Собор Алексеевского монастыря в Чертолье

Cобор Алексеевского монастыря незаслуженно обойден вниманием историков искусства, оставаясь «в тени» построенного на его месте храма Христа Спасителя. В историографии встречаются разногласия относительно датировки памятника, которая варьируется от середины 1620-х до середины 1630-х годов, а также – реконструкции его внешнего вида, где монастырский собор предстает то двух, то трехшатровым. Как следствие, страдают неопределенностью представления о значении памятника в истории архитектуры первой половины XVII века.

Собор Алексеевского монастыря в Чертолье. Картина К.И.Рабуса

В то же время надо признать, что историкам еще в начале XX века были известны документы, сообщающие имена строивших собор мастеров, позволяющие достаточно точно датировать время строительства и с определенностью указывающие на его значение для царствующего рода Романовых.
Собор Алексеевского монастыря в Чертолье. Изображение на «профилях Москвы»

Деревянный монастырский храм сгорел в 10 апреля 1629 года, о чем известно из послепожарной описи Белого города. 18 декабря 1634 года в присутствии царя и патриарха в монастыре был освящен престол монастырского собора Преображения и его придел Зачатия Анны. 20 декабря 1634 года датируется документ о награждении двух подмастерий каменных дел – Антипы Константинова и Трефила Шарутина, как бывших «у заводу и указу» при строительстве каменного собора Алексеевского монастыря, подробно пересказанный в недавно изданных материалах И.Е. Забелина ко второму тому «Истории Москвы».
Собор Алексеевского монастыря в Чертолье. Чертеж северного фасада, найденный и опубликованный В.А. Рябовым

Таким образом, максимальный период возведения каменного храма, если предположить, что работы начались сразу после пожара, включает не более шести сезонов (с 1629 по 1634 год). Однако мы располагаем достаточно подробными сведениями о том, что в течение первых четырех лет от этого срока мастера были заняты на других работах, во всяком случае, биография Антипы Константинова в эти годы прослеживается достаточно хорошо и его востребованность очевидна: с весны 1628 г. он находится в Нижнем Новгороде , в 1630 г. он вместе с Трефилом Шарутиным упоминается при строительстве «государевой поварни на кормовом дворе» , и затем, в 1631–1633 – руководит строительством каменных башен крепости Вязьмы , укреплявшейся в преддверии Смоленской войны. Таким образом, возможный период строительства монастырского собора может быть сужен до двух сезонов – 1633–1634 гг., или даже одного – лета 1634 года. Итак, мы можем предположить, что собор Алексеевского монастыря строился в 1633-1634 гг., в годы Смоленской войны или сразу после ее завершения, в течение лета 1634 г.
Собор Алексеевского монастыря в Чертолье. План, наложенный на план храма Христа Спасителя, найденный и опубликованный В.А. Рябовым

Уточнение датировки сталкивается с двумя вопросами, которые не имеют окончательного ответа. После пожара монастырская церковь должна была быть восстановлена для продолжения богослужений, возможно, деревянной. Кроме того, свидетельство об освящении упоминает только Преображенский собор и придел Зачатия, в то время как весной следующего года царь присутствует на богослужении в храме Алексия, время освящения которого неизвестно. Можно предположить, вслед за автором истории монастыря Ушаковой, что храм Алексия был построен и освящен ранее, ради царских приходов в монастырь, но тогда неясно, почему в книгах государевых выходов пропущены март 1632 и 1633 годов. С другой стороны, престол мог быть освящен и позднее, между декабрем 1634 и мартом 1635 г.
Собор Алексеевского монастыря в Чертолье. Схематическая реконструкция плана приделов собора по описи н. XIX в. Ю.В. Тарабарина

Внимание царствующей семьи к Алексеевскому монастырю было связано с рождением 9 марта  1629 г. (за месяц до пожара, уничтожившего деревянную церковь) царевича Алексея Михайловича, патрональным святым которого стал Алексий Человек Божий, покровитель монастыря. Вскоре после рождения царевича Романовы делают вклады в монастырь, в 1630 г. серебряную лампаду , в следующем году – серебряное кадило , и после 1634 г. практически ежегодно присутствуют на богослужении в день Алексия, которое становится частью празднования именин Алексея Михайловича . Празднование продолжается, вероятно в память об отце, при Федоре Алексеевиче, затем прерывается возобновляется после рождения царевича Алексея Петровича, ангелом которого также был Алексий Человек Божий.
Алексеевского монастыря в Чертолье. Схематическая реконструкция плана и расположения приделов в соборе по описи н. XIX в. Ю.В. Тарабарина

