English version

Чарльз Ренфро: «Мы хотели создать парк, где одновременно можно находиться на природе и заново открыть для себя Москву»

Архитекторы Diller Scofidio + Renfro и Hargreaves Associates, которые совместно с Citymakers входят в консорциум по разработке архитектурной и ландшафтной концепции парка «Зарядье», рассказали Архи.ру о создании, трансформации и реализации этого ключевого для Москвы проекта.

Нина Фролова

Беседовала:
Нина Фролова

mainImg
0 – Если охватить проект парка «Зарядье» в целом, с «исследовательской» точки зрения – что вы считаете его ключевыми особенностями?
zooming
Чарльз Ренфро © Alessio Boni. Предоставлено Diller Scofidio + Renfro

Чарльз Ренфро, Diller Scofidio + Renfro:
– Этот парк – не одно конкретное место, но серия впечатлений, которые, если взять их вместе, образуют совершенно уникальный тип опыта. Очень важно то, как парк начинается, его «парадный вход». Конечно, «Зарядье» довольно пористый, вы сможете попасть туда с разных точек, но мы думаем, что большинство посетителей будет входить со стороны северо-западного угла Красной площади, ближе к собору Василия Блаженного. Именно там мы создаем смену настроения и атмосферы с помощью мы назвали это 'wild urbanism' («дикий», природный урбанизм – прим. ред.): городская ситуация Красной площади и окружающих кварталов сливается с природной средой, напоминающей природу Подмосковья и всей России, накладывается на нее; в результате получается удвоение среды: одна из них – природная, другая – рукотворная. Кроме зоны входа, в парке есть много других мест, где мы пытаемся развить идею «дополненной среды»: вы находитесь на свежем воздухе, но ваши впечатления отличаются от пребывания в обычной природной среде. Это ощущается не как лес, а как новый тип ландшафта, созданный специально для этого парка. Хотя парк – как будто далеко от Москвы, отличается от нее, он природен и в нем можно потеряться, там вы также можете заново открыть для себя город с помощью смотровых точек и визуальных связей – необычных, к которым у вас раньше не было доступа, с вершины холма, или со середины реки или от границ парка на соседние улицы. То есть это место существует и отдельно от Москвы, и в Москве. В этом смысле «Зарядье» родственен нашему парку-эстакаде Хай-Лайн в Нью-Йорке, который поднят на девять метров над улицами, но визуально связан со всеми частями города и тоже служит для того, чтобы заново познакомиться с ним.
zooming
Кен Хейнс. Предоставлено Hargreaves Associates

Кен Хейнс, Hargreaves Associates:
– Я хотел бы подчеркнуть, что мы считаем особым, отличным от других и уникальным свойством парка слияние архитектуры и ландшафта, размытость границ и контуров. Это касается и крупного масштаба, где здания вписаны в рельеф, и уровня деталей – когда у мощения нет четкого края по схеме – бортовой камень, а потом растения: вместо этого – слияние вымостки и зелени. У этого слияния много уровней, что очень интересно.
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Фото © Илья Иванов
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Фото © Мария Крылова
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Фото © Мария Крылова
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Фото © Мария Крылова

– Во время конкурса ваш проект был, кажется, самым эффектным из работ финалистов. Это было смело – предложить такой парк для центра Москвы, в историческом контексте, с объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО – Кремлем и Красной площадью – совсем рядом. Какую цель вы при этом себе ставили? Считали ли вы, что Москве нужно что-то зрелищное вроде парка аттракционов?

