Андрей Романов: не надо делать из «Запорожца» космическую ракету

За прошедшие два года бюро ADM удалось поработать с разными зарубежными архитекторами, в том числе с Фрэнком Гери. Андрей Романов, один из руководителей ADM, рассказал нам об опыте, который ему удалось извлечь из партнерства с иностранцами, о методе работы западных мастерских, о различии между уникальными зданиями и «просто» зданиями, и об особенностях российского архитектурного образования.

mainImg
Проект:
Отель на Самотечной площади
Россия, Москва, Самотечная ул., 15/1

2008 — 2008

Насколько мне известно, до наступления кризиса многие московские архитекторы занимались сопровождением зарубежных проектов. Но для многих это сотрудничество было чем-то подсобным, вроде дополнительного заработка – и далеко не все стремились сделать из опыта общения с иностранцами какие-то выводы и обобщения. И сформулировать для себя, в чем состоит отличие российской практики от зарубежной. Тем интереснее рассказ Андрея Романова, архитектора, которому в течении двух лет довелось поработать как с «рядовыми» иностранцами (преимущественно англичанами), так и с Фрэнком Гери – который прошлым летом проектировал  здание на пересечении Садового кольца и Самотечной улицы. Бюро ADM занималось сопровождением этого проекта.

Казалось бы, московские архитекторы, которым посчастливилось поработать с Фрэнком Гери, неоднократно побывать в его мастерской – не просто так, а по делу – должны бы заразиться желанием попытаться спроектировать что-то такое «звездное». Ничуть не бывало. По словам Андрея Романова, для подавляющего большинства проектов столь сложная архитектура  совершенно не уместна. Более того, метод проектирования мастерской Гери оказался настолько сложным и дорогим в исполнении, что уже в процессе обсуждения проекта прошлым летом стало ясно, что в настоящий момент построить такое уникальное здание в Москве – почти невозможно, хотя бы потому, что нет и не предвидится подходящих подрядчиков. 

Архитекторы ADM, чьи здания и раньше отличались сдержанной архитектурой, теперь (осмыслив опыт работы с иностранцами «разного ранга») еще больше стремятся к простоте в сочетании с элементами западной методики проектирования. О том, в чем состоит эта методика – наш разговор с Андреем Романовым.

ЮлияТарабарина, Архи.ру:
Год назад Вы говорили, что период сотрудничества вашей мастерской с иностранными архитекторами должен когда-то закончится – и вот он закончился, насколько я понимаю, принудительно, в связи с кризисом?

Андрей Романов, ADM:
Я доволен тем, что этот период был именно таким, каким был, и можно сказать, что он закончился своевременно, хотя и принудительно. За два года мы поработали с компаниями разной направленности. Получили разные, но полезные навыки. И хорошо, что период закончился сам, потому что добровольно выйти из него было бы сложно.

А насколько сознательно Вы начали работать с иностранцами и какая была причина этого – коммерческая (заработать денег), профессиональная (перенять опыт) – или обе сразу?

Конечно, обе. Коммерческая составляющая, разумеется, была не на последнем месте. Однако если бы эта работа не была нам интересна, то мы бы сразу отказались от первого же предложенного проекта – жилого дома, на улице Станиславского. строительство которого, кстати, недавно было завершено.

Каким образом Вы нашли иностранных партнеров?

Все совместные проекты мы получили от одного заказчика – известной  девелоперской компании. У нас как-то сразу сложились хорошие отношения с этим заказчиком и впоследствии они предложили поработать с иностранными коллегами.

Значит, иностранных партнеров выбирал заказчик.

Не могу не отметить то, что, проводя тендеры, заказчики советовались и с нами тоже, уважительно относясь к нашему мнению. Это было интересно – взглянуть на процесс глазами заказчика.

Какова была  ваша часть работы – сопровождение проекта?