Очевидно, что строительство в небольшой, сравнительно недавно сменившей место своего расположения обители каменного храма и его освящение патриархом также связано с рождением наследника нового царствующего рода. Итак, собор Алексеевского монастыря должен быть поставлен в ряд царских «молений» 1630-х гг., последовавших за рождением царевича Алексея.
Собор Вознесения Печерского монастыря в Нижнем Новогороде

В этом ряду он оказывается первым каменным храмом (следующим стал Казанский собор на Красной площади ), и важнейшим, будучи связан с почитанием святого патрона наследника. Значение храма Алексеевского монастыря в ряду программного храмостроительства Романовых подтверждается упоминанием его в тексте продолжения Хронографа 1617 года (отрывок 1647), который делает очень любопытную выборку строительства Михаила Федоровича, по-видимому, перечисляя наиболее важные царские постройки, в этом ряду, помимо рассматриваемого храма: Верхоспасский собор, Казанский собор на Красной площади, Теремной дворец и Филаретова пристройка.
Филаретова звонница в Кремле. Джон Талер, полностью восстановлена после взрыва в 1813 г.

Итак, можно заключить, собор Алексеевского монастыря – памятник, в момент строительства имевший большое значение в глазах царственного заказчика. Его строят ведущие русские подмастерья каменных дел, которые через два года будут участвовать в возведении царского Теремного дворца. Время возведения делает этот храм первым в ряду строительных инициатив Михаила Федоровича, предпринятых после смерти Филарета (или завершенных после нее, если принять более широкий вариант датировки с 1629 по 1634 гг.) – таким образом, храм открывает новый период, период самостоятельного правления царя Михаила. Он оказывается рубежным, отграничивающим ранний, консервативный период, от следующего, связанного с поисками нового архитектурного языка и активной адаптацией иностранных новшеств. В этом отношении собор Алексеевского монастыря представляет особенный интерес, так как есть все основания полагать, что процесс ассимиляции новых влияний был связан прежде всего с работой приказных подмастерьев каменных дел, двое из которых участвовали в строительстве церквей Алексеевского монастыря.

В этой связи представляется особенно актуальной реконструкция внешнего облика этого памятника, который, как известно, был разобран в 1838 году, после перевода монастыря в Красное село. Как уже было сказано, в историографии существует очень противоречивые взгляды на этот счет. И.Э. Грабарь называл храм составленным их двух равноценных шатровых церквей. Павел Александрович Раппопорт и Николай Феодосьевич Филатов, напротив, считали его изначально трехшатровым, зависимым от форм «Дивной» церкви в Угличе. По мнению этих авторов, московский собор утратил свой центральный шатер в XVIII веке . После выхода в свет статьи И.Л. Бусевой-Давыдовой стало очевидно, что угличский храм появился позднее и, кроме того, как памятник преимущественно периферийного характера, он не мог играть решающей роли в сложении новой типологии. Поэтому представляется актуальным уточнить существующие представления об архитектуре собора Алексеевского монастыря. Не претендуя на полную и окончательную реконструкцию, которая, по-видимому, невозможна, попробуем уточнить ряд вопросов относительно внутреннего и внешнего облика памятника.

Самое известное изображение храмов Алексеевского монастыря принадлежит Карлу Ивановичу Рабусу  и сделано непосредственно перед разборкой храма в 1838 г. Хорошо известен также не столь детализированный рисунок собора на «профилях Москвы» 1806-1808 гг.  Недавно Владиславом Александровичем Рябовым были обнаружены и опубликованы чертежи храма сделанные перед разборкой – один из них изображает северный фасад, на другом находим общий абрис плана, на котором отчетливо видны две одинаковые апсиды, что позволяет утверждать, что ансамбль был составлен из двух равноценных храмов.

