Православие и архитектура

Неизвестно, как будет назван XX в. в истории России будущими учеными, может быть, - "смутнейшим". Ясно одно: это было удивительно противоречивое время. С одной стороны, сам факт революционного переворота 1917 г. и предшествовавшие ему события свидетельствовали о глубоком кризисе российской государственности, а стало быть, и Русской Православной Церкви как фундаменте этой государственности. Подтверждением тому явилось и последовавшее вскоре церковное обновленчество, на какое-то время расколовшее Русскую Православную Церковь и грозившее ей гибелью. С другой стороны, сотни тысяч новомучеников российских засвидетельствовали своей смертью силу и торжество Христовой веры, принеся страшную, очистительную для России жертву. В 20-30 гг. проявилась слабость народа, давшего возможность кучке откровенных бандитов-атеистов узурпировать власть со всеми вытекающими отсюда последствиями, и его духовная сила, что позволяет сопоставлять это время с веками гонений на первых христиан в Римской империи. Таковы и годы, непосредственно предшествовавшие революционным событиям. На фотографиях начала века можно видеть, например, слушателей Петербургской духовной академии, одетых в форменные куртки, напоминающие форму путейских инженеров, и сидящих в небрежных позах с папиросками в руках, но мы знаем, что недалеко от этого актового зала служит отец Иоанн Кронштадтский - один из самых удивительных русских святых.

Такие противоречия, естественно, отразились и в архитектуре. На фоне внешней пышности и помпезности, так свойственной русской архитектуре конца XIX - начала XX в. и особенно ярко проявлявшейся в интерьерах с обилием золоченых иконостасов и киотов, практически затмивших главное - икону, вдруг возникает стремление к возрождению русской национальной культуры. Архитекторов начинают учить работать "в разных стилях". Заказчик мог пожелать построить себе дом "в греческом стиле" или "в готическом", а мог - и "в русском". Характеризуя постройки этого времени, искусствоведы часто прибавляют приставку "псевдо". Так, говорится, что архитектор В. Шервуд построил в 1883 г. Исторический музей на Красной площади в псевдорусском стиле. Тем самым подчеркивается, что здание, возведенное в конце XIX в., стилизуется внешне под XVII в. Но в то же время параллельно идет процесс освоения нового, современного архитектурного языка, который позже будет назван модерном начала XX в. Его появление технически связано с изобретением железобетонной конструкции, в которой, в отличие от бетонной, растянутая зона армируется металлом, что значительно увеличивает прочностные свойства. Железобетонная конструкция позволяет перекрывать большие безопорные пространства и более свободно обращаться со стеной, прорезая в ней проемы практически любого очертания. Данное техническое достижение в соединении с явно проявившимся интересом к историческим истокам русской культуры дало очень интересный результат. Это можно видеть на примере двух храмов, построенных архитектором А.П. Аплаксиным в Петербурге: церкви иконы Казанской Божией Матери (1910-1912 гг.) и церкви Митрополита Петра (1911-1913 гг.). Архитектор полностью отказывается от каких-либо стилизаций. Он возвращает в архитектуру очень простую стену, завершение которой формируется особым образом, вызывая ассоциации с памятниками деревянной архитектуры. Но здесь - не точные копии с исторических форм, а свободная, иногда несколько утрированная и заостренная лепка формы и силуэта.

Очень интересен построенный в это же время архитектором В.А. Косяковым большой Морской собор в Кронштадте. Автор явно стремится вернуться к принципам чисто византийской архитектуры. Купол диаметром 27 м передает свой вес на стены через четыре крупные полукупола (конхи). Такая пластическая разработка внутреннего пространства вызывает совершенно явную ассоциацию со Святой Софией Константинопольской. Правда, девять веков истории русской церковной архитектуры не могли пройти незамеченными, и поэтому фасады храма, хотя и насыщенные "византийскими" деталями, формируются уже на русских принципах компактного объема, стоящего в пейзаже. Для возвращения к целостному восприятию внутреннего пространства собора в нем использован древний, одноярусный иконостас, который выполнен - как неотъемлемая часть архитектуры - в мраморе.

В Москве попытки возрождения эстетических категорий допетровской эпохи связаны с кружком художников, образовавшимся вокруг известного мецената С.И. Мамонтова. Их коллективным произведением, в котором главную роль играл живописец В. М. Васнецов, явилась небольшая церковь в Абрамцеве (1882 г.).