Это зависело от того, с кем мы в данный момент работали. Если говорить о компании Джон Мак Аслан, то там сотрудничество получилось творческим, партнерским. Мы, например, предложили альтернативные варианты фасадов дома на улице Станиславского, один из которых и был принят. Нам удалось наладить на редкость конструктивный диалог – все слушали друг друга, и из предлагаемых вариантов выбирали тот, который устраивал всех.
Часто бывало, что мы садились вместе, накладывали кальку, рисовали эскизы.

Была и работа более технического характера. Мы дорабатывали проект в учетом российских нормативов, проходили экспертизу, делали рабочие чертежи. Так что где-то работа была более, где-то менее творческая. Но во всех случаях это было участие в проектном процессе с начала до конца, мы присутствовали на всех обсуждениях. Для меня это очень важно – ведь зарубежные бюро работают совершенно иначе, чем мы привыкли. Мы, можно сказать, до этого вовсе не знали, как, например, следует проектировать офисные здания.

И в чем же отличия?

Существует определенная технология проектирования офисных зданий. На западе она хорошо отработана. Я думаю, что только те компании, которые поработали с иностранцами, по-настоящему знают, как надо проектировать «ядро», shell-and-core, лестницы… Это определенная методика, пока не пройдешь ее с кем-нибудь, кто умеет это делать – не поймешь. Только поработав и увидев технологию в процессе. Не только посмотрев один раз на чужой план – а именно пройдя все обсуждение целиком. Посидев на многих совещаниях, и, лучше всего, повторив на нескольких объектах.
В России, надо сказать, такой подход вообще мало кто использует – что несложно заметить, посмотрев на многие планы проектируемых зданий.

Все это устно? Почитав учебники, нельзя такую методику освоить?

Нам такие учебники не известны. Дело в том, что проектирование это сложный процесс. На каждом объекте существуют разные проблемы, разные решения. «Прочитать в учебниках» – это как английский выучить по самоучителю. Кому-то, я слышал, это удавалось – но, конечно же, лучше общаться с носителем языка. Здесь то же самое – когда видишь, как опытные люди последовательно решают все эти задачи – значительно проще все это впитываешь.

Далее, за рубежом сам подход к проектированию отличается радикально. Начиная с самой ранней стадии привлекаются многие специалисты – консультанты: маркетологи, инженеры, конструкторы. На самой первой стадии обязательно делается инженерная концепция и конструктивная концепция. Идет параллельная работа, обсуждение всеми участниками, длительные воркшопы.

Там нет такого, чтобы архитектор сначала самостоятельно, без консультантов, нарисовал предпроект, который сразу после утверждения становится догмой и от которого уже нельзя отступить. Когда сначала один придумывает нечто абстрактное, а потом другой пытается кому-то это продать. Такой предпроект, к сожалению, нередко рождается как «большая» архитектурная победа, которая потом заканчивается мелкими поражениями, приводящими к общему печальному итогу. Многие идеи рушатся потому, что оказываются нежизнеспособными. Тут даже опытные архитекторы легко совершают ошибки. А ведь эти ошибки легко исправить на ранней стадии – достаточно нескольких эскизов, которые инженер или конструктор может сделать даже от руки. Но зато архитектурная концепция получает хорошую базу, которую потом можно развивать, чтобы продукт получился качественный.

Разумеется, спроектировав несколько зданий, архитекторы тоже могут предположить, где должны быть технические помещения и прочее. Но архитектор часто забывается, а когда рядом есть специалист, он четко делает свою работу – говорит: вы все сделали хорошо, но не забудьте, что здесь у вас будет технический этаж. Или что ядро надо скомпоновать таким вот образом. С самого начала архитектор идет в сопровождении, ему помогают.

Это элементы профессионализма. Они очень важны, хотя и не всегда имеют отношение к архитектурному образу – скорее, к качеству продукта в целом. Но ведь если дом неудобный – это все-таки неполноценный дом.
 
И все же, что изменилось в собственно «архитектурной» части – философии, пластике?

