WAF. Гордость и предубеждение

Концепция Всемирного архитектурного фестиваля, сокращенно WAF – главная удача его организаторов фестиваля. В 2008 состоялся первый фестиваль, который довольно радикально отличался от традиционных архитектурных мероприятий откровенной коммерциализированностью, органично дополнявшей его претензии на глобальность и общедоступность. Каждый архитектор мог подать свой проект или постройку на конкурс за деньги, и также за деньги должен был приехать и защитить его перед жюри в случае, если проект отбирали в шорт-лист. Победители разных номинаций в финале соревновались между собой за статус лучшего здания и лучшего проекта мира. Расчет организаторов на присущую всем архитекторам здоровую амбициозность и стремление к признанию среди своих же коллег был точен. С первых же фестивалей количество участников только росло, чему немало способствовала смена мест проведения фестиваля.

Для россиян WAF открыл дверь в общемировое архитектурное пространство. Эта премия – одна из немногих, чей формат не предполагал никаких ограничений или фильтров на входе. Формат платных смотров-конкурсов был хорошо знаком нашим архитекторам, а цена «входного билета» по тем временам ещё не могла быть камнем преткновения на пути к сияющим вершинам мирового признания, на которое, что греха таить, рассчитывали практически все российские соискатели, среди которых были многие лучшие архитекторы страны. Успех на внутреннем рынке давал право ожидать не менее ощутимых результатов и на международной арене. Но за семь лет ни один из 20 российских проектов, вышедших в шорт-лист, не стал победителем своей номинации. Это не могло не сказаться на энтузиазме со стороны наших соотечественников. Возникло устойчивое представление, что на международной арене в отношении российской архитектуры действуют все те же негласные «санкции», что и в экономической и политической сферах. Ситуацию в корне изменил прошлогодний фестиваль, закончившийся небывалым триумфом нашей архитектурной школы – победа «Студии 44» сразу в двух номинациях вернула интригу в конкурсную процедуру и надула паруса амбиций российских архитекторов. «Мифический заговор» оказался не столь всеобъемлющ и вновь появилась надежда прорваться на международный Олимп, следуя примеру питерских коллег. В 2016 году в шорт-лист вышли рекордные 12 российских проектов, точнее 11, так как бюро Blank architects представило частный загородный дом под польским флагом.

Подобная уверенность в конкурентоспособности российской архитектуры и стремление завоевать признание на международной арене на фоне всё более явного архитектурного кризиса в стране не может не удивлять. Почему это так важно для российских архитекторов? Почему это важно сейчас, в контексте ухудшения качества архитектуры в массовом строительстве? Как можно соревноваться в виртуозности объемно-пространственных, конструктивных и инженерных решений, когда приходится проектировать с учётом, мягко говоря, ограниченных возможностей строительной промышленности и катастрофического уровня профессионализма строителей, собранных по городам и весям. Как можно соревноваться в оригинальности и неангажированности проектных решений, если так и не отлажен и не функционирует в рабочем режиме институт архитектурных и творческих конкурсов? Откуда возьмутся новые имена и свежие идеи, если кризис архитектурного образования констатирован на официальном уровне? Как можно соревноваться в социальной значимости проектов, если в стране в принципе отсутствует заказчик, разделяющий понимание значимости социальных аспектов в любом, даже коммерческом проекте?

Все эти и многие другие вопросы возникают в сознании, когда просматриваешь подборку проектов шорт-листа WAF. Российские постройки и проекты выделяются среди них, но не потому что сами по себе хуже, с этим как раз нет проблем, и всё, что мы оказываем на фестивале – это очень хорошая архитектура, абсолютно не уступающая зарубежным проектам. Но в ней чувствуется оторванность от общего архитектурного уровня в стране. Западные проекты воспринимаются как лучшие среди равных, как одни из множества созданных по сходным принципам и в сходных условиях, когда есть возможность оценить саму оригинальность авторского замысла, а не титанические усилия, потребовавшиеся для его сохранения. Российские проекты на WAF – как пики на кардиограмме – уникальные, единичные примеры, категорически выделяющиеся из общей массы архитектуры и проектной практики совсем иного качественного уровня. Исключительность удачной архитектуры, возможность создать её не благодаря действующей в стране системе, а вопреки ей – вот это отличает российские проекты и, как ни парадоксально, делает их более уязвимыми для критики. Не удивительно, что во время нескольких презентаций в этом году российские финалисты прямо говорили членам жюри о сложностях в ведении работы, поясняя какие-то нестыковки или накладки в проекте противостоянием: в каких-то случаях заказчику, в каких-то – срокам, отпущенным на разработку.

