Юлия Тарабарина

Беседовала:
Юлия Тарабарина

Сергей Чобан: «Пока закон не принят, его можно и нужно обсуждать»

Разговор о законопроекте, ключевых местах дискуссии и европейской практике.

0 Архи.ру:
Ваше письмо о законе быстро поляризовало архитектурную общественность, появились высказывания, в том числе довольно эмоциональные, «за» и «против». Один из аргументов противоположной стороны в завязавшейся дискуссии – почему вы выступили только сейчас, а не раньше, скажем, в октябре-ноябре, когда было инициировано последнее по времени, несколько спешное, но бурное обсуждение закона?
zooming

Сергей Чобан:
Я считаю, что пока закон не принят, его можно и нужно обсуждать. У этого процесса, на мой взгляд, не может быть каких-то узких временных рамок, за пределами которых обсуждение уже не имеет смысла. В любой момент до принятия законопроекта не поздно сформулировать и вынести в дискуссионное поле замечания по поводу тех или иных его положений.

Но отвечая на ваш вопрос, также должен заметить, что нынешнее письмо – отнюдь не первая моя реакция на данный законопроект. Еще осенью прошлого года я высказывал свои замечания по некоторым из положений, но считаю, что законопроект для нашей профессии настолько важен, что тщательная проверка всех его положений себя полностью оправдывает. Именно поэтому считаю обязательной и правомерной свою нынешнюю связанную с законопроектом активность в составе рабочей группы, в которую также вошли Мария Элькина, Олег Шапиро и приглашенный нами юрист.

В вашем письме сроки стажа, необходимого для получения статуса, позволяющего открыть собственную практику, не названы, но в комментарии Марии Элькиной цифры есть: «в Нидерландах – 2 года, в Германии – 3». В письме же прозвучало: «возможность заниматься своими проектами архитектор может при удачном стечении обстоятельств получить ближе к сорока годам». Это вызвало к жизни числовую полемику: многие начали считать, когда архитектор может и должен начать работать, с первого курса или со второго, в каком возрасте заканчивает учиться (23, 24, 25…) сколько ему все-таки будет лет, когда он сможет самостоятельно работать, 35 или 40.

Давайте вернемся к арифметике и истокам вопроса. Когда я учился в школе, средняя школа насчитывала 10 классов, а специальная художественная, которую окончил я, одиннадцать. Я пошел в школу в 6 лет и таким образом окончил ее в 17. В институте тогда не было деления на бакалавров и магистров, было единое шестилетнее образование с единым довольно строгим вступительным экзаменом и большим конкурсом (я говорю об архитектурном факультете Института имени Репина). И таким образом, поступив в 1980 году, я окончил институт в марте 1986 года, то есть в возрасте почти 24 лет. И затем я довольно долго искал работу, так как не хотел идти по распределению (в тот момент это, к счастью, уже было допустимо), и начал работать лишь осенью 1986 года, т.е. в полные 24 года. Иными словами, как вы понимаете, в моем случае начало самостоятельной профессиональной деятельности было бы возможно лишь в 34-35 лет по прошествии стажа и после сдачи квалификационного экзамена, как того требует обсуждаемый сегодня законопроект. Тогда как в действительности я начал заниматься самостоятельными проектами уже в 28 лет и считал для себя это важным и правильным.

Сегодня все поменялось отнюдь не в сторону упрощения! В обычной школе теперь учатся 11 лет, затем необходимо отучиться в течение 5 лет для получения степени бакалавра, а затем, в последующие два года, можно получить диплом магистра. Иными словами, при самом оптимистичном раскладе к 25 годам молодой архитектор, наконец, получает высшее образование, сравнимое с тем, которое получил я; а в среднем и позднее, к 27 годам. При этом хочу обратить внимание, что в этот срок не включены ни время службы в армии (а это плюс 1 год), ни академический отпуск по уходу за ребенком (а это минимум 1-2 года). Плюс, конечно, нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что очень многие берут академический отпуск минимум на 1 год по причине необходимости обеспечения заработка – в том числе и на содержание молодой семьи, – или из желания пройти практику в ведущих европейских офисах, усовершенствовать свои знания иностранных языков. Новый законопроект, насколько мы поняли, периоды стажировки никак не учитывает, что автоматически означает: для развития в профессии не имеет смысла стажироваться в лучших архитектурных офисах, как российских, так и зарубежных, поскольку этот период не будет учтен в качестве стажа и лишь удлиняет путь к самостоятельной деятельности.