Самое раннее описание собора принадлежит А.Ф. Малиновскому: «…посреди ограды две соборные церкви … невысокие, старинной простой архитектуры, обе с пирамидальными осьмиугольными возвышениями одинаковой величины, в готическом вкусе украшенными. Колокольня снизу четвероугольная, обширная, повершается в виде небольшой пирамиды, несоразмерной с основанием ее».

Это описание сделано до разрушения собора для книги «Обозрение Москвы», изданной в 1820-1826 гг. К сожалению, слова автора, который, вероятно,  не понаслышке был знаком с архитектурой собора, отличаются наибольшей неоднозначностью формулировок, определенной ранним временем их написания . Более ясные описания принадлежат историкам, работавшим через более чем 50 лет после разрушения храма, которые не могли застать подлинного памятника: в Истории русского искусства, изданной под редакцией И.Э. Грабаря, о шатрах собора Алексеевского монастыря сказано, что они поставлены «над двумя смежными четвериками», шатры названы «глухими», поставленными «на сомкнутых сводах» ; И.Е. Забелин также говорит о двух храмах «…в чисто русском стиле, шатровых, поставленных один возле другого» . И.Э.Грабарь и И.Е. Забелин считают существовавшую трапезную первоначальной.
Одним из наиболее достоверных источников для реконструкции внутренней структуры собора представляются описи монастырского имущества, сделанные в 1813 и 1824 гг. и хранящиеся в ЦИАМ, на которых и хотелось бы сосредоточить наше внимание.  Архитектуры церквей они касаются лишь косвенно, однако и фрагментарные данные позволяют сделать некоторые выводы.

В документах подробно описаны иконостасы с указанием стоимости убранства каждой иконы; описи 1813 и 1826 года в основном дублируются, но во второй описи рядом с некоторыми иконами существуют пометки о том, куда они отправлены после перевода монастыря на новое место. По-видимому, большая часть икон попала в Красное село, некоторые же из них были отправлены в село «Ново-Спасское Деденево тож» или в село Бородино. По обеим описям в монастыре существует четыре престола: собор Преображения, церковь Алексия и два придела – Зачатия Анны и Тихвинской богоматери. Также существует трапезная и паперть собора.

Состав иконостасов – во многом «романовский», в начале XIX в. они включают: три иконы Алексия Человека Божия, причем одна из них – в богатом окладе (в 1824 г. оценен в 1615 р.); три иконы Казанской Богоматери, которая, как было доказано Г. Павловичем, также почиталась в связи в рождением царевича Алексея, две иконы Федоровской Богоматери, две иконы Знамения.

Иконостас собора Преображения был пятиярусным, в верхнем размещался цикл Страстей Господних. В нижнем ярусе – справа от царских врат находится храмовая икона, сразу за ней икона Алексия. В Алексеевской церкви иконостас одноярусный, состоящий только из местного ряда. Вторая от царских врат икона Алексия с приложенным ковчегом с частицами мощей  святых, в т.ч. Св. Алексия, царский вклад. Слева от царских врат – прославившаяся во время мора середины XVII века икона Грузинской Богоматери в роскошном окладе. В Алексеевском храме иконостас состоит (включая царские врата) из семи икон, в Преображенском – из девяти, однако это не противоречит одинаковым размерам двух храмов, т.к. при различных размерах икон эти ряды могли занимать одинаковое пространство. Известно, что вскоре после 1768 года были обновлены три иконостаса – Преображенский и два придельных. Можно предположить, что в это время были изготовлены новые рамы (об этом говорит, в частности, присутствие в иконостасе собора образа Тайные вечери в резном сиянии, а в Тихвинском приделе – образы Страстей Господних в золоченых круглых клеймах). Храм Алексия, напротив, мог сохранить старый иконостас.

