Архитектурный год, 2010-й. Каким он был?

Приятно констатировать, что большинство из тех архитекторов, кто поучаствовал в нашем новогоднем интервью, говорят о – хотя и небольшом – оживлении рынка, и всего лишь двое из десяти считают стагнацию безнадежной. В конце предыдущего, 2009 года, архитекторы были настроены намного пессимистичнее. Многие позитивно оценивают успехи «Архнадзора», в число удач года попала также деятельность школы на «Стрелке». Среди знаковых проектов были названы: здание Дэвида Аджайе (при поддержке студии «А-Б») для бизнес-школы Сколково, здание Юрия Григоряна на месте Центрального рынка, жилой комплекс, построенный бюро «Сергей Киселев и Партнеры» на Остоженке.
Итак:

Евгений Асс: Очевидная тенденция, продолжавшая набирать силу – отдаление архитекторов от общества. Это проявляется в болезненной реакции общества на архитектуру и изолированности архитекторов от общественных дискуссий. Разговоры о сохранении наследия, о новой архитектуре ведут, по преимуществу, другие, нежели архитекторы, люди. И если прежде архитекторы обсуждали свои проблемы, то сейчас дискуссионный вакуум очевиден. Архитекторы варятся в собственном соку и удовлетворены этим, им хватает общения с заказчиками и бюрократами, но не с обществом, в отношении которого, в конечном счете, проектировщик и должен чувствовать свою ответственность. Хотелось бы, чтобы архитекторы развернулись лицом к городу и миру, нашли общий язык с горожанами.

Конечно, говоря о 2010-м, нельзя не упомянуть поворотный момент в московской истории последнего десятилетия – отставку с поста мэра столицы Юрия Лужкова. Градостроительную политику в Москве давно пора менять. Однако сохранение Александра Кузьмина на посту главного архитектора ставит под сомнение тот факт, что в городской архитектурной политике может что-то кардинально измениться.

Если же говорить о других многообещающих и положительных событиях 2010-го, то я бы назвал открытие «Стрелки» и ее работу как образовательной институции, отмену строительства депозитария на Боровицкой площади и прекращение застройки Хитровки, а также небоскреба «Охта-центр» в Санкт-Петербурге. Событием года для меня стал международный конкурс проектов застройки жилого района «Город кварталов А101» на базе концепции «Block city». Само понятие «международный конкурс» нами давно забыто, и мне приятно, что об этом сейчас вспомнили.

Главным же провалом московской градостроительной политике назову принятие Генплана в нынешнем виде, а также продолжение сноса памятников. На мой взгляд, провальным было выступление российской команды в Венеции на биеннале. При удачной постановке проблемы оказалось крайне поверхностным решение – его, по сути, не было.

Дмитрий Александров: Основная тенденция года – стагнация без малейшего намека на оживление. В качестве доказательства приведу хотя бы тот факт, что СРО НП ГАРХИ на выставке в рамках фестиваля «Зодчество-2010» не смогла собрать полноценную коллекцию построек, в отличии от 2009 года, ограничившись конкурсами и в основном невостребованными поисковыми концепциями. В секторе частного заказа больше стабильности. Главным достижением года я считаю победу разума над Вавилонской башней в Петербурге, а главным позором – попытку обрезания «Дома на Мосфильмовской».

Владимир Биндеман: Сравнивая уходящий год с прошлым, могу сказать, что интерес к работе архитекторов растет. Появляются новые заказчики, и они ставят более интересные творческие задачи. Правда, как правило, эта тенденция охватывает лишь Подмосковье – в регионах заказы по-прежнему редкость, а если они и случаются, то заканчиваются, как правило, ничем. Из безусловных архитектурных достижений года хочу отметить здание школы менеджмента в «Сколково». Я сознательно не хочу говорить сейчас об идеологии и программе этого проекта, но с архитектурной точки зрения это очень интересный объект. И мне кажется, в том, что он реализован, огромна заслуга бюро «А-Б», который довел до ума проект Дэвида Аджайе. Самым же большим позором назову попытку властей частично разобрать «Дом на Мосфильмовской» – на мой взгляд, более бездарное вмешательство в архитектуру трудно придумать.