И, возвращаясь к арифметике: таким образом, лишь к 27 годам большая часть молодых архитекторов заканчивает свое обучение. И если прибавить диктуемые законопроектом обязательные 10 лет работы по специальности, мы поймем, что лишь в 37 лет специалисты получат право пройти квалификационный экзамен и, возможно, получить статус ГАПа и открыть собственный офис. И здесь я хочу специально оговорить, что не рассматриваю вариант «открыть офис, пригласив в штат более опытного ГАПа, который будет подписывать чертежи и отвечать за их правильность».
Да, такая лазейка сохранится, но я уверен, что это губительно и для развития профессии, и для формирования личной репутации.

Только владелец или руководитель офиса, обладающий всеми правами и обязанностями, может и должен восприниматься заказчиками и инстанциями как лицо, которое формулирует идеи и одновременно знает, как их реализовать, и отвечает за их реализацию.

В случае принятия законопроекта мы неминуемо столкнемся с усложнением процесса профессионального становления и развития архитекторов. В частности, с ухудшением карьерных шансов для женщин, хотя, на мой взгляд, совершенно очевидно, что в профессии, которая долгое время была мужской, а сегодня пополняется заметным количеством очень выразительных работ архитекторов-женщин, право женщины на развитие себя в профессии должно, наоборот, всемерно поддерживаться! Но даже если оставить в стороне все гендерные вопросы: архитектор, который только к 37-38 годам получает возможность на самостоятельную деятельность, – это уже не самый молодой человек.
И давайте будем откровенны: в этом возрасте, отработав десять лет под началом доминирующего руководителя, он уже может и не иметь своих самобытных идей, на которые мы рассчитываем, когда говорим о молодом поколении в архитектуре, а, наоборот, имеет все шансы обрасти страхами и стремлением к компромиссам.


В этом смысле более чем интересны ваши знания как архитектора, руководящего крупными архитектурными компаниями в двух странах, в России и в Германии: можно ли в Германии стажироваться, учась параллельно?

Учиться и работать параллельно можно, но в реальности совмещать это довольно трудно. Обычно студенты берут свободный семестр для того, чтобы стажироваться и зарабатывать деньги на учебу, работая в бюро. Важно другое: в Германии срок получения права на самостоятельную работу гораздо короче. В качестве примера могу описать собственный опыт. Я переехал в Германию в 1991 году, когда мне исполнилось 29 лет. В Германии я в течение трех лет приобрел стаж работы, необходимый для получения лицензии в Архитектурной палате, и параллельно подтвердил свой российский диплом, что не представляло проблемы. Таким образом в 32 года я смог получить лицензию на самостоятельную архитектурную деятельность и в 33 года стал партнером в той компании, которую представляю до сих пор.

И вдогонку вопрос более общего плана: когда, на ваш взгляд, архитектор становится зрелым мастером, который может открыть собственную практику – полностью ли это зависит от личности, или все же есть какие-то сроки взросления?

