А.Г. Раппапорт

Автор текста:
А.Г. Раппапорт

Библиотека Ленина

0

Я много лет работал в небольшом институте теории и истории архитектуры, расположенном в здании музея архитектуры, что на углу Воздвиженки и Старо-Ваганьковского переулка (тогда это были, соответственно, - проспект Калинина и улица Маркса-Энгельса).  Нельзя не заметить, что в диспропорции названия этой крохотной улочки и символической значимости имен основоположников научного коммунизма есть некоторая ирония истории. Эта ирония сквозит и во многом другом, что связано с этим участком Москвы, в двух шагах от Кремля, Кутафьей башней, старым зданием Московского университета на Моховой, манежем, в котором лошадок сменили произведения изобразительного искусства, с неясным пока общим художественным итогом этой смены, и многими другими феноменами, историческими памятниками и сооружениями о которых чуть дальше.
 Сейчас Манежная площадь, на которую выходит и здание Библиотеки, обустроена Лужковым и Церетели в духе недорогих курортных мест, состязающихся с Версалем, о чем мы уж говорить лучше не станем. Работая в этом небольшом и небогатом институте, сотрудники часто проводили рабочее время  в залах самой Библиотеки Ленина. Главным препятствием для тех, кто имел туда пропуск  (а для этого надо было иметь специальное разрешение или ученую степень) был гардероб, очереди в который в зимнее время съедали половину рабочего дня. Мы это препятствие обходили, раздеваясь в своем институте, и перебегая в здание библиотеки по улице. В последующей истории, в 80 е годы, нашим работникам пришлось участвовать и в совсем неблагодарном деле – партийные и  советские органы мобилизовывали нас на строительство станции метро «Боровицкая», располагавшейся под зданием Румянцевского музея, с которого началась Библиотека Ленина и которое по сей день входит в ее состав.  Станцию построили, но при этом повредили способность грунта и здание Румянцевского музея, бывшего библиотекой  в 18 веке и сохранившего некоторые читальные залы и хранилища рукописей по сей день, так называемого Дома Пашкова, который единодушно считают величайшим шедевром Василия Баженова, стало трещать по швам. Сейчас разрушение здания приостановлено, но оно все еще находится под угрозой .
Для меня эта библитека, в просторечии называвшаяся «Ленинкой», ( милое слово, что то вроде каменки ( буржуйки) или мазанки – то есть печки или  хижины) стала столь привычным местом работы  - как научной, так и физической, что я уже перестал замечать ее архитектуру.
Название «Ленинка» прочно прижилось к этой библиотеке, так что ее новое имя РГБ – Российская Государственная Библиотека ( напоминающее  КГБ)  воспринимается как чужое, равно как и памятник Достоевскому, который не попав в библиотеку, устроился в какой-то странной позе  у входа наподобие вахтера. Как ни банально было в те времена именоваться чем-то ленинским, как раз библиотеке это шло, как и имя Салтыкова-Щедрина для питерской публички. Книжные хранилища освещались каким-никаким, но все же человеческим символом.
Имя  Ленина в 30 годы и позднее во время советской власти, использорвалось где только возможно, но в особености оно прижилось ко многим библиотекам и хотя Ленин своих книжных коллекций книгохранилищам  не передавал, ( правда в Библиотеку попал его письменный стол и стул, что тоже не мало)  большинство библиотек на просторах родины чудесной носили тогда Имя Ленина. То, что Библиотека Ленина могла по ошибке быть принята за собрание книг самого Ленина, - фантазия,  которая  усиливалась предысторией библиотеки и ее имени. Ведь до 1917 года называлась она Библиотекой Румянцовского музея, так как в ней располагалась коллекция книг, рукописей и картин графа Румянцева. Решение о переводе этой коллекции из Санкт-Петербурга в Москву было принято тогда, когда самого графа уже не было в живых, а именно в знаменательный для истории России 1861 год, но все же собственность колекции корреспондировала с именем музея. Коллекция была размещена в Пашковом доме, который по проекту Баженова выстроил себе не кто нибудь, а внук денщика Петра Великого, что говорит о демократических корнях российской аристократии.Эти демократические реминисценции были усилены жестом правительства, даровавшего Москве петербургскую коллекцию Румянцева именно в год осовобождения крепостных крестьян.