Юрий Григорян: С одной стороны, есть ощущение, что за два последних года какая-либо архитектурная деятельность вообще прекратилась, да и согласование проектов тоже. Я связываю это с принятием генплана – все хотели, чтобы появились внятные правила работы в городе, но в итоге мы получили лишь еще более непонятный режим застройки и полную неразбериху с тем, кто за что отвечает. С другой стороны, меньше строить ведь полезно: качество от этого только выигрывает. И вообще, если говорить о профессиональном сообществе, то совершенно очевидно, что уровень требований к качеству архитектуры неуклонно растет, увеличивается и реальная конкуренция на рынке. Событием года я бы назвал открытие Института «Стрелка». Я сам там преподаю, и происходящие там процессы кажутся мне чрезвычайно правильными и полезными. В том числе и лично для меня как для архитектора.  

Сергей Крючков: За этот год произошел целый ряд важных изменений на рынке, как недвижимости, так и архитектурных услуг. Во-первых, рынок оживился: если кризис не закончился, то значит, рынок сумел к нему приспособиться, и это внушает оптимизм. Во-вторых, стала превалировать тема жилья, причем жилья разнообразного. Инвесторы наконец-то начали переключаться с типового жилья на индивидуального – и мне кажется, это станет одной из главных тенденций 2011-го года. Сегодня мы наблюдаем агонию панельных серий. Конечно, сборный железобетон никуда не денется, но, наконец-то мы становимся свидетелями отказа от советского наследия. В-третьих, повсеместно повышаются требования к качеству архитектуры – и не только со стороны заказчиков, но и со стороны конечных потребителей.

К сожалению, в этом году было очень мало реализаций. Из успешных могу назвать, пожалуй, только жилой комплекс на Остоженке, построенный по проекту мастерской «Сергей Киселев и Партнеры», тогда как, в основном, в эксплуатацию сдавалось то, что досталось нам в наследство от предыдущих «тучных» лет. И, честно говоря, участь этих объектов не завидна. Уже сегодня очевидно, что они не удовлетворяют ни эстетическим требованиям, и потребительским, – а значит, вычищение рынка неизбежно, и рано или поздно их ждет либо бульдозер, либо кардинальная реконструкция и перепрофилирование.

Николай Лызлов: В этом году тихо преставилось большинство самых амбициозных архитектурных проектов, в частности, практически все затеи Нормана Фостера. Таким образом, угроза засилья Фостера в Москве, к счастью, миновала. Все, что затевалось этим бестрепетным мастером, ушло в небытие: и Зарядье, и Нагатино, и башня «Россия» в районе «Москва-сити». Страшно теперь только за ГМИИ им. Пушкина, – хочется надеяться, что и это рассосется. Не состоялся также «Золотой остров» – это тоже хорошо. Впрочем, корректнее говорить об этом не как о достижении, а как о тенденции развития архитектуры. Городу нужна передышка с экспериментами, причем не только Москве. И в этом смысле не может не радовать отмена строительства «Охта-центра» в Петербурге.

Провал года – Генеральный план. Провал, потому что его просто нет. Если сравнить нынешний ГП с планом 1973 года, окажется, что тот был куда более прогрессивным, научным, проработанным. У нынешнего Генплана нет концепции, произведенная НИиПИ Генплана г. Москвы работа не ясна, зато результат удобен для интерпретаций. Генплан усугубил общую растерянность по отношению к строительству в городе – как оно должно вестись, насколько активно может осваиваться центр и т.д.

Лучшая реализация года – Центральный рынок на Цветном бульваре, построенный по проекту бюро «Меганом».

Владимир Плоткин: Мне кажется, уходящий год запомнится нам большим количеством конкурсов. Международные и российские, открытые и закрытые – они проводятся все чаще, и в этом я вижу огромный ресурс для развития профессии и рынка. К сожалению, не так много домов было построено в 2010 году, но в целом интерес к нашим услугам растет. Не уверен, что это интерес к профессии архитектора как таковой, но услуги проектировщиков востребованы, и это уже неплохо.

Никита Токарев: Мне кажется, главное настроение года – это постепенный выход из кризиса (так и хочется постучать по дереву). В начале года мы еле сводили концы с концами, сейчас более или менее восстановили докризисные объемы проектирования, возобновились остановленные в кризис стройки, пошли публикации. Что же касается удач года, то, думаю, главные из них сосредоточены в Петербурге. Первая – это отмена строительства газпромовского небоскреба. Вторая – Главный штаб Никиты и Олега Явейнов. Архитектуру можно обсуждать, но по сути это первый из реализованных мегапроектов, за который не стыдно. Удача в Москве – открытие «Стрелки»: хоть какой-то проблеск надежды в архитектурном образовании.

Однако в целом ситуация в Москве обстоит далеко не самым лучшим образом. В частности, судя по всему, смена руководства не приведет к изменению градостроительной и архитектурной политики. Владимир Ресин остался в мэрии, Михаил Посохин (или аналогичная по идеологии фигура) в Москомархитектуре. Еще один шанс упущен. Вторая неудача – усугубляется театр абсурда со СРО. Бюрократический аппарат в лице НОП (нечто вроде Министерство проектирования), живущий на наши деньги, диктует все более жесткие условия выживания для небольших проектных организаций. И избрание Посохина главой НОП четко обозначило именно этот вектор развития.

Михаил Хазанов: Главная тенденция года – продолжающаяся стагнация отрасли. Разумеется, уныние – грех, но настроение в самом деле тревожное: стройки как встали, так и стоят, многие проекты остановлены или вообще свернуты. Конечно, это не означает, что какая-либо активность на рынке совсем угасла. То и дело возникают предложения от разных заказчиков, но при ближайшем рассмотрении многое оказывается не слишком реальным, а зачастую и вовсе невыполнимым из-за наших постоянно меняющихся «правил игры», невнятных норм, регламентов проектирования, сложной конъюнктуры прохождения проектов, предельно заниженной цены проектных работ. Мне кажется, очень грустным итогом года также является нынешнее положение в законодательной отрасли. Градкодекс в последних редакциях, принятых без учета мнений профессионального архитектурно-градостроительного сообщества, вслед за не менее «удачными» Лесным, Водным, Земельными кодексами посвящен, в основном, глобальной коммерциализации всего и вся. И до тех пор, пока у нас отсутствуют внятные градостроительные стратегии развития, это представляет собой реальную угрозу национальному ландшафту страны, экологии, природным ресурсам, историко-культурному наследию.

По-прежнему ничего хорошего не обещает архитектуре наших городов и 94-й ФЗ «О госзакупках», согласно которому право на проектирование получает не тот, кто творчески и профессионально выше, а тот кто меньше всего берет за свои услуги. Дополнительную сумятицу в организацию проектного дела вносит последнее доморощенное изобретение – т.н. «саморегулирование», которое не имеет ничего общего с принятыми во всем мире профессиональными лицензиями и схемами страхования проектных рисков. Обидно, так как принятая у нас система проектирования до последнего времени оставалась «оплотом стабильности», постепенно развивалась, медленно, но уверенно сближаясь с международной практикой.

Поэтому главным достижением прошедшего года я считаю то, что, несмотря на все напасти, мы его прожили. Еще как-то держатся на плаву наши недоразваленные крупные проектные организации, еще живы многие архитектурные бюро, студии, мастерские, еще существуют архитектурные вузы, школы, детские студии. Бурное, пусть бестолковое обсуждение Генплана Москвы, сверхактивность Архнадзора, «народных» движений автомобилистов и зеленых, – все эти акции выявили все возрастающий общественный интерес к градостроительству, к архитектуре. И это дает надежду на то, что будущее у нас все таки есть.

Никита Явейн: На мой взгляд, тенденции  2010 года парадоксальны. Профессиональный уровень серьезных архитектурных команд повысился, но они в условиях кризиса вынуждены были лечь на дно. А всплыло на поверхность, как водится, не самое лучшее – проектные конторки при строительных холдингах – удобные, карманные, ручные. Что же касается лично нашей мастерской, то мы в 2010-м почли для себя за благо осваивать новые проектные рынки. И выиграли два международных конкурса в Астане – на Дворец школьников и на железнодорожный вокзал. А моим главным беспокойством года, увы, остается то, что у «Студии 44» по-прежнему нет уверенности в том, что наша мастерская будет выполнять рабочую документацию для второй очереди реконструкции Главного штаба. Генподрядчик хочет проектировать своими силами, и нам пока не удается его переубедить.