Игра в прятки

Как спрятаться внутри головы из живописных полотен, в скульптуре из металла, завязанной в узел, в клетке из арматуры или в Гелендвагене, зарытом в землю? В Никола-Ленивце прошел фестиваль «Архстояние» на тему «Убежище».

29 Июля 2016

Репортаж

Арт Ландшафт

Одиннадцатый по счету никола-ленивецкий фестиваль предложил свои ответы на психологически актуальную по нашим временам тему: «Убежище». Как рассказал бессменный куратор «Архстояния» Антон Кочуркин, идея возникла давно, пару лет назад, долго «вызревала» и, наконец, нашла выход в виде десяти очень разных проектов. Тема, созвучная повсеместно не слишком спокойной политической ситуации, в первую очередь стала откликом на события в самом парке, территория которого, по словам организаторов фестиваля, в любой момент может уйти с молотка. Самостоятельно выкупить земли основатели «Архстояния» не могут, средств едва хватает на проведение фестиваля. Судьба парка остается неопределенной, и некогда нашедшие здесь приют художники, таким образом, вынуждены задуматься о новом убежище, пусть пока символическом. «Никола-Ленивец изначально был убежищем, – объясняет Антон Кочуркин. – Двадцать пять лет назад в этих уединенных местах укрылась горстка архитекторов и художников, нашедших покой и умиротворение. Именно здесь родился Полисский как величайший представитель лэнд-арта в России. Из маленькой деревни Никола-Ленивец постепенно превратился в крупнейший арт-парк, и в некотором смысле утратил свое первоначальное значение. В этом году нам захотелось вернуться к истокам».

zooming — Белые ворота. Николай Полисский. Архстояние 2016. Фотография © Вячеслав Заикин

Большая часть арт-объектов и инсталляций расположилась на ранее неосвоенной заболоченной территории между деревнями Звизжи и Кольцово. Новая тропа коротким пешеходным маршрутом соединила разрозненные части парка: ресепшн, пресс-центр и «Бобур» Николая Полисского с ландшафтным парком «Версаль» и кемпингом. Подступы к тропе обозначила гигантская триумфальная арка Полисского «Белые ворота» (да-да) – портал, открывающий проход в «последнее убежище» – Никола-Ленивецкий парк. Правда, как признался сам автор, в данном случае сначала появились ворота, а только потом тропа. Причём согласно замыслу в дальнейшем «Белые ворота» должны спровоцировать возникновение и других пешеходных маршрутов – в сторону Угры, к заповеднику, в деревню Звизжи и арт-парк. И местоположение в долине Меандр, чуть в стороне от основной проезжей дороги, этому только способствует.

Надо сказать, что объект не вполне новый. В прошлом году его уже показывали в Москве на ВДНХ в рамках фестиваля «Политех». Типология тетрапилона для Полисского вполне традиционна, уже были похожие Пермские ворота и Лихоборские. Все части арки собраны из деревянных деталей разной формы и размера на металлическом каркасе. Элементы конструкции изображают сложные технические механизмы с пружинками и шестерёнками. Внутри арки установлен большой ящик для пожертвований, как крошечный и скорее шуточный шаг к сбору средств для выкупа земель. Однако посетители чаще использовали ящик для фотосессий.

Появление новой тропы через болото стало возможным благодаря мосту, спроектированному командой молодых архитекторов под руководством Олега Шапиро, Ольги Рокаль и Есбергена Сабитова из бюро Wowhaus в соавторстве, как уточняют сами проектировщики, с бобрами. Последние и превратили низину с протекающим по ней ручейком в большое болото, пересекать которое вброд было довольно опасно. Именно поэтому до появления моста короткой дорогой из Звизжей в Кольцово никто не пользовался, предпочитая идти в обход. Ажурный, «вязаный» мост, не затронув интересы бобров, параллельно построивших себе ещё одну хату, проблему отчасти решил. Хотя в дождливую погоду без резиновой обуви преодолеть размытую лесную дорогу всё равно будет крайне сложно.

Как рассказал Олег Шапиро, авторы вдохновлялись образом построенного сто лет назад моста через залив Ферт-оф-Форт в Шотландии. Методика же укрепления берегов при помощи гео-решеток была заимствована из практики американских военных, укреплявших болота во Вьетнаме. Опорами для моста служат поставленные на дно водоема колодезные кольца, соединенные металлическими рамами. А сам мост, кажущийся шатким и подвижным, собран из горизонтальных секций и балок из светлого дерева.