Сам Пашков дом находится на вершине Ваганьковского холма ( не путать с Ваганьковским кладбищем, расположеным совсем в другом месте). Это придает трехэтажному дворцу доминирующее положение в гордской среде, отчего, как рассказывают, отца будущей жены Николая 1 в 1818 году повели на бельведер здания, дабы позволить ему осмотреть печальную картину послепожарной Москвы. Тогда еще он был деревянным и украшался скульптурой Минервы, богини мудрости и знания. Фридрих  Вильгельм Ш, чуть не плача,  воскликнул – «вот она, наша спасительница», имея в виду поражение Наполеона, которому ему пришлось уступить половину Пруссии. Однако идеи Просвещения, которые нес Наполеон на восток все же одержали победу и здесь, и самый музей как и выросшая в 30\-40\-60\ годах рядом с ним огромная новая Библиотека могут считаться некоторой подводной компенсацией поражения Наполеона, пусть не в успехах завоевания его империи, зато в успехах того самого Просвещения, которое, несомненно, было дочерью вскормившего его Просветительства. И не случайно, что нарком соответствующего министерства, А.В. Луначарский как раз  и подписывал декреты, передававшие в библиотеку все новые собрания книг и рукописей.
Правда начались пожертвования материалов в фонды библиотеки сразу же после исторического решения о перенесении в Москву Румянцевской коллекции. Сюда попали замечательные фонды Солдатенкова и многие другие.
Строилось основное здание библиотеки с 30х по 60е годы, но главный корпус с читальными залами, к которому ведет любимая нашей архитектурой необычайно широкая и столь же скользкая в зимнее время лестница, был открыт в 1941 году, как раз накануне новых больших битв России, теперь уже не против Франции, а скорее за нее, против Германии..
Строительство продолжалось до 1960 года, а позднее, когда фонды библиотеки уже в ней не помещались, началась эвакуация их за пределы Москвы и  залы периодики переместились в Химки.
Случайно возникшие французские исторические ассоциации однако оказались неожиданно поддержаны и самим  видом новых зданий Библиотеки, построенных по проекту архитекторов  В.Щуко и  В.Гельфрейха. Проектирвоание библиотеки началось в 30 годы, в период перехода от конструктивизма к сталинскому классицизму. Здание библиотеки не вписывается ни в тот, ни в другой стиль и исследователи, за неимением лучшего, отностят его к стилю Ар-Деко, с которым у него и впрямь есть много общего. Хотя, если считать вместе с Г.Ревзиным. что стиль Ар-Деко есть прежде всего гедонистическое прославление богатства или роскоши, то применить этот термин к библиотеке будет не так уж и легко. Конечно в библиотеке нет ощущения какой-то особой бедности и военно-коммунистической экономии, но все же видеть в нем безумное опьянение роскошью тоже нет никаких оснований. В нем есть радость жизни, но в этой радости нет ничего высокомерного. Библиотека – что бы о ней ни говорили – свидетельствует о демократических веяниях тех самых тридцатых годов, которые в России и Германии начались славно, а кончились плачевно, отбив у наших граждан привычку думать о демократии и социализме в розовых тонах.
Тем не менее сама библиотека и снаружи и изнутри несет в себе некий праздничный демокоратический привкус.
