, о которых говорилось в начале статьи.

15 Марта 2012

Похожие статьи
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Технологии и материалы
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Сейчас на главной
Девять жизней
Центр культуры и искусства острова Хэнцинь, построенный в китайском Чжухае по проекту бюро Atelier Apeiron, собрал в одном гигантском объеме сразу 9 функций.
Золотая сторона медали
Спортивный центр имени Николы Карабатича под Парижем по проекту бюро Atelier Aconcept получил фасад, вдохновленный многочисленными золотыми медалями этого спортсмена.
ЭКСПО-2025: архитектурный Диснейленд на рукотворном...
В середине апреля в Осаке открылась ЭКСПО-2025. Одно из самых грандиозных международных событий, конкурирующее за внимание десятков миллионов посетителей со всего мира, уже успело собрать немало полярных мнений о качестве архитектуры павильонов, экологическом следе и организации действа. Вашему вниманию – авторский обзор Анастасии Маркитан, она побывала на ЭКСПО лично, выбрала 6 павильонов-фаворитов, и, не ограничиваясь обзором выставки, предлагает лайфхаки для ее посещения.
Кит идентичности будущего
Или покров? Или снежная равнина? Вере Бутко, Антону Надточему и архитекторам бюро ATRIUM досталась сложная и ответственная задача – предложить образ Национального центра «Россия». Современный, но замешанный на культурных кодах. Ни на что не похожий, и в то же время напоминающий, неуловимо, очень многое. Признаем, задача нашла своих авторов. Изучаем предложенный образ.
Мосты и мостки
Этой зимой DK-COMMUNITY и творческое сообщество МИРА провели воркшоп в Суздале «Мосты и мостки». В нем участвовали архитекторы и студенты профильных вузов. Участникам предложили изучить технологии мостостроения, рассмотреть мировые примеры и представить свой вариант проектировки постоянного моста для одного из трех предложенных мест. Рассказываем об итогах этой работы.
Дело Гауди живет и побеждает
Построенная в Шэньчжэне по проекту новозеландского бюро Van Brandenburg штаб-квартира китайского модного бренда Marisfrolg – образец биогенной архитектуры и зашкаливающего вау-эффекта.
Колонны и карнизы
Две жилые башни по проекту Макса Дудлера к югу от Базеля соединяют четкость фасадной схемы с «переходным» пространством лоджий по периметру.
Большой Алтай: план системного развития
Мастер-план туристического развития Большого Алтая включает в себя три региона: Кузбасс, Республику Алтай и Алтайский край. Он – один из двенадцати проектов, разработанных в рамках большой госпрограммы «Развитие туризма». Слоган проекта: «Большой Алтай – место силы, здоровья и духа в самом сердце Сибири». Какие точки роста предлагает проект и как с его помощью планируется увеличивать поток российских и иностранных туристов – читайте в нашем материале.
Место ожидания
Архитектурная студия GRAD совместно с НПО «Новая конструкция» разработала концепцию автостанции, которую можно использовать для развития внутреннего туризма. За счет модульных алюминиевых фасадов и стального несущего каркаса здание строится быстро, вмещает необходимый набор функциональных помещений, а также предлагает запоминающийся образ, который при этом может вписаться почти в любой контекст.
Лемех, лес и небеса
Посещение комплекса «Кижи» теперь можно совместить с осмотром современного деревянного зодчества: по проекту бюро Rhizome в карельской деревне Кажма построен бутик-отель «Заонежье». Архитекторы демонстрируют разнообразие и красоту дерева как строительного материала, используя традиционные и современные способы его обработки. Также примечательна интеграция гостиницы в ландшафт: с помощью зеленых кровель, геопластики и пышных многолетников.
Операция «Адаптация»: пунктирные заметки о XIX Архитектурной...
Людмила Лунина побывала на превью венецианской биеннале архитектуры и оценила выставку как сложную и научную. Поэтому так полезен ее авторский обзор, в котором всё или почти всё, пусть пунктирно, но обстоятельно, разложено «по полочкам». Полезно как для тех, кто планирует поехать на биеннале, так и для тех, кто сидит здесь, но не хотел бы отрываться от международной повестки. А повестка, судя по всему, получила на выставке новое воплощение: искать примеры архитектурной формы там, пожалуй, будет еще более бесполезно, чем обычно, зато столько всего разного... И грибы, и бактерии, и павильон из слоновьего навоза, и новые виды high-tech...