Я попробую сформулировать. Здесь дело, по-видимому, в нашем российском архитектурном образовании: нас учат «делать шедевры». Этот благородный тезис на деле воплощается как-то превратно – многие архитекторы в каждый свой дом стремятся запихнуть все, что знают, и все, что когда-либо придумали. Нередко строятся памятники самим себе. Это приводит к появлению избыточности и проблеме вкуса.  Чтобы приобрести умение создать простой, стильный, чистый фасад – для этого надо немного перевернуть сознание.

В некоторых ситуациях бывает нужно  сделать уместный дом, точно попасть в контекст, соответствовать функции и поставленной задаче, наконец. Сделать просто красивый дом. Что отнюдь не означает, что дом должен быть усредненным и серым. Он должен быть красивым и целесообразным. Не надо пытаться сделать дом сложнее, чем он должен быть. 

Чувствуется в этом элемент смирения…

Разве? Нет, мне не кажется, что это смирение, мне кажется, что это элемент профессионализма. Ведь кто такой профессионал? Это человек, который всегда знает, что он может и чего не может. Без творческого поиска, разумеется, невозможно, но вопрос – как искать и где искать. За каждую проведенную линию нужно ответить. Если ты не уверен, что можешь провести эту линию или в том, что ее обязательно нужно провести, то лучше ее не проводить. Можете называть это каким угодно образом, но я точно знаю, что если бы восемьдесят процентов московских домов их авторы старались бы сделать не сложнее, а проще, то было бы лучше.

У Вас есть опыт работы, скажем так, с разными представителями зарубежной архитектуры. С одной стороны, с теми, кто делает упомянутый средний качественный уровень, с другой стороны, есть опыт общения с Френком Гери. Какая между ними разница?

Разные задачи. Гери не проектирует дешевые офисы в застройке. Он просто не берется за такие задачи. Таких как он не может быть много. Их единицы.

Архитекторов-«звезд»?

Да. Для того, чтобы стать «звездой», нужен, во-первых, врожденный талант, во-вторых, нужно пройти через «тернии». Потом, когда возникнет задача сделать шедевр – например, в определенном месте нужно градообразующее здание, как музей в Бильбао – ты будешь подходить к этому с совершенно других позиций.

Но если к тебе обратились люди, которые хотят заработать свои первые деньги на каком-нибудь среднем строительстве, не нужно пытаться сделать очень сложный дом. Потому что, во-первых, это не получится – в процессе работы все будут стараться тебя обрезать. А если ты сделаешь стильный, красивый фасад, потратишь время на то, чтобы хорошо спропорционировать простые окна – простые! Если хорошо отрисуешь. Не будешь стараться навертеть что-то, а просто – сделаешь простой стильный дом. Красиво нарисовать простую вещь – дело, на самом деле, сложное. И задача вполне достойная. Подход к проектированию такого дома отличается от подхода к проектированию уникального объекта. Нужно вкладывать разный уровень амбиций.

Почти у всех иностранцев есть чувство вкуса, чем-то привитое: то ли средой, то ли образованием. Ведь открываешь журнал – и бросается в глаза разница между фасадом, нарисованным западным человеком и нашим. Я точно знаю, что это не вопрос одаренности – а просто какой-то эстетики, связанной с чувством меры и вкуса.  Именно с этим, на мой взгляд, есть проблемы в российской архитектуре.

Не связано ли это с нашими согласованиями?

Мне кажется, проблема согласований давно уже стала самообманом. Когда мы в начале 2000-х делали дом на Садовом кольце, действительно существовала установка: в центре Москвы современных домов строить было нельзя. Это было объявлено и навязывалось. Внедрять современную стилистику давалось большим трудом.

Сейчас нет такой установки. Чиновники начали видеть что-то симпатичное в современной архитектуре. Есть некий код, но этот код значительно слабее, чем раньше. Поэтому если кто-то говорит, что согласовательный процесс что-то портит – то это либо очень слабые заказчики, которые сами всего боятся, либо просто неубедительная архитектура. Убедительная современная архитектура сегодня спокойно проходит согласования.

И все-таки, что вам дал Гери? Чем он отличается?