Чарльз Ренфро:
– На этот вопрос есть три ответа. С одной стороны, по конкурсному заданию требовалось много крытого пространства, которое при обычных обстоятельствах сложилось бы в здание; под поверхностью парка очень много перекрытых площадей. И поэтому первой нашей реакцией было не помещать здания на поверхности парка, а создать систему, где ландшафт и архитектура составляют единое целое таким образом, что сооружения по большей части спрятаны. С одних точек зрения, архитектуры вообще не видно, с других – она проявляется как фасады зданий. То есть нашим тактическим решением было сделать крытые сооружения менее заметными. В то же время, мы предложили уникальное решение для этого участка в ответ на необходимость в крытых площадях: ландшафт и архитектура сливаются, образуя новый формальный язык. Этот язык работает двояко. Он привносит в центр Москвы недвусмысленную современность – много остекления, большепролетных конструкций, консолей. При этом он приглушен, так как не нарушает линию горизонта, не соревнуется с существующими памятниками московской архитектуры. В то же время, у него не робкое звучание, он не говорит: «Знаешь, я не что-то новое», а, скорее, заявляет: «Я новый способ решения проблемы». Он признает исторический характер центра Москвы, никак не проявляя знакового, «иконического» характера. Если вспомнить другие конкурсные проекты, со зданиями на поверхности участка и довольно экстравагантными формальными жестами, наш был поразительно новаторским, но при этом гораздо меньше конкурировал с Кремлем и собором Василия Блаженного. Нашей целью, безусловно, было не такое соревнование, а создание образа, который бы дополнял архитектурное впечатление от остальной Москвы.

– Но мост же очень «иконический», он заявляет о себе!

Чарльз Ренфро:
– Это не мост в традиционном смысле, он не ведет из точки А в точку Б. Он дает людям необычное впечатление от реки, находясь в 10 метрах над поверхностью воды. Его функция – быть местом для любования городом, а не объектом, на который надо смотреть, не «иконической» достопримечательностью парка. Несомненно, он привлечет много внимания, его все будут фотографировать, он монументален. Надо сказать, что в ходе нашей работы над проектом с местными подрядчиками, проект изменился, мост стал железобетонным, увеличился – и стал более заметным, чем было задумано в конкурсном варианте. Мы не думаем, что это обязателно плохо, просто он стал другим – в том числе, более знаковым.

– А есть ли еще изменения по сравнению с конкурсным проектом?

Чарльз Ренфро:
– Если вы посмотрите на конкурсную версию замысла и на то, что сейчас строится, все задуманные тогда части и компоненты, разные ландшафты и их особые взаимоотношения – на месте, и мы очень довольны, что все так получилось. С другой стороны, что вполне нормально, у каждого сложного городского проекта много слоев – буквально и фигурально, и на него воздействуют много сил, которые проявляются лишь в ходе реализации преокта. К примеру, весь парк стал выше на несколько метров, и в итоге некоторые архитектурные его части теперь более заметны, чем предполагалось конкурсным проектом. Но благодаря увеличению высоты в парке больше мест, где вы чувствуете связь с городом. То есть у таких изменений есть всегда положительные и отрицательные стороны. В целом, самые большие перемены по сравнению с конкурсным проектом – в размерах, но не в концепции.
Также мы хотели бы больше поработать над пассивными «устойчивыми» элементами, что задуманы изначально. Многие нам удалось реализовать: благодаря тому, что архитектура встроена в ландшафт, она удерживает тепло, также она впускает солнце, защищает вас от дождя и снега. Однако заложенные в проект геотермальная система отопления, схема водооборота и т.д. были в итоге убраны в интересах экономии средств – типичная история – но эти изменения совершенно незаметны. А пространства парка будут ощущаться и работать в целом так, как мы ожидали и планировали еще на стадии конкурса.

– Наверное, после таких перемен парк не получит никаких экологических наград или сертификатов ресурсоэффективности? Или это по-прежнему возможно?