Реализация проекта рассчитана на несколько лет. Пока удалось возвести только первую очередь – самую функциональную. Но каждый год мост будет прирастать новыми ответвлениями – где-то он пройдет ближе к берегу, где-то проникнет вглубь протоки, предоставляя возможность оказаться в сердце болота, не вторгаясь в его границы. Берега, которые сейчас засыпаны гравием, зарастут мхом, папоротниками и осокой. Дерево потемнеет, и мост, разветвленный и многослойный, постепенно полностью сольется с окружением. По крайней мере, так архитекторы представляют себе дальнейшее развитие проекта. По словам Олега Шапиро, это не просто функциональный, но скорее медитативный объект. Мост, перекинувшись через живописную топь рядом с нерукотворной плотиной бобров, позволяет взглянуть на ландшафт в разрезе. "Мост – это своеобразный побег в природу," – говорит Олег Шапиро. Значит, тоже убежище.

Недалеко от моста расположилось еще одно убежище – «Обитаемое вещество». Так назвали свой проект художники Дмитрий и Елена Каварга. Авторы рассказали, что ради участия в «Архстоянии» они отменили все другие проекты и выставки. Сооружение биоморфного объекта заняло больше четырех месяцев непрерывной работы. Один только каркас потребовал больше километра арматуры, чего при взгляде на компактный и, как кажется, легкий арт-объект заподозрить невозможно. Он напоминает живой организм, точнее – орган. Медицинская ассоциация смягчается белым цветом, в который окрашена вся конструкция на тонких опорах. Внутрь ведет что-то вроде лестницы. Небольшое помещение полностью соответствует внешнему облику. Ощущение такое, словно находишься внутри гигантского животного. К сожалению, не всё удалось реализовать к открытию фестиваля. В будущем авторы обещают включить внутри скульптуры музыку и зажечь лампы на солнечных батарейках.

Отдельно надо сказать об использованных непривычных для фестиваля, но традиционных для художников синтетических материалах – нескольких видах полимеров. Как пояснил Антон Кочуркин, в этом году организаторы намеренно отступили от ортодоксальной позиции применения исключительно дерева и веток. К примеру, помимо полимеров, на территории арт-парка появились сооружения и скульптуры из металла.

Металл стал основным материалом для сооружения «Теневого павильона» Ирины Кориной и Ильи Вознесенского. Почему проект получил такое название, неизвестно, но в народе его уже окрестили «шишкой». Шишка – излюбленная форма Кориной. Здесь она получилась довольно крупной – более 5,5 м в высоту. Собранная из ржавых металлических полицейских щитов шишка приобрела выраженный оборонительный характер, превратилась в укрытие. Есть и другое значение. Шишка – это бесконечная структура, фрактал, который сам себя воспроизводит. Верхний слой отмирает, но внутри уже формируется новый росток. Последний, расположенный в центре павильона, выполнен не из ржавого, как оболочка, а из оцинкованного металла. Еще одна неоднозначная, но важная деталь проекта – синий козырек, ведущий внутрь павильона. С первого взгляда он кажется инородным. Но у Ирины Кориной это традиционный приём. Во многих её проектах воспоминания советской эпохи появляются в виде устойчивых ассоциативных рядов, знакомых каждому человеку старше 30 лет – то ли оградка детского сада, то ли козырёк над подъездом.

Совсем иначе использует металл Дмитрий Жуков. Его «Личная вселенная № 5» кажется выполненной из старого темного дерева. Только подойдя вплотную и прикоснувшись к скульптуре, понимаешь, что это сталь – расслоившаяся, живая, наполненная воздухом и светом. Такую технологию работы изобрёл именно Жуков, как он сам шутит – «подсмотрел у металла». «Я долгое время варил дамасскую сталь, – объясняет автор. – От нас требовалось, чтобы на поверхности не оставалось ни трещинки. Но мне неровности и трещинки всегда очень нравились. Я – певец брака». Разделить не самый пластичный материал на множество слоёв, сделать его визуально мягким, завязать в узел – не каждому под силу. Но автор предложил именно такой сценарий. Пространство оборачивается вокруг человека, затягивает узел, отрезает от внешнего мира и оставляет наедине с самим собой.

