Автор текста:
Наталья Коряковская
Новые утраты архитектурного облика, тем временем, обнаружились в столичном метро: как пишет у себя в блоге Артемий Лебедев, со станции «Театральная» пропали исторические люстры. Качающиеся от ветра прибывающего поезда «сталинские» светильники заменили современными энергосберегающими лампами. Как замечает в комментариях пользователь vik_kis, «Театральной», (бывшей «Площади Свердлова» 1938 г. постройки) не помогло даже то, что станция прописана в реестре объектов наследия аж трижды – отдельными памятниками значатся наземный вестибюль и перронный зал. Впрочем, чего удивляться, продолжает vik_kis, «во время «реконструкции» бульваров на одном только Тверском почти сотню исторических фонарей украли, заменив на незнамо что, так и тут, на виду у всех «хозяйничают!»
В блоге a4archnews.com появился интересный пост про Копенгаген, где, в отличие от Москвы, знают, как правильно встраивать современное пространство в историческую ткань города. Датское бюро BIG спроектировало новый городской парк под названием «Суперклин», как будто бы «безжалостно вбитый» в старую застройку. Правда, если опустится с неба на землю, замечает автор поста, парк оказывается намного более сложной и продуманной «интервенцией» в консервативное окружение. Этот проект, кстати, интересен не только геометрией, но и концепцией мультикультуризма – в нем, к примеру, перемешаны элементы малых архитектурных форм из самых разных стран мира. В России, однако, пройдет еще немало лет, считает автор, прежде чем подобный подход к проектированию сменит нормы пятидесятилетней давности.
И в подтверждение этих слов приведем дискуссию вокруг недавно появившегося в сети проекта парка на месте снесенной гостиницы «Россия». Концепцию под названием «Белокаменный сквер», как указывает одноименный сайт, создали Владимир Абрамов в сотрудничестве с холдингом «Аргументы недели». К слову сказать, парком этот проект назван весьма условно: зелени там практически нет. Зато есть псевдоклассическая площадь с круглым фонтаном и широкими променадами, современный причал, многочисленные кафе и рестораны под пляжными зонтиками и даже имитация кремлевских башен. Неудачной клаузурой первокурсника назвали проект читатели группы «Архитекторы и Архитектура» ВКонтакте. Тут не удалась попытка ни выдержать архитектуру в стиле кремлевской, ни сделать ее сомасштабной человеку: «Это не главная площадь страны, а столько мощения, будто там марши собрались проводить», – отмечает Полина Третьякова. Некоторые пользователи даже заподозрили за проектом информационный «вброс» с целью зондирования общественного мнения накануне конкурса.
Между тем конкурсы отнюдь не панацея от плохих проектов – считает архитектор Михаил Белов. Поводом для дискуссии на странице архитектора в Фейсбуке стал новый конкурс на Политехнический Музей в районе МГУ, являющийся частью большой программы по реконструкции старого музейного здания на Лубянке. Михаил Белов возмущен тем, что номинально объявив соревнование открытым, его организаторы постарались «наглухо» закрыть вход российским участникам, установив условие наличия в портфолио реализованного проекта музея, тогда как из российских архитекторов единицы могут похвастаться такими проектами. «То ли очередной раз хотят получить «лежалый обмылок» Захи Хадид , который не удалось пристроить в Вильнюсе или Баку, толи воткнутый в землю под углом «Гипер-кусок сыра» «Рэма Вездесущего», который не пригодился в Эмиратах или Сколково». Тем временем, наши соотечественники готовы куда за меньшие деньги или вообще бесплатно спроектировать не хуже иностранцев, – уверен Михаил Белов, – не говоря уже о студентах МАрхИ, среди которых можно было бы провести плодотворный конкурс. Ничего из этого не выйдет – отвечает Григорий Ревзин, потому что, во-первых, вряд ли найдутся идеалисты, готовые «рисовать задаром», в то время как Заха Хадид будет делать это за 100 тысяч евро. И тем более вряд ли на такое согласится заказчик, убежден критик, потому что заказчики в России попросту не уважают русских архитекторов. К этому можно добавить, что даже сайт, посвященный конкурсу, начинается со страницы на английском языке.
