Православие и архитектура

Неизвестно, как будет назван XX в. в истории России будущими учеными, может быть, - "смутнейшим". Ясно одно: это было удивительно противоречивое время. С одной стороны, сам факт революционного переворота 1917 г. и предшествовавшие ему события свидетельствовали о глубоком кризисе российской государственности, а стало быть, и Русской Православной Церкви как фундаменте этой государственности. Подтверждением тому явилось и последовавшее вскоре церковное обновленчество, на какое-то время расколовшее Русскую Православную Церковь и грозившее ей гибелью. С другой стороны, сотни тысяч новомучеников российских засвидетельствовали своей смертью силу и торжество Христовой веры, принеся страшную, очистительную для России жертву. В 20-30 гг. проявилась слабость народа, давшего возможность кучке откровенных бандитов-атеистов узурпировать власть со всеми вытекающими отсюда последствиями, и его духовная сила, что позволяет сопоставлять это время с веками гонений на первых христиан в Римской империи. Таковы и годы, непосредственно предшествовавшие революционным событиям. На фотографиях начала века можно видеть, например, слушателей Петербургской духовной академии, одетых в форменные куртки, напоминающие форму путейских инженеров, и сидящих в небрежных позах с папиросками в руках, но мы знаем, что недалеко от этого актового зала служит отец Иоанн Кронштадтский - один из самых удивительных русских святых.

Такие противоречия, естественно, отразились и в архитектуре. На фоне внешней пышности и помпезности, так свойственной русской архитектуре конца XIX - начала XX в. и особенно ярко проявлявшейся в интерьерах с обилием золоченых иконостасов и киотов, практически затмивших главное - икону, вдруг возникает стремление к возрождению русской национальной культуры. Архитекторов начинают учить работать "в разных стилях". Заказчик мог пожелать построить себе дом "в греческом стиле" или "в готическом", а мог - и "в русском". Характеризуя постройки этого времени, искусствоведы часто прибавляют приставку "псевдо". Так, говорится, что архитектор В. Шервуд построил в 1883 г. Исторический музей на Красной площади в псевдорусском стиле. Тем самым подчеркивается, что здание, возведенное в конце XIX в., стилизуется внешне под XVII в. Но в то же время параллельно идет процесс освоения нового, современного архитектурного языка, который позже будет назван модерном начала XX в. Его появление технически связано с изобретением железобетонной конструкции, в которой, в отличие от бетонной, растянутая зона армируется металлом, что значительно увеличивает прочностные свойства. Железобетонная конструкция позволяет перекрывать большие безопорные пространства и более свободно обращаться со стеной, прорезая в ней проемы практически любого очертания. Данное техническое достижение в соединении с явно проявившимся интересом к историческим истокам русской культуры дало очень интересный результат. Это можно видеть на примере двух храмов, построенных архитектором А.П. Аплаксиным в Петербурге: церкви иконы Казанской Божией Матери (1910-1912 гг.) и церкви Митрополита Петра (1911-1913 гг.). Архитектор полностью отказывается от каких-либо стилизаций. Он возвращает в архитектуру очень простую стену, завершение которой формируется особым образом, вызывая ассоциации с памятниками деревянной архитектуры. Но здесь - не точные копии с исторических форм, а свободная, иногда несколько утрированная и заостренная лепка формы и силуэта.

Очень интересен построенный в это же время архитектором В.А. Косяковым большой Морской собор в Кронштадте. Автор явно стремится вернуться к принципам чисто византийской архитектуры. Купол диаметром 27 м передает свой вес на стены через четыре крупные полукупола (конхи). Такая пластическая разработка внутреннего пространства вызывает совершенно явную ассоциацию со Святой Софией Константинопольской. Правда, девять веков истории русской церковной архитектуры не могли пройти незамеченными, и поэтому фасады храма, хотя и насыщенные "византийскими" деталями, формируются уже на русских принципах компактного объема, стоящего в пейзаже. Для возвращения к целостному восприятию внутреннего пространства собора в нем использован древний, одноярусный иконостас, который выполнен - как неотъемлемая часть архитектуры - в мраморе.