Строилась она одновременно со знаменитой международной промышленной выставкой в Приже, где архитекторы возвели комплекс сооружений по оси моста, ведущего к Эйфелевой башне. Прямо перед мостом тогда были выстроены друг против друга два самых монументальных павильона выставки – СССР и Германии. Автором немецкого павильона был знаменитый любимец Гитлера Альберт Шпеер и скульптор , авторами советского Борис Иофан  и  Вера Мухина, установившая на ступенчатом заднии советского павильона свою знаменитую скульптурную композицию Рабочий и Колхозница, долгое время украашавшую площадь сбоку от входа на ВДНХ. Поскольку идея этого монумента принадлежала все же Иофану, остается только удивляться, как смогла она войти в советский Пантеон без проблем. Ведь прототипом ее была скульптурная композиция тираноубийц Гармодия и Аристогитона, что едва ли пришлось бы по душе товарищу Сталину, даже если сам он тираном себя не считал. Скорее всего, ему могла импонировать идея превращения тираноубийц в образцовую семью стахановцев, готовых жать и ковать во имя его утопии.
В противоположном конце главной оси парижского выставочного комплекса был раположен Дворец Шайо, выстроеннный на месте старого дворца Трокадеро. Вот этот  дворец, раскинувшийся по сторона холма и в котором сейчас действует несколько музеев и хочется сблизить с архитектурой Щуко и Гельфрейха, так как оба комплекса покрываются понятием Ар-Деко, стиля, сочетавшего новые технические матералы и формы и старые, классические композиционные идеи с необычной свободой и легкостью. Нечто подобное в то же время строили и в США, где главный небоскреб Мангхэттена Эмпайр Стэйт билдинг считается именно шедевром Ар-Деко. Можно заметить, что он относится к разрушенному ВТЦ Ямасаки как Библиотека Ленина к посохинским зданиям Нового Арбата. Первое- выдающаяся архитектура. Второе - материализация голой схемы-символа.

Здание библиотеки 40х годов непредсказумым образом поддержало и тему Пашкова Дома. Оно также как старый дворцовый корпус открыто городу. Но если Пашков дом смотрит на Кремль и замоскворечье с ваганьковского холма, оказываясь как бы за чертой города, то угловой вход в новый корпус библиотеки втягивает пространство города внутрь, заглатывает горожанина, соблазняет его таинственными сокровищами культуры. Да, конечно, не все помещения библиотеки так просторны как двухсветный  главный читальный зал,  или как двухэтажный вестибюль с каталогами, но тема широкой лестницы вводит в здание как во дворец и обещает читателю путешествие в мир знаний.
Тем самым  сходство дворца Шайо, Эмпайр стейт билдинга и Библиотеки обнаруживается именно в этой паноптичности зрения и созерцания. Это урбанистическая тема полета, подъема и в какой-то степени – ускользания, исчезания. Здание библиотеки Ленина хоть и причисляется к шедеврам сталинской архитектуры, по духу сталинскому ощущению города противоположна. Протитип сталинской архитектуры  пирамида, столп, вавилонская башня средь чиста поля. Здесь, наоборот, здание вырастает из среды и ведет человека в пещеру и лабиринт, поначалу открываясь ему приветливой колоннадой и двориком – кортиле, соединяющем в себе приветливость с некоторой торжественностью крематория. Да, это, конечно противоречивые мотивы. Но знание принадлежит загробному миру, а в сталинское время и вовсе становится катакомбной сферой. Поэтому приветливость входа и парадность дворцовой лестницы становятся маской, за которой секретные сведения. Фонды библиотеки чистятся от всех идеологических зараз, книги становятся недоступными, уничтожаются или  отправляются в спецхран,  а чаще -  просто не читаются. Кажется, статистика говорит о том, что из десяти с лишним миллионов единиц хранения читатели за всю историю библиотеки не востребовали и двух процентов. Рядовой читатель берет тут газеты и те книги, которые можно найти в любом киоске. Но есть и избранные, которые открывают в фондах сокровища, неведомые даже самим хранителям. И вот архитектура этого здания каким-то образом унаследовала от румянцевского музея эту двойственность, она распахивает широкие  ворота, в которые входят немногие.
Здесь в румянцовском музее некогда работал архивариусом и библиотекарем занаменитый философ Николай Федоров, незаконный сын князя Гагарина, автор уникального утопического проекта воскрешения мертвых отцов. Трудно найти более точный символ библиотеки, ведь как ни крути а подавляющее большинство авторов книг – отцы. Она даже в большей степени, чем музей, представляет нечто вроде спиритического сеанса, беседы с мертвыми, чьи голоса продолжают звучать и говорить.