Несколько позже в этом же направлении начинает весьма успешно работать профессиональный мастер архитектуры А.В. Щусев. В 1908 г. он проектирует храм-памятник на Куликовом поле, а в 1912 г. заканчивает строительство собора Марфо-Мариинской обители по заказу будущей святой преподобномученицы великой княгини Елизаветы Федоровны.

В данных сооружениях происходит более глубокое проникновение в сущность национальной архитектуры, с ее свободным отношением к вопросам симметрии, детали, взаимосвязи пространств. Но тем не менее от них остается ощущение, почти необъяснимое, некоторой театральности. Большой художник пленен удивительно пластичными архитектурными образами древнего Новгорода и Пскова, они досконально изучены, что позволяет работать в данном жанре, и работать мастерски. Архитектор, как актер, входит в образ. Но меняются обстоятельства и через двенадцать лет происходит смена образа - А.В. Щусев приступает к проектированию, а затем строительству Мавзолея. Может быть, знание этого факта не позволяет с должным беспристрастием оценивать в целом мастерски "слепленный" объем храма-памятника на Куликовом поле. Сам прием соединения в одном объеме собственно храма и как бы монастырских башен, функционально в данном случае совершенно не нужных, усиливает ощущение некоторой театральности сооружения.

История не терпит сослагательного наклонения, и нам не дано знать, что было бы с русской православной архитектурой, если бы не катастрофа 1917 г. Но катастрофа произошла, и на этом история храмостроения на Руси завершилась, чтобы возобновиться только через 70 лет.

Современные проблемы храмостроения

Насильственное нарушение развития любой традиции в искусстве - вещь, достаточно болезненно переживаемая. Для некоторых его видов, связанных с непосредственной передачей живой традиции от мастера к мастеру, срок в 70 лет может оказаться вообще смертельным. В нашем случае этого не произошло по двум причинам. Во-первых, Церковь жила. Она жила трудно, испытывая гонения, давление государства, но жила и даже испытала определенный подъем с 1941 по 1953 г. Вокруг пусть немногочисленных приходов продолжалась работа, обеспечивавшая их литургическую службу: пеклись просфоры, шились облачения для священства, резались киоты взамен обветшавших и утраченных, поддерживались в рабочем состоянии здания действующих храмов. Во-вторых, само атеистическое государство, взорвав и обезобразив колоссальное количество храмов, объявило некоторую их часть "культурным наследием", что позволило профессионалам-архитекторам изучать их, занимаясь реставрацией. Профессия реставратора, возникшая на рубеже XIX и XX вв., сыграла вообще исключительную роль в сохранении русской культуры, вероятно, во всех ее областях и, может быть, больше всего в иконописи. До начала XX в. в архитектуре не было понятия реставрации. Многие шедевры отечественной архитектуры, в том числе весьма древние, перестраивались в угоду изменяющимся потребностям и вкусам, и часто до неузнаваемости. Под поздними записями, нередко малохудожественными, были сокрыты древние иконы и фрески. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на фотографию начала века Казанского собора на Красной площади в Москве. В нынешнем виде он восстановлен благодаря героическому труду архитектора-реставратора П.Д. Барановского, изучавшего и обмерявшего этот памятник архитектуры, а также собор Василия Блаженного (который тоже хотели взорвать) с риском для жизни, потому что в те времена это расценивалось как контрреволюционная деятельность. Фотофиксация памятника в процессе реставрации, а также точнейшие обмерные чертежи П.Д. Барановского позволили построить храм заново в первоначальном виде в 1993-1994 гг.

