Мы здесь строим то, что во Франции ломают

Неделю назад портал Полит.ру провел дискуссию, посвященную реконструкции города. Разговор состоял из лекции французского архитектора Доминика Дрюена (Dominique Druenne) и комментариев трех российских экспертов: Александра Кибовского от Москомнаследия, Натальи Душкиной от защитников наследия и Юрия Григоряна от архитекторов.

Доминик Дрюен, автор двух книг про «реабилитации старого жилья», изданных в 1976 году, рассказал о Национальной программе обновления городов во Франции (projet de rénovation urbaine, PRU). Национальная программа городского обновления была запущена в 2003 году. В 2004 – 2008 годах на неё было выделено 250 млн. евро, планируется вложить ещё больше, и построить, в общей сложности, 300 тыс. «единиц жилья».

Речь в основном идет о реконструкции кварталов, построенных после Второй мировой войны. Тогда Франция переживала острый жилищный кризис: для обеспечения населения не хватало 4 млн. единиц жилья, притом что 50% населения на тот момент проживало в городах. К 1968 году общее количество жителей Франции возросло на четверть, составив около 50 млн. чел., в том числе и за счет переселенцев из Алжира. По словам Дрюена, в то время 80% жилья во Франции не имело необходимого в нашем понимании оснащения (например, теплого туалета и душа). До войны обустройство домов во Франции было частным делом, после войны подключилось государство. С 1957 по 1983 год оно активно строило массовое жилье, и построило 198 кварталов с двумя миллионами квартир.

Однако если в первые десять лет после возведения эти жилые массивы воспринимались как «кварталы счастья», то затем их заселили бедняки и иммигранты, и обстановка изменилась. Сейчас там небезопасно, торгуют наркотиками, а пожарные машины не могут подъехать к домам потому, что их забрасывают камнями. Домашний адрес в таком квартале может помешать человеку устроиться на работу.

Квартал «Бальзак» в городке Витри-сюр-Сен, расположенном в четырех километрах к югу от Парижа, был построен в 1964–1968 годах по проекту архитекторов Марио Капра, Луи Кера, Жана Пьера Жильбера. Он состоит из серых 14-ти этажных домов-пластин на «ножках» (похожие дома есть в Москве: один на ВДНХ, второй на Беговой, третий это дом-стена на Тульской), длинных 10-ти этажных домов попроще, и пятиэтажек. Для Москвы это не привычно, но при строительстве все они получили «культурные» названия: дом «Ренуар», «Равель», две пластины – «Дебюсси», четыре пятиэтажки – «Брак» (не то, что мы подумали, а Жорж Брак). Одна из самых больших пластин на ножках называлась «Бальзак» – 23 июня 2010 года ее разрушили. Делалось это тщательно: на середине высоты дома убрали все стены, ослабили опоры и «уронили» верхнюю часть дома на нижнюю. Пыли, несмотря на все старания, было много, а жильцы соседних маленьких домов уезжали на время сноса (маленьких домов вокруг много, квартал многоэтажек скорее исключение, разрывающее городскую ткань, как говорит Дрюен).

Вместо снесенных 660 квартир планируется построить 1300 «единиц жилья» – тоже квартир, но в пятиэтажных домах с террасами на крыше. Существующие там же старые пятиэтажки сохраняют, утепляют и облицовывают. Получается, признаться, не то, чтобы эстетично, зато практично. Французы люди весёлые, они уже шутят, что жители Витри теперь будут отмерять свою жизнь по разрушению классики: до падения Ренуара, после сноса Дебюсси…

Ролик, рассказывающий о сносе, реконструкции и проектах строительства в Витри-сюн-Сен


Ролик, посвященный жителям Витри, ближайшим соседям снесенного дома «Бальзак»


Другой похожий (хотя и попроще) дом был сломан 6 июля 2011 в парижском пригороде Аньер-сюр-Сен. Он назывался тоже красиво – Gentianes (переводится как горечавка, это такой синий садовый цветок).

Снос дома Горечавка в Аньер-сюр-Сен


С районом Куртилье (Les Courtillières) в Пантене планируется обойтись добрее. Помимо коробок, которые планируется снести, там есть дом-змея, построенный в 1954 году Эмилем Айо и признанный памятником архитектуры. Его ломать не будут, наоборот – вмешательство решено минимизировать. Дома, волнисто вьющиеся по контуру парка, отремонтируют изнутри, заселят первые этажи торговлей, а фасады покроют стеклянной массой, которая меняет свой цвет в зависимости от освещения. Проект сделала студия RVA, осуществить его планируется к 2016 году.

Комментируя рассказ Дрюена, Александр Кибовский заметил, что во Франции, в таких кварталах население однородно-бедное, а у нас состав жителей пестрый. И тут же плавно перешел к разговору о московском историческом центре, посетовав, что жители центра часто не в состоянии обеспечивать хорошее состояние доходных домов, в которых они живут. Глава Москомнаследия посетовал, что в последние 20 лет застройка центра велась коммерчески – не то, что в советское время по плану, и выразил надежду на то, что Новую Москву будут градостроительно регулировать. По его мнению, «это шанс наконец увидеть человека, гражданина, нуждающегося в дружелюбной городской среде».