В Москве попытки возрождения эстетических категорий допетровской эпохи связаны с кружком художников, образовавшимся вокруг известного мецената С.И. Мамонтова. Их коллективным произведением, в котором главную роль играл живописец В. М. Васнецов, явилась небольшая церковь в Абрамцеве (1882 г.).

Несколько позже в этом же направлении начинает весьма успешно работать профессиональный мастер архитектуры А.В. Щусев. В 1908 г. он проектирует храм-памятник на Куликовом поле, а в 1912 г. заканчивает строительство собора Марфо-Мариинской обители по заказу будущей святой преподобномученицы великой княгини Елизаветы Федоровны.

В данных сооружениях происходит более глубокое проникновение в сущность национальной архитектуры, с ее свободным отношением к вопросам симметрии, детали, взаимосвязи пространств. Но тем не менее от них остается ощущение, почти необъяснимое, некоторой театральности. Большой художник пленен удивительно пластичными архитектурными образами древнего Новгорода и Пскова, они досконально изучены, что позволяет работать в данном жанре, и работать мастерски. Архитектор, как актер, входит в образ. Но меняются обстоятельства и через двенадцать лет происходит смена образа - А.В. Щусев приступает к проектированию, а затем строительству Мавзолея. Может быть, знание этого факта не позволяет с должным беспристрастием оценивать в целом мастерски "слепленный" объем храма-памятника на Куликовом поле. Сам прием соединения в одном объеме собственно храма и как бы монастырских башен, функционально в данном случае совершенно не нужных, усиливает ощущение некоторой театральности сооружения.

История не терпит сослагательного наклонения, и нам не дано знать, что было бы с русской православной архитектурой, если бы не катастрофа 1917 г. Но катастрофа произошла, и на этом история храмостроения на Руси завершилась, чтобы возобновиться только через 70 лет.

Современные проблемы храмостроения

Насильственное нарушение развития любой традиции в искусстве - вещь, достаточно болезненно переживаемая. Для некоторых его видов, связанных с непосредственной передачей живой традиции от мастера к мастеру, срок в 70 лет может оказаться вообще смертельным. В нашем случае этого не произошло по двум причинам. Во-первых, Церковь жила. Она жила трудно, испытывая гонения, давление государства, но жила и даже испытала определенный подъем с 1941 по 1953 г. Вокруг пусть немногочисленных приходов продолжалась работа, обеспечивавшая их литургическую службу: пеклись просфоры, шились облачения для священства, резались киоты взамен обветшавших и утраченных, поддерживались в рабочем состоянии здания действующих храмов. Во-вторых, само атеистическое государство, взорвав и обезобразив колоссальное количество храмов, объявило некоторую их часть "культурным наследием", что позволило профессионалам-архитекторам изучать их, занимаясь реставрацией. Профессия реставратора, возникшая на рубеже XIX и XX вв., сыграла вообще исключительную роль в сохранении русской культуры, вероятно, во всех ее областях и, может быть, больше всего в иконописи. До начала XX в. в архитектуре не было понятия реставрации. Многие шедевры отечественной архитектуры, в том числе весьма древние, перестраивались в угоду изменяющимся потребностям и вкусам, и часто до неузнаваемости. Под поздними записями, нередко малохудожественными, были сокрыты древние иконы и фрески. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на фотографию начала века Казанского собора на Красной площади в Москве. В нынешнем виде он восстановлен благодаря героическому труду архитектора-реставратора П.Д. Барановского, изучавшего и обмерявшего этот памятник архитектуры, а также собор Василия Блаженного (который тоже хотели взорвать) с риском для жизни, потому что в те времена это расценивалось как контрреволюционная деятельность. Фотофиксация памятника в процессе реставрации, а также точнейшие обмерные чертежи П.Д. Барановского позволили построить храм заново в первоначальном виде в 1993-1994 гг.

