«Кто же не хочет жить в памятнике?»

Как живется квартиросъемщикам памятника «классического» модернизма – поселка Вайсенхоф в Штутгарте, где собраны дома Ле Корбюзье, Мис ван дер Роэ, Беренса, Шаруна, Ауда.

mainImg
Музей поселка Вайсенхоф в Штутгарте, открытый в 2006 году в одном из домов Ле Корбюзье и Пьера Жаннере, ежегодно посещают в среднем 25 тысяч человек, треть из них – студенты и школьники. Данных, сколько любителей архитектуры авангарда осматривают снаружи остальные дома, бывшие экспонаты выставки Немецкого Веркбунда «Жилье» 1927 года, нет, но можно предположить, что никак не меньше. Жители района, квартиросъемщики многоквартирных домов Людвига Мис ван дер Роэ и Петера Беренса, жилых домов блокированной застройки голландцев Марта Стама и Я.Й.П. Ауда, построек Ганса Шаруна, Адольфа Шнека и Ле Корбюзье с Пьером Жаннере как могут, защищаются от любопытных взглядов и фотокамер прохожих. Они высаживают кустарники по периметру сада, устанавливают ширмы над калитками, плотно задергивают шторы. Но не уезжают – по разным причинам. Об этом чуть позже.

Памятником не «рождаются», памятником становятся

Такой интерес к архитектуре Вайсенхофа существовал не всегда. Хотя само зарождение поселка сразу стало полемическим, даже провокационным событием международного масштаба. Впервые в рамках строительной выставки было решено строить настоящие дома для будущих жильцов, а не временные экспонаты. Куратором проекта Немецкий Веркбунд назначил Людвига Мис ван дер Роэ, тогда известного прежде всего благодаря своему нереализованному проекту берлинского небоскреба со стеклянными фасадами. Именно он приглашал других участников.
Дом Людвига Мис ван дер Роэ (№1-4). Фото © Елена Невердовская
Дом Людвига Мис ван дер Роэ (№1-4). Фото © Елена Невердовская

Штутгарт, богатый индустриальный центр 1920-х годов, был готов предоставить для выставки, наряду с прочим, земельный участок – взамен на обещание, что местные архитекторы будут включены в программу. Нельзя сказать, что данное городской администрации слово было нарушено, два штутгартских архитектора – Адольф Шнек и Рихард Дёкер – реализовали свои проекты, но это были совсем те, которых имел в виду город. Традиционалисты, представители штутгартской школы (например, один из авторов проекта знаменитого вокзала Пауль Бонатц) остались за бортом. Очевидно, чтобы быть убедительным, новое не имеет права на компромисс. Вторым скандалом стало в обстановке растущих националистических и реваншистских настроений участие француза Ле Корбюзье (так он позиционировал себя в то время), он же стал и главной «медийной» приманкой проекта.
Дома Ле Корбюзье и Пьера Жаннере (№13 и 14-15). Фото © Елена Невердовская
Дом Ле Корбюзье и Пьера Жаннере (№14-15). Фото © Елена Невердовская

После подготовительного аврала (у участников и организаторов было в распоряжении 8 месяцев – от момента приглашения архитектора до сдачи проекта) 23 июля 1927 года выставка открылась. 17 архитекторов из пяти стран построили на холме Киллесберг свои дома, более 60-ти дизайнеров представили новые предметы мебели и образцы текстиля, промышленность показала свои новые возможности. За четыре месяца работы экспозиции «Жилье» Вайсенхоф посетило более полумиллиона человек. Резонанс в международной прессе был очень большим. Критиковать, впрочем, никто не стеснялся: поселение с плоскими крышами было названо «арабской деревней», «нео-Марокко», а мебель была признана неудобной и неэстетичной. Но самой большой проблемой стала стоимость жилья.
Дом Я.Й.П. Ауда (№5-9). Фото © Елена Невердовская
Дом Я.Й.П. Ауда (№5-9). Фото © Елена Невердовская
Дом Я.Й.П. Ауда (№5-9). Фото © Елена Невердовская