Наталья Душкина говорила о наследии XX века. Она вспомнила о выставке Рема Колхаса на архитектурной биеннале, пафосом которой было: «прекратите разрушать послевоенную застройку», включая здания 90-х годов, потому что, прежде всего, ее некуда вывозить. «Куда вывезли тонны материала, которые остались от пятиэтажек или гостиницы «Россия»? – Хорошо, если на строительство дорог и полигонов, но с нашей бесхозяйственностью вполне может оказаться, что эти груды строительных останков лежат в наших лесах. …необходимо  прекратить разрушать, надо  адаптировать к современным условиям. В Германии, например, не разрушаются ГДРовские пятиэтажки – они обновляются от Берлина до Дрездена. Хотя это и не памятники».

Далее Наталья Душкина упомянула рабочие поселки 20-х – 30-х годов. Она рассказала о том, что Институт Генплана некоторое время назад провел дорогостоящие работы по исследованию этих поселков, после чего они были поставлены на охрану «как вновь выявленные» памятники русского авангарда. «Потом – вдруг, хаотично, они стали выводится из-под охраны. А в это время мы смотрим на Берлин в котором подобные сооружения приведены в идеальное состояние. Тема малогабаритных квартир в центре города тоже очень актуальна. Современному человеку не всегда нужны большие метры, особенно одинокому человеку. Небольшие площади квартир в центре это не только дань моде, это веяние времени. Итогом выступления стал призыв: «Адаптация – а не разрушение!» и это была одна из главных тем встречи, по мнению Душкиной.

Юрий Григорян прокомментировал рассказ Доминика Дрюена так: в нем было два сюжета. В одном были показаны прямоугольные, не очень красивые дома, которые создавали проблемы, и их снесли. Во втором сюжете дома более затейливой конфигурации, более красивые, и их сохранили. Тогда – продолжил Григорян, можно сказать, что в Москве любой дом, чем более декорирован и изукрашен, тем он более памятник и тем сильнее нам надо его сохранять. Яркий пример – дом Наркомфина: это сарай, построенный из камышей и штукатурки, поэтому его никто не хочет реставрировать и сохранять.  

Однако ситуация, изложенная Дрюеном, по убеждению Юрия Григоряна, к Москве никакого отношения иметь не может. В Москве в пределах МКАД  114 000 зданий, 39 000 жилых, из них только 5% построено по нетиповым проектам. Территории типовых микрорайонов занимают 80% города – это и  есть город Москва, а историческая часть это всего 3,5 % города. Почему все озабочены этими 3,5 процентами? По убеждению Юрия Григоряна, скоро мы будем иметь 80% территорий, превращенных в гетто. «Мало того, это именно та архитектура, которая нам кажется плохой и она действительно плохая, она порождает проблемы, но именно она воспроизводится сегодня в огромных количествах строительными комбинатами. Мы продолжаем порождать это пространство с огромной скоростью. Во времена Лужкова строилось примерно 3 млн. кВ. метров жилья в год. В прошлом году было построено 1,47 млн. Не взирая на то, что в Москве «ничего строить не собираются», потому что уже ездить негде, все равно  подписали большое количество участков под строительство жилья. Вот именно такого жилья – панельного, которое по-хорошему надо бы сносить. Но мы продолжаем строить, создавая проблемы себе и нашим потомкам. Из домов-кораблей они превращаются в дома-кварталы и вместо 9-ти этажных в 25 этажные …во Франции есть закон, который запрещает строить одинаковые здания не больше какого то определенного количества. А у нас совсем не так, мы не собираемся решать проблемы анонимной застройки, которая производится по каким-то непонятным ценностям. Может быть, это ценности домостроительных комбинатов?» В Москве, по словам Григоряна, масштаб проблемы несколько другой, чем во Франции.

Выход есть, и по мнению Юрия Григоряна, он такой: надо прекратить заниматься центром и заниматься периферией, МКАДом, микрорайонами (студенты «Стрелки» под руководством Григоряна насчитали в пределах Садового кольца 5037 зданий, из них 1048 построенных в советское время, и 848 за последние 20 лет).

«Недавно я предлагал, давайте соберемся и сделаем что-нибудь хорошее для Капотни. Туда никто не хочет, там плохая экология, там заводы, там живут люди в каких то непонятных домах. Это настоящее гетто. Но меня не поняли и высмеяли, потому что все архитекторы хотят в центр. Это ментальная проблема. Риэлторы продают в Москве все что недвижится, никаких ценностей нет. С этим трудно бороться, но необходимо. Архитектор предложил  создавать сообщества или ячейки в каждом районе, которые будут взаимодействовать с властями и влиять на решения и процесс застройки.» Ведь мы все, как уверен Юрий Григорян, можем из города сделать что-то лучшее.