Эта  устремленность библиотеки из пространства города во время истории оказывается и сегодня мощнейшим средовым и архитектрным символом, во много раз превосходя символику нелепых «книг» Нового Арбата.
Пусть само здание и не шедевр архитектуры, в среде Москвы оно занимает уникальное место. Игрой и иронией случая тут, напротив библиотеки, в начале Воздвиженки  в советское время располагалась Больница ЦК, где воскрешали к жизни давно изживших себя политически геронтократов Политбюро, а истлевшие в своих могилах авторы книг из библиотеки продолжали вещать истины, этим геронтократам неведомые. Впрочем, не все так, и вот анекдотический факт из жизни советского периода. В принципе ограниченные стеллажи книгохранилища библиотеки постоянно заполнялись своего рода священной  макулатурой, неисчислимыми изданиями полного собрания речей членов плитбюро и генсеков. Их без конца переводили на все языки мира и аккуратно складывали на полки библиотеки, хотя их никто никогда не читал и едва ли станет читать в обозримом будущем. Так что, лечившиеся в Больнице ЦК советские лидеры и физически и духовно выпадали из жизни по соседству. Все эти факты составляют как бы систему гротескных черт истории, во главе которых стоит поместить тело Ленина в Мавзолее, еще одном и, может быть, даже самом выдающемся памятнике Ар-Деко, тело, которое еженедельно моют в ванной и переодевают. Но толпа любопытсвующих насчет трупа и очередь читателей библиотки никогда не сливались в один поток. Каждый из них тек в противоположном направлении.
В известном, смысле, тем не менее, Ленина-Сталина можно считать продолжателем Наполеона. Он продолжал дело Просвещения и той же Революции, которая не только объявила культ Разума и Знания, но и поставила Бонапарта во главе империи и придала самой империи новый и весьма агрессивный характер. Нечто подобное произошло и с Лениным-Сталиным. Культ Разума и Знания – которое есть Сила, и в советской империи проявил тенденции к глобальной экспансии.  Ленинская библиотека в этом отношении дает символ обратного движения. Библиотека ведь не столько символ экспансии по пространству нашей планеты, сколько символ втягивания этого пространства в свои глубины, освоения этого пространства не оружием, а сознанием.
Рабочий и колхозница Мухиной не появились на крыше здания библиотеки, так как к тому времени сам Ленин уже претендовал вскарабкаться на самый высокий в мире небоскреб Дворца Советов на месте взорванного храма Христа Спасителя, неподалеку от Библиотеки напротив музея изобразительных искусств имени Пушкина. Пушкин имеет отношение к истории изобразительного искусства, более косвенное чем Ленин к библиотке, все таки, если Ленин и не завещал ей своей коллекции, то несомненно был фанатичным читателем. При всем при том, статуи подлинного божества эпохи, Иосифа Виссарионовича Сталина в Москве так и не появилось. В этом парадоксальном факте должно быть заключен какой-то метаисторический смысл, как и в неудаче строительства Дворца Советов. И хотя формула «Сталин- это Ленин сегодня» позволяла Сталину рассматривать статую Ленина на здании Дворца советов как собственную, а имя Ленина в Библиотеке тоже как собственное, что-то все таки тут не сходилось.
Здание Дворца Советов задумывалось и начинало строиться еще в тридцатые годы, открывая эпоху сталинского ампира. В какой-то мере авторство Иофана тут оказалось продолжением его же павильона на парижской выставке. Вновь само здание превращалось в гигантский постамент под скульптурой. На сей раз ваятелем стал Дмитрий Меркуров, племянник Георгия Ивановича Гурджиева, мистика и оккультного учителя, к тому времени уже прочно обосновавшегося в Фонтенбло.