Описание приделов позволяет сделать вывод, что они размещались в очень небольших помещениях, устройство которых было зеркальным. Придельные престолы – деревянные, тогда как престолы обеих церквей – каменные. Иконостасы – трехярусные, причем третий ярус занят Распятием, второй – в Тихвинском приделе Тайной вечерей и двумя круглыми клеймами Страстей, а в Зачатиевском – одной иконой Казанской Богоматери. Вероятно, иконостасы скорее всего были барочными, сужающимися кверху.
Нижние ярусы асимметричные. В Тихвинском приделе в северной части четыре иконы, в южной – одна. В Зачатьевском – три иконы в южной части, одна в северной. Соответственно широкой стороне нижнего яруса иконостаса в каждом приделе «над крылосом» (именно над) находится столб, на трех сторонах расположены иконы – можно предположить, что четвертая сторона примыкает к стене. В северной стене Зачатьевского придела – упомянуты окна. Еще одна деталь позволяет уточнить гипотетическую реконструкцию приделов: в Тихвинском приделе жертвенник «приставлен к стене», в Зачатьевском – углом приставлен к двум стенам. Можно предположить, что апсиды приделов были полукруглыми. Эта форма более всего походит к размещению приделов в дьяконниках, если бы не зеркальное устройство их интерьеров: размещение придела в северной части апсиды главного храма, в жертвеннике – нельзя признать вероятным, а чертежи, найденные Рябовым, исключают вероятность размещения приделов в отдельных объемах.

Поэтому более вероятным представляется вариант реконструкции с приделами, встроенными в объемы храмов и  трапезной: это, в частности, объясняет необходимость зеркального скругления апсид c со стороны наоса. Если предположить, что столб над клиросом продолжает линию западной стены основных храмов, то приделы могли быть частично встроены в пространство трапезной, частично – храмов. Подобный прием известен в значительно более поздней церкви Знамения у Петровских ворот благодаря недавним исследованиям Г. Евдокимова, Е. Рузаевой, Д. Яковлева. Схожее решение также  известно в одном памятнике, близком по времени собору Алексеевского монастыря – освященном в 1631 г. соборе Нижегородского Печерского монастыря, где церковь при трапезной была устроена в юго-западном компартименте четырехстолпного храма. В этой связи можно высказать следующее предположение. Известно, что история строительства собора в Печерском монастыре была достаточно сложной; из монастыря несколько раз отзывали мастеров в Вязьму. Возможно, трапезную пристроили позднее освящения главного храма, а за основу композиционного решения был взят московский храм.

Действительно, архитектурные решения, объединяющие в один ансамбль монастырский  собор и трапезную палату, известны только в начале XVII века – возможно, попытка сложить все каменные здания в одной постройке каким-то образом была связана с известным практицизмом архитектуры этого времени, вызванным всеобщей бедностью после войн. Так или иначе, источником оригинальной композиции более вероятно считать московский храм.

В начале XIX в. в трапезной также имелся небольшой одноярусный иконостас «столярной работы» - из его описания узнаем, что одна из икон была расположена над окном в Преображенский собор. Существование этого окна, объединяющего трапезную и соборную церковь, может натолкнуть на два противоположных вывода – либо трапезная была пристроена позднее, и тогда это окно первоначально предназначалось для освещения, либо – оно подобно по замыслу окошку, связывающую Благовещенский придел ярославской церкви Николы Надеина с галереей-папертью, и предназначалось для того, чтобы присутствовать на службе, стоя вне основного пространства храма. Ничего не утверждая окончательно, хотелось бы предпочесть вторую версию. Основанием для этого, помимо аналоги с церковью Николы, может быть, в частности, убежденность Горностаева и Забелина в первоначальном существовании трапезной. Нельзя исключать того, что она была упомянута в документе о награждении мастеров, доступном Забелину. Первое известное нам упоминание трапезной относится к 1667 году, когда Алексей Михайлович присутствовал на праздничной службе, стоя в трапезной; в службе участвовали прибывшие на собор восточные патриархи.
Таким образом, если наши предположения верны, с построенным Антипой Константиновым и Трефилом Шарутиным ансамбль церквей Алексеевского монастыря связаны существенные изменения в отношении к внутреннему пространству храма – которое становится более вольным и прагматичным, отходит от эстетического императива годуновского зодчества в сторону практического удобства, приобретает качество поразительной гибкости, отзывчивости к требованиям случая, которые приобретут свою законченную форму в памятниках середины столетия. Представляется закономерным, что эти особенности впервые отчетливо проявляют в памятнике, созданном ведущими приказными мастерами на рубеже двух периодов – «двоевластия» и начала самостоятельного правления Михаила Федоровича. Также нельзя исключать, что некоторую роль в формировании описанного явления, помимо бедности и забвения части годуновских навыков,  сыграла новая волна европейского влияния.
В декоративном убранстве следствием этого влияния надо признать появление люкарн на гранях шатра – крупных, свойственных впоследствии известных в постройках, связанных с именем Антипы Константинова, в частности, в церкви Троицы в Голенищеве. Одной из первых этот распространенный в западной Европе элемент использует Филаретова пристройка, построенная Джоном Талером. Впоследствии он получает широкое распространение в декоративных шатрах «узорочья», но также встречается в шатровых храмах «традиционного типа» 1630-х гг.(церковь Зосимы и Савватия и «Дивная» церковь в Угличе). Примечательно, что практически повсеместно люкарны используются в шатрах, отсеченных от храмового пространства сводами. Что дает нам дополнительные основания согласиться с Горностаевым, считавшим шатры Алексеевского монастыря «глухими». В таком случае первенство в использовании глухих шатров также следует отдать этому храму.