Чарльз Ренфро:
– Вы знаете, этот парк настолько экологичнее, чем гостиница «Россия» (смеется), что он получит с этой точки зрения наивысший сертификат. Я не уверен, что мы вообще подходим по критериям сертификата LEED или BREEAM. Нашей целью не было сделать парк демонстрационным проектом для «зеленых» технологий. Мы хотели показать, как люди могут ощущать себя в пространстве, где работают пассивные системы – захватывается солнечное тепло и т.д.
zooming
Брайан Таболт. Предоставлено Diller Scofidio + Renfro

Брайан Таболт, Diller Scofidio + Renfro:
– Нам было по-настоящему интересно перенаправлять потоки энергии на участке, использовать энергию как строительный материал или для создания впечатлений у посетителя. И поэтому мы придумали все эти более активные системы, которые бы питались от солнечных батарей и генерировали энергию для отопления и охлаждения не в сезон. Батерии станут частью сетчатой оболочки, их энергия будет тратиться на отдельные светильники и другие элементы парка. В целом, парк «устойчив», это место, куда будут приходить многократно, оно станет частью жизни города. При этом мы меньше интересовались «обязательными» списками эко-элементов, чем возможностями перенаправления энергии в течение года, климатическими зонами, где «пассивная» форма парка формирует теплые и прохладные пространства.
zooming
Давид Чакон. Предоставлено Diller Scofidio + Renfro

Давид Чакон, Diller Scofidio + Renfro:
– Нас привлекло в конкурсе то, что требовалось создать парк, который бы использовался круглый год. Если подвести итог, парк как международная, эффектная достопримечательность будет работать не весь год. Зимой, наверное, туда придут не туристы, а москвичи – дети, пенсионеры. Поэтому парк – не только спектакль, не только для туристов, и это нас и заинтересовало.
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Фото © Мария Крылова
Парк «Зарядье» в процессе строительства. «Ледяная пещера». Фото © Мария Крылова

– Это очень интересный вопрос – всесезонное использование, потому что это проблема для всех московских парков. Что сделано в «Зарядье», чтобы привлечь туда людей зимой?

Чарльз Ренфро:
– Проект включает в себя «дополненный» климат, что было попыткой расширить зону, где можно было бы комфортно находиться в холодное время года, за пределы помещений. Мы это сделали по большей части с помощью пассивных мер – солнечного излучения, захвата тепла, защиты от ветра – все они по большей части сохранились в окончательном проекте. Кроме того, в парке будут две всесезонные точки притяжения, обе связнные с едой – ресторан и рынок типа нью-йоркского рынка в Челси, который, как мы надеемся, будет круглогодичным. В ресторане – много остекления, но также и теплая атмосфера; оттуда открываются виды на реку. Еще одной круглогодичной площадкой станет детский образовательный центр: он довольно крупный, больше, чем было задумано изначально. И последний компонент – это в большей степени ориентированный на туристов медиа-центр, помещенный ближе к Красной площади, с экспозицией о природе и городах России. И, конечно, в парке откроется Филармония, где 250 дней в году запланированы концерты. Хотя она расположена не в центре парка, она все же привлечет туда людей: сначала они пойдут послушать симфонию, а потом в ресторан, и при этом они будут перемещаться по парку.

Брайан Таболт:
– Одной из причин слияния архитектуры и ландшафта в «Зарядье» было наше желание сделать так, чтобы вы могли перемещаться на свежем воздухе, но никогда не удаляться слишком далеко от какого-либо укрытия – деревьев, которые преграждают путь ветру, большого выноса крыши, который есть почти у всех павильонов – он защитит от снега, ветра, дождя, создавая зону одновременно закрытую и открытую. Павильоны при этом напоминают хижины в лесу или пещеры: можно к ним подойти, погреться, и вернуться дальше в парк. Все это сделано для того, чтобы в парке можно было остаться дольше, чем обычно, и не замерзнуть. И всегда есть уже перечисленные крытые точки притяжения.
Большая сетчатая оболочка над Филармонией нами была спроектирована вместе с инженерами Buro Happold и Transsolar: несмотря на то, что она полностью открыта со всех сторон, геометрия пространства между холмом и ее кровлей позволяет удерживать солнечный жар в течение дня, создавая нечто вроде теплого пузыря в ее верхней точке. Она работает как теплица без дверей, и там можно согреться, не заходя в помещение. Загорать там вряд ли получится, но куртку можно будет снять – или просто отдохнуть и полюбоваться сквозь сетчатую оболочку парком, Кремлем, собором Василия Блаженного – вполне комфортно даже в холодный день.

