Экспозиция «Дэвид Аджайе: форма, масса, материал», Музей современного искусства «Гараж», Москва, 2017. Фото: Алексей Народицкий © Музей современного искусства «Гараж»
Экспозиция «Дэвид Аджайе: форма, масса, материал», Музей современного искусства «Гараж», Москва, 2017. Фото: Алексей Народицкий © Музей современного искусства «Гараж»
С другой стороны, возможно, именно так и надо показывать современную архитектуру широкой публике: не пугая ее новаторством выставочного дизайна (так как ее часто и так пугает или хотя бы нервирует сам экспонируемый предмет), а как будто подманивая привычностью и даже банальностью подхода. А зритель, рассматривая ясно и даже скучновато поданные материалы, сам не заметит, как сменит гнев на милость и сочтет, что не все архитекторы наших дней (или последних ста лет) только портят городские и природные ландшафты, и что им можно дать шанс.
Экспозиция «Дэвид Аджайе: форма, масса, материал», Музей современного искусства «Гараж», Москва, 2017. Фото: Алексей Народицкий © Музей современного искусства «Гараж»
В любом случае, в экспозиции есть два однозначно занимательных компонента. Первый – своего рода макеты в масштабе 1:1, mock-ups – нанесенный на стеклянный фасад «Гаража» узор такого же фасада лондонского Центра Стивена Лоуренса, выполненный по дизайну Криса Офили, и фрагмент не менее орнаментального фасада Национального музея афроамериканских истории и культуры в Вашингтоне. Другая точка притяжения – исходные материалы и впечатления, ставшие основой для того или иного проекта. Полосатые тканевые палатки местных уличных торговцев, как выясняется, повлияли на решение фасадов двух библиотек нового типа в лондонском Ист-энде – Idea Store, первых общественных построек Аджайе. Также его внимание привлекли разноцветные полевые цветы на лугу, где была затем построена Московская школа управления «Сколково». Там же можно узнать подробнее о первоисточнике «роз» на стенах социального жилого дома в Гарлеме: декор расположенных рядом таунхаузов начала XX века поражает своими пышностью и разнообразием. Становится также ясно, что почти всегда Аджайе вдохновляется африканским искусством, даже когда даже формального повода для этого нет – как с тем же «Сколково».
Экспозиция «Дэвид Аджайе: форма, масса, материал», Музей современного искусства «Гараж», Москва, 2017. Фото: Алексей Народицкий © Музей современного искусства «Гараж»
Однако главную функцию монографической выставки экспозиция выполняет, позволяя взглянуть заново на творчество Аджайе, охватить его взглядом и удивиться его неоднородности и даже неровности. Продуманные, сложные объекты соседствуют с постройками одного приема или жеста, такими, как библиотека имени Фрэнсиса Грегори в Вашингтоне с монотонными крупными ромбами фасадов. Но у них всех есть все же общее: особое внимание, которое архитектор уделяет внешней поверхности своих зданий. В ранних проектах, лондонских домах и мастерских для молодых представителей лондонской богемы – Джейка Чэпмена, Криса Офили, Юэна МакГрегора и многих других, которые и принесли Аджайе славу, это имитация монолитности, подчеркивающая их закрытость для окружающей среды – плотной городской застройки. В общественных зданиях – это игра с орнаментом, материалом, цветом: полоски упомянутых Idea Store, «мозаика» школы «Сколково», «розы» в Гарлеме, роспись Офили и перфорированный металл в центре Стивена Лоуренса, орнаментальная «кладка» в «Ривингтон-плейс», решетки Смитсоновского музея афроамериканских истории и культуры на вашингтонском Молле. Практически все, что делал Аджайе до сегодняшнего момента – именно о поверхности, или по большей части о ней.
Экспозиция «Дэвид Аджайе: форма, масса, материал», Музей современного искусства «Гараж», Москва, 2017. Фото: Алексей Народицкий © Музей современного искусства «Гараж»
Пространству при этом приходится сложнее: не очень удачен атриум – ключевое пространство Idea Store на Уайтчэпл-роуд, не слишком удобны и плохо освещены солнцем квартиры в жилом доме в Гарлеме… Поэтому сложно отделаться от ощущения, что идеи и ценности Аджайе – тоже поверхностны. Он исследует архитектуру африканских столиц – но при этом не ищет помощи местных экспертов или посвященных этой теме книг, а просто просит таксиста показать ему город – и фотографирует все интересное. Он говорит про социальность как категорию своего творчества, в то время как его не такие уж многочисленные «народные» проекты – как правило, вполне статусны, очевидно поручены ему как человеку с африканскими корнями и способствуют его карьере. Никакого активизма здесь нет. Небольшой натяжкой будет предположение, что имидж этого архитектора – умеющего привлечь и удержать внимание, включая такие неожиданные способы, как сотрудничество в качестве модели с маркой модной одежды – тоже продуманно выстроенный фасад, гораздо плотнее и наряднее, чем у его предшественников – более непосредственных «архи-звезд» старшего поколения. Успех Аджайе – крупные проекты, рыцарское звание – показывает, что, очевидно, за таким «фасадизмом» – будущее: как минимум, в сфере архитектурного самопиара.