Программное «доступное для всех жилье» оказалось в несколько раз дороже, чем нормальное для Штутгартского региона. Проблемы начались сразу же, после окончания выставки. Жилье оказалось сложно сдать в аренду (все дома по договору принадлежали городу). Новые съемщики с первых лет начали жаловаться на плесень, почти сразу начались перепланировки. Тут можно вспомнить высказывание одного из архитекторов Вайсенхофа, Я.Й.П. Ауда: «В первый год пусти в новый дом жить врага, во второй – друга, на третий год можешь въезжать сам».
Дом Ганса Шаруна (№33). Фото © Елена Невердовская

Решение снести поселение впервые было принято в середине 1930-х годов, но не сразу нашлись покупатели на участок. В 1938 на холме решило разместиться командование Вермахта, земля была продана Третьему Рейху, а архитекторы штутгартской школы Пауль Бонатц и Пауль Шмиттхеннер и один из «Вайсенхоф-авторов» Адольф Шнек приняли участие в конкурсе проектов. Но через год, после начала войны ставка командования переместилась в Страсбург. В поселке были размещены зенитные орудия, а в здании Мис ван дер Роэ – открыт госпиталь для больных корью и дифтеритом детей. В войну зенитки были уничтожены союзниками, а вместе с ними – дома Вальтера Гропиуса, Макса Таута, Ганса Пёльцига и другие.
Дом Петера Беренса (№31-32). Фото © Елена Невердовская

В ситуации послевоенной нехватки жилья выбирать не приходилось: уцелевшие дома Вайсенхофа были восстановлены, некоторые достроены – на крыше двойного дома Ле Корбюзье был сооружен еще один этаж, террасы на доме Беренса увенчали двускатные кровли. В 1950-х были снесены дома Бруно Таута, Адольфа Радинга, второй дом Макса Таута. В 1956 было выдано разрешение на снос домов Ле Корбюзье (ныне они включены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО), и только вмешательство бургомистра Штутгарта Арнульфа Клетта позволило избежать фатальной ошибки. Именно он добился признания оставшихся 11-ти домов Вайсенхофа (изначально их было 21) памятником архитектуры: так было хотя бы законсервировано современное ему состояние зданий – с измененной планировкой, переделанным отоплением и коммуникациями.
Дом А.Г. Шнека (№12). Фото © Елена Невердовская
Директор музея Вайсенхофа Аня Кремер. Фото © Елена Невердовская



История сдвинулась с мертвой точки благодаря архитекторам и «обычным» ценителям авангарда, организовавшими группу «Инициатива 77»: она стала основой ныне действующего Общества друзей поселка Вайсенхоф (Freunde der Weißenhofsiedlung) – организации, содержащей музей. Благодаря частной инициативе и помощи было принято решение о кардинальной реставрации домов, которая и была проведена в 1981–1983 годах. Затем обновленное жилье было снова сдано в аренду.

Машина для жилья

Куратор «Жилья» Мис ван дер Роэ в качестве общего требования к проектам участников указал не только плоские крыши, но и обязательное указание целевой аудитории. В его многоквартирном доме были задуманы, например, малогабаритные квартиры для работающей одинокой женщины, для пары без детей, для небольшой семьи, для холостого мужчины. Двойной дом Ле Корбюзье и Пьера Жаннере предполагалось рассматривать как жилье для семьи рабочих. Отдельно стоящие дома на одну семью предназначались для людей с высшим образованием.

Я.Й.П. Ауд создал целую «крепость» для современной ему домашней хозяйки: он повернул дом к улице его хозяйственной стороной – узкие окна, защищающие приватную сферу, внутренний двор для мусорных баков, хранения топлива и сушки белья, черный ход. Чтобы зайти через «парадную», нужно было сначала миновать небольшой частный сад. Большое внимание уделялось естественному свету и свежему воздуху, на плоские крыши вели лестницы, и эти террасы рассматривались не просто как формальный элемент, но как площадка для спортивных упражнений. Один из балконов дома Шнека был частью ванной комнаты, закрывающейся выдвижной ширмой.