Сложность и тонкость профессии реставратора требуют от него точного следования духу и "букве" эпохи и данного памятника. Здесь полностью исключается проявление собственных художественных пристрастий и желаний, поэтому часто реставраторы занимаются определенной эпохой, тщательно изучая ее детали, строительные приемы, проникаясь духом времени. Когда речь идет об единичных памятниках, тогда задача решается относительно просто. Но если реставрации подвергаются сложные монастырские или городские комплексы, вобравшие в себя сооружения разных эпох, да еще имеющие более поздние перестройки и наслоения, проблема резко усложняется. Это можно сравнить с реставрацией древней иконы (допустим, XV в.), имеющей значительные утраты и записанной сверху хорошей живописью XVII или XVIII в. Как быть, на какой стадии прекратить расчистки, что сохранить? Но в иконописи в настоящее время дело обстоит несколько проще, так как существуют современные технологии, позволяющие сохранять все красочные слои, перенося их целиком на другие доски. В архитектуре это невозможно. И вот тут архитектор-реставратор должен решить, на какой временной срез (или разновременной) должен быть "состарен" данный ансамбль, чтобы минимизировать наиболее ценные культурные утраты. Но кроме реставрации частично разрушенных или восстановления разрушенных полностью храмов надо строить огромное количество новых, и часто там, где их никогда не было. За последние семьдесят с лишним лет архитектурный язык во всем мире значительно изменился, а поскольку естественный процесс развития в нашей стране был нарушен, постольку встает вопрос о том, каким же должен быть современный православный храм. Жизнь уже дает нам на это некоторые ответы, которые, пожалуй, можно и классифицировать. Во-первых, построено некоторое количество храмов и часовен, которые можно охарактеризовать словом "мимикрия". Сооружение (необязательно только храм) полностью стилизуется под некий "историцизм", каковым оно не является. Если это сделано качественно и угадано по масштабу, такое явление не вызывает протеста. Во-вторых, можно отметить уже как явление "народное" строительство храмов. Как правило, в удаленных от крупных городов районах люди на собственные средства и часто своими силами, не имея возможности заказать проект, строят небольшие храмы, сообразуясь со своим представлением о таком сооружении. Часто весьма наивные с профессиональной точки зрения эти постройки несут в себе ту подлинную любовь и теплоту, которой так не хватает современной архитектуре вообще (а откуда она может появиться, если ее нет в обществе?). В-третьих, делаются профессиональные попытки осмыслить современное архитектурное формообразование в контексте традиций православного храмостроения. Это наиболее сложное, спорное и неоднозначное явление. Тут важно понимание сущности традиции, а не ее внешних проявлений. Думается, что примером не совсем удачной интерпретации традиции является храм Георгия Победоносца на Поклонной горе в Москве. Стены большого по размерам храма разрезаны гигантскими стеклянными арками, превращающими это большое сооружение в сень, стоящую на четырех угловых столбах и имеющую в качестве стены легкое декоративное, изобразительное заполнение. Нарушен архитектурный масштаб, так как использован прием небольшой сени или часовни для крупного сооружения, нарушена и сущность традиции, потому что православный храм, вероятно, не может быть стеклянным, особенно в нижнем поясе, поскольку он представляет из себя иной мир, неземной, а этот мир традиционно запечатлевался иконой или стенной живописью. Но, повторяю, любые утверждения в данной области достаточно субъективны (как субъективно все восприятие искусства) и спорны. Должно пройти время и должен появиться достаточный материал для каких-либо обобщений и выводов. И наконец, в-четвертых, возникает любопытная ситуация, противоположная устройству в закрываемых храмах клубов, овощехранилищ, МТС и так далее. Реальной задачей становится приспособление под православные храмы сооружений, функционально не соответствующих этим целям. Автору самому пришлось разрабатывать проекты реконструкции магазина начала века и небольшой деревянной библиотеки под здание храма, он видел и храмы, разместившиеся в бывшем городском "Доме культуры" и деревянной сельской школе. Такой процесс вполне оправдан, потому что при минимальных первичных затратах можно быстро начинать богослужение, а это самое главное. Здесь невольно возникает сравнение с процессом приспособления римских базилик под первые православные храмы.

