Городу и миру. О римском музейном строительстве

Рим любит зрелища. И музейное событие — двойное удовольствие: и посмотреть, и радость праздника почувствовать. А если ко всему добавляется еще и архитектура, то это уже полнота бытия! Так, за 2010 год в Вечном городе состоялось, как минимум, пять открытий музейных зданий. Самих зданий было, правда, три. Одно — многолетняя стройка, другое — перепрофилирование, третье — завершение давней истории.

mainImg

Расхожий миф о Риме – городе музеев на деле оказался лишь следствием грамматического конфуза: город-музей — безусловно, но специализированных хранилищ культурных ценностей как таковых всегда обнаруживалась некоторая недостача. Все известные «храмы искусства» — частные коллекции, находящиеся в фамильных палаццо, в большинстве своем уже проданные или переданные государству и городской коммуне (чаще всего — за налоговые долги, а отнюдь не из патриотических побуждений). Собрание Корсини вместе с палаццо государство приобрело в 1883, Боргезе — в 1902. Коллекции сохранялись неделимыми в тех же дворцах, откуда они происходили, либо отправлялись в запасники. Дориа Памфили, Колонна и Паллавичини по сей день являются собственностью семьи, что наиболее заметным для туриста образом отражается на расписании их работы: первый — без музейных выходных «понедельников», второй — только полдня в субботу, а третий — вообще лишь в первое число каждого месяца. То есть о музеях как профессиональных организациях, ведущих экспозиционную деятельность, говорить сложно, ведь все это, скорее, «музеи-усадьбы», а не художественные музеи в привычном для европейца смысле.

Музей Монтемартини. Фото © Павел Отдельнов
zooming
Дворец Выставок. 1876–1882

Но музейное дело родилось все же здесь: инициировалось римскими папами, ими же и курировалось. Сикст IV, в духе эпохи Возрождения, положил начало первому в мире настоящему общественному музею, когда подарил в 1472 году римскому народу коллекцию древнеримской скульптуры, вместе с Сикстинскими Мостом и Капеллой. Антики тогда представили в Лоджии палаццо Консерваторов. Само здание для посещения было открыто уже в 1734 папой Клементом XII, заказчиком Фонтана Треви и первой реставрации Арки Константина. Опять же в Риме, в 1750-60-е, и опять же в папском кругу, при коллекции кардинала Альбани, работает Винкельман, поднимая историю искусства и описание памятников на научный уровень. И здесь же впервые архитектура направляется на собственно музейные нужды. Первым специализированным зданием, предназначенным для экспонирования произведений искусства и открытым для публичного посещения, стал ватиканский Пио-Клементино, заложенный Пием VI в 1771, и к которому в 1817–1822 архитектором Рафаэлем Стерном был пристроен зал Брачча Нуова. Этот комплекс надолго остался единственным специально построенным музеем в границах Вечного города, сохранив при том винкельмановские методы работы и не изменив экспозицию до наших дней. Но после того, как армия короля Виктора Эммануила II вступила в Рим в 1870, ватиканские музеи с самим Ватиканом перестали иметь какое-либо отношение к новой столице нового Итальянского Королевства.

Галерея современного искусства. 1911. Фото © Анна Вяземцева

С объединением страны заговорили о национальной идее, в которой искусство и образ Великого Рима неизбежным образом получили первую роль. Однако, несмотря на патетические гарибальдийские речи, с материализацией этой идеи не спешили. Рим — единственная в Европе столица крупного государства, где в XIX столетии — веке реконструкций городов и их наполнения внушительными зданиями общественно-просветительских организаций — не было построено ни одного большого художественного музея. Дворец Выставок местного архитектора Пио Пьячентини (Palazzo degli Esposizioni, 1876–1882), запоздалый вариант римского триумфального барокко с актуальным нововведением — стеклянным потолком, на «первой улице современного Рима» Виа Национале, был первым в Италии зданием, отданным целиком под нужды искусства, но не музеем с постоянной экспозицией. Также во время активной строительной программы выставочных помещений в связи с грядущей в 1911 Всемирной выставкой и 50-летием Объединения Италии появилась и Галерея современного искусства, построенная Чезаре Баццани в том же необарочном стиле римской Академии художеств Святого Луки, но с тонкой ноткой венского сецессиона. Тогда в галерее представили, в рамках национальной политики, все региональные школы рубежа веков. После Экспо галерея начала функционировать как музей современного искусства с той же экспозицией, которую, вместе с фондами, предполагалось расширять за счет будущих закупок с масштабных выставок, например, Венецианской Биеннале. Ни о каком итальянском варианте «National Gallery» или «Kunsthistorischemuseum», где бы можно было разместить государственную коллекцию произведений искусства, систематизированную по эпохам и школам, речи не шло — просто по причине отсутствия этой коллекции.

Национальный Римский музей в Термах Диоклетиана

В стремлении исправить положение, в рамках укрепления все той же национальной идеи, новая власть начала активно учреждать музейные организации: Национальный Римский музей (Museo Nazionale Romano) — в 1889, открытый к уже упомянутой Всемирной выставке 1911 в подготовленных для экспозиционных целей Термах Диоклетиана, Национальный музей этрусского искусства (учрежден в 1889), размещенный на вилле Джулия, и две художественные галереи — Национальная Древнего (1893) и Национальная Современного (1883) искусства. В течение ХХ века эти организации разрастались, получая в свое распоряжение дополнительные здания. Так, в ведение Национального Римского музея сегодня входят, кроме Терм, палаццо Алтемпс, крипта Бальби и палаццо Массимо алле Терме. К галерее Древнего искусства относятся коллекции в палаццо Барберини и Корсини. К ней же примыкают галерея Спада —собрание, приобретенное в 1927 вместе с одноименным палаццо у одноименного кардинала, палаццо Венеция вместе с коллекцией, Музей музыкальных инструментов и апофеоз римской музеефикации — «музей Трезубца», состоящий из ансамбля площади дель Пополо и включающий в себя все архитекурные сооружения, его образующие, со всем их содержимым.

Национальный Римский музей в крипте Бальби

Однако крупного музейного строительства в городе Риме не велось и в ХХ веке, и единственным большим музейным комплексом оставались Музеи Ватикана, которые, как уже отмечалось, к государству Италия и ее столице Риму отношения не имеют. Но строительная деятельность в музейной сфере все же велась: в 1930-е достраивали начатые на рубеже веков термы Диоклетиана, Галерею современного искусства и Дворец Выставок, в 1950-е — начинания 1930-х: Музей Римской цивилизации, Раннего Средневековья и Народного искусства в ЭУР, сохраняя при этом стилистику побежденного фашистского режима. Затем, после достаточно долгой паузы, оживление произошло в 1990-е в области т. н. индустриальной археологии. Крайне интересен пример теплоэлектостанции Монтемартини. В 1912 ее открывал Эрнесто Натан, первый либеральный мэр города, ратовавший за свободу и прогресс: с этой тэц началась электрификация Рима. В конце 1960-х тэц была закрыта, а в начале 1990-х отреставрирована и переоборудована в музей самой себя. По воле случая в 1997 здесь разместили предметы коллекции палаццо Консерваторов, закрытого на ремонт. Из античной скульптуры, размещенной между агрегатами 1910-1930-х гг. сформировали временную выставку «Боги и машины», ставшую затем постоянной экспозицией единственного в мире музея одновременно археологии и промышленности.

Музей Монтемартини. Фото © Павел Отдельнов

Руководствуясь этим позитивным примером, через несколько лет начали работы по перепрофилированию под художественные нужды, теперь — для коллекции современного искусства музея MACRO — еще двух промышленных объектов конца XIX века. Сначала – пивоварни «Перони», построенной в 1880-х в развивающемся тогда районе у Порта Пиа, затем — бойни тех же лет постройки на другом конце города, в районе Тестаччо. Первым, в 2002, было открыто пространство в «Бывших зданиях Перони», где, кроме выставочных залов, были также и такие атрибуты современного музейного комплекса, как медиатека, конференц-зал и творческая лаборатория. «Бывшую бойню», состоящую из двух помещений, открывали в два этапа: в 2003 – один павильон, в 2007 — другой. Этот комплекс, построенный в 1888-1891 по проекту архитектора Джоаккино Эрзоха – один из самых красивых объектов промышленной архитектуры в городе, а приспособление его под новые нужды стало еще одним, вместе с музеем Монтемартини, шагом в реорганизации первого индустриального района Рима. Тогда это пространство получило название MACRO Future и вскоре оказалось единственной крупной государственной выставочной площадкой для современного искусства: «Пивоварню» почти сразу (в 2004) закрыли на реконструкцию, которую поручили французской архитектриссе Одиль Декк. Но об этом — чуть позже.

Начало «интернационализации» римской архитектуры и внедрению «контемпорари» в римскую художественную жизнь было положено еще в 1997, когда министр культуры, член Демократической партии Вальтер Вельтрони получил от Министерства обороны обширный участок с давно заброшенными казармами Монтелло между Тибром и Виа Фламиниа. Назначением будущего объекта было объявлено «пробуждение в итальянском обществе интереса к современности». Его градостроительное положение было практически идеальным: крупные исторические памятники отсутствуют, в 4 остановках трамвая — площадь дель Пополо, в 10 минутах пешком — «современная» достопримечательность — не так давно открытый Парк Музыки архитектора Ренцо Пьяно; с одной стороны от выбранного места — буржуазный квартал Париоли, с другой, через Тибр — тоже не бедный Прати. Здесь же и еще одна модернистская достопримечательность: широко известный в советской литературе по железобетонным конструкциям Малый дворец спорта Пьера Луиджи Нерви, построенный к Олимпиаде-60.
Этот район между воротами Фламиниа и Мильвийским мостом пытались урбанизировать с начала ХХ века: построили Академию художеств, Министерство Морского флота, здание Архитектурного факультета, а из центрального отрезка Виа Фламиниа сделали бульвар со скамейками. Однако, несмотря на все эти попытки, район так и оставался чем-то средним между спальным и министерским, необжитым и неинтересным для посетителя. Римлянам и гостям столицы делать здесь было нечего. И тогда туда решили привнести два идентификационных компонента итальянской нации — музыку и визуальные искусства. Музыкой занималась «звезда» местного происхождения, Пьяно, музей же достался иностранке Захе Хадид. А министр культуры Вельтрони через три года стал мэром Рима.

Музей Монтемартини. Фото © Павел Отдельнов

Здесь нужно упомянуть еще один «звездный» иностранный музейный проект, реализованный в «эру Вельтрони», менее масштабный, но вызвавший гораздо больший резонанс. На этот раз современной архитектуре вменили традиционную римскую обязанность — обслуживать археологию — и расположили ее в историческом центре. Музей Алтаря Мира архитектора Ричарда Майера стал очередным римским долгостроем: возводился в течение 6 лет и был торжественно открыт в 2006, сразу же став эпицентром градостроительных скандалов. Здание Майера заменило старый навес конца 1930-х годов архитектора Витторио Морпурго, реконструировавшего весь прилегающий квартал Мавзолея Августа после его «освобождения» от концертного зала Академии музыки Святой Цецилии, обреченной тогда на многолетние скитания и обретшей новое пристанище — замкнем кольцо истории — в уже упомянутом комплексе Ренцо Пьяно. Так Майер стал первым архитектором, развернувшим стройку в границах Аврелианской стены после отмены в 1946 всех постановлений фашистского правительства о работах в историческом центре. Постройка американца в центре Рима, внутри самого масштабного ансамбля, реализованного внутри исторической застройки в эпоху Муссолини, выглядит все же, как некий манифест. Одиозный художественный критик Витторио Сгарби жег его макет, новый «правый» мэр Рима Джанни Аллемано предлагал вынести его на окраину и приспособить к иным целям. И споры вокруг него не утихают. В итоге Майера заставили переделать проект, а консервативную общественность — смириться с модернизмом.

Концертный зал Парко-делла-Музика. Фото: Roberto Ventre via flickr.com. Лицензия CC BY-SA 2.0

Работа Захи в этом ключе стала противоположным примером и, действительно, достигла своей цели — стимулировала наконец-то в римлянах интерес к «contemporaneo». Если до недавнего времени культурный римлянин, узнав о сфере интересов собеседника — «современная архитектура», спрашивал, кривясь и ожидая похожей гримасы в ответ: «А что Вы думаете об Ara Pacis?», то теперь с живой эмоцией: «А Вы уже были в MAXXI?». Если разбираться в причинах такой симпатии, их найдется немало: от итальянского неравнодушия к женскому полу до любви к элегантным диковинкам. MAXXI не видно на расстоянии, ни в одну так ценимую римским населением панораму города он не встраивается, и только со стороны служебного входа на территорию некоторой неожиданностью становится стеклянный «глаз-перископ» верхнего экспозиционного зала, но и он скорее вносит оживление в довольно скучную жилую застройку района. Вот так строгий, почти ордерный Майер не пришелся ко двору, несмотря на обильное использование травертина, а бетонно-стеклянная Хадид, вопреки своему совершенному равнодушию к итальянскому чувству формы и презрению к прямому углу, нашла свое место во взыскательном римском сердце.

Ричард Майер. Музей «Алтаря мира». Общий вид

MAXXI открывали два раза, что вполне симптоматично. В первое открытие в ноябре прошлого года — инаугурировали собственно архитектуру, во второе — в мае текущего — уже сам музей, по всем музейным чинам, с постоянной экспозицией и большими персональными выставками, одновременно с римской художественной ярмаркой «Roma. The road to contemporary art». Тогда же состоялось и еще одно громкое открытие еще одного долгожданного музея, о котором уже шла речь выше — MACRO Одиль Декк. Это майское разрезание ленточки и здесь тоже было не первым (после первого открытия, напомним, его через два года уже закрыли на реконструкцию), но и не последним. Людей в музей пускали только несколько дней в течение выставки, а затем он снова прекратил свою работу до осени, что, в общем-то, понятно, учитывая приближавшиеся тогда летние каникулы.

Ричард Майер. Музей «Алтаря мира». Общий вид

Работа эта кардинально отличалась от MAXXI как минимум тем, что была реорганизацией уже открытого музея, а также невозможностью для архитектора вклиниться в городской пейзаж: стены пивзавода следовало сохранить, чтобы не нарушить принципы «индустриальной археологии», а также характер ландшафта. Застройка окрестностей Порта Пиа далека от той, что по итальянским меркам считается исторической: рядовая эклектика министерств и жилых домов для их служащих, где любое здание представляет собой один и тот же тип —многоэтажного палаццо с внутренним двором. Над одним из таких внутренних дворов (даже пивоварня по типу планировки не составила исключения) и работала Одиль Декк, снабдив его перекрытиями из зеленоватого стекла, а также, в традиции французского модернизма — оголенными коммуникациями и садом-террасой, в итоге создав 10 000 м2 выставочных площадей. Таким образом, актуальная «индустриальная археология» здесь совместилась еще и с актуальной архитектурой.

Ричард Майер. Музей «Алтаря мира». Интерьер © Richard Meier & Partners Architects LLP

После таких многочисленных вложений в «модернизацию» город и министерство культуры не могли не отдать дань и вещам, более характерным имиджу места: дворцам и старым мастерам. Так, были открыты новые экспозиционные залы Национальной галереи в Палаццо Барберини, опять же после многолетних перипетий. «Наконец-то в Риме после 140 лет ожидания заполнена эта историческая лакуна… теперь и в итальянской столице, как и в других столицах мира, будет свой маленький Лувр», — радовался на открытии Франческо Мария Джиро, секретарь Министерства Культуры по культурным ценностям. А министр культуры Сандро Бонди делился впечатлениями от сумм, которые принесли в бюджет страны посетители Колизея и выставки Караваджо, возлагая те же надежды и на обновленное палаццо Барберини, притом любуясь на «Форнарину» Рафаэля, по его инициативе принесенную в Большой зал, где проходила пресс-конференция.

MAXXI - Национальный музей искусств XXI века. Фото © Iwan Baan

 
Нельзя сказать, что эти «140 лет ожидания» прошли в совершенном бездействии. Попытки создания большой галереи национального искусства стали предприниматься немедленно после объединения Италии, но с переменным успехом и итальянскими темпами. В 1893 учредили институцию «Национальная галерея древнего искусства» (Galleria Nazionale dell'Arte Antica) и разместили ее в палаццо Корсини, подаренном государству 10 годами раньше вместе с коллекцией, добавив собрания Торлония, Киджи, Эртц (Hertz), Монте ди Пьета и прочих римских патрициев. Практически сразу стало ясно, что палаццо Корсини не подходит для роли национального художественного музея ни объемами своих помещений, ни, по-видимому, расположением: улица Лунгара в районе Трастевере, до сих пор достаточно трудно досягаемая и закрытая высоким забором виллы Фарнезина — не лучшее место для репрезентации национальной идеи.
MAXXI - Национальный музей искусства XXI века

Палаццо Барберини намеревались приспособить для общественных целей довольно давно. Именно в этом районе разворачивалась новая градостроительная история Рима, где палаццо играло важную роль городской доминанты. Однако, приобрели его для размещения собрания Национальной галереи только в 1949, у уже разорившихся и распродавших свои коллекции принцев Барберини. И тогда в госсобственность перешло не все здание, а только второй этаж, единственное, что на тот момент принадлежало принцам, переместившимся в комнаты третьего этажа и жившим там до 1964. Здесь, в десяти залах, разместили коллекцию итальянского искусства славных XV – XVII веков. В остальной, большей его части с первых дней присоединения Рима к Итальянскому Королевству и до 2006 располагалось Офицерское собрание. Еще одна институция, до сих пор занимающая несколько помещений Палаццо —Институт нумизматики — сегодня ждет решения своей судьбы.

MAXXI - Национальный музей искусства XXI века

Открытые в сентябре этого года залы — это помещения, освобожденные от офицеров. В первом этаже расположилась коллекция XII – XV вв., к залам второго этажа было добавлено пять новых. Реставрация качественная, профессиональная и потому, видимо, сдержанная в визуальных эффектах. Немаловажную роль сыграло и то, что среди руководителей работ был архитектор — Лаура Катерина Керубини. Именно ей принадлежала идея не выдумывать заново несохранившуюся, но известную по источникам обивку стен, а создать напоминание о драгоценной тканевой отделке с помощью колеровки. То же в отношении росписей потолков и штукатурки карнизов — ориентация на максимальную аутентичность. Самым заметным действием была реставрация большого зала со знаменитым плафоном «Триумф Божественного провидения» Пьетро да Кортоны и замененной обивкой стен. Самым инновационным — установка подсветки по проекту архитектора Адриано Капута (Studioillumina), выполненная с намерением представить в одинаково выгодном свете архитектуру и экспонаты.

MAXXI - Национальный музей искусства XXI века. Фото © Roland Halbe

Целью открытия новых залов было извлечение шедевров из запасников и создание экспозиции, выстроенной по историческому принципу. Это и стало значительным новшеством для римского музейного дела. Принцип сохранения целостности коллекции здесь всегда был возведен в абсолют, собрания было разрешено продавать только целиком, а закон 1934 года, разрешивший продажу отдельных предметов, причисляется к преступлениям фашистского правительства. Так, значительным событием для культурной общественности был перенос в 1984 коллекции Корсини назад, из палаццо Барберини, в одноименное палаццо и возвращение ей ее целостности. В Галерее Спада, например, программно сохранена плохо воспринимаемая зрителем развеска кардинальских времен. Ведь, частная коллекция, как известно, ценна обладанием мастерами и раритетами и к научной систематизации не склонна.
Впрочем, в новой экспозиции палаццо Барберини была все же сделана попытка наконец-то попытаться представить некую «историю искусства без имен». Но, тем не менее, систематическая группировка работ почти не читается, и произведения выглядят скорее как экспонаты «музея-усадьбы», а не как панорама истории итальянского искусства. Тем более странно видеть столь «интерьерную» развеску в стране, где есть такие выдающиеся работы Карло Скарпы, как экспозиции музея Кастельвеккьо в Вероне и гипсотеки Кановы в Посаньо, там, где оформление выставок читают как отдельный курс лекций на архитектурном факультете.

MAXXI - Национальный музей искусства XXI века

Все же, теперь можно сказать, что теперь связь времен в Риме восстановилась: хронологический регистр «must see» дотянулся до наших дней, а классическому искусству отдан давний долг. Однако, не все сразу. На весну назначено второе (!) открытие Палаццо Барберини, на этот раз — для презентации третьего этажа, уже запущена перестройка музея Алтаря Мира. Еще когда-нибудь территорию Императорских форумов закроют для автотранспорта, а ниже по течению Тибра все-таки возведут Город Науки с новым научным музеем, конечно, при участии какого-нибудь знаменитого архитектора, и даже не одного. Так что однажды Рим снова будет не узнать. Panta rei — даже в Вечном Городе.

MAXXI - Национальный музей искусств XXI века. Фото © Iwan Baan
zooming
Музей современного искусства MACRO - новое крыло
zooming
Музей современного искусства MACRO - новое крыло
Музей современного искусства MACRO - новое крыло
zooming
Музей современного искусства MACRO - новое крыло
Национальная галерея в Палаццо Барберини. Фото © Анна Вяземцева
Открытие Национальной галереи в Палаццо Барберини. Министр культуры Сандро Бонди с директрисой музея. Фото © Анна Вяземцева
Национальная галерея в Палаццо Барберини. Плафон «Триумф Божественного провидения» Пьетро да Кортоны. Фрагмент. Фото © Анна Вяземцева
Национальная галерея в Палаццо Барберини. Фото © Анна Вяземцева
Национальная галерея в Палаццо Барберини. Фото © Анна Вяземцева

13 Октября 2010

Похожие статьи
Блеск глубокий и хрустальный
Новый клубный дом про проекту ADM architects спроектирован для района Патриарших, недалеко от Новопушкинского сквера. Он заменит три здания, построенных в начале 1990-х. Авторы нового проекта, Андрей Романов и Екатерина Кузнецова, сделали ставку на разнообразие трех частей объема, современность решений и внимание к деталям: в одном из корпусов планируются плавно изогнутые балконы с керамическим блеском нижней поверхности, в другом стеклянные колонны-скульптуры.
Перепады «высотного напряжения»
Третья очередь ÁLIA с успехом доказывает, что внутри одного квартала могут существовать объемы совершенно разной высотности и масштаба: сто метров – и тридцать, и даже таунхаусы. Их объединяет теплая «кофейная» тональность и внимание к пешеходным зонам – как по внешнему контуру, так и внутри.
Фасад под стальной вуалью
Гостиница Vela be Siam по проекту местного бюро ASWA в центре Бангкока напоминает о таиландских традициях, оставаясь в русле современной архитектуры.
От кирпича к кирпичу
Школа Тунтай на северо-востоке Китая расположена на месте карьера по добыче глины для кирпичного производства: это обстоятельство не только усложнило работу бюро E Plus и SZA Design, но и стало для них источником вдохновения.
Белый дом с темными полосками
Многоквартирный дом Taborama по проекту querkraft architekten на севере Вены включает на разных этажах библиотеку, художественную студию, зал настольного тенниса и другие разнофункциональные пространства для жильцов.
Змея на берегу
Деревянная тропа вдоль берега реки Тежу, спроектированная бюро Topiaris, связывает пешеходным и велосипедным маршрутом входящие в агломерацию Большой Лиссабон муниципалитеты Лориш и Вила-Франка-ди-Шира.
Храм тенниса
Павильон теннисного клуба в Праге по проекту Pavel Hnilička Architects+Planners напоминает маленький античный храм с деревянной конструкцией.
Перспективный вид
Бюро CNTR спроектировало для нового района Екатеринбурга деловой центр, который способен снизить маятниковую миграцию и сделать среду жилых массивов более разнообразной. Архитектурные решения в равной степени направлены на гибкость пространства, комфортные рабочие условия и запоминающийся образ, который позволит претендовать зданию на звание пространственной доминанты района.
Малевич и бани, природа и хайтек
Комплекс «Бани Малевича» планируется открыть осенью 2025 года на Рублёво-Успенском шоссе. Проект, разработанный DBA-GROUP под руководством Владислава Андреева – пример нетипичного подхода к образу СПА вообще и бань в частности. Намеренно уклонившись от всех видов аллюзий авторы отдали предпочтение характерным для стримлайна угловым скруглениям, сочетанию дерева с моллированным стеклом – сдержанным современным формам. Как внутри, так и снаружи. Изучаем проект.
Скорее скатерть и бокал!
Спустя много лет заброшенное Конюшенное ведомство в Петербурге наконец дождалось своего часа: по проекту «Студии 44» в этом году должны начаться первые мероприятия по восстановлению и приспособлению здания. И функция, и общий план работ предполагают минимальное изменение комплекса, который сохранил следы трехвековой истории. Все решения обратимы и направлены прежде всего на то, чтобы открыть памятник городу и погрузить его в кипучую светскую жизнь – для этого выбран сценарий культурного центра с выраженной гастрономической составляющей.
Материализация воздушных потоков
Международный аэропорт имени Николая Камова в Томске открылся в конце августа прошлого года. О проекте мы уже рассказывали – теперь рассматриваем реализованное здание. Функциональность усилена в нем символическим подтекстом: архитекторы бюро ASADOV стремились по максимуму отразить в архитектуре местную идентичность.
Полотно на веревке
Вилла Casa de Linho, построенная по проекту бюро Tetro на окраине Белу-Оризонти, романтизированно изображает профессиональную деятельность заказчицы-модельера.
Квадраты и ромбы
В проекте дома на 51 социальную квартиру в Барселоне от бюро Cierto Estudio учтены местные климатические и общественные условия.
Универсальный игрок
Офисный комплекс, выстроенный на 80% из древесины по проекту бюро ALTA на окраине Рена, стал «посредником» между сельским ландшафтом и насыщенной городской средой.
Город как сюжет
Подход Сергея Скуратова к крупным участкам хочется определить как «тотальный дизайн-код» – он в равной степени внимателен к общей композиции и деталям; а также настроен на то, чтобы абсолютно всё было продумано и подчинено авторской воле. Ренессансный, если подумать, подход, титанический труд, требующий завидной воли и упорства. Ну, и результат – заметные произведения. Рассматриваем возрожденный проект центральной части жилого района «Седьмое небо» в Казани, структуру, продуманную до «градиента акцентности» (sic!) фасадов. А также «литературную» идею и даже авторские сомнения в ней.
Восставший в пепле
Словенское бюро Ofis восстановило из руин историческое шале Адольфа Мура начала XX века на берегу Бохиньского озера. Его основной объем выполнен из дерева, карбонизированного по традиционной технологии.
Светлое подземелье
На Центральном вокзале в Амстердаме открылся новый терминал для пассажиров, отправляющихся в Лондон поездами Eurostar. Авторы проекта – ZJA Architects & Engineers и Superimpose Architecture.
Лаконичный образ времени
Жилой комплекс «Тайм Сквер», построенный на северном краю Петербурга, на вид лаконичнее и эффективнее, нежели его сосед и предшественник, ЖК New time. Тем не менее, рука архитектора очень даже чувствуется: темы «черного и белого», «внутри и снаружи», а, главное, «съедающей» массу пластинчатости фасадов – разыграны как по нотам. Тут вспоминаешь и классический модернизм, и так называемый «постконструктивизм».
Новая жизнь в карьере
Общественный центр по проекту Snøhetta – первое завершенное здание нового района в бывшем карьере недалеко от Гётеборга; продажи квартир здесь еще даже не начались.
Верхом на холме
Вилла «Сидоний» в предместье Праги, в популярном месте отдыха и хайкинга, задумана архитекторами Stempel & Tesar как конструктивный и технологический эксперимент.
Цветок озера
Прообраз здания «театра Камала» в Казани – ледяной цветок: редкое и хрупкое природное явление озера Кабан «застыло» в крупных летящих контурах стеклянных экранов, ограждающих основной объем, формируя его силуэт и защищая витражи от солнца. Проект консорциума под руководством Wowhaus, включавшего «звезду» мировой архитектуры Kengo Kuma, победил в конкурсе 2021/2022 года, был реализован близко к исходному замыслу в короткие, очень короткие сроки. Театр открыт в начале 2025. Кэнго Кума предложил образ ледяного цветка и контрапост холодного снаружи – теплого внутри. В течение 2022–2024 Wowhaus сделали все для его воплощения, буквально-таки ночуя на площадке. Рассматриваем знаковое здание и увлекательную историю.
Технологии и материалы
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
Сейчас на главной
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Торжество во дворце
Проект дворца бракосочетания во Всеволожске, подготовленный мастерской «Головин & Шретер», стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области». Архитекторы предложили комплекс в духе дворцово-парковых ансамблей пригородов Санкт-Петербурга: с симметричной композицией и регулярным садом. А также позаботились о том, чтобы на памятные фотографии не попадали припаркованные автомобили.
Пространство для диалога эпох
Бюро Urbanus ревитализировало бывшее место нахождения важнейшего даосского храма Юнлэ-гун, откуда он был перенесен в 1960-х из-за угрозы затопления при строительстве плотины на реке Хуанхэ.
Город древний, но пока еще несколько запущенный
Город Касимов Рязанской области – русско-татарский, тут до 1681 года (!) существовало ханство, впрочем, под общим руководством московских князей... Сейчас это туристический город с памятниками XVI–XVIII и далее веков, но небольшой. Задачей летнего практикума Института Генплана было предложить Касимову изменения, способные увеличить туристический поток и быть полезными жителям. Получилось много разных идей: от пешеходных маршрутов до переноса автовокзала.
Осторожно отмыто
В издательстве «Подписные издания» выходит книга Ксюши Сидориной – со-основательницы сообщества волонтеров-реставраторов Гэнгъ, которое с 2019 года отмывает и скоблит парадные Петербурга, открывая жильцам исторических домов сокровища: печи, мозаики, витражи. А еще – плитку. Именно плитка стала «цементом» книги, соединившим все – исторический экскурс, способы поиска ценных экземпляров, «каталог» парадных, а также опыт «партизанской» реставрации. О книге рассказывает редактор издательства Артем Макоян.
Кубок чемпионов
Небоскреб Bell на 1-й улице Ямского поля, 12 на первый взгляд строг и лаконичен, хотя скромным его назвать никак не возможно. Экономная стереометрия построена на работе с формой, близкой к овалу – а это одна из излюбленных тем архитекторов UNK. Обтекаемая поверхность основной формы с металлическими ламелями дважды посечена стеклянными срезами, графически демонстрируя суть исходной формы: ее простоту и одновременно сложность. К тому же здесь решены десятки сложнейших инженерных головоломок.
Полуцифровая среда
В Иннополисе под Казанью открылся первый 4-звездочный отель, спроектированный бюро MAD Architects. Интерьеры отеля сочетают элегантность и иронию, технологичность и комфорт, напоминая декорации компьютерной игры или фантастического фильма о недалеком будущем.
Y-школа
По проекту «БалтИнвест-Проект» в Гатчине построена школа на 800 учеников. Лучевая планировка позволила разделить младшую и старшую школы, а также спортивный блок, обеспечив помещения большим количество естественного света. На многослойны фасадах оштукатуренные поверхности сочетаются с навесными элементами разных цветов и фактур.
Тропа к центру Земли
Посетительский центр в Национальном парке ледника Снайфедльсйёкюдль в Исландии, спроектированный бюро Arkis, служит также смотровой платформой и пропускает через себя пешеходную тропу.
Краеугольный храм
В московском Музее архитектуры на днях открылась выставка, посвященная всего одному памятнику средневековой русской архитектуры. Зато какому: Георгиевский собор Юрьева-Польского это последний по времени храм, сохранившийся от домонгольского периода. Впрочем, как сказать сохранившийся... Это один из самых загадочных и в то же время привлекательных памятников нашего средневековья. Которому требуется внимание и грамотная реставрация. Разбираемся, почему.