Это противоречие между амбициями архитекторов и реальностью нашего рынка достаточно серьёзно сказывается на стилистике подачи и защиты проектов, что для WAF является одним из важнейших элементов конкурсной процедуры. И каждый российский участник WAF должен быть готов к этому испытанию, причем не на 100%, а на все 200%, включая как сам 10-минутный доклад, так и визуальное сопровождение.

Защита на английском языке один из главных камней преткновения конкурса, и нужно сразу сказать, что не только для россиян. Всемирный статус фестиваля означает, что почти половина участников приезжает из стран, где английский язык не является широко распространенным. И достаточно посмотреть презентации хотя бы одной номинации, чтобы понять: с блеском показать и рассказать о своем проекте могут лишь считанные участники. Кого-то подводит знание языка, кто-то не рассчитывает продолжительность презентации, кто-то из-за стресса не может ответить на вопросы жюри.

Российские участники в большинстве своём отлично подготовились и выступали на уровне. Особенно хочется отметить UNK project, SPEECH и Wowhaus, чьи презентации прошли с блеском. Все три проекта вызвали немало вопросов жюри. Некоторые из которых были весьма каверзными. Например, у архитекторов бюро Wowhaus Алены Зайцевой и Анастасии Измаковой, представлявших Городскую ферму на ВДНХ, спросили, почему они считают, что этот проект нужно показывать в номинации ландшафт. Ольгу Полеткину, возглавлявшую работу над конкурсной концепцией, и Юлия Борисова, вместе презентовавших павильон Росатома, попросили пояснить, почему два задних фасада никак не решены.

Лучше всего были готовы и презентовали себя те, кто приехал на WAF не в первый раз и досконально знал о всех подводных камня. В этом плане, подача и презентация проектов «Студии 44» были на уровне топовых мировых бюро. Никита Явейн выстроил очень грамотную тактику, делегировав право представлять проекты ведущим архитекторам, молодым ребятам с отличным английским языком и готовых ответить на любой вопрос. Не менее успешна была тактика совместной защиты, когда основную презентацию рассказывал кто-то из англоговорящих сотрудников бюро, а руководитель подключался на этапе вопросов, давая более детальную или специализированную информацию. Пожалуй, менее эффективными приходится признать презентации, который делались самими руководителями, не владеющими языком в достаточной степени. Это отражалось на динамике подачи и детализации рассказа о проекте. А в сочетании с визуальным рядом, подходящим больше для наших традиционных градсоветов, такой подход не давал возможности произвести нужное впечатление на жюри.

А что касается качества визуальных материалов, то достаточно сказать, что и в этом аспекте «звёздные» архитекторы, получившие этот статус отнюдь не за скромность и стремление оставаться в тени, продемонстрировали на WAF-2016 высоты, достойные того, чтобы их взяли на вооружение и наши финалисты. На некоторые «звёздные» презентации, словно на концерты рок-звезд, набивалось столько народу, что было страшно за надувные павильоны. И причиной этому была не только классная архитектура и известные имена спикеров. Коллеги с удовольствием шли посмотреть на полноценное архитектурное шоу. Ассоциации с шоу-бизнесом здесь более чем уместны, так как многие презентации были прекрасно срежиссированы и включали как спецэффекты – например, презентация бюро BIG жилого комплекса «57 West» в Нью-Йорке наполовину состояла из великолепного мини-фильма о строительстве здания со сложной съёмкой с дронов, так и вставные номера, эталоном которых стало показательное выступление Вольфа Прикса из Coop Himmelb(l)au. Маэстро прямо во время презентации фантастического Музея современного искусства в Шэньчжэне обнаружил, что загружен старый файл и отказался продолжать рассказ, пока не загрузили новую версию с дополнительными фотографиями.

Жюри относится ко всем нестыковкам и накладкам достаточно лояльно и единственный вред, который может причинить плохая презентация или неубедительный рассказ – то, что архитектор не сможет донести до судей каких-то нюансов, которые могли бы быть решающими. Угадать, что выстрелит в этом году и под каким «знаменем» пройдет Всемирный фестиваль – вот задача, которую каждый финалист должен был решить ещё дома и включить в свою презентацию несколько пусть спекулятивных, но от того не менее выигрышных «маячков». В идеале необходимо доказать, что здание качественно меняет положение дел в населённом пункте или сообществе. Очень уместны акценты на развитие культуры и борьба с социальным неравенством. Годятся темы возрождения культурных традиций и возврат к историческим корням. Про экологию и устойчивое строительства особо предупреждать никого не нужно, без них сейчас никуда.

Если попытаться проанализировать проекты, победившие в каждой из номинаций можно с известной долей точности вычислить, какие факторы оказались решающими и в соответствии с какими аспектам, продиктованным конъюнктурой архитектурной моды или каким-то новым трендом в глобальном информационном пространстве, жюри принимало свое решение. Такого рода игра в «угадайку» очень полезна всем, кто планирует участвовать в следующем WAF – и не просто участвовать, а побеждать.

Вот, например, как комментирует председатель жюри Гран-при конкурса Дэвид Чипперфильд выбор Центра диалога «Przełomy», филиала Национального музея в польском городе Щецине от бюро KWK Promes «Лучшим зданием года»:
«Этот проект обогащает город и жизнь города. Он соединяет воедино три ключевых для города периода истории: до Второй мировой войны, во время войны, разрушения и послевоенного развития, который значительно деформировал застройку центра города. Авторы используют рельеф как часть концепции музея, визуализируя таким образом уход в глубь истории, чтобы исследовать память и археологию города, в то время как над землей остается видимой небольшая часть здания с пилообразной крышей, образ которой может быть интерпретирован в широком диапазоне. Архитектура музея раскрывает прошлое, но делает это в поэтическом, оптимистичном и креативном ключе».

Сергей Чобан, член жюри номинации «Культура» раздела «Реализации», так объясняет победу музея в Щецине: «Нужно сказать, в номинации »Культура" была огромная конкуренция. Но победу мы присудили польскому музею. Архитектура культурного объекта не всегда должна быть вызовом контексту. Особенно, если рядом уже есть яркое высказывание, как в данном случае. Вместе градостроительной какофонии, авторы музея создали интересное общественное пространство, которое сразу же стало очень популярно у жителей города. И смогли уложиться в достаточно скромный (в сравнении с другими номинантами) бюджет. В этой архитектуре заложен ясный манифест, который был поддержан и решением большого жюри, присудившего ему главный приз на фестивале WAF-2016".

Внешне предельно простой и маловыразительный проект признан лучшим зданием мира, благодаря заложенным в него – и донесенным до жюри! – смыслам. После объявления результатов некоторые члены российской делегации возмущались странностью этого решения. Хотя тут нельзя не отметить интересную параллель: в России на фестивале «Зодчество» признан лучшим проект музея, также частично заглубленного в землю, архитектурные решения которого продиктованы заложенными смыслами и глубокими ассоциативными рядами. Жаль, что комплекс «Куликово поле» не номинировался в этом году на WAF, было бы интересно посмотреть на состязание двух столь различных визуально, но близких в концептуальном плане объектов. Тем более жаль, что скорее всего в следующем году для жюри в номинации «Музеи» и всего WAF будут работать другие приоритеты.

Нужно ли участвовать в WAF россиянам? Имеет ли это смысл играть в эту игру со странными правилами, не всегда понятными и просчитываемыми? Да, нужно и да, имеет. Именно об этом говорили все участники нашего опроса, опубликованного накануне старта фестиваля. Нужно подавать проекты, нужно готовить планшеты, нужно готовить презентации и готовиться самим, причем делать это с максимальной самокритичностью и пониманием, что никто там не знает и не обязан знать, насколько ты крут здесь в России. На WAF свою крутость нужно доказывать заново. Хотя лучше не доказывать, а постараться получить удовольствие и насладиться драйвом от участия в этом грандиозном и захватывающем марафоне, состоящем из сотен собранных со всего мира проектов. Больше драйва, больше удовольствия от самого процесса – и меньше амбициозных ожиданий.

На WAF собираются архитекторы со всего мира и царит удивительная атмосфера, которую правильнее всего охарактеризовать как цеховое единство. Там все делают одно дело и сталкиваются с одними и теми же, плюс-минус, проблемами. Удивительно, но там нет ощущения разделения на «звезд» и «не-звезд», которым страдает не в пример более показушная венецианская биеннале архитектуры, для которой богатство визуального ряда и провокационность высказываний зачастую превалирует над реальными профессиональными вопросами и проблемами. На WAF ты можешь защищаться в одном блоке с BIG и после объявления результатов обнаружить, что победу в твоей номинации отдели не им, и не Захе Хадид, а мало кому известному бюро из Польши. На WAF ты можешь пить кофе или есть салат, сидя за одним столиком с сэром Питером Куком или Дэвидом Чипперфильдом. И начинаешь по-другому осознавать, что такое архитектура, кто такие архитекторы, насколько сильно эта профессия определяет сознание и мировосприятие, что, по большому счету, не она имеет разделения по географическому или национальному признаку.

Ремарка: Может показаться, что у WAF нет недостатков и это практически идеальный архитектурный фестиваль. Что, к сожалению, не так. Есть одна вещь, которой катастрофически не хватает на Всемирном архитектурном фестивале, это – архитектура. Есть архитекторы, есть презентации и рассказы о проектах, есть общение, есть дискуссии, есть новые технологии и исследования на стендах спонсоров и партнеров. Но находясь внутри фестивального процесса ты не сразу, но понимаешь, что здесь отсутствует главное – то, ради чего был задуман фестиваль как финал общемирового архитектурного и интерьерного конкурса, то, ради чего его дирекция работала целый год, собирая беспрецедентную коллекцию лучших проектов и построек мира. Как именно презентуется эта коллекция? А никак! Все, что предоставляется гостям фестиваля – весьма демократичная, скажем из соображений политкорректности именно так, экспозиция, которая состоит из распечатанных на листах бумаги планшетов, подвешенных на «крокодильчиках» к простым деревянным рамам, расставленным вдоль внешнего периметра главного лекционного зала.

А так хочется увидеть всю эту архитектуру, собранную с разных концов света, созданную разными архитекторами, известными и не очень, с гигантскими бюджетами и на мизерные средства, сконцентрированную в одном месте в одном огромном зале. Хочется быть окруженным ею, видеть всё её разнообразие, впитывать визуальное богатство, чтобы потом возвращаться в презентационные залы и слушать авторов, меняя способ восприятия с визуального на вербальный. Хочется, надеяться, что этот недостаток WAF рано или поздно преодолеет, взяв на вооружение толику экспозиционного перфекционизма венецианской биеннале архитектуры.

Трудно удержаться от сравнения этих крупнейших мировых событий, фиксирующих основные тренды современной архитектуры. Они такие разные и в этом различии кроется парадоксальность профессиональных архитектурных мероприятий. Архитектура – штука одновременно и весьма прагматичная, клиентоориентированная, не зря некоторые называют её «второй древнейшей» профессией – но с другой стороны в ней есть шарм и шик, который архитекторы с удовольствием подчеркивают. Но если в Венеции удается создать образ высокохудожественного мероприятия, актуального и концептуального на острие современности, то на WAF всё крутится вокруг коммерческой и цеховой составляющей профессии.