Заканчивая рассмотрение истории православного храмостроения, хочется высказать еще одно соображение. Как утверждают современные духоносные мужи, сейчас - время малых дел. Нас нельзя сравнить с христианами европейского средневековья или подвижниками благочестия XV-XVI вв. на Руси. Оскудевшие духом, мы не можем свидетельствовать о Христе и грандиозными архитектурными комплексами. И вероятно, наиболее достоверными свидетелями конца второго тысячелетия в России станут небольшие, часто из чего-то перестроенные храмы. Они создаются с подлинной верой и молитвой. Ведь для возведения большого собора требуется привлечение крупных строительных трестов с соответствующей технологией и техникой. Подойдите к любой стройплощадке города и вслушайтесь в богатый лексикон рабочих. Можно ли так созидать храм Божий? Естественно, нет, ибо слово невидимо запечатлевается в камне или бетоне. Мы ведь чувствуем молитвы, с которыми укладывались камни в стены Соловецкого монастыря, они звучат почти явственно. А на наших новостройках слышна другая лексика. И пусть храмы будут скромны и даже неказисты - это не главное. Будет искренняя молитва и вера, и Господь даст и благолепие, и красоту. А если нет - архитектура не нужна, она не может быть самоцелью.

16 Марта 2012

Похожие статьи
Соцсети на службе городского планирования
Социальные сети давно перестали быть только платформой для общения, но превратились в инструмент бизнеса, образования, маркетинга и даже развития городов. С их помощью можно находить точки роста и скрытый потенциал территорий. Яркий пример – исследование агентства Digital Guru о туристических возможностях Автозаводского района Тольятти.
В поисках стиля: паттерны и гибриды
Специально для Арх Москвы под кураторством Ильи Мукосея и по методике Марата Невлютова и Елены Борисовой студенты первых курсов МАРШ провели исследование «нового московского стиля». Результатом стала группа иконок – узнаваемых признаков, карта их распространенности и два вывода. Во-первых, ни один из выявленных признаков ни в одной постройке не встречается по одиночке, а только в «гибридах». Во-вторых, пользоваться суммой представленных наблюдений как готовым «определителем» нельзя, а вот началом для дискуссии она может стать. Публикуем исследование. Заодно призываем к началу дискуссии. Что он все-таки такое, новый московский стиль? И стиль ли?
Мосты и мостки
Этой зимой DK-COMMUNITY и творческое сообщество МИРА провели воркшоп в Суздале «Мосты и мостки». В нем участвовали архитекторы и студенты профильных вузов. Участникам предложили изучить технологии мостостроения, рассмотреть мировые примеры и представить свой вариант проектировки постоянного моста для одного из трех предложенных мест. Рассказываем об итогах этой работы.
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Технологии и материалы
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Сейчас на главной
Палитра дерева
По проекту бюро Kub House на участке в поселке Николино построено несколько зданий с применением CLT-технологии. Архитекторы рассказывают о дополнительных решениях: шиндель и еловый планкен на фасадах, самоклеящаяся алюминиевая пароизоляция для герметичности здания, звукоизоляционные конструкции.
Угадай мелодию
Архитектурная премия мэра Москвы позиционирует себя как представляющая «главные проекты года». Это большая ответственность – так что и мы взяли на себя смелость разобраться в структуре побед и не-побед 2025 года на примере трех самых объемных номинаций: офисов, жилья, образования. Обнаружился ряд мелких нестыковок вроде не названных авторов – и один крупный парадокс в базисе эмотеха. Разбираемся с базисом и надстройкой, формулируем основной вопрос, строим гипотезы.
Связь прошлого и настоящего
Реконструкции исторических зданий под современный офис редко бывают деликатными по отношению к наследию. Но в проекте редевелопмента исторического здания Телеграфа в Санкт-Петербурге под офис российской IT-компания «ЭР-Телеком» архитекторы UNK corporate interiors смогли найти способ сохранить и бережно инсталлировать в новое пространство оригинальные детали интерьера. Конечно, характер пространства радикально поменялся, но сосуществование с аутентичными элементами, фактурами и материалами создает особую атмосферу, материализуя идею связи времен.
