Автор текста:
Нина Фролова
Национальная премия дизайна США, присуждаемая Музеем Купер-Хьюитт, по традиции в трех номинациях отметила архитекторов. Собственно за архитектуру премию получило нью-йоркское бюро Architecture Research Office (ARO), развивающее в 21 веке традиции модернизма, а за ландшафтную архитектуру – Gustafson Guthrie Nichol, американская мастерская Кэтрин Густафсон, одного из лидеров профессии.
Церемония вручения Притцкеровской премии прошла 2 июня в Белом доме в Вашингтоне: лауреата, португальского архитектора Эдуарду Соуту де Моура официально поздравил Барак Обама. В своей речи он упомянул, что мечтал стать архитектором, но в итоге «оказался менее творческим, чем ожидал», и потому занялся политикой. Кроме того, он еще раз подчеркнул заслуги семьи Притцкер в деле благотворительности (помимо прочего, они финансировали его предвыборную кампанию).
Практически одновременно в Великобритании Королевская академия приняла в свои зарубежные члены Ай Вэйвэя: несмотря на официальное отсутствие политического подтекста, этот шаг нельзя не рассматривать как жест солидарности с оказавшимся в заключении китайским художником: подобных акций с момента его ареста в начале апреля прошло немало во всех странах мира.
В прошлом месяце судьба самого Ай Вэйвэя несколько прояснилась. Полтора месяца было неизвестно, где он содержится и в чем конкретно обвиняется, но в середине мая ему разрешили свидание с женой. По ее словам, он находится не в тюрьме, а в некой квартире (?), по которой ему разрешено перемещаться. Его не только усиленно охраняют, но оказывают необходимую медицинскую помощь (у 53-летнего художника гипертония и диабет).
На художественной биеннале в Венеции открылась совместная экспозиция ОМА и модного дома Prada, посвященная их совместным проектам, в частности, комплексу Fondazione Prada в Милане, строительство которого должно вскоре начаться. Дизайн экспозиции выполнил сам Рем Колхас. Одновременно архитекторы ОМА сотрудничали с Государственным Эрмитажем при подготовке другой выставки биеннале – ретроспективы Дмитрия Пригова в палаццо Ка Фоскари.
На севере Европы тоже прошел вернисаж: на крыше музея искусств датского города Орхус открылась постоянная инсталляция Олафура Элиассона «Your rainbow panorama». Это кольцевидная платформа, сквозь стеклянные, выкрашенные в цвета спектра стены которой открываются виды на город.
Иракские СМИ сообщают, что мэр Багдада планирует превратить дом Захи Хадид в музей. Особняк будет выкуплен государством у частных владельцев как объект культурного наследия, так как заслуга Хадид в повышении престижа родной страны в арабском мире и на мировой арене очень велика, считают в мэрии иракской столицы.
Но не все с такой готовностью признают за сооружениями статус памятника: советники ЮНЕСКО рекомендовали этой организации в очередной раз отвергнуть заявку на включение серии из 19 построек Ле Корбюзье в список Всемирного наследия. По их мнению, великий архитектор – не единственный, кто внес свой вклад в развитие современной архитектуры. Однако, в этом списке, куда пока не включен даже Чандигарх, уже давно числятся Бразилиа, вилла Тугендхата в Брно и комплекс мастерской Луиса Баррагана в Мехико.
Технологии и материалы
Сейчас на главной
Новосибирск — город, который способен вызвать у урбаниста чувство профессиональной неполноценности. Это столица Сибири, это третий по величине русский город, полтора миллиона жителей, город сильный, процветающий даже в смысле экономики, город образованный — словом, верхний уровень современной русской цивилизации. Но это все как-то не прилагается к тому, что он представляет собой в физическом плане. Огромный, тянется на десятки километров, а потом на другой стороне Оби еще столько же, и все эти километры — ускользающая от определений бесконечная невнятность.
Бийск — это место, некогда пережившее столкновение двух линий российской колонизации, христианской и предпринимательской. Конфликт возник вокруг местного вероучения и, хотя одни хотели его сгубить, а другие — защитить, показал, что обе линии слабо понимают свойства осваиваемого ими пространства. Обе вскоре были уничтожены революцией, на время приостановившей и саму колонизацию, которая, впрочем, впоследствии возродилась, пусть формы ее и менялись. Пространство тоже не утратило своих особенностей, пусть они и выглядят несколько иначе. Более того — сейчас в некоторых отношениях они прекрасно понимают друг друга.