Все было продумано в высшей степени рационально и функционально: раздвижные двери (они же стены) меняли назначение жилого пространства (ночная и дневная половина в доме Корбюзье, например), мебель была либо встроенной, либо мобильной, экономили за счет служебных помещений (60-сантиметровый коридор, низкий потолок спален для служанок – а таковые были даже в доме для рабочей семьи – и садовых комнат). Житель поселка тоже рассматривался как часть единого механизма. Он по определению был молод, здоров, строен, дети оказывались в определенном смысле уменьшенной копией взрослых, а не фактором, определяющим дополнительные требования к жилому пространству. Реальность внесла свои коррективы.
Дом Марта Стама (№28-30). Фото © Елена Невердовская

Когда после реставрации поселка Вайсенхоф в начале 1980-х было объявлено о сдаче квартир и домов в аренду, то молодая семья N. не раздумывала долго: «Кто же не хочет жить в памятнике?» Самое удивительное, что их позиция за 32 года жизни в доме по проекту голландского архитектора Марта Стама не изменилась. Они по-прежнему полагают, что жить в экспериментальном жилье 1927 года, находящимся под охраной как памятник архитектуры, – подарок судьбы, выигрыш в лотерею, вызов, который они приняли. И это – несмотря на все пережитые и имеющиеся сложности и приближающуюся старость. На возраст N. смотрят с оптимизмом, ведь за стенкой успешно «сражаются» с крутыми лестницами в спальню и еще более крутыми лестницами, ведущими в сад, 92- и 86-летние сосед с соседкой.
Чета N., жильцы дома Марта Стама. Фото © Елена Невердовская

При взгляде на дизайнерскую мебель, вполне соответствующую интернациональному стилю Стама, на реконструированную цветовую гамму помещений, на восстановленные в соответствии с оригиналами встроенные шкафы, раздвижные двери, оконные рамы можно подумать, что в доме живут люди, профессионально связанные со сферой архитектуры и дизайна. Но это не так. Хозяин когда-то работал печатником и наборщиком в типографии, хозяйка была служащей. Его интерес, скорее, политического характера: работая в социально-демократической партии, он обратил внимание на историю Веймарской республики и на претворение демократических идей в архитектурные проекты. Мис ван дер Роэ и его команда могли бы порадоваться такому развитию их замысла: новое строительство, новый тип жилья как метод воспитания жильца – в действии.
Дом Марта Стама. Интерьер. Фото © Елена Невердовская

«Март Стам проектировал дом для небольшой семьи, но реально жить в этом доме могут максимум двое,» – через пару лет после заселения у N. родился сын, который до сих пор живет с родителями, и проблемы совместной жизни на небольшой площади знакомы им очень хорошо. Планировка дома не дает возможности уединиться, разве только в спальне, но и там есть место только для кровати. Расположенную на нижнем этаже садовую комнату, которая соединена крутой лестницей непосредственно с гостиной, они превратили в рабочий кабинет. Сосредоточиться там можно, только если в гостиной никто не смотрит телевизор или не слушает музыку. Плохая звукоизоляция – это первая проблема. Вторая – теплоизоляция, но это и понятно. Для Стама важен был свет и воздух, окон, соответственно, много, дверей – мало. Третья – содержание дома в чистоте. Проектируя окна, например, в гостиной над идущей вниз лестницей, архитектор не задумывался, как же хозяйка будет их мыть (сейчас N. нанимают фирму для мойки окон, так как сами не в состоянии выполнять такие акробатические действия).
Дом Марта Стама. Интерьер. Фото © Елена Невердовская

Жить в памятнике архитектуры – это не только принятие вызова, но это еще и ответственность, а также работа по сохранению и изучению наследия. Среди квартиросъемщиков поселка таких меньшинство – в специальной программе принимают участие пять домов, семья N. из дома Марта Стама – в их числе. Жители квартир в домах Мис ван дер Роэ или Петера Беренса являются обычными арендаторами, не отягощенными никакими особыми условиями. Они, скорее, просто смиряются с повышенным вниманием туристов к поселку, не желая покидать хороший район. Арендаторы пяти других домов, «архитектурно сознательные» жители Вайсенхофа подписали особые договора с владельцем недвижимости (им является государство ФРГ), в соответствии с которым они обязаны восстановить изначальную планировку (и не изменять ее), следить за функционированием оригинальных конструкций (например, раздвижных дверей), производить ремонт только с согласия комиссии и т.д. Взамен они получают субсидии на произведение реставрационных и ремонтных работ.
Дом Марта Стама. Интерьер. Фото © Елена Невердовская