Говорили, что в голове 80-метровой статуи Ленина, которой увенчивалось здание Дворца, будет не то библиотека, не то кабинет Сталина. Так или иначе великий читатель возносился под облака. Это, в какой-то мере, возможно и подкосило замысел. В зимние дни почти вся фигура, или во всяком случае ее верхняя часть должна была бы скрываться в облаках. В отличие от «облака в штанах», штаны вождя мировой революции высовывающиеся из облака не только не усиливали мифологического и религиозного звучания монумента, но самым неопровержимым образом его разоблачали. Предлагали противостоять стихии мощными вентиляторами, которые в этом месте всегда бы облака разгоняли, и прожекторами по ночам подсвечивать статую снизу. Но тут возникал образ вулкана, из жерла которого вздымалась бы фигура книголюба и человеколюбца, приобретая некие нежелательные инфернальные черты.
Сталин, вслед за Федоровым изобрел идею Мавзолея, настаивая если не на воскрешении, то во всяком случае на нетленности телесного бытия отцов, в данном случае это существительное применяется в переносном смысле, так как Ленин был бездетным, хотя Сталин и создавал свой образ как образ некоего архаического инцестуального потомка-брата, рожденного Лениным, как Минерва Зевсом – прямо из головы вождя.
Рождение из головы, вообще смысл итнтеллектуального рождения. И тесно связано с идеей знания и книги. Книгохранилище не есть крематорий, но в качестве хранилища, оно несмненно, принадлежит к типолгии кладбищ. Чтение, как и размышления не есть жизнь в полном смысле слова, это состояния некоторого транса, погруженности в прошлое, выключенности из бытия. В этом отношении Библиотека имени Ленина как и его мавзолей, стоящий буквально рядом, говорили о какой-то разорванность сплошного бытия, каких то щелях или складках этого бытия, куда можно на время ускользнуть, спрятаться, схорониться.
В то же время посещение трупа Ленина и углубление в исторические предания дают образец взаимодополнительных культов приобщения к времени и авторитету. Первый – бессловесное созерцание,  второй насыщенный оживающими словами диалог. Это убегание из пространства городской среды во время памятников и памяти, забвения и воспоминаний, то есть время ритуала.
Библиотека имен Ленина была местом такого ритуала, это было, как и Дворец Советов,  ритуальное здание и, обретая его в самом центре города,  стремящегося прочь от прошлого, устремленного к будущему, оно  свидетельствовало о том, что и будущее, и прошлое уводят человека от жизни,  на чем их сходство, впрочем, не кончается, а только начинается.
И тут то мы и получаем возможность увидеть особый смысл архитектуры Ар-Деко, суть которого далеко не только в том, что в нем савозит порой наслаждение богатством, таковое встречалось и в других стилях. А в том, что в нем мы видим точку равновесия между прошлым и будущим, еще или уже не влекущими человека ни в утопию будущего, ни в утопию прошлого, позволяющую ему, человеку, играть обеими песрпективами и прячась от настоящего в воспоминаниях или фантазиях, не становиться их беззащитной жертвой. Библиотека Ленина остается в истории России и русской архитектуры одним из памятников такого счастливого, хотя и крайне недолгого равновесия.

01 Января 2006

А.Г. Раппапорт

Автор текста:

А.Г. Раппапорт
Похожие статьи
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской Линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Вилкинсон и Мак Аслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Леонидов и Ле Корбюзье: проблема взаимного влияния
Памяти Юрия Павловича Волчка. Статья готовилась к V Хан-Магомедовским чтениям «Наследие ВХУТЕМАС и современность». В ней рассматривается проблема творческого взаимодействия Ле Корбюзье и Ивана Леонидова, раскрывающая значение творчества Леонидова и школы ВХУТЕМАСа, которую он представляет, для формирования основ формального языка архитектуры «современного движения».
Неизвестный проект Ивана Леонидова: Институт статистики,...
Публикуем исследование архитектора Петра Завадовского, обнаружившего неизвестную работу Ивана Леонидова в коллекции парижского Центра Помпиду: проект Института статистики существенно дополняет представления о творческой эволюции Леонидова.