Торнадо миграции
В Роттердаме открылся музей миграции Fenix по проекту звездного китайского бюро MAD. Его архитектура и экспозиция посвящены самым острым проблемам современности и воспевают саму идею перманентного движения.
Отель в швейной мастерской
Концепция APRELarchitects по ревитализации двух объектов культурного наследия в центре Воронежа предполагает приспособление здания швейной мастерской и колокольни Пятницкой церкви под гостиничный комплекс с музеем, спа-комплексом и оживленным двориком. Контуры утраченной колокольни предполагается восстановить с помощью легкой световой инсталляции.
Память города
Комплекс сооружений в промзоне Даляня на северо-востоке Китая превращен по проекту Neri&Hu в многофункциональный центр с культурной составляющей.
МиRная интеграция
ЖК МИRA, расположенный над высоким склоном Яузы и Проспекта Мира, оправдывает свое название не только технически, но и визуально и по смыслу. Будучи современным и технологичным, высотным и стеклянным, он реагирует и на классику Жолтовского, и на модернизм «Дома на ножках». Вбирает в себя особенности соседей и «мирит» их внутри себя на общей основе современности фасада. Изучаем, каким именно образом.
В позитивном свете
Современные общественные пространства все чаще сочетают несколько функций, и на первый план выходит их планировочная гибкость и продуманность зонирования. В новом мультипространстве LOOK UP & UPSKILL, разработанном Pergaev Bureau, объединены кафе, ресторан, библиотека, университет и даже магазин шоколада, решенные в едином стиле, создающем спокойную и одновременно вдохновляющую атмосферу.
Школа как доминанта
Бюро арх.15 актуализировало типовой проект общеобразовательной школы на 1100 мест в Хостинском районе. Функциональные блоки отличаются фасадными решениями, задействована кровля, а для оформления учебных и рекреационных пространств формальный подход отвергнут в пользу адаптивного.
МАРШоу: разложено по полочкам
Новая выставка МАРШоу превзошла все предыдущие. Она поэтична, материальна, насыщенна, разнообразна – но еще и структурирована, в буквальном смысле многослойна и красива. Сами авторы признают, что вряд ли еще лучше получится когда-нибудь. Мы же с оптимизмом смотрим в будущее и изучаем выставку.
Ворота в геопарк
Бюро «КБ-11» разработало концепцию этнографического комплекса для геопарка «Янган-Тау», расположенного в Республике Башкортостан. Природные объекты и ландшафты этой территории имеют международное геологическое значение и включены в список ЮНЕСКО, не менее значительны расположенные здесь памятники истории и культуры. Комплекс должен сделать место более привлекательным для туристов, местного населения и ученых.
Термы за Волгой
Как в нашей стране строят бани? Обычно из лакированных бревен, иногда добавляя розовую штукатурку... А Григорий Дайнов и DK Architects предложили для Тверицких бань на левом берегу Волги в Ярославле – берег заброшенный и депрессивный, но бани, говорят, культовые, – 1. сохранение здания 1950-х, кирпичного, крашеного красной краской; 2. термы из травертина. Ну что тут сказать, идеи Цумтора забрались на азиатский берег. Рассматриваем.
Респектабельная неформальность
Как скомбинировать шоурум и рабочее пространство? Как объединить гедонизм и нонконформизмом? Как превратить меньше 200 м2 в целый мир фешн-индустрии? Архитекторы студии MNdesign справились с этими непростыми задачами, создав интерьер офиса компании Albione и MezzaTorre.
Городская экстрим-станция
Дипломный проект бакалавра ВГТУ Елизаветы Нагиной под названием «ВОГРЭС – Воронежская городская экстрим-станция» предлагает свежий взгляд на развитие левого берега Воронежского водохранилища: автор сочетает креативную, спортивную и досуговую функцию с уличной культурой и памятью места.
Интерьер для нового формата образования