Я абсолютно уверен в том, что возраст до 35 лет – это ключевой для любого архитектора период творческого развития, то время, когда он еще, скажем так, не оброс последствиями огромного количества принимаемых им компромиссов. И именно в этот период я справедливо ожидал бы от архитекторов новизны идей. Во многом, кстати, именно это обстоятельство в 2017 году послужило поводом для инициации проведения Российской молодежной архитектурной биеннале, одним из ключевых критериев участия в которой был определен возраст не старше 35 лет. Биеннале, куратором которой я два раза имел честь выступать, была организована Наталией Фишман-Бекмамбетовой при поддержке Президента Татарстана Рустама Минниханова и Министерства строительства РФ и прошла в Иннополисе уже дважды, выявив, на мой взгляд, целую плеяду молодых и очень талантливых архитекторов. Достаточно назвать лишь некоторых из них: Михаил Бейлин и Даниил Никишин, Надежда Коренева, Олег Манов, Андрей Адамович, Кирилл Пернаткин, Александр Аляев, Азат Ахмадуллин, бюро «ХВОЯ», «Мегабудка», «Лето», «КБ 11» Юлии Федяевой и Анны Сазоновой, – ведь именно они и многие другие их сверстники сегодня и определяют лицо российской архитектуры будущего. Возвращаясь к вашему вопросу:
Я убежден в том, что возраст до 35 лет – важнейший для формирования архитектора как личности и первых самостоятельных работ, которые могут оказаться самыми удачными в его карьере.

Даже из своего скромного опыта могу сказать, что мой первый масштабный проект, реализованный в Германии, был разработан, когда мне еще не было 35. Позже именно этот проект был удостоен Градостроительной премии Германии.

Как в Германии устроена аттестация архитекторов? Существует ли переаттестация и если да, то как часто? Проходят ли переаттестацию руководители собственной практики?

Я получал аттестацию в Архитектурной палате федеральной земли Гамбург. Архитектурная палата – это лицензирующая организация. И тут нужно отметить, что каждая из федеральных земель имеет собственную палату, но лицензии, выданные любой из них, автоматически действительны на территории всей страны. Для того, чтобы получить лицензию в земле Гамбург, нужно было отработать 3 года, предоставить диплом о высшем образовании (в том числе диплом другой страны, подтвержденный в Германии), портфолио с выполненными работами в качестве автора или соавтора (в том числе и на территории другой страны, в моем случае – еще в СССР) и письмо руководителя компании, который подтверждал участие претендента в основных стадиях проектирования (эскизная, проектная и рабочая документация, авторский надзор). Получение лицензии архитектора в Германии – это процедура, которая проходит однократно и не требует переподтверждения.

Единственное, что каждая Архитектурная палата предписывает, так это то, что ее члены должны посещать квалификационные семинары и набирать соответствующие пункты. Но никаких последующих аттестаций и тем более квалификационных экзаменов в Германии нет. И в этом смысле меня особенно озадачивает предлагаемый законопроектом механизм квалификационных экзаменов, первый из которых предусмотрен через два года после окончания института. Неужели российской высшей школе настолько нет доверия? Может быть, все-таки предоставить право экзаменовать профессорам и дальше дать архитекторам возможность учиться на практике? Как известно, практика есть главный критерий истины, и нельзя постоянно бояться, что молодые совершат какие-то ошибки. Молодым необходимо доверять, только так формируется каждое следующее поколение профессионалов.

В период, когда в России принимали закон о СРО, представители Союза архитекторов говорили о том, что нужна личная аттестация в противовес аттестации организаций. Теперь получается так, что аттестация бюро дополняется аттестацией личной. Считаете ли вы, что личная аттестация должна заменить СРО? Какую схему взаимодействия аттестации бюро и личной аттестации профессионалов вы назвали бы оптимальной?

Для меня бюро во многом определяется теми лидерами-партнерами, архитекторами, которые его организовали и возглавляют. Система должна создавать условия, при которых лидер офиса обладает всеми правами и обязанностями, необходимыми для реализации развиваемых им идей. И в этой связи хочу отдельно подчеркнуть, что категорически не принимаю позицию: «Давайте примем этот закон как рабочий документ, а потом будем его совершенствовать». Надо либо принимать закон, который улучшит, а не ухудшит условия деятельности разных групп архитекторов, создаст им оптимальные условия для реализации своих задач, либо продолжать совершенствовать проект закона. Существующая сейчас ситуация с выдачей лицензий СРО работает в переходной стадии вполне удовлетворительно и позволила как раз за последние годы очень многим бюро, в том числе и в первую очередь молодым, сделать интересные, знаковые работы.