Технологии и материалы
Карусель для авиаторов
Для обновленного Парка Авиаторов в Петербурге компания «Новые горизонты» спроектировала и построила игровой комплекс «Карусель». Яркий объект с двумя ярусами маркирует главную событийную площадь парка, а детям предлагает разнообразные сценарии игры на разной высоте.
Устойчивое завтра
Названы победители Holcim Awards – премии за достижения в области устойчивой архитектуры. Показываем все проекты из «короткого списка».
Новые декоры в европейской коллекции Homapal 2022-23
Еще больше уникальных цветов и поверхностей металлизированных HPL пластиков появилось в обновленной коллекции бренда Homapal. Самые изысканные металлические текстуры сочетаются с преимуществами износостойкого и гибкого ламината.
Блестящая жизнь в деталях
В ряду металлов, которые выигрышно смотрятся как в классическом, так и в ультрасовременном интерьере, латунь занимает особое место. Неслучайно ее называют «новым золотом». На примере проектов компании HÖGER смотрим, как добиваться эффекта “латуни” и других металлов при помощи современных технологий.
Фасадная подсистема от «ОРТОСТ-ФАСАД»: надежность...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД» разработала и запустила собственное производство подсистемы для устройства облицовки навесных фасадов. Инновационная разработка позволяет решать проблемы, связанные со сложной геометрией фасадов и работами на высотных зданиях.
Декоративное панно из алюминиевых панелей ГК АСП...
На путевой стене станции метро «Яхромская» в Москве установили монументальное панно в честь празднования 800-летия столицы в 1947 году. Панно выполнялось из трехслойных алюминиевых панелей с сотовым заполнением от компании ГК АСП.
Зимний сценарий
Осень и зима – не повод грустить и сидеть дома.
Рассказываем, какие малые архитектурные формы делают общественные пространства теплее, уютнее и интереснее даже в самые промозглые, пасмурные или студеные дни.
Больше чем детская площадка
Компания «КБЭА» из Чебоксар переосмысливает функционал детских площадок: с их помощью наука выходит в городское пространство и становится частью социокультурного программирования территорий.
Будущее фасадной инженерии: как решить проблемы строительства...
Вместе с постоянно развивающимися технологиями строительства область фасадной инженерии также переживает значительные изменения, однако далеко не все оказались к ним готовы. Опытом делится компания Unistem, лидер на рынке фасадного консалтинга.
Ригель и двоичный код.
ИТ-парк им. Башира Рамеева
На фасадах ИТ-парка имени Башира Рамеева в Казани – облицовочные материалы преимущественно российских производителей, в том числе клинкер ригельного формата.
Философия проекта изначально подразумевала полный контакт здания с человеком – как визуальный, так и тактильный.
Краски и штукатурки Baumit: идеальное финишное покрытие
В процессе отделки дома или квартиры одним из главных вопросов является выбор финишного покрытия, ведь это решение влияет не только на внешний вид стен сегодня, но и на то, как они будут выглядеть со временем. Рассказываем о том, какие штукатурки и краски предлагает Baumit для создания идеального фасада и интерьера, которые будут радовать много лет.
Облицовочный кирпич от BRAER: размер имеет значение
Сегодня наиболее распространенными форматами кирпича являются 1НФ, 0,7 НФ и 1,4НФ. У каждого есть свои преимущества. В линейке облицовочных кирпичей BRAER есть все три, но как определиться с выбором нужного? Попробуем разобраться.
Отдых в большом городе
Простая скамейка, установленная в нужном месте, способна дарить минуты отдыха и объединять. Рассказываем, как с помощью городской мебели «Хоббика» даже в самом урбанизированном контексте можно устроить островки для полноценной релаксации.
Кто построит будущее
Детские площадки меняются вместе с городской средой и предлагают детям не только палитру сенсорных ощущений и физической активности, но и образы, заимствованные у мировой архитектуры. Один из примеров – футуристические игровые комплексы, спроектированные компанией «Новые горизонты».