За 32 года жизни в доме Марта Стама семья N. восстановили лестницу в садовую комнату (предыдущие квартиросъемщики наглухо закрыли спуск), встроенный шкаф между кухней и гостиной с окнами для выдачи готовой еды (хозяйка призналась, что этим «столовским» способом она никогда не пользовалась, окна закрыты и заставлены кухонной утварью), раздвижные двери между гостиной и коридором. Лестница, перила и несущие балки были окрашены в исторический синий цвет. Под этот синий были подобраны стулья Марселя Брёйера фирмы Thonet, причем, абсолютно не случайно: именно они являются самой близкой вариацией запатентованного в 1927 году консольного стула Марта Стама (эта схожесть вызвала судебный процесс по определению автора идеи такого стула между Брёйером и Стамом, развернувшийся в конце 1920-х). Были реконструированы и оконные рамы с историческими креплениями, а гостиная приобрела изначальную цветовую гамму на основании проведенных исследований.
Дом Марта Стама. Интерьер. Фото © Елена Невердовская

Жители дома Стама чувствуют себя в определенном смысле хранителями музея, а значит, открывают иногда (хотя и очень редко) двери для посетителей – архитекторов, журналистов, студентов. Самая многочисленная группа, посетившая их жилище, насчитывала пятьдесят человек, это были женщины-военнослужащие Бундесвера, которые не постеснялись даже заглянуть в шкафы. Но самый удивительный случай произошел около 25 лет назад. Когда в американской редакции глянцевого журнала Mercedes готовилась к выпуску статья о Вайсенхофе, в дом Стама пришла немногословная фотограф: сначала она убрала весь дом по своему усмотрению, а потом снимала интерьеры в течение долгих 9 часов, полностью игнорируя жильцов, в том числе – маленького мальчика. В конце в виде благодарности она предложила сделать портреты хозяев. Потерявшие терпения N. ответили отказом. Сейчас они с улыбкой замечают: «Возможно, мы единственные, кто отказался позировать Энни Лейбовиц».
Дом Марта Стама. Интерьер. Фото © Елена Невердовская
Дом Марта Стама. Интерьер. Фото © Елена Невердовская
Дом Марта Стама. Интерьер. Фото © Елена Невердовская
Дом Марта Стама. Интерьер. Фото © Елена Невердовская
Дом Марта Стама. Интерьер. Фото © Елена Невердовская