Как устроена «защита рынка» (если это понятие вообще применимо к архитектурной практике) в Германии? Можете ли вы взять на работу выпускника из РФ с российским дипломом на ставку архитектора? Или на стажировку? А архитектора, к примеру, который получил образование в Голландии?

В Германии основанием для получения разрешения на жительство и работу является Трудовой договор с компанией – поэтому да, в моем офисе работают сотрудники из России, Турции и, конечно, из многих стран Европы, т.к. у них это разрешение априори есть. И, к слову, во всех конкурсах, которые проводятся в Германии, могут участвовать архитекторы, живущие и работающие на территории Евросоюза: для этого совсем не обязательно быть немецким гражданином или гражданином другой европейской страны, достаточно просто самостоятельно работать в Евросоюзе. Понятно, что определенная защита рынка есть. Американский офис, например, не может участвовать в конкурсе без европейского партнера. Но Американский офис может открыть свое представительство на территории Германии, командировав туда своего сотрудника или партнера в качестве руководителя офиса, который подтвердит, как в свое время я это сделал, свой иностранный диплом.
К сожалению, в законопроекте никак не отражена необходимость признания дипломов ведущих зарубежных архитектурных вузов, что, безусловно, является принципиально важным для интеграции российской архитектуры в общемировой процесс.


И на мой взгляд, очень важно другое: специалист, не имеющий гражданства Германии, но имеющий разрешение на работу на территории страны и документы о высшем образовании, признанные на территории Германии, и проработавший 3 года по специальности, имеет право на организацию своего офиса. И вот этой прозрачности в отношении специалистов, обладающих всеми возможностями для работы на территории РФ, но не являющихся гражданами РФ или не обладающих российским дипломом, я в обсуждаемом законопроекте, к сожалению, также не увидел.
Напротив, меня испугала фраза о том, что иностранные специалисты должны работать под руководством российского ГАПа. Замечу еще раз: не в сотрудничестве, а под руководством!

Как правило, все-таки, если иностранный офис является автором архитектурной концепции, сотрудничество с местным архитектором должно осуществляться на партнерских условиях взаимоподдержки, а не прямого подчинения сопровождающей стороне.

В вашем письме упомянуты «рекомендации относительно минимальных гонораров за работу архитектора, обычно составляющих от 6 до 10 процентов от стоимости строительства» – расскажите, пожалуйста, об этой практике подробнее. От какой организации исходят рекомендации, каким образом обеспечивается отклик на них – все же не закон, а рекомендации… Каким образом – например в Германии – обеспечивается защита прав архитектора, в том числе как автора концепции? Как это устроено на уровне государственного и частного заказа соответственно?

Прежде всего, хочу обратить внимание: в обсуждаемом законопроекте в принципе нет четко обозначенных прав и зафиксированных возможностей для архитектора участвовать в реализации своего проекта от стадии разработки эскиза и до завершения строительства. Ведь недостаточно сформулировать ценность архитектурной концепции как исходного параметра для создания архитектурного произведения, самое важное – это четко прописать и обеспечить условия, в том числе и материальные, которые позволили бы архитектору на всех последующих стадиях работы над проектом отслеживать его реализацию.
Без этого любые заявления о том, что архитектор является автором проекта и может сопровождать его реализацию, к сожалению, теряют какой-либо практический смысл, поскольку сопровождение проекта – это отдельный большой труд, который в том числе должен достойным образом оплачиваться.

В Германии размеры и порядок начисления гонораров архитекторов определяются специальной книгой гонораров, в которой четко прописана стоимость всех стадий проектирования и архитекторов, и инженеров. Суммарно стоимость разработки эскизного проекта, проектной документации, рабочей документации и затем ведение надзора за строительством только для архитектора составляют порядка 8-10 процентов от стоимости строительства. Этот гонорарный порядок применяется и в сфере государственного, и в сфере частного строительства. Конечно, есть случаи, когда сторонам приходится отходить от этого порядка, но важно, что существует принятый всеми уровень оценки труда архитекторов, который не может привести к тому, что надзор за дальнейшим проектированием и строительством фактически выполняется бесплатно, по доброй воле архитектора, лично заинтересованного в результатах своего труда.
В России же мы сегодня чаще всего сталкиваемся именно с этим – за ведение авторского надзора в течение нескольких лет зачастую предлагают суммарно за все время не более 300-600 тысяч рублей!