– Что вы думаете о проекте Филармонии?

Чарльз Ренфро:
– Мы мало участвовали в работе над зданием Филармонии, только выбрали для него место и позицию относительно парка на стадии конкурса. Все это сохранилось в окончательном проекте, и мы это очень ценим. Более того, мы даже удивлены этим фактом, потому что наша идея была довольно радикальной: здание должно восприниматься как крупный архитектурный объект с улицы, и как крупная часть парка – с другой стороны. О самом проекте мы знаем мало, им занимается ТПО «Резерв». Но с ними мы успешно сотрудничали, когда занимались стыком парка и здания Филармонии.
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Фото © Илья Иванов
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Зона тундры. Фото © Мария Крылова

– В нашем климате деревья стоят без листьев поздней осенью, зимой, в начале весны: парк при этом выглядит совсем иначе. Как это отражено в проекте?

Кен Хейнс:
– Использованная нами палитра – очень интересна, причем во все четыре времена года. К примеру, березы – их белая кора выглядит изумительно и зимой, а осенью желтый цвет листьев тоже очень красив. В парке будет много многолетних растений и трав. Даже зимой травы не теряют цвет и структуру, а когда они не засыпаны снегом, колышатся на ветру. Весной будут цветы, летом – движение, совсем другая цветовая палитра будет осенью, а структура – зимой. Мы всегда учитываем сезонные изменения.

Чарльз Ренфро:
– Еще есть большой участок вечнозеленых растений, что тоже дает разнообразие.
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Фото © Илья Иванов
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Фото © Мария Крылова

– Как вы учли практическую сторону сложной экологической обстановки и климата в Москве, когда вы проектировали парк?

Кен Хейнс:
– Вы имеете в виду качество воздуха?

– Да, качество воздуха, но главное – проблему с противогололедными реагентами, которые часто бывают очень опасны для растений.

Кен Хейнс:
– Мы обсуждали вопрос содержания и эксплуатации парка, в частности, уборку снега, чтобы она не причиняла вред растениям. Мы против использования соли, которая вредна для них, поэтому еще вначале рекомендовали другие методы – в частности, гликолевые и другие не-соляные продукты. Если брать механические средства, то мы предлагаем использовать машины с щетками вместо плугов, потому что плужные снегоуборщики наносят большой вред – в том числе и мощению.

– В начале беседы вы упомянули Хай-Лайн: повлиял ли ваш опыт проектирования этого парка на работу над «Зарядьем»?

Чарльз Ренфро:
– Безусловно! Хай-Лайн стал отправной точкой для размышления над вопросом: как сделать парк нового типа в очень плотной городской среде? Для Хай-Лайн мы изобрели мощение, сквозь которое может прорастать трава: оно напоминает о той руине, которой была эта эстакада до создания парка. Схожим образом вымостка работает и в «Зарядье». Но так как в Москве это не линейный парк, а, скорее, поле, то мы решили, что мощение будет то окружать деревья, то расступаться, то превращаться в очень мягкие тропинки, постоянно переходя от твердого к мягкому или к зеленому, и наоборот.
Еще нам очень нравится, что с Хай-Лайн можно по-другому увидеть Нью-Йорк. Я не считаю Хай-Лайн настоящим парком, это в первую очередь смотровое устройство, где просто есть озеленение: ведь люди приходят на Хай-Лайн не ради деревьев и цветов, но ради пребывания в городе. А в Москве мы хотели создать парк, где одновременно можно и как будто находиться на природе, и заново открыть для себя город.
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Рынок. Фото © Мария Крылова
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Фото © Илья Иванов

– «Зарядье» – большой проект, и его завершение потребовало немало времени…

Чарльз Ренфро:
– На самом деле, совсем нет! (смеется) Он не такой уж и большой, и все произошло очень быстро!