Геометрия городского комфорта с Axyforma
Молодой и демократичный бренд Axyforma предлагает пересмотреть подход к благоустройству в пользу комплексных решений с лаконичными и взаимозаменяемыми элементами.
Сейчас на главной
WAF Inside 2023: туфелька Золушки
Победитель интерьерной премии Всемирного фестиваля архитектуры – микродом в Сиднее, сочетающий энергоэффективный и художественный подход: фасад облицован битым кирпичом, дом сам обеспечивает себя электричеством и комфортным микроклиматом, а каждое помещение обладает яркой харизмой. Рассказываем подробнее и показываем других финалистов.
Пресса: Место под солнцем: как архитекторы «Студии 44» находят...
Архитекторы из «Студии 44» Антон Яр-Скрябин, Евгений Новосадюк, Иван Кожин и Илья Сабанцев рассказали о новом поколении архитекторов, о проектах, которые уже сейчас формируют облик современных российских (и не только) городов, а также о том, как молодому архитектору найти свое место под солнцем.
Опыт, чувства и баланс
Бюро GAFA подготовило проект благоустройства «Дом Дау» – нового полностью жилого небоскреба в Москва-Сити. Вызовом стала компактная площадь дворов и «портрет» будущего жильца: архитекторы предлагают ему практику созерцания и замедления, обращаясь как к традиционным ландшафтным средствам, так и новым, способным удивить. Например, кинетическим скульптурам.
14+ ТОП сессий деловой программы «Казаныша»
Завтра в Казани стартует архитектурно-строительный форум. Стали разбираться в его программе и выбрали, для начала, 10 сессий, достойных внимания, для первого дня, и еще по 4 для других. Может быть, еще допишем. А пока интересующимся еще не поздно купить билеты.
WAF 2023: исцеление
Главные премии Всемирного фестиваля архитектуры взяли проекты, направленные на оздоровление окружающей среды и исправление ошибок прошлого: школа-парк в Нинбо, башня-«пробиотик» в Каире и ливневый парк на месте табачной фабрики в Бангкоке. Еще одна тенденция – условно «незападные» страны как место приложения концепций архитекторов. Самое заметное представительство в этом плане у Ирана.
Карельский лабиринт
Лабиринт-квест на территории музея «Карельский дом в Чашково» привлекает внимание посетителей и работает как продолжение экспозиции: для его создания архитекторы использовали национальные орнаменты и элементы традиционного зодчества.
Чайка серебристая
Реконструкция здания ресторана на Верхневолжской набережной в Нижнем Новгороде, по сути, окончательно утвердила название этого объекта. Даже если ресторану присвоят иное официальное наименование, все равно это – «серебристая чайка» – достаточно посмотреть на него и вспомнить историю места.
Здание D
Проект Харбинского центр дизайна на севере Китая создан архитекторами Wuxing Youxing Space Design на основе «типографского» мотива – буквы D.
Точка нового отсчета
Давно хотелось изучить пространство RuArts Foundation, созданное архитекторами ATRIUM, и наконец удалось. Оно уместное и впечатляющее, в нем интересным образом сочетаются традиции – в данном случае, галереи, и новации. Рассматриваем. А заодно вглядываемся в предисторию.
Достижение равновесия
Градсовет Петербурга рассмотрел и положительно оценил проект второй очереди ЖК «Шкиперский, 19». Решение, которое представило бюро SLOI Achitects, эксперты нашли сдержанным и соответствующим контексту.
Лепка ракурсом
Степан Липгарт внедряет на окраине Казани «схематизированное ар-деко», да еще и зеленого цвета, со стеклянистой корочкой на фасадах. Главные достоинства проекта – он тщательно выстраивает ракурсы, стремясь сформировать в непростом окружении зародыш города не только в смысле пешеходности, но и пластически. Работает с силуэтами, предлагает любопытные треугольные «горки» террас. Да и выстроен он как кристалл, по двум сеткам, ортогональной и диагональной. Что получилось, что нет, в чем особенности – читайте в тексте.