XIX Архитектурная биеннале в Венеции: награды
В Венеции раздали золотых и серебряных львов. Отмеченные жюри работы демонстрируют концептуальный размах выставки – здесь и исследования в области киберфеминизма, и борьба с империями, и размышления о границах реставрации. Но на первом плане все же проблемы, обозначенные куратором Карло Ратти: изменения климата, перепотребление, отходы. Главный приз забрал Бахрейн, который показал способы выживания в экстремальной жаре. Среди других лауреатов – кирпичи из слоновьего навоза, эспрессо с водой из лагуны и стихийные рынки, где чужой мусор превращается в ресурс.
Космические фасады
В Шэньчжэне открылся Музей науки и технологии по проекту Zaha Hadid Architects. Переливающиеся стальные панели его фасадов своим цветом должны напоминать о небесных телах.
По ком звонит колокол
В петербургском Манеже работает выставка, посвященная подвигу тыла в годы Великой Отечественной войны. За архитектуру отвечало бюро DD|A:D, которое не оставило посетителям шансов «проскользить» по экспозиции: приемы из сакральной и мемориальной архитектуры включают чувства, а фактуры, цвет и свет задают тон, подготавливая к встрече с тяжелыми и важными событиями.
Медицинская сталь
Петербургский бренд Hircost специализируется на одежде для врачей, в том числе неформальной. Для флагманского магазина NDA design studio воспроизвели эстетику медицинского кабинета: с помощью металлических поверхностей, «хирургического» освещения, стеклоблоков и амальгамных штор примерочных.
Бронза, соль, стеклоблоки
Отель «Сижан» по проекту Vector Architects на востоке Китая спланирован вокруг девяти внутренних дворов, каждый из которых получил свою трактовку.
Разноцветный город
Работая для Кунцево над масштабным проектом, у которого пока еще нет названия, Kleinewelt Architekten не только предложили целый веер силуэтов башен «ампирных» оттенков, и не только продумали разновысотность, создав внизу шестиэтажный «неоурбанистический» город квартальной планировки – но еще и нашли для своего решения исторические и средовые обоснования. Они восстанавливают несколько «сталинских» домов, оставшихся от послевоенного города Кунцева, а также ж/д станцию 1953 года, снесенную в 2017.
Дух степи, очаг и оберег
Подведены итоги конкурса на переосмысление кочевой архитектуры Архтамга. Конкурс проводил Евразийский музей кочевых цивилизаций и уфимское проектное бюро «Архтамга» – участник проекта NEXT на АРХ Москве в этом году. Призовой фонд в 350 тысяч рублей обещают разделить между тремя победителями, определенными профессиональным жюри, и победителем голосования за приз зрительских симпатий. Рассказываем о победителях, выбранных профессиональным жюри.
На орбите Москва-Сити
Бизнес-центр Orbital прост и сложен одновременно. Прост лаконичной формой и оптимальным офисным решением планировок: центральное ядро, световой фронт, стекло; из необычного техэтаж, хитроумно размещенный на торцах. Сложен – ну, хотя бы потому, что похож на космическое тело, парящее на металлических ногах при Магистральной улице. Почему такая форма, из чего состоит и как сделано это «бутиковое» офисное здание, выкупленное сразу же после реализации – в нашем рассказе.
Арарат в арке
Проект PLAN BURO победил в закрытом конкурсе на коттеджный поселок в пригороде Еревана. Архитекторы соединили наследие Александра Таманяна с современными тенденциями, предложили дополнить застройку таунхаусами, а также предусмотрели коммерческий блок, который легко адаптируется под запросы сообщества.
Все в школу
Проектируя школу на 1500 учеников в районе Новоселье, архитектурная мастерская Юсупова подошла к зданию как к общественной и пространственной доминанте. Ее объемы отражают функцию и реагируют на градостроительные оси, а центр прикладных искусств и спорткомплекс доступны не только детям, но и взрослым жителям квартала.
Создавая миры: финалисты
Определены финалисты конкурса «Создавая миры». Жюри выбрало десять лучших работ, по пять в каждой из двух номинаций конкурса: «Фотография. Архитектура» и «Digital Art. Архитектура». Представляем выбранные работы.
Золото юго-запада
Клубный дом Full House, реализация которого недавно завершилась на проспекте Вернадского рядом с метро «Юго-Западная» – это «клубный дом бизнес-класса». Здесь много роскоши: в отделке интерьеров преобладает золотистая латунь и диковинные мраморные рисунки, на фасадах – укрупненные элементы декора. А вот объемное построение дом заимствовал в поисках модернистов – может быть, даже у архитекторов, застраивавших юго-запад в 1970-е.
Узор Алтая
Бюро Empate разработало концепцию экопоселения для отдаленной территории Алтая. Генеральный план, который напоминает традиционный орнамент или город-утопию, формирует четкую систему общественных и приватных пространства. Также архитекторы разработали для поселения шесть типов домов, отсылающих к культуре региона и вернакулярным строительным практикам.