В остальном декор шатров использует годуновские приемы и сохраняет схему, выработанную во второй половине XVI столетия. Круглые окна в гранях восьмериков находят аналогии в тимпанах кокошников шатровых и столпообразных храмов, в частности, собора Покрова на Рву, церкви Покрова в Александрове, годуновской церкви Борисова городка. Входящий в состав карниза восьмерика фриз консолей – это один из характерных мотивов годуновской архитектуры, продолжавший свое существование в первой половине XVII века.

Возвращаясь к объемной структуре собора, надо подчеркнуть, что его основной и самой заметной особенностью стала композиция из двух поставленных рядом шатровых храмов. В конце XVI – первой трети XVII века мы знаем еще два подобных ансамбля – церкви при трапезных Троицкого монастыря в Астрахани и церкви Покрова и Рождества от Пролома в Пскове. Однако они принадлежат периферийному зодчеству и могут  свидетельствовать только о росте тенденции. Безусловно, нет оснований предполагать, что один из этих памятников повлиял на московский храм.

Более весомым представляется объяснение, основанное на пожеланиях заказчика построить равноценный храм патрона царевича Алексея, буквально выполненный мастерами. В то же время подобный буквализм немыслим в рамках архитектуры годуновского времени, и подобная точность выполнения заказа сама по себе говорит об ощутимых изменениях в отношении к форме.

Влияние, оказанное собором Алексеевского монастыря на последующие памятники, представляется достаточно значительным. Новый, более вольный и прагматичный подход к формированию храмового ансамбля, использование глухих шатров с люкарнами и парадоксальная двухцентровая композиция ставят этот памятник в ряд рубежных. Ранняя дата строительства и высокий статус заказа дают основания предполагать, что собор Алексеевского монастыря был первым примером двухшатровой композиции в истории русской архитектуры. Высокий статус постройки, возведенной по царскому заказу, отмеченной ежегодным молением семейства Романовых, ее расположение в Белом городе Москвы – позволяют предполагать, что этот храм мог быть замечен современниками – поэтому вероятно, что именно он лежит у истоков последующего развития многошатровых храмов, играя роль импульса, определившего дальнейшую популярность композиции парных шатров, получившей распространение в 1640-е гг.