06 Апреля 2017

Бетон и искусство иллюзии
В парижском парке Ла-Виллет по проекту бюро Loci Anima реконструирован кинотеатр La Géode – геодезическая сферорама на бруталистском основании.
«Плавательный оперный театр»
Крытый бассейн начала 1970-х годов в Гамбурге, памятник архитектуры модернизма и одна из крупнейших оболочечных конструкций в Европе, реконструирован архитекторами gmp и конструкторами schlaich bergermann partner.
Вопрос аутентичности
Один из крупнейших и важнейших памятников чешского функционализма, здание Электрических предприятий в Праге, полностью реконструирован и теперь вмещает офисы холдинга WPP.
«Любимый пациент»
В Берлине открывается после реконструкции и реставрации по проекту David Chipperfield Architects Новая национальная галерея – позднее творение Людвига Мис ван дер Роэ.
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Технологии и материалы
​Крыша в цветах
ПВХ-мембраны – один из ключевых материалов для современной кровли, сочетающий высокую гидроизоляцию, долговечность и эстетическую гибкость. В отличие от традиционных рулонных покрытий, они легче, прочнее, а благодаря разнообразной палитре – позволяют реализовать полноценный «пятый фасад».
Четыре сценария игры
Летом 2025 года АБ «МЕСТО» совместно с префектурой района Строгино завершила комплексное благоустройство на Таллиннской улице. Были реализованы четыре уникальные игровые площадки общей площадью 1500 кв. м. – многослойная среда для развития и приключений, которая учит и вдохновляет.
Цифровая печать – для архитектурных задач
Цифровая печать на алюминиевых и стальных композитных панелях выводит концепцию современных фасадов на новый уровень, предлагая архитекторам инструмент для создания сложных визуальных эффектов – от точной аналогии с натуральными материалами до перфорации и создания 3D объема на плоской металлокомпозитной кассете.
Кирпич с душой
Российская керамика «Донские зори» обновила коллекции облицовочного кирпича, объединяющие традиционные технологии с современными производственными возможностями. Их особенность – в неоднородной фактуре с нюансами оттенков, характерными для ручной формовки.
Баварская кладка в Ижевске
ЖК «ARTNOVA» стал в Ижевске пилотным проектом комплексного развития территории и получил признание профессионального сообщества. Одним из ключевых факторов успеха является грамотное решение фасадных систем с использованием облицовочного кирпича.
Формула света
Как превратить мансардное пространство из технического чердака в полноценное помещение премиум-класса? Ключевой фактор – грамотное проектирование световой среды. Разбираемся, как оконные решения влияют на здоровье жильцов и какие технологии помогают создавать по-настоящему комфортные пространства под крышей.
Будущее за химически упрочненным стеклом
В архитектуре премиум-класса безупречный внешний вид остекления – ключевое требование. Однако традиционно используемое термоупрочненное стекло часто создает оптические искажения. Российская Стекольная Компания (РСК) представляет инновационное для российского рынка решение этой проблемы – переработку стекла методом химического упрочнения.
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
Сейчас на главной
Лечение природой, лечение искусством
Бывшая поликлиника, запланированная, но не реализованная из-за Второй мировой как большая больница с потенциалом «лечения природой» – в проекте Александра Деринга и ТМ «Классика» становится арт-кластером. Нередкое для наших времен превращение. Редким, пожалуй, стоит назвать то внимание, с которым архитекторы подошли к истории зданий и местности. Даже название проекту дали – «Дети Бурлакова». В честь автора приспособляемых строений.
«На грани»: интервью с куратором «Зодчества 2025» Тиграном...
С 4 по 6 ноября в московском Гостином дворе состоится XXXIII Международный архитектурный фестиваль «Зодчество». В этом году его приглашенным куратором стал вице-президент Союза московских архитекторов, основатель бюро STUDIO-ТА Тигран Бадалян.
Вариация фахверка
Конструкция дома, построенного в Ленинградской области по проекту бюро SOLOarch, представляет собой силовой каркас из клееной древесины. Акцентом выступила остекленная наклонная стена, которая открывает из двусветной гостиной панорамный обзор на лес. Динамику этого элемента продолжает обратный уклон кровли, а рейки разного сечения на фасадах связывают разные корпуса в единый комплекс.
Архитектура здоровья