– Тем не менее, за это время, я полагаю, вы получили определенный опыт работы архитектором в России. В чем главные ее отличия от практики в США?

Чарльз Ренфро:
– Позвольте сразу расставить точки над i: мы выиграли конкурс, сделали мастерплан и концепцию проекта парка. Но с того момента мы – консультанты проекта, а архитекторы – наши российские коллеги. Поэтому наш опыт сильно отличается от того, как все происходило бы в Америке, где мы участвовали бы во всех тонкостях разработки и детализирования проекта, авторском надзоре. А здесь мы были консультантами, которые помогали команде решать проблемы с тем, чтобы реализованный парк был близок к нашей концепции. И мы вполне справились с этой задачей, учитывая то, что профессия и строительная сфера не так развиты в России, как в Западной Европе и США. И это был во многом образовательный процесс: мы помогали российским подрядчикам, проектировщикам, архитекторам понять, как собрать все вместе. Я считаю, этот парк для российских профессионалов был шагом в неизвестность, позволившим, тем не менее, им познакомиться с новейшими системами и техническими знаниями, которые мы включили в проект.

Брайан Таболт:
– Несмотря на то, что в Москве реализуются небольшие ландшафтные проекты, «Зарядье» – первый новый крупный парк за долгое время, и потому ни у кого не было большого опыта создания парков. Что касается американского рабочего процесса, там все всегда делается очень осторожно, методично, аккуратно, что позволяет нам во многом контролировать ситуацию, но при этом дело идет медленно и с трудом, порой – с большим нежеланием как-либо рисковать. Но можно работать и иначе, поэтому мы были рады желанию московских коллег попробовать реализовать такой крупный и сложный проект за очень краткое время. На стройке была очень оптимистическая атмосфера. Получилось очень интересно и совсем по-другому, чем дома. Думаю, в Штатах было бы сложней реализовать подобный масштабный проект за такой небольшой срок.
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Фото © Илья Иванов
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Фото © Мария Крылова
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Фото © Илья Иванов
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Фото © Илья Иванов
Парк «Зарядье» в процессе строительства. Фото © Илья Иванов

24 Июля 2017

Нина Фролова

Беседовала:

Нина Фролова
Итоги 2017
Рассматриваем события прошедшего года: как главные, обещающие много суеты в будущем, так и просто интересные.
ГК «ССТ» обогреет «Зарядье»
Решения архитектурного электрообогрева Группы компаний «Специальные системы и технологии» получили применение на крупнейшем градостроительном объекте столицы – парке «Зарядье».
Зарядное устройство
9 сентября в день 870-летия Москвы состоялось открытие парка «Зарядье», построенного по проекту архитекторов Diller Scofidio + Renfro около Кремля.
Чарльз Ренфро: «Мы хотели создать парк, где одновременно...
Архитекторы Diller Scofidio + Renfro и Hargreaves Associates, которые совместно с Citymakers входят в консорциум по разработке архитектурной и ландшафтной концепции парка «Зарядье», рассказали Архи.ру о создании, трансформации и реализации этого ключевого для Москвы проекта.
Парк истории Зарядья
Вера Бутко и Антон Надточий, участники консорциума MVRDV, рассказывают о проекте, который занял третье место в конкурсе на парк «Зарядье»: о своих впечатлениях от совместной работы с Вини Маасом, а также о том, каким был его первоначальный замысел.
Парк и его производные
26 марта в архитектурно-строительном центре «Дом на Брестской» открылась выставка проектов нового общественного пространства в Зарядье. Всего в экспозиции представлено 118 работ, принятых к рассмотрению в рамках проведения конкурса на разработку концепции развития общественного пространства на месте бывшей гостиницы «Россия».
Зарядье: парк, концертный зал, реконструкция?
Предлагаем Вашему вниманию рассказ об обсуждении судьбы московского Зарядья, которое состоялось на «Стрелке» 14 февраля. Три автора по просьбе редакции Архи.ру послушали и записали мнения экспертов, участвовавших в обсуждении.
Пресса: Торговый молл имперского масштаба в центре Москвы...
Критичная статья обозревателя NY Times Николая Урусова о проекте Фостера для Зарядья. Автор считает этот проект далеко не лучшей из фостеровских работ и вспоминает, в перспективе 2007, добрым словом свежесть и прямоту архитектурных форм старой "России" 1970-х.
Технологии и материалы
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
​Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Новая деталь: 10 лет реконструкции гостиницы «Москва»
В 2013 году был завершен третий этап строительства современной гостиницы «Москва» на Манежной площади, на месте разобранного здания Савельева, Стапрана и Щусева. В этом году исполняется ровно 10 лет одному из самых громких воссозданий 2010-х. Фасады нового здания выполнялись компанией «ОртОст-Фасад».
Уникальные системы КНАУФ для крупнейшего в мире хоккейного...
9 и 10 декабря 2023 года в новом ледовом дворце в Санкт-Петербурге состоялся «Матч звезд КХЛ». Двухдневным спортивным праздником официально открылась «СКА Арена» на проспекте Гагарина. Построенный на месте СКК комплекс – обладатель нескольких лестных титулов «самый-самый», в том числе в части уникальных строительных технологий. На создание сооружения ушло всего 36 месяцев.
Устойчивый малый
Сделать город зеленым и устойчивым – задача, выполнить которую можно только сообща, а в ее решении все средства хороши: и заложенный в стратегию развития зеленый каркас, и контейнер для сортировки мусора, и цветочная грядка на балконе. Рассказываем о малых архитектурных формах, которые помогают улучшить экоповестку.
Сейчас на главной
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.
Пресса: Архитектура без излишеств: есть ли рецепты, позволяющие...
На нынешнем рынке застройщики лавируют между неуклонно растущей себестоимостью и растущими же потребностями покупателей, отдающих за свои типовые квартиры впечатляющие суммы. Способна ли архитектура стать дополнительным конкурентным преимуществом реализуемых проектов? И есть ли рецепты, позволяющие строить «дешево и красиво»?
За актовым залом
Для оформления интерьера микро-клуба в Калининграде Олеся Левкович обратилась к духу Италии 1980-х, а чтобы в помещение без окон проникал естественный цвет, вмонтировала в стены россыпь стеклоблоков.
Северное солнце
По проекту Алексея Левчука в поселке Солнечное недалеко от Финского залива построено восемь вилл. Архитектурные решения отсылают к модернизму Северной Европы, ландшафт интегрирован во внутренние и внешние пространства, а «свободная» планировка территории без заборов отсылает к культурным кодам протестантизма.
Дом-U
Комплекс Jois совмещает высотность с террасами, а самые роскошные квартиры опускает с пентхаусов в нижние этажи. Мощный иконический образ U-образного дома – результат поисков нового стандарта жизни в высотных зданиях архитекторами «Генпро».
Энергетически нейтральный квадрат