Церковь Троицы в Троицком-Голенищеве

19 Января 2007

Похожие статьи
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Технологии и материалы
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Инновационные технологии КНАУФ в строительстве областной...
В новом корпусе Московской областной детской больницы имени Леонида Рошаля в Красногорске реализован масштабный проект с применением специализированных перегородок КНАУФ. Особенностью проекта стало использование рекордного количества рентгенозащитных плит КНАУФ-Сейфборд, включая уникальные конструкции с десятислойным покрытием, что позволило создать безопасные условия для проведения высокотехнологичных медицинских исследований.
Дизайны дворовых пространств для новых ЖК: единство...
В компании «Новые Горизонты», выступающей на российском рынке одним из ведущих производителей дизайнерских и серийных детских игровых площадок, не только воплощают в жизнь самые необычные решения архитекторов, но и сами предлагают новаторские проекты. Смотрим подборку свежих решений для жилых комплексов и общественных зданий.
Невесомость как конструктив: минимализм в архитектуре...
С 2025 года компания РЕХАУ выводит на рынок новинку под брендом RESOLUT – алюминиевые светопрозрачные конструкции (СПК), демонстрирующие качественно новый подход к проектированию зданий, где технические характеристики напрямую влияют на эстетику и энергоэффективность архитектурных решений.
Сейчас на главной
Вино из одуванчиков
Работая над интерьером кафе в Казани, архитектурное бюро «Дюплекс» постаралось воссоздать настроение, присущее безмятежному летнему дню. Для этого авторы использовали не только теплую зеленую палитру и декор в виде растений, но и достаточно неожиданные текстуры камня и текстиля, а также световой дизайн.
Растворенный в джунглях
В проекте Canopy House Марсиу Коган и его Studio MK27 предложили человечный вариант модернистского по духу дома, сливающегося с буйной тропической природой на востоке Бразилии.
Миражи наших дней
Если вы читали книгу Даши Парамоновой «Грибы, мутанты и другие: архитектура эры Лужкова», то проект торгового центра в Казани покажется знакомым. Бюро Blank называет свой подход «миражом»: кирпичные фасады снесенного артиллерийского училища возвели заново и интегрировали в объем нового здания.
Парящая вершина
Центр продаж по проекту бюро Wutopia Lab в дельте Жемчужной реки напоминает о горных вершинах – как местных, тропической провинции Гуандун, так и тяньшаньских.
Лекарство и не только
В нижегородском баре «Травник» бюро INT2architecture создало атмосферу мастерской зельевара: пучки трав-ингредиентов свисают с потолка, штукатурка имитирует землебитные стены, а самая эффектная часть – потолок с кратерами, напоминающими гнездо птицы ремез.
Наедине с лесом
Архитектор Станислав Зыков спроектировал для небольшого лесного участка, свободного от деревьев, башню с бассейном на крыше: плавая в нем, можно рассматривать верхушки елей. Все наружные стены дома стеклянные и даже водосток находится внутри, чтобы гости могли лучше слышать шум дождя.
Любовь не горит
Последняя выставка петербургской Анненкирхе перед закрытием на реставрацию вспоминает все, что происходило в здании на протяжении трех столетий: от венчания Карла Брюллова до киносеансов Иосифа Бродского, рок-концерты и выставки экспериментального искусства, наконец – пожар, после которого приход расцвел с новой силой. Успейте запечатлеть образ одного из самых необычных мест Петербурга.
Путь в три шага
Бюро HENN и C.F. Møller выиграли конкурс на проект нового больничного комплекса Ганноверского медицинского института.
Архитектура впечатлений
Бюро Planet9 выпустило книгу «Архитектура впечатлений», посвященную значению экспозиционного дизайна в современном культурном пространстве. В ней собраны размышления о ключевых принципах выставочной архитектуры, реальные кейсы и закулисные истории масштабных проектов. Предлагаем познакомиться с фрагментом книги, где речь идет о нескольких биеннале – венецианских и уральской.
Дом хорошего самочувствия
Бюро Triptyque и Architects Office создали первый в Бразилии многоквартирный дом для здоровой жизни: их башня AGE360 в самом центре вмещает спортивные и спа-объекты.
Блеск дерзновенный
Изучаем «Новый взгляд», первую школу, построенную за последние 25 лет в Хамовниках. У здания три основные особенности: оно рассчитано на универсалии современного образования, обучение через общение и прочее; второе – фасады сочетают структурное моллированное стекло и металлизированно-поливную керамику, они дороги и технологичны. Третье – это школа «Садовых кварталов», последнее по времени приобретение знаменитого квартала Хамовников. И дорогое, и, по-своему, дерзкое приобретение: есть некий молодой задор в этом высказывании. Разбираемся, как устроена школа и где здесь контраст.
Перья на ветру