Бюро archCLOUD подготовило проект реставрации фасадов и обновления интерьеров оздоровительного комплекса «Сосны». Ансамбль на Николиной горе у Москвы-реки включает здания 1930-х и 1960-х годов, а также вышку лифта со смотровой площадкой. Подгоняя корпуса под требования современных норм, архитекторы постарались сохранить черты нескольких советских эпох.
Символы и символы
Министерство культуры и туризма Московской области совместно с АНО «МосОблПарк» провело конкурс «Символы Подмосковья» с целью создания новых художественных форм, отражающих идентичность региона. Показываем не все победившие объекты, а почти все – те, которые нам понравились, 9 из 11. Плюс! Не попавший в число победителей (! а вот так!) объект Александра Бродского.
Традиции троглодитов
Реконструкция отеля Les Roches 5* по проекту Pietri Architectes на Лазурном берегу предлагает современную интерпретацию местных строительных и курортных традиций.
Призы Архитектона
В 2025 году жюри Архитектона рассматривало проекты финалистов в очном формате открытых защит, проходивших прямо в выставочном зале фестиваля. Это довольно увлекательный перформанс – такое редко встречается среди российских премий. Вот бы Зодчеству перенять. Показываем все победившие проекты, включая 4 спецноминации.
Курганы, вепсы и трилобиты
Выставка «Область», открытая на «Архитектоне», представляет собой сумму впечатлений об отдаленных уголках Ленинградской области, которую группы студентов открывали для себя во время трехдневных экспедиций под руководством опытных проводников-архитекторов. Здесь вы не увидите дворцов, церквей и готовых решений, зато точно почувствуете азарт первооткрывателя и подивитесь миру, лежащему по ту сторону градостроительства. Предлагаем небольшой путеводитель по экспозиции.
Следы на камне
ZROBIM architects создало интерьер кафе-пекарни «Синяя птица» в центре Минска, соединив минимализм с эко- и этноэлементами, благодаря которым компактный зал кажется древним святилищем, посвященным культу хлеба.
Сад знаний
Бюро UNK architects и UNK design создали интерьеры кампуса «Летово. Джуниор» при участии NF studio, которая отвечала за образовательную технологию, учитывающую потребности и восприятие детей младшего и среднего школьного возраста.
Такая архитектурная игра
Вчера в Петербурге открылся – второй по счету и обновленный – фестиваль Архитектон. Он рассчитан на целых 10 дней, что для архитектурного фестиваля прямо удивительно. Проходит в Манеже; его тема – Взаимодействие архитектурного цеха с простыми горожанами. Что делается довольно задорно, но в то же время по-питерски сдержанно и элегантно. Экспозиция состоит из 5 выставок, каждая их которых могла бы «потянуть» на отдельный проект. Рассказываем и показываем, что и как смотреть на Архитектоне.
Не для оборотней
Дом Casa Lua, построенный на окраине бразильского мегаполиса Белу-Оризонти по проекту мастерской Tetro, вобрал в себя не только захватывающие виды на город и горы, но и лунный свет.
Три башни под одной крышей
В панораме Заречной части Нижнего Новгорода появился свой горизонтальный небоскреб. «ГОРПРО» накрыли три корпуса ЖК «КМ Ривер Парк» – четвертым: получилась эффектная «горизонтальная балка», ставшая логичным продолжением экспериментов нижегородского застройщика с железобетонными панелями в поисках нового архитектурного языка.
Река и виадук
Новый парк площадью почти 50 га в новой части мегаполиса Чанчунь на самом северо-востоке Китая вписан в сложный участок с рекой и виадуком. Авторы проекта – шанхайское бюро SHUISHI.
Серебряные коньки
Офисный квартал STONE Калужская сопровождают два жилых дома, что делает комплекс, а это именно он, взвешенным с функциональной точки зрения. Архитекторы Kleinewelt сделали дома серебристыми под стать офисным корпусам. В чем сходство, в чем отличия и при чем тут «Серебряные коньки» – читайте в нашем материале.
Мост и модуль
По проекту Parallel architects проведена частичная реновация зданий Международного аграрного университета в Ташкенте. Точечное обновление трех разрозненных блоков сформировало современный облик университетского кампуса, которому очень идет модернизм. Лаконичный мост-переход, динамичный фасад из натурального кирпича и новый входной портал создают среду, по уровню и эстетике сравнимую с международными университетскими центрами.
Богадельня XXI века
Как лучшее здание Великобритании отмечен Премией Стерлинга социальный жилой комплекс для пожилых Appleby Blue в лондонском округе Саутуарк. Авторы проекта – Witherford Watson Mann Architects.
Форма без случайностей
Креативный директор «Генпро» Елена Пучкова – о том, что такое честная современная архитектура: почему важно свести пилоны, как работать с ограниченной палитрой материалов и что делать с любимым медным цветом, который появляется в каждом проекте.