Другая «Россия» – на этот раз не гостиница, а кинотеатр – стала темой нового материала Дениса Ромодина в блоге «Моя Москва». Историю кинотеатра автор описывает еще с послевоенных проектов Георгия Гольца, который проектировал на этом месте театр Моссовета. В проекте авторов нынешнего здания Юрия Шевердяева и Дмитрия Солопова Денис Ромодин находит общее с клубом Дорхимзавода Константина Мельникова: застекленное фойе и вестибюль под верхними ярусами зрительного зала. А знаменитый мостик-лестница, соединяющий кинотеатр со сквером, впоследствии был растиражирован в типовых проектах кинотеатров по всему Союзу, пишет автор.
В группе «Архитектура будущего» ВКонтакте сетевые пользователи обсудили интересный проект параметрического отеля, созданный участниками сообщества. Напоминающий формой губку, объект висит прямо над городской улицей, цепляясь за два соседних дома и, как отмечают авторы, не претендуя на свободную территорию на земле. Отель-«паразит» аудитория встретила довольно радушно. Николай Парфилов пишет, что такие здания будут востребованы, когда земля для жилья резко вырастет в цене. А вот Александр Тулес уверен, что для «паразитов» параметрическая форма совсем нецелесообразна: с точки зрения градостроительства такие сложные формы не могут быть рядовой застройкой; трудновыполнимость делает их уникальными, что больше подходит для отдельных общественных зданий, как у Калатравы, Либескинда, Гери или Хадид.
Впрочем, никто из архитекторов не застрахован от ошибок, нужно просто сосредоточься на поиске, а не на результате, – советует англичанка Линда Беннетт, чьи 10 советов архитекторам в русском переводе опубликовал сайт archipeople.ru. Чтобы стать преуспевающим архитектором, она рекомендует совершенствовать, главным образом, навыки презентации своих идей и умение убеждать, как это делает, например, руководитель бюро BIG Бьярке Ингельс. Неплохо также иметь в качестве партнеров многолетних друзей, как в бюро Asymptote или Херцог&де Мерон.
В необычной роли представил архитекторов блоггер n_go, опубликовавший в сообществе ru_architect пост про борьбу с криминалом средствами планирования городской среды. Специальная наука средовая криминология утверждает, что высокая этажность и соответственно высокая плотность населения пропорциональна росту количества преступлений в подъездах и дворах. Типичный советский микрорайон в этой логике мог бы стать рассадником преступности, но почему-то судьбу Прюит-Игоу не повторил. Все дело в том, пишет n_go, что «совершать преступления, когда на тебя глядят чьи-то глаза, намного сложнее». Именно народный контроль и вечные бабушки на лавочке у подъездов помогли поддерживать порядок. В книге архитектора А.В. Крашенинникова «Жилые кварталы», которую цитирует n_go, эта идея получила научное обоснование: микрорайон делится на зоны, контролируемые разными группами людей – гуляющими во дворе, идущими транзитом в свой район или из дома к магазину. В общем, чтобы обезопасить очередной темный участок, можно вместо дорогостоящих видеокамер просто оборудовать там площадку для выгула собак.
Похожие статьи
Технологии и материалы
Сейчас на главной
Новосибирск — город, который способен вызвать у урбаниста чувство профессиональной неполноценности. Это столица Сибири, это третий по величине русский город, полтора миллиона жителей, город сильный, процветающий даже в смысле экономики, город образованный — словом, верхний уровень современной русской цивилизации. Но это все как-то не прилагается к тому, что он представляет собой в физическом плане. Огромный, тянется на десятки километров, а потом на другой стороне Оби еще столько же, и все эти километры — ускользающая от определений бесконечная невнятность.
