Время от времени защитники исторического наследия пытаются сохранить рабочие кварталы 1920-х. Что интересно: никому не приходит в голову доказывать их ценность с позиций бессмертной истории рабочих, их быта, их повседневности. Качества дизайна — да, история жизни — нет. Мы сохраняем исторические магазины, древние храмы, дворцы — но не рабочие кварталы.

Почему руководство города предпочло тотальный снос пятиэтажек, а не их модернизацию? Как будет выглядеть новая застройка реновируемых районов? Какова себестоимость строительства по программе реновации и из чего она состоит? Будет ли город привлекать в программу частных застройщиков или выкупать у них квартиры для переселения? Об этом мы поговорили с заместителем мэра Москвы в правительстве Москвы по вопросам градостроительной политики и строительства Маратом Хуснуллиным.

Среди революций ХХ века архитектурная не из числа главных, но она заметна. Облик человеческих поселений и само понимание дома по ее результатам полностью изменились. У архитектурной революции есть имя — Ле Корбюзье, хотя то, что произошло, проще и обширнее, чем его творчество.

«101-й км — Далее везде» — так называется лаконичная экспозиция, открытая в лондонском Блумсбери сквере рядом с Пушкинским домом до 10 ноября. Об изящном выставочном павильоне, напоминающем о жизни в изгнании, и работе с его автором — архитектором Александром Бродским — с нами поговорила Клементина Сесил, директор Пушдома в Лондоне.

Группа французских и японских ученых после двух лет изучения большой пирамиды Хеопса (Хуфу) в Египте сообщила о находке двух ранее неизвестных обширных полостей в одной из древнейших построек человечества.

Inc. разобрался, как бюро удалось стать главной организацией по благоустройству в стране (по сути, монополией) и зарабатывать около 120 млн рублей чистой прибыли в год на городском консалтинге, какую роль в развитии КБ сыграли личные связи Александра Мамута, причём тут Вячеслав Володин и как превратиться из маленького стартапа в подвале в растущий средний бизнес на «Красном Октябре».