«Плавательный оперный театр»
Крытый бассейн начала 1970-х годов в Гамбурге, памятник архитектуры модернизма и одна из крупнейших оболочечных конструкций в Европе, реконструирован архитекторами gmp и конструкторами schlaich bergermann partner.
Разнообразие фасадов
Комплекс из жилья и офисов по проекту бюро ALTA в ближнем пригороде Парижа учитывает соседство маловысотной частной застройки, будущей станции метро и послевоенных многоэтажек.
Образовательный эксперимент для Севера
Бюро «Сити-Арх» продолжает работу над проектами экспериментальных государственных ДОУ: по многим параметрам им могут позавидовать частные сады и школы. На этот раз – в городе Губкинском Ямало-Ненецкого автономного округа. Будущих воспитанников ждет разнообразная образовательная и игровая среда, которая включает зимний сад, педагогов – возможности для внедрения новых практик.
Параметры комплексного развития
Рассматриваем три проекта КРТ, показанных Мособлархитектурой на Зодчестве 2023. Все они демонстрируют разные ракурсы комплексного подхода к планированию и раскрытию территорий, особенно – заброшенных промышленных, расположенных как рядом с Москвой, так и на отдалении.
Островная застройка
Градсовет Петербурга вновь рассмотрел проект застройки бывшей территории «Ленэкспо». Концепцию с восстановлением двух исторических зданий, продолжением Среднего проспекта и разностилевыми жилыми группами представила мастерская «Евгений Герасимов и партнеры».
Шумят березы
В фонде RuArts открылась выставка новых приобретений за последние 3 года: New Now. По воле куратора их объединяет тема эмоциональной рефлексии внехудожественных событий через искусство, а нам кажется, что – березовые стволы, рубленое дерево, привлекательная керамика и еще немного спирали разных Инфанте. Так или иначе, а срифмовано неплохо.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Над Жемчужной рекой
Самый большой в мире пешеходный мост Хайсинь в Гуанчжоу стал важнейшим общественным пространством этого гигантского города.
Свято место
Смелую тему – поиск образа храма вне конфессий – кураторы Osetskaya.Salov предложили участникам спроецировать в пять разных сред, в которых может существовать человек, от метавселенных до космического корабля. Получилось 5 роликов, созданных с активным использованием нейросетей. Показываем все.
Индивидуальный подход
Только человек с осколком зеркала в глазу не представлял себя хотя бы раз на месте бездомного. Понятно, почему тема давно стала хрестоматийной. В воркшопе АБ «ГОРА» и «Ночлежки» сделана попытка взглянуть на бездомных не как на массу, а как на личностей, разных людей с разными потребностями. Получилось 5 мини-проектов, лучший – про воду.
Ансамбль Петров
Градсовет Петербурга рассмотрел и в основном одобрил проект Триумфального столпа в честь победы России в Северной войне. Его должны установить рядом с Лахта-центром. Высота сооружения – 82 метра.
Парк на острове
Рядом с Королевским оперным театром во внутренней гавани Копенгагена открылся парк по проекту бюро Cobe.
Стиль лобби
Магазин бренда Emka выделяется в галерее торгового центра Ростова-на-Дону за счет ставки на сдержанность, ритм и асимметрию: проектируя пространство, архитекторы вдохновлялись образами хороших отелей. Среди сложных решений: гранитная кассовая стойка и деревянные кессоны на потолке.
Баланс света
Воркшоп «Световая инклюзия. On/Off» интересен тем, что его итогом стала методичка – сумма рекомендаций для изменения нормативов в сторону большего комфорта для людей с особенностями, будь то колясочники, слабо видящие и слышащие или люди с особенностями психики.
Освоение степи
Современная вариация юрты, которая подойдет для цифровых кочевников: ее можно перевозить на автомобиле, воздействие на окружающую среду снижено за счет очистки бытовых вод, предусмотрен альтернативный источник электроснабжения.
Убежище
Вторым победителем программы воркшопов «Открытого города» стал проект «Убежище. Вне круга света», под кураторством основателей бюро TIArch и преподавателей КГАСУ Ильнара и Резеды Ахтямовых.