Создание скульптуры заняло больше полугода. Дмитрий Жуков рассказал, что все работы велись в его собственной мастерской в Карелии. Оттуда готовый экспонат весом почти полторы тонны пришлось доставлять на машине в Никола-Ленивец.

Экспериментальный психологический проект Наиля Гареева внёс в программу фестиваля несколько тревожные эмоции. Его красная «Клетка» – это перформанс, посвященный размышлениям на тему адаптации к отраженности. Человек адаптируется к миру и мир начинает его формировать. Как объяснил Наиль Гареев, психолог и популяризатор опыта сенсорной депривации, в этом и состоит базовая проблема, от неё и стоит искать убежище. Сделать это можно, только остановив адаптацию к отражению. На пути к инсталляции слышны звуки – это вещают новостные каналы (инструмент формирования сознания извне). Внутри клетки ничего нет, только большая зеркальная стена-экран и стул, присев на который, видишь собственное отражение, растворенное в новостном контенте. Таким образом, зритель видит отражение и встроенную в него идеологическую информацию, которую он не может отделить от действительности. Адаптация к своему отражению – это как змея, которая укусила сама себя за хвост. Это ловушка – клетка. Выходом из неё становится возврат к первичности отношений с отражением. Вернув себе изначальную позицию первичности, человек находит внутреннюю опору, равновесие.

Абсолютным хитом фестиваля в этом году стал «Дом бомжа» Павла Суслова. Посетители облюбовали деревянный подиум, на который художник водрузил голову из живописных полотен, и использовали его как скамейку, место для посиделок и романтических свиданий. Сидя в тени головы, можно было разглядывать этюды, написанные маслом и изображающие самые красивые места Никола-Ленивца и самые забавные моменты подготовки к фестивалю. Тут и застрявший кран при строительстве моста через болото, и проливные дожди, и первый присевший на «завалинку» у недостроенной головы рабочий.

Голова «Дом бомжа» расположилась в самом оживленном месте парка, недалеко от недавно реконструированной Ротонды Александра Бродского. Тем не менее Павел Суслов использует её для проживания. Внутри головы оборудована маленькая комнатка, а в подиуме – погребок для хранения продуктов. Для художника это уже пятнадцатый вариант конструкции из холстов на подрамниках, предназначенной для временного жилья на пленэре. Голова состоит из 254 полотен, которые при необходимости снимаются с каркаса. В день Павел пишет в среднем по четыре картины и обещает, что к осени пустых холстов не останется.

Не менее популярным объектом стал закопанный в землю Мерседес Гелендваген. Владелец дорогого автомобиля и руководитель бюро Archpoint Валерий Лизунов не пожалел собственное имущество, дабы максимально полно раскрыть тему фестиваля. Машина, по мнению автора, это идеальное убежище. А закопанная в землю – так и вовсе. Автомобиль действительно зарыли целиком, присыпали землей и даже высадили сверху траву, оставив доступ посетителям через люк в крыше. Из желающих забраться внутрь, завести мотор и послушать музыку выстроилась огромная очередь, из-за чего инсталляция стала больше напоминать аттракцион, нежели надежное укрытие.

Смешанные чувства вызвала и «Походная пагода», реализованная буквально за три дня до открытия фестиваля компаниями «Комитет Аполлона» и Patkonen Projects. Пагоду решили собрать из четырех армейских палаток. Внутри смастерили что-то вроде молельного барабана из березовых бревен. Но мистическое настроение создать не получилось. Покосившуюся палатку почему-то хотелось переместить в район кемпинга.

Ещё более странным показался очередной перформанс Ольги Кройтер. Если на одном из предыдущих фестивалей она, как спящая красавица, весь день пролежала в стеклянном гробу, то теперь в качестве убежища выбрала кокон из полиэтиленовой плёнки. За слоями полиэтилена, плотно прилегающего к стволу дерева, едва угадывался силуэт человека, за жизнь и здоровье которого было откровенно страшно. В целом же программа фестиваля в этом году, как впрочем и обычно, была перенасыщена перформансами и импровизациями. Больше всего запомнился курс Муравицкого – экскурсия по арт-объектам фестиваля в компании «инопланетян» в противогазах, завершившаяся мистическим ритуалом возле «Теневого павильона». Своё настроение инопланетности внесла и школа вокальной импровизации «Music Inside», которая все фестивальные дни наполняла пространство арт-парка таинственными звуками. От этого казалось, что убежище стоит искать не здесь, не на этой планете даже…

29 Июля 2016

Похожие статьи