Павильон по проекту шанхайского бюро GN Architects, подчеркивая красоту пейзажа, служит для привлечения туристов на островок Чайшань в Восточно-Китайском море.
Поворот ядра
Остроумное и емкое пластическое решение – поворот каждого этажа на N градусов – дал ансамбль «танцующих» башен, подобных друг другу, но разных; простых, но сложных. Авторы тщательно продумали один узел и немало повозились с конструкцией колонн, все остальное «было просто». Да, еще стены ядра на каждом этаже развернули – для максимальной эффективности офисных пространств.
Зеленый и чистый
Водно-ландшафтный парк в Екатеринбурге, созданный компанией Urban Green для проведения фестиваля ландшафтного искусства «Атмофест», включает семь «зеленых» технологий – от посевных цветников до датчиков замера качества воздуха и очищающего воду биоплато.
Пресса: Сергей Чобан: «Город-миллионник — это шедевр, который...
Архитектор Сергей Чобан объясняет замысел фасада нового здания Третьяковки в Кадашах, рассказывает о дизайне выставки русских импрессионистов и излагает свое видение развития большого города: что в нем можно строить и сносить, а что нет.
Дом из весенней материи
За этим домом мы наблюдаем уже пару лет: вроде бы простой, не очень сложный, но как удачно вписался в микрорайонный контекст после развязок МСД. Здорово запоминается этот дом всем, кто хотя бы время о времени ездит по шоссе. На наш взгляд, тут Сергею Никешкину, миксуя популярные приемы и подходы архитектуры 2010-х, удалось простое, вроде бы, здание превратить в высказывание «на тему дома как такового». Разбираемся, как так вышло.
Что я несу?
До апреля в зале ожидания московского Северного речного вокзала можно посмотреть инсталляцию, посвященную истории грузоперевозок по Москве-реке. Используя эстетику контейнеров и кранов бюро .dpt создает скульптурный павильон, который заставляет по-новому взглянуть на пышные интерьеры вокзала, а также узнать, как менялась роль реки.
Слои и синергия
Концепция «Студии 44» для конкурса редевелопмента Ижевского оружейного завода основана на выявлении и сохранении всех исторических слоев главного корпуса, который получает функцию культурно-инновационного центра. «Программа» здания помогает соединить профессионалов из разных сфер, а эспланада, набережная Ижа и «заводской» сад – провоцировать дальнейшее изменение прилегающих территорий.
Выросший из своего окружения
Объявлены результаты конкурса по концепции Большого московского цирка, и теперь можно более полно показывать конкурсные проекты. Здесь – проект Маркс Инжиниринг, вызвавший наибольший интерес и одобрение у нашей аудитории.
Райский птичий лай
Вилла Casa Seriema, построенная в окрестностях Белу-Оризонти по проекту бюро Tetro, своими общественными пространствами обращена на горы, а частными комнатами – на густой лес.
Вода и ветер точат камень
По проекту бюро Asadov в районе Дубая, где сосредоточена инфраструктура для кино- и телепроизводства, будет построен жилой комплекс Arisha. Чтобы создать затененные пространства и интригующий силуэт, архитекторы выбрали воронкообразную композицию, а также заимствованные у природы пластические приемы – выветривания и осыпания. Пространства кровли, стилобата и подземного этажа расширяют возможности для досуга в контуре рукотворного «оазиса».
Цирк в Мневниках: сравнение разрезов
Показываем все шесть конкурсных проектов нового Большого цирка, перенесенного в Мневниковскую пойму. Как стало известно сегодня, победителем по итогам общественного голосования на «Активном гражданине» стал всё тот же проект, показанный нам, в качестве победившего, в январе. Но теперь можно посмотреть на разрезы, виды сверху... Некоторые проекты новый ракурс очень освежает.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Мосты и лестницы
Дом на берегу Волги в Саратовской области архитекторы бюро SNOU снабдили большим количеством террас, которые соединяются воздушными мостами – этот элемент присутствует также и в интерьере. Простым объемам и линейной компоновке противопоставлена скульптурная винтовая лестница, которая позволяет спуститься из спальни или кабинета в сад.
Воронка комикса
Эффективное не всегда должно быть сложным: PR-специалист Кристина Шилова рассказывает, как мини-комикс привлек внимание к архитектурному конкурсу и обеспечил рекордные охваты музею «Дом Китобоя». В коллажной истории спасенная после сноса калининградского Дома Советов панель рассказывает о своем путешествии – и собирает лайки.
Пресса: «Очевидно, что я неудобна. Со мной тяжело работать»...
На вопрос «Как вас сейчас представить?» Елизавета Лихачева ответила кратко: «Искусствовед». Позади шесть лет директором Музея архитектуры, музеефикация дома Мельникова, год и девять месяцев у руля Музея изобразительных искусств имени Пушкина. Работы достаточно и сегодня. Мы с трудом нашли время для разговора в ее плотном деловом графике.