Острова и ножки
Главный архитектор группы RBI Александр Зюзин разработал концепцию общественно-делового кластера для территории у нового морского порта Санкт-Петербурга. Традиционная палитра и отсылки к советскому авангарду сочетаются с зелеными «островами» и бионическими формами. Помимо офисов здание включает музей, спортивный блок, учебный и досуговый центры.
Speed-dating с героями 90-х и другие причины пойти на Архитектон-2025
На этой неделе в петербургском Манеже открывается Архитектон – 10-дневный фестиваль с выставкой, премией и деловой программой, которая обещает северной столице встряску: придет ОАМ, будут новые форматы, обсудят намыв, конкурсы, философское и социальное измерение архитектуры. Советуем запастись абонементом и начать составлять график. В этом материале – хайлайты, на которые мы обратили внимание.
Дан приказ ему на Сити, ей в другую сторону...
Второй по счету конкурс архитектурных идей телеграм-канала Небоскребы привлек профессиональное жюри и присудил, в главной номинации, денежный приз. Как водится, за горизонтальный небоскреб – все остальные, в основном, предложили вертикальные башни... Показываем победившие и не победившие идеи, размышляем о влиянии башни участка номер один. Где? Смотрите ближе к концу материала.
На династической тропе
Дома и таунхаусы комплекса «Царская тропа» строятся в поселке Гаспра – с запада и востока от дворцов бывшей великокняжеской резиденции «Ай-Тодор». Так что одной из главных задач разработавших проект архитекторов бюро KPLN было соответствовать значимому соседству. Как это отразилось на объемном построении, как на фасадах и каким образом авторы используют рельеф – читайте в нашей статье.
Крылья Маяковского
Проект реконструкции главного входа в парк Маяковского в Екатеринбурге, который подготовил Алексей Гуров совместно с Уральским центром реставрации и проектирования, возвращает арке исторический облик и градостроительное значение. Помимо реставрационных работ предусмотрена особая подсветка, цветник, приспособление боковых павильонов, а также восстановление утраченных чугунных торшеров и афишных стен.
Новый путь
Главная особенность проекта Яр Парка, спроектированного Сергеем Скуратовым в Казани – он объединен вдоль «хребта» многофункционального молла с эффектным многосветным пространством. А вся территория на уровне города: со стороны как жилых районов, так и набережной Казанки – открыта для горожан. Комплекс призван стать не «очередным забором», а, как говорят градостроители, «полицентром» – местом притяжения для всей Казани и особенно ее северной, состоящей из микрорайонов, части, ранее не знавшей столь активного общественного пространства. Новый градостроительный подход к высокоплотному многофункциональному комплексу в центре города. В некотором роде – антиквартал. Такого и в Москве, с позволения сказать, пока что не было. Ура Казани.
Перекресток культур
Бюро MAST, вдохновляясь атмосферой Тбилиси, превратило интерьер грузинского ресторана NENE в диалог культур, которым, на самом деле, и является этот прекрасный город.
Пресса: Движимые недвижимостью: Архитектурные и жилищные...
Что можно сказать об архитекторе по его дому, как традиции трансформируются под влиянием разгерметизации сообществ, где прорастают спустя полвека бумажные замки концептуалистов. Поступления на тематические полки ко Дню архитектора.
Песнь совриска и пламени
В минувшие выходные в Выксе торжественно открыли пересобранную на новом месте водонапорную башню 1930-х шуховской решетчатой конструкции, две выставки и «детский технопарк». Развиваясь с 2011 в формате фестиваля современного искусства, город в последние годы заметным образом берет «новую планку»: не забывая о совриске, строит детский образовательный центр и университет, планирует вдвое большие вложения в инфраструктуру. Попробовали суммировать все разноплановые наблюдения, от выставок до завода, в формате репортажа. Что прекрасно и чего не хватает?
Под небом голубым
По проекту «Студии 44» в национальном парке «Кенозерский» будет построен депозитарий, предназначенный для хранения и экспонирования «небес» – характерного для деревянного храмового зодчества Русского Севера потолочного перекрытия, расписанного на библейские сюжеты. Для каждого «неба» архитекторы создали объем, по габаритам и масштабам приближенный к их родному храму. Получились «соты», чей модуль основан прямо на исходных памятниках и позволяет смотреть на иконы в исторически мотивированном ракурсе, снизу вверх. А вот как это устроено – читайте в нашем тексте.