На территории кампуса Университета Тилбуга открылся новый учебный корпус имени государственной деятельницы, первой женщины-министра Нидерландов Марги Кломпе. Авторы проекта – Powerhouse Company.
Творческий ужин
Элитный ресторан AIR по проекту архитекторов OMA в Сингапуре включает в себя лабораторию для исследования ингредиентов, сад и огород, кулинарную школу.
Памяти Юрия Гнедовского
В этом году Юрию Петровичу исполнилось бы 94 года. Он – архитектор, автор книг, глава Союза архитекторов и инициатор главной архитектурной премии страны.
Человеческое измерение пространства
Притцкеровскую премию за 2024 год получил японский архитектор Рикэн Ямамото. Главная тема его работ любого масштаба – демократическая организация пространства, которая формирует связи между людьми.
Волны Агидели
Благодаря проекту-победителю конкурса Малых городов в башкирской Агидели, строившейся как спутник атомной электростанции, сформировался городской центр – сеть пешеходных пространств с культурными и спортивными функциями. Все площадки объединяет образ речной волны и советский модернизм.
Черное и белое
Отдельно рассказываем об интерьерах павильона Атом на ВДНХ. Их решение – важная часть общего замысла, так что точность и аккуратность реализации были очень важны для архитекторов. Руководитель UNK interiors Юлия Тряскина делится частью наработок.
Соборы Грозного
Новую выставку в Анфиладе Дома Талызиных в какой-то мере можно определить как учебник по истории архитектуры XVI века, скомпонованный по самым новым исследованиям, с самыми актуальными датировками и самыми здравыми интерпретациями хрестоматийных памятников. Как церковь Вознесения в Коломенском, собор Покрова на Рву, церковь в Дьякове и другие. Это ценный и, главное, свежий, обновленный материал. Но в него надо вдумываться. Объясняем что можем, и всех зовем на выставку. Она отлично работает для ликвидации безграмотности. Но надо быть внимательным.
В оттенках зеленого
Бюро Tsing-Tien Making реконструировало дом просветителя Чжан Тайяня в Сучжоу, превратив его в культурный центр и книжный магазин «Гу У Сюань». В отделке использовали три изысканных оттенка: пепельно-зеленый, нефритовый и яркий фруктовый зеленый.
Квартиры в деревне
Жилой комплекс по проекту Karnet architekti на западе Чехии учитывает свое расположение в деревне и контекст бывшей промзоны.
Пресса: Башни Capital Towers — первый выброс небоскребов из «Сити»...
Три новые башни Capital Towers по проекту одного из главных московских архитекторов Сергея Скуратова получились едва ли не самыми элегантными в «Москва-Сити» и его окружении. Формально Capital Towers находятся не в «Сити», а по соседству. Раньше здесь, на набережной Москвы-реки между Экспоцентром и парком «Красная Пресня», располагались теннисные корты.
Змей-гора
Конкурсный проект приморского курортного комплекса «Серпентайн» объединяет несколько типологий: апартаменты разного класса, виллы и гостиничные номера. Для каждой бюро KPLN использует один из образов, взятых у природного окружения – серпантин, горный ручей и морские волны.
Пресса: Нижегородский архитектор Максим Горев — о жилье для...
Максим Горев — выпускник ННГАСУ, архитектор первого 25-этажного дома в Нижнем Новгороде, главный архитектор ГК «Каркас Монолит», старший преподаватель ННГАСУ, член правления Нижегородского отделения союза архитекторов России. Он руководит небольшой проектной мастерской, у которой в постоянной работе находятся более 60 объектов. О том, почему архитектор должен лично знать руководителя компании-застройщика, для кого строят апартаменты, зачем нужно продумывать благоустройство, какая основная цель КРТ и какой у Нижнего Новгорода архитектурный стиль порталу ДОМОСТРОЙНН.РУ рассказал руководитель и главный архитектор проектной компании «Горпро» Максим Горев.
Промежуточное состояние
Общественный центр нового района в Цзясине по проекту B.L.U.E. Architecture Studio совмещает достоинства интерьерных и открытых пространств, городских и природных зон.
Цветной в монохроме
Дизайн офисного этажа универмага «Цветной», предложенный консорциумом Artforma и Blockstudio, развивает архитектурную концепцию здания и основывается на использовании камня, стекла и света. Светлые монохромные пространства стали фоном для предметов дизайна музейного уровня – например, дивана от Захи Хадид. Проект также включает переговорную с атрибутами сигарной комнаты.
Контринтуитивное решение
Архитекторы UNStudio выяснили на примере своего свежего люксембургского проекта, что углеродный след гибридной бетонно-стальной конструкции может быть меньше, чем у деревянного каркаса.
Блики Ибуки
Эмоциональный интерьер суши-бара в Иркутске, придуманный Kartel.design: солнечные зайчики на «бамбуковой» стене, фреска с изображением гор, алое нутро шкафа и ажурные тени.