Сложность и тонкость профессии реставратора требуют от него точного следования духу и "букве" эпохи и данного памятника. Здесь полностью исключается проявление собственных художественных пристрастий и желаний, поэтому часто реставраторы занимаются определенной эпохой, тщательно изучая ее детали, строительные приемы, проникаясь духом времени. Когда речь идет об единичных памятниках, тогда задача решается относительно просто. Но если реставрации подвергаются сложные монастырские или городские комплексы, вобравшие в себя сооружения разных эпох, да еще имеющие более поздние перестройки и наслоения, проблема резко усложняется. Это можно сравнить с реставрацией древней иконы (допустим, XV в.), имеющей значительные утраты и записанной сверху хорошей живописью XVII или XVIII в. Как быть, на какой стадии прекратить расчистки, что сохранить? Но в иконописи в настоящее время дело обстоит несколько проще, так как существуют современные технологии, позволяющие сохранять все красочные слои, перенося их целиком на другие доски. В архитектуре это невозможно. И вот тут архитектор-реставратор должен решить, на какой временной срез (или разновременной) должен быть "состарен" данный ансамбль, чтобы минимизировать наиболее ценные культурные утраты. Но кроме реставрации частично разрушенных или восстановления разрушенных полностью храмов надо строить огромное количество новых, и часто там, где их никогда не было. За последние семьдесят с лишним лет архитектурный язык во всем мире значительно изменился, а поскольку естественный процесс развития в нашей стране был нарушен, постольку встает вопрос о том, каким же должен быть современный православный храм. Жизнь уже дает нам на это некоторые ответы, которые, пожалуй, можно и классифицировать. Во-первых, построено некоторое количество храмов и часовен, которые можно охарактеризовать словом "мимикрия". Сооружение (необязательно только храм) полностью стилизуется под некий "историцизм", каковым оно не является. Если это сделано качественно и угадано по масштабу, такое явление не вызывает протеста. Во-вторых, можно отметить уже как явление "народное" строительство храмов. Как правило, в удаленных от крупных городов районах люди на собственные средства и часто своими силами, не имея возможности заказать проект, строят небольшие храмы, сообразуясь со своим представлением о таком сооружении. Часто весьма наивные с профессиональной точки зрения эти постройки несут в себе ту подлинную любовь и теплоту, которой так не хватает современной архитектуре вообще (а откуда она может появиться, если ее нет в обществе?). В-третьих, делаются профессиональные попытки осмыслить современное архитектурное формообразование в контексте традиций православного храмостроения. Это наиболее сложное, спорное и неоднозначное явление. Тут важно понимание сущности традиции, а не ее внешних проявлений. Думается, что примером не совсем удачной интерпретации традиции является храм Георгия Победоносца на Поклонной горе в Москве. Стены большого по размерам храма разрезаны гигантскими стеклянными арками, превращающими это большое сооружение в сень, стоящую на четырех угловых столбах и имеющую в качестве стены легкое декоративное, изобразительное заполнение. Нарушен архитектурный масштаб, так как использован прием небольшой сени или часовни для крупного сооружения, нарушена и сущность традиции, потому что православный храм, вероятно, не может быть стеклянным, особенно в нижнем поясе, поскольку он представляет из себя иной мир, неземной, а этот мир традиционно запечатлевался иконой или стенной живописью. Но, повторяю, любые утверждения в данной области достаточно субъективны (как субъективно все восприятие искусства) и спорны. Должно пройти время и должен появиться достаточный материал для каких-либо обобщений и выводов. И наконец, в-четвертых, возникает любопытная ситуация, противоположная устройству в закрываемых храмах клубов, овощехранилищ, МТС и так далее. Реальной задачей становится приспособление под православные храмы сооружений, функционально не соответствующих этим целям. Автору самому пришлось разрабатывать проекты реконструкции магазина начала века и небольшой деревянной библиотеки под здание храма, он видел и храмы, разместившиеся в бывшем городском "Доме культуры" и деревянной сельской школе. Такой процесс вполне оправдан, потому что при минимальных первичных затратах можно быстро начинать богослужение, а это самое главное. Здесь невольно возникает сравнение с процессом приспособления римских базилик под первые православные храмы.

Заканчивая рассмотрение истории православного храмостроения, хочется высказать еще одно соображение. Как утверждают современные духоносные мужи, сейчас - время малых дел. Нас нельзя сравнить с христианами европейского средневековья или подвижниками благочестия XV-XVI вв. на Руси. Оскудевшие духом, мы не можем свидетельствовать о Христе и грандиозными архитектурными комплексами. И вероятно, наиболее достоверными свидетелями конца второго тысячелетия в России станут небольшие, часто из чего-то перестроенные храмы. Они создаются с подлинной верой и молитвой. Ведь для возведения большого собора требуется привлечение крупных строительных трестов с соответствующей технологией и техникой. Подойдите к любой стройплощадке города и вслушайтесь в богатый лексикон рабочих. Можно ли так созидать храм Божий? Естественно, нет, ибо слово невидимо запечатлевается в камне или бетоне. Мы ведь чувствуем молитвы, с которыми укладывались камни в стены Соловецкого монастыря, они звучат почти явственно. А на наших новостройках слышна другая лексика. И пусть храмы будут скромны и даже неказисты - это не главное. Будет искренняя молитва и вера, и Господь даст и благолепие, и красоту. А если нет - архитектура не нужна, она не может быть самоцелью.