Можно ли на эти деньги обеспечить существование офиса? Конечно, нет. И важно понимать: до тех пор, пока этот финансовый механизм не будет прописан в законе, само право «быть автором» будет автоматически сводиться к нулю.

Если удастся изменить ситуацию и инициировать новое обсуждение закона, – готовы ли вы лично войти в состав какого-то комитета или рабочей группы, которая будет заниматься обсуждением и переработкой?

Новое обсуждение закона уже происходит, об этом свидетельствуют и многочисленные публикации на вашем портале, и наша беседа. И, конечно, подписав письмо с предложением не принимать законопроект в его нынешнем виде, я готов защищать и аргументировать свою позицию на любом уровне, участвуя в дальнейшем обсуждении и конкретизации замечаний и способов их устранения.

09 Сентября 2020

Юлия Тарабарина

Беседовала:

Юлия Тарабарина
Всё отклонить
Неделю назад завершился период обсуждения законопроекта об архитектурной деятельности. На портале нормативных актов опубликованы замечания и предложения к тексту закона и их статус. Ни одного предложения не было принято к рассмотрению. Ощущение такое, что их отвергли, не особенно вчитываясь.
Пользы не сулит, но выглядит безвредно
Мы попросили Марию Элькину, одного из авторов обнародованного в августе 2020 года письма с критикой законопроекта об архитектурной деятельности, прокомментировать новую критику текста закона, вынесенного на обсуждение 19 января. Вывод – законопроект безвреден, но архитектуру надо выводить из 44 и 223 ФЗ.
Илья Машков: «Нужен диалог между профессиональным...
Высказать замечания по тексту закона можно до 8 февраля на портале нормативных актов. В том числе имеет смысл озвучить необходимость возвращения в правовую сферу понятия эскизной концепции и уточнения по вопросам правки или искажения проекта после передачи исключительных прав.
Внезапный вызов к доске
Королевский институт британских архитекторов (RIBA) представил программу развития «Путь вперед», предполагающий переаттестацию его членов каждые пять лет и изменения в программе сертифицированных им вузов в пользу технических дисциплин. Причины – итоги расследования катастрофического пожара в лондонской жилой башне Grenfell и «климатическая ЧС».
Вопросы к закону об архитектурной деятельности
Мария Элькина, Сергей Чобан и Олег Шапиро опубликовали письмо – фактически петицию – с призывом не принимать закон об архитектурной деятельности в нынешней редакции. Письмо призывают подписывать и отправлять на подпись коллегам.
Технологии и материалы
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Новая деталь: 10 лет реконструкции гостиницы «Москва»
В 2013 году был завершен третий этап строительства современной гостиницы «Москва» на Манежной площади, на месте разобранного здания Савельева, Стапрана и Щусева. В этом году исполняется ровно 10 лет одному из самых громких воссозданий 2010-х. Фасады нового здания выполнялись компанией «ОртОст-Фасад».
Сейчас на главной
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.
Пресса: Архитектура без излишеств: есть ли рецепты, позволяющие...
На нынешнем рынке застройщики лавируют между неуклонно растущей себестоимостью и растущими же потребностями покупателей, отдающих за свои типовые квартиры впечатляющие суммы. Способна ли архитектура стать дополнительным конкурентным преимуществом реализуемых проектов? И есть ли рецепты, позволяющие строить «дешево и красиво»?
За актовым залом
Для оформления интерьера микро-клуба в Калининграде Олеся Левкович обратилась к духу Италии 1980-х, а чтобы в помещение без окон проникал естественный цвет, вмонтировала в стены россыпь стеклоблоков.