Блеск глубокий и хрустальный
Новый клубный дом про проекту ADM architects спроектирован для района Патриарших, недалеко от Новопушкинского сквера. Он заменит три здания, построенных в начале 1990-х. Авторы нового проекта, Андрей Романов и Екатерина Кузнецова, сделали ставку на разнообразие трех частей объема, современность решений и внимание к деталям: в одном из корпусов планируются плавно изогнутые балконы с керамическим блеском нижней поверхности, в другом стеклянные колонны-скульптуры.
Фасад под стальной вуалью
Гостиница Vela be Siam по проекту местного бюро ASWA в центре Бангкока напоминает о таиландских традициях, оставаясь в русле современной архитектуры.
Спокойствие, только спокойствие
В издательстве «Кучково поле Музеон» вышла книга Александра Змеула «Большая кольцевая линия. Новейшая история московского метро». Ее автор – историк архитектуры и знаток подземки – разобрал грандиозный проект БКЛ в подробностях, но главное – сохранил спокойную и взвешенную позицию. С равным сочувствием он рассказал о работе всех вовлеченных в строительство архитекторов, сосредоточившись на их профессиональном вкладе и вне зависимости от их творческих разногласий.
Вся мудрость океана
В Калининграде открылся новый корпус Музея мирового океана «Планета океан». Примечательно не только здание в виде 42-метрового шара, но и экспозиция, которая включает научные коллекции – их собирали около 10 лет, аквариумы с 3000 гидробионтов, а также специально разработанные инсталляции. Дизайн разработало петербургское бюро музейной сценографии «Метаформа», которое соединило все нити в увлекательное повествование.
Перепады «высотного напряжения»
Третья очередь ÁLIA с успехом доказывает, что внутри одного квартала могут существовать объемы совершенно разной высотности и масштаба: сто метров – и тридцать, и даже таунхаусы. Их объединяет теплая «кофейная» тональность и внимание к пешеходным зонам – как по внешнему контуру, так и внутри.
Хрупкая материя
В интерьере небольшого ресторана M.Rest от студии дизайна интерьеров BE-Interno, расположенного на берегу Балтийского моря в Калининградской области, воплощены самые характерные черты меланхоличной природы этого края, и сам он идеально подходит для неторопливого времяпрепровождения с видом на закат.
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Уступы, арки и кирпич
По проекту PRSPKT.Architects в Уфе достроен жилой комплекс «Зорге Премьер», честно демонстрирующий роскошь, присущую заявленному стилю ар-деко: фасады полностью облицованы кирпичом, просторные лобби украшает барельефы и многоярусные люстры, вместо остекленных лоджий – гедонистические балкончики. В стройной башне-доминанте располагается по одной квартире на этаже.
Карельская кухня
Концепция ресторана на берегу Онежского озера, разработанная бюро Skaträ, предлагает совмещать гастрономический опыт с созерцанием живописного ландшафта, а также посещением пивоваренного цеха. Обеденный блок с панорамными окнами и деревянной облицовкой соединяется с бетонным цехом аркой, открывающей вид на гладь воды.
От кирпича к кирпичу
Школа Тунтай на северо-востоке Китая расположена на месте карьера по добыче глины для кирпичного производства: это обстоятельство не только усложнило работу бюро E Plus и SZA Design, но и стало для них источником вдохновения.
У лесного пруда
Еще один санаторный комплекс, который рассмотрел Градостроительный совет Петербурга, находится недалеко от усадьбы «Пенаты». Исходя из ограничений, связанных с площадью застройки на данной территории, бюро «А.Лен» рассредоточило санаторно-курортные функции и гостиничные номера по 18 корпусам. Проект почти не обсуждался экспертами, однако коэффициент плотности все же вызвал сомнения.
Вечный август
Каким должен быть офис, если он находится в месте, однозначно ассоциирующемся не с работой, а с отдыхом? Наверное, очень красивым и удобным – таким, чтобы сотрудникам захотелось приходить туда каждый день. Именно такой офис спроектировало бюро AQ для IT-компании на Кипре.
Санаторий в стилях
Градсовет Петербурга рассмотрел проект реконструкции базы отдыха «Маяк», которая располагается на территории Гладышевского заповедника в окружении корабельных сосен. Для многочисленных объектов будущего оздоровительного комплекса бюро Slavyaninov Architects предложило использовать разные стили и единый материал. Мнение экспертов – в нашем репортаже.
Налетай, не скупись…
В Москве открылся магазин «Локалы». Он необычен не только тем, что его интерьером занималось DA bureau, что само по себе привлекает внимание и гарантирует высокий уровень дизайна, но и потому, что в нем продаются дизайнерские предметы и объекты модных российских брендов.
Ласточкин хвост
Бюро Artel architects спроектировало для московского жилого комплекса «Сидней Сити» квартал, который сочетает застройку башенного и секционного типа. Любопытны фасады: клинкерный кирпич сочетается с полимербетоном и латунью, пилоны в виде хвоста ласточки формируют ритм и глубокие оконные откосы, аттик выделен белым цветом.
Белый дом с темными полосками
Многоквартирный дом Taborama по проекту querkraft architekten на севере Вены включает на разных этажах библиотеку, художественную студию, зал настольного тенниса и другие разнофункциональные пространства для жильцов.