Проект нового корпуса ТЮМГУ был сделан до пандемии, а затем переработан для новых требований: университет перешел на систему «2+2+2», без разделения на группы и потоки, а с индивидуальными программами. Изменения удалось ввести очень быстро, в начале строительства. Сейчас корпус готов, рассмотрим его.
Бродский в кубе
Посмотрели на инсталляцию Александра Бродского IDEA FISSA в выставочном зале музея Иосифа Бродского. Она развивает тему предшествующего объекта, недавно показанного в Милане: там был форум, тут канал; и апеллирует к стихотворению Иосифа Бродского о Флоренции. Хотя на вид – как есть Венеция. Если его правильно, последовательно смотреть, объект вызывает закономерную ах-кульминацию. Но еще интересны хищные птички, шагающие по промышленному городу, в коридорчике справа. Если идете туда, надо коридорчик не пропустить.
«Слово и камень» №3
Альманах современного церковного искусства – издание с аскетическим дизайном и пространными текстами, в том числе со множеством интервью – вышел в третий раз. Новая книжка самая объемная. Пролистали, показываем оглавление и редакционную статью.
Феномен «чистой» архитектуры: читая книгу Карена...
Ученик Юрия Волчка Алексей Воробьев рассматривает книгу, написанную о знаменитом архитекторе-модернисте Джиме Торосяне учеником Торосяна Кареном Бальяном; и вышедшую недавно в издательстве TATLIN. Рецензия получилась прочувствованной, подробной – превратилась в эссе, где подзаголовок книги – Maestro di bellezza – становится отправной точкой для размышлений о красоте и ее преобразующей роли, со ссылками на Умберто Эко и Владимира Соловьева. Такая рецензия – сама по себе размышление о судьбе профессии архитектора.
Продолжение памятника
Библиотека в немецком Брюле примыкает к отреставрированной исторической ратуше. Бюро JSWD, занимавшееся обоими проектами, подобрало для внешней отделки новой части особым образом обработанный кирпич песочного цвета, выложив им даже крыши.
Национальный музей: яркий
Рассматриваем проект Национального музея Бурятии в Улан-Удэ, который недавно прошел экспертизу. Сравниваем с музеями Жана Нувеля, пробуем выявить направление. Получается, что это направление здания-монеты, восходящее к домам-паровозам авангарда, но далеко от них ушедшее, на один из дальних полюсов современной культуры.
«Где трепещут осины…»
Дизайнеры бюро Archpoint переосмыслили интерьер ресторана Lesnoy в фудмолле «Депо» на Лесной улице в Москве для команды AgalarovRest и Future Group. Общая атмосфера и тематические элементы интерьера в сочетании с ироничными арт-объектами изобретательно переводят на язык дизайна ассоциативный ряд, рождающийся у любого человека, услышавшего название ресторана и одноименной улицы.
Соцсети на службе городского планирования
Социальные сети давно перестали быть только платформой для общения, но превратились в инструмент бизнеса, образования, маркетинга и даже развития городов. С их помощью можно находить точки роста и скрытый потенциал территорий. Яркий пример – исследование агентства Digital Guru о туристических возможностях Автозаводского района Тольятти.
Капля крови
На стенде Москвы на ПМЭФ был показан – в формате инсталляции – проект нового корпуса НИИ Скорой помощи имени Склифосовского, в просторечии Склиф. Изучаем, строим гипотезы и предположения, рассматриваем аналогии.
Пентхаусы и закомары
Проект жилого комплекса, подготовленный бюро ASADOV для делового квартала «Красная Роза», реагирует на соседство с памятниками XVII века: палатами Хамовного двора и Никольской церковью, а также на необходимость включить ценные фасады доходного дома в духе а-ля рюс. Архитекторы предложили разновысотные секции, фасады которых включают отсылки к элементам церковной архитектуры. Но мы различили и другие коннотации.
Памяти Леона Крие
Ушел из жизни Леон Крие – выдающийся люксембургский архитектор, градостроитель и мыслитель (7 апреля 1946 – 17 июня 2025).
На два укуса
В деловом центре Ванкувера построена жилая башня 1550 Alberni по проекту Кэнго Кумы. Она тактично отклоняется от красной линии, сохраняя важные городские виды.