16 Марта 2012

Похожие статьи
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Технологии и материалы
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Сейчас на главной
Найди свою школу
Бюро Gradolí & Sanz Arquitectes спроектировало и построило для работающей по системе Монтессори школы Imagine под Валенсией здание, которое служит для учащихся наглядным пособием.
Ковчег в заповеднике
Проект апарт-отеля мастерской Ильи Гринберга для Куршской косы – одновременно архитектурная капитуляция, как называют ее авторы, и осознанный выбор. Подход, вероятно, оценил бы Джон Рёскин, для которого в архитектуре была важна честность: здание не притворяется маленьким, не стремится раствориться или мимикрировать, но заявляет о себе с достоинством. Приняв данность ТЭПов и экономической модели, оно не увязает в рефлексии и демонстрирует сильные стороны. Подробную историю формообразования рассказывает главный архитектор проекта Илья Гринберг.
Pro forma
Появились фотографии реализованной в Черняховске вискикурни архитекторов TOTEMENT / PAPER – объекта, продолжающего их же Музей коньяка. Из простого, в общем-то, технически промышленного, объема и пространства, архитекторы сделали целый театр, насыщенный впечатлениями. Смотрим. Всем советуем экскурсию на вроде бы завод, а на самом деле – эксперимент по театрализации темы приготовления крепких напитков. И не только ее, а и «чистого искусства», способного развиваться где угодно.
Исток, гнездо и колос
В конце прошлого года бюро ASADOV подвело итоги конкурса на лучший семейный клуб, который проводило при поддержке Союза архитекторов России. Принять участие в нем могли молодые архитекторы и студенты профильных вузов. С запозданием, но знакомим с победителями конкурса.
Жизнь в замке
Амалия Тавелла и ее бюро превратили замок среди виноградников Прованса в выставочное пространство, дополненное дюжиной гостиничных номеров.
Вишневая фабрика
Мастерская PROJECTLIFE разработала проект реконструкции дома культуры в городе Уварово для размещения производства энергосберегающих полиуретановых изделий. Смену функции архитекторы маркируют более динамичной композицией, соответствующей технологии перепланировкой, а также кирпичной облицовкой. Также проект предполагает использование принципов устойчивого строительства.
Крути педали
Первый участок ВЕЛО1 – маршрута между Москвой и Петербургом – соединяет города Дубна и Яхрома. Благоустройством трассы занималось бюро EASYBUREAU совместно с АНО «Вело1»: с помощью ландшафтного дизайна дорожка вписана в разнообразные пейзажи, а по пути следования появились деревянные настилы, площадки для отдыха, пункты проката и ремонта.
MADA 2025: итоги премии MosBuild для молодых архитекторов...
В начале апреля на выставке MosBuild 2025 подвели итоги премии для молодых архитекторов и дизайнеров MosBuild Architecture & Design Awards. Номинаций в этом году было семь: шесть традиционных и одна новая – от бизнес-сообщества MosBuild Connect. Рассказываем о победителях.
Славянский мотив
По проекту бюро «Лепо» в Старом Осколе открылась пекарня, которая оживила советский микрорайон: за стенами обычного торгового павильона скрывается интерьер с декоративными подзорами, мозаичными стенами и сочным терракотовым цветом.
Сечение по Краснодару
Стали известны лауреаты смотра-конкурса «Золотое сечение 2025». Гран-при достался тренировочной базе футбольного клуба «Краснодар» Максима Рымаря. Публикуем полный список награжденных.
Арт-мельница
Историческая автоматическая мельница в чешском Пардубице претерпела сложную, многосоставную реставрацию усилиями бюро TRANSAT и Prokš Přikryl, став в итоге важным художественным центром.
Приморская волна
Градсовет Петербурга рассмотрел проект санаторного комплекса в Солнечном, представленный руководителем бюро «А.Лен» Сергеем Орешкиным. Экспертам понравилась архитектура, но большие сомнения вызвала среда, которая намекает на вероятность апартаментов: дисперсная застройка, небольшое количество парковочных мест и отсутствие крытого бассейна плохо сочетаются с типологией комплекса.
Арка и треугольник
Новый бизнес-центр Stone Мневники от Kleinewelt Architekten, для того же заказчика, что и на Ходынке, в чем-то перекликается с проектами для нее. Но не во всем. В Мневниках больше углов, и сами авторы говорят, что проект построен на контрасте. Действительно, если в первой очереди присутствуют намеки на классику, хотя и очень легкие – ну, хотя бы те же арки, и просто, и перевернутые, то есть ее прообразом можно считать восьмидесятые; то во второй очереди в роли отдаленного прообраза модернизм семидесятых. Их объединяет калейдоскоп не лишенного дерзости благоустройства из лучей и треугольников.
Вторая итерация
Градсовет Петербурга повторно рассмотрел проект дома, который повлияет на панорамы Большой Невки. Бюро «А2» прислушлось к рекомендациям и поработало с ритмом, торцами и верхним террасированным уровнем. Эксперты поддержали улучшения и признали проект удачным.
Парящие ступени
В поместье в горах на юге Китая появились два павильона по проекту бюро DoDesign: они вдохновлены типичными для этой местности огромными камнями.
Солнечный дуплекс
Небольшой отель в Солнечногорске, рассчитанный на автономное размещение двух компаний, построен по проекту DO buro. В сценарий здания заложена как возможность уединения, так и совместного времяпрепровождения: у каждого жилого модуля свой двор и гостиная с панорамным окном, а объединяет их терраса, которую можно использовать в качестве дополнительной площадки для отдыха.
Домашняя триада
Дом по проекту Neogenesis+Studi0261 в Сурате на западе Индии состоит из трех почти одинаковых и независимых секций: здесь с удобством разместились несколько поколений одной семьи.
Тень от франжипани
Ресторан, построенный по проекту бюро Максима Цыбина Overhead на острове Бали, простыми и крупными формами подсвечивает колоритный контекст: на фоне белых и бетонных поверхностей ярче проступает разнообразие растительности, самобытность придомовых храмов и детали окружающих зданий.
Убежище архитектора
Собственный дом архитекторов студии Quatrobase в Московской области изобретателен и включает множество нестандартных решений: двусветную гостиную при каркасной технологии строительства, темный фасад и контрастные окна, а также целый ряд интерьерных и технических находок.
Фабрика здоровья
Работая над проектом оздоровительно-туристического комплекса на берегу Енисея, архитекторы ПТАМ Виссарионова поставили перед собой задачу создать оздоровительные пространства, усиливающие пользу воздействия природы и медицинских процедур на тело и душу. Объемно-пространственные нацелены стимулировать взаимодействие гостей с ландшафтом и друг с другом.
Рыночный куб
MVRDV предложили для тайваньского города Чжубэй новую, максимально гибкую типологию рыночной постройки, применив свой излюбленный прием штабелирования этажей и функций.
Дом над соснами
Дом на юго-западе Франции по проекту Maud Caubet Architectes приподнят над землей, чтобы владельцы могли любоваться кронами сосен.
Механика цветения стеклянного леса
Комплекс апартаментов Саввинская 27 от Level, строительство которого сейчас уже подходит к концу на вытянутом вдоль реки протяженном участке рядом с Новодевичьим монастырем, – обладает очень смелой для Москвы пластикой. Визуально он похож на результат работы стеклодува в соавторстве со скульптором, этакие стеклянно-бетонные джунгли, ритмизованные, но растущие энергично и живописно. Воплотить такую идею – не так-то просто. Рассказываем о концепции ODA и о методах, использованных архитекторами компании АПЕКС для ее реализации. Показываем узлы.
Третья пространственная
Профессор МАРХИ Максим Полещук написал книгу об инновациях. Она выйдет в свет в мае 2025, а пока показываем расширенную авторскую аннотацию. Там сказано, что книге есть разгадка освобождения архитектуры от «плена традиционных институтов: заказчик – подрядчик, проектировщик – строитель, чиновник – девелопер».
Античность и недвижимость
Бюро OMA выиграло конкурс на проект реконструкции футбольного стадиона «Сельман Стермаси» в Тиране: вокруг модернизированной арены появятся жилье, офисы и гостиница.
Между действительным и виртуальным
Интерьер бутика Nude Story на Кузнецком Мосту, реализованный по проекту Романа Гуляева и Марии Цахариас, может показаться очень уж модным: очищенный кирпич, обилие медиа-экранов. Но он освежает и даже завораживает парадоксами, начиная от обилия медиа-экранов в историческом интерьере и заканчивая «фрагментами» каннелированных колонн травянистого цвета.
Благоустройство глазами студентов
В начале марта в Минстрое России подвели итоги Национального студенческого конкурса «Благоустрой!» Были определены победители в шести номинациях, а также обладатель гран-при конкурса в миллион рублей. Рассказываем о проектах-победителях.