Он отличается всем. Что он дал сейчас – сказать сложно, потому что это был мой любимый архитектор очень давно, чуть ли не с третьего курса до окончания института я штудировал его работы. Потом специально ездил смотреть постройки Гери, еще даже не зная, что придется вместе работать.

Как же так – любимый архитектор Гери, а установка у Вас теперь на сдержанную и уместную архитектуру?

Дело в том, что если попробовать сделать на рядовой площадке и в ограниченном бюджете (то есть в условиях 95% заказов) штучку а-ля Гери, это же будет смешно. Это как попытаться сравнить «Запорожец» и космическую ракету. Их просто нельзя сравнивать. Если ты приделаешь к «Запорожцу» сопла от ракеты, это не будет ракета, это будет карикатура.
Некоторые архитекторы делают так – пытаются соорудить что-то а-ля Гери. Мне все это не нравится. Я считаю, что если есть задача сделать простое красивое и недорогое офисное здание, то книжку Гери вообще в этот момент лучше не открывать.

Ну да, Гери же работает над общественными зданиями…

У него как раз есть очень разные функции, есть и гостиницы и офисы, но это всегда такие случаи, в которых нужен именно Гери. Это ведь тоже товар, американцы это понимают так – товар разного класса: есть эконом-класс, есть бизнес, а есть бутик. Бутик-архитектура. Специальная ниша, далеко не каждый девелопер готов построить такой офис, а только какой-то процент – они и приходят к Гери. Такая архитектура намного дороже, чем обычное офисное здание, тут надо не только понимать, в чем соль такой уникальной архитектуры, но и быть готовым заплатить за нее. Многим это просто не нужно, уникальная архитектура их бизнес-плану ничего не прибавит. Бесполезно на рынке в Беляево устраивать бутик даже Zara, он там никому не нужен. Равно как бесполезно на подиуме разбрасывать дешевые джинсы, их там никто не возьмет. Это же рынок, архитектурные услуги тоже часть рынка. Мы производим продукт, его покупают. И он должен соответствовать спросу. 

Кстати Гери тоже достаточно прагматичен в рамках своего подхода. На первую презентацию в Москве он приехал с несколькими архитекторами и макетами из кубиков. Там были очень разнообразные идеи, сложные композиции, которые казались нереализуемыми у нас. Но прежде чем состоялось проектное совещание, заказчики возили его знакомиться с руководством нашего города.  Там ему рассказывали про московский стиль, про  сталинские высотки,  он все это  выслушал и сделал свои выводы. Поэтому когда начали обсуждать проект в офисе  у заказчика, он разломал пару макетов, потом взял, сложил кубики горкой и сказал – вот, так будет лучше всего. Хотите высоток, вот вам высотка.

Расскажите еще про Гери. Говорят, что архитекторы, приходя работать в его мастерскую, три года делают только макеты.

Это правда. Приходят и три года делают макеты. Такой подход.

Желания перенять эту практику не возникло?

Это не противоречит тому, что у нас в мастерской было до этого – мы всегда мыслили макетами. Мы сами их делали всегда.

Раньше у вас было в мастерской больше пенопластовых макетов, а теперь деревянные…

Это результат общения не с Гери, а с англичанами. После них мы стали более культурные макеты делать, с окошками и прочим. Это просто более качественная подача, рассчитанная на заказчика. Те заказчики, с которыми мы работаем – им важно увидеть. Они привыкают к такой подаче. Когда как-то раз вместо дерева принесли пенопласт, нам сразу же сказали – а где же наши деревянные макеты, мы их так любим. Для них это что-то вроде игрушки.

Офис Гери, кстати говоря, очень сильно отличается от английских. Английские офисы чопорные, макеты они не делают сами, а заказывают.
 
Мастерская Гери работает с какой-то уникальной компьютерной программой…

Программа называется Gehry Digital platform, ее прототип – авиакосмические разработки для проектирования ракет и кораблей. Есть фирма Gehry digital, они продают эту программу как самостоятельный продукт. Причем подрядчики, которые работают с Гери, тоже покупают и осваивают эту программу – он с удовольствием ее внедряет, так и говорит, если хотите Фрэнка Гери, то вам нужна еще эта программа. Архитекторы передают подрядчикам файлы, виртуальную модель здания, а не плоские чертежи. Хотя, разумеется, все, что надо, можно распечатать.

Это можно просматривать на обычном мониторе?

Более того, даже на обычном компьютере. Внешне, по интерфейсу, она больше похожа на 3D-Max, но, в отличие от Max-a, все элементы «живые», имеют параметры, как в Архикаде. Но если в Архикаде набор элементов стандартный, то здесь все более гибко.

Я читал об этой технологии Гери уже достаточно давно – это известные вещи. Они вначале делают макет, потом сканируют его 3D-сканером, смотрят цифровую модель. Распечатывают на трехмерном принтере, правят, приклеивают что-то, опять сканируют, и так несколько раз – ищут форму. Потом подключаются инженеры, протаскивают там виртуальные трубы, краны, розетки – все это есть. Причем есть, например, такие специалисты, которые, глядя на то, что получается, могут сказать, что вот – если где-то немного скорректировать изгиб, то количество нетиповых элементов можно уменьшить втрое. Программа эта не только дорогая, но она еще и требует очень высокой квалификации от всех участников процесса. Вообще говоря, у проектировщиков среднего уровня для работы в этой программе способностей может не хватить. Только процентов десять специалистов вообще способны уверенно работать со сложной трехмерной моделью. Все остальные – будут только постоянно делать ошибки, им проще раздать плоские чертежи. Это другой мир совершенно.

Другое дело, что было интересно увидеть этот процесс в работе. Еще были, конечно, надежды – получить эту программу, «погонять» ее. Но только чтобы посмотреть, потому что практически применять ее у нас не имеет смысла, так как нет подрядчиков, которым можно было бы передать потом результат.
Кстати, когда мы обсуждали, кто будет строить в Москве здание Гери, только одна строительная компания робко предположила, что может попробовать. Остальные даже не решились.

Так что каким образом здесь строить здание Гери – было совершенно непонятно. Нужны специальные фабрики, специальные подрядчики. Наша техническая база не позволит. Так что даже если бы не кризис, неясно, каким образом  это уникальное здание строили бы в Москве.

Итак, что в целом Вам принесла работа с иностранцами?

Для нас как для молодого архитектурного бюро это был неоценимый опыт.  Мы поработали на очень серьезных площадках в городе, обрели очень ценные связи и контакты. С другой стороны – профессиональные навыки. Все наши новые объекты мы теперь проектируем исходя из нового для нас, более прагматичного подхода.  Кроме того, мы научились грамотно подавать свои материалы, что очень впечатляет заказчиков. Плюс произошел поворот в ментальности, который я считаю для себя важным.

Поворот – это разделение на архитектуру «просто качественную» и архитектуру звезд?

Понимание, что для рядовых домов нужны другие подходы. Что есть иные эстетические приемы, которые позволяют создать дом классный, но простой. Для нас это был период архитектурного взросления. Склонность к активному, если не сказать агрессивному формообразованию по любому поводу, просто ради тяги к самовыражению для нас уже не очень актуальна.  Мы просто стараемся делать красивые дома для людей.
Подход делать сложный дом там, где он не нужен – порочный. Он плох не столько сам по себе, сколько потому, что он неизбежно ведет к поражению.

То есть, нужна адекватность?

Да. Надо понимать, что много – это хуже, чем мало. А перебор может быть хуже, чем недобор.

Андрей Романов, бюро ADM
Жилой дом на улице Станиславского. JMP - concept, Schematic. ADM - Корректировка концепции, стадия Проект, стадия РД
Жилой дом на улице Станиславского. JMP - concept, Schematic. ADM - Корректировка концепции, стадия Проект, стадия РД
Спортивно-деловой комплекс на Ленинградском шоссе. JMP - Concept, Schematic, DD. ADM - Стадия Проект
Спортивно-деловой комплекс на Ленинградском шоссе. JMP - Concept, Schematic, DD. ADM - Стадия Проект
Спортивно-деловой комплекс на