Между тем, в проектировании музеев существует не так уж много концептуальных ходов, а точнее говоря всего два: либо само здание становится экспонатом и «оспаривает» главную роль у коллекции – так, например, строил свои здания-скульптуры Френк Гэри. Либо музей проектируется как нейтральный «контейнер», сосредотачивающий внимание на экспозиции по типу нью-йоркского МОМА. Первый ход, конечно, привлекательнее для архитектора и многие участники предпочли именно «провокацию». Но были и те, кто счел ее неуместной в условиях исторического города. Среди них оказался и победитель конкурса – совместный проект Алексея Малафеева, Евгения Затульветера и Антона Кириллова из Барнаула.
Один из его главных аргументов заключается в том, что «перенос общемировых тенденций на экстерьер и развитие внешней формы в русле западных традиций является большой ошибкой и ведёт к потере самобытности, что неприемлемо для русского музея...». За самобытностью авторы пошли в деревню, взяли за основу ее «архетипы» – грубо сколоченные «избы», «сараи», «амбары» и проч. – и осовременили их, превратив в «контейнеры» для экспонирования предметов дизайна. «Нет ничего более постоянного, чем временное, поэтому мы предлагаем сделать что-то временное, и использовать, пока оно само не развалится» – пишут авторы в пояснительной записке, ссылаясь на национальный характер и национальную лень. Но если присмотреться, то за парадоксальными и ироничными формами изб и амбаров на колесах видна преемственность с русским дизайном периода авангарда, – среди шедевров этого времени множество временных деревянных павильонов, трибун, киосков и (тоже временных по своей природе) театральных декораций.
Другое дело, что вообразить такой музей построенным в Москве сложновато; хотя он неплохо бы вписался в калужские поля где-нибудь по соседству с объектами Николая Полисского. Впрочем, проект-победитель существует по определению вне пространства и, следовательно, он мог бы возникнуть где угодно.
Многие другие конкурсанты предпочли привязаться к определенному месту. Так, некоторые выбрали в качестве площадки территорию Крымского вала вокруг ЦДХ. Свое любимое место художники и дизайнеры уже неоднократно пытались спасти от грядущей реконструкции, предлагая альтернативные варианты без сноса выставочного зала. К ним относится и проект Геннадия Надточия и Светланы Шиловой, занявший третье место. Музейное здание представляет собой изломанную красную «ленту», вытянутую от здания дома художников к институту «Стрелка» на Берсеневской набережной. Таким образом, по задумке авторов здание-мост соединяет «две культурные зоны разных эпох». В нем размещается двухуровневый выставочный зал, зал для лекций и показов, а также открытый амфитеатр, которые дополняют отдельно стоящие выставочные павильоны. Ломаные формы и красный цвет придают ему деконструктивистский вид в духе Либескинда и Чуми. Одна интерпретация авангарда на фоне другой – модернистского здания ЦДХ – выглядит вполне гармонично, а вот гигантский бронзовый «Колумб» здесь явно лишний – авторы предлагают перенести его в Америку.
Пожалуй, наиболее точно идею музея-контейнера воплотил коллектив «Практика» (Денис Чистов, Григорий Гурьянов, Анастасия Глухова), предложив светящийся белый куб из ткани, внутри которого архитекторы разместили куб черного цвета, – собственно хранилище экспонатов. Пространство между наружной мембраной и «черным ящиком» используется для демонстрации масштабных инсталляций. Поместив артефакты в «упаковку», авторы интерпретировали суть дизайна как массовое производство предметов и этим попали в современный тренд. Другой новый московский музей – федеральный музей современного искусства, проект которого ПТАМ Хазанова недавно демонстрировала министру культуры, использует тот же прием: это здание-каркас, обтянутый тканой оболочкой, которую можно менять, подсвечивать, проецировать на нее кино и саму по себе делать арт-объектом. У «Практики», правда, оболочка принципиально белая, чтобы ночью, подсвечивая предметы изнутри, смотреть на их тени – «чистую форму объектов дизайна».
Напоследок об экспозиции: стенды, на которых размещены проекты номинантов, исполнены в виде картонных стульев; это сделано в честь главного спонсора конкурса, компании Vitra, самого известного производителя дизайнерской мебели. К слову, именно коллекция стульев изначально была положена в основу музея дизайна Vitra в г. Вайль-на-Рейне, куда теперь отправятся обладатели первого места – архитекторы из Барнаула. Кампус Vitra, между тем, интересен не только коллекцией дизайна, но и своими корпусами, которые в разное время создали «звезды» мировой школы – Френк Гэри, Тадао Андо, Заха Хадид и др. Остальные участники экспозиции были награждены сувенирами – памятными кирпичами, которые «будут положены в основание будущего музея дизайна».
Алексей Малафеев, Евгений Затульветер и Антон Кириллов. Архетипы. I место.
Алексей Малафеев, Евгений Затульветер и Антон Кириллов. Архетипы. I место.
Алексей Малафеев, Евгений Затульветер и Антон Кириллов. Архетипы. I место.
Алексей Малафеев, Евгений Затульветер и Антон Кириллов. Архетипы. I место.
Алексей Малафеев, Евгений Затульветер и Антон Кириллов. Архетипы. I место.
Архитектурное бюро Практика. Денис Чистов, Григорий Гурьянов, Анастасия Глухова. Брутто: здание-упаковка для объектов дизайна. II место.
Бюро Атриум. Геннадий Надточий, Светлана Шилова. III место.
Бюро Атриум. Геннадий Надточий, Светлана Шилова. III место.
Владимир Бельский. Послание в бутылке. Шорт-лист
Екатерина Борисова. Хитровка. Шорт-лист
Никита Баринов. «Здесь жил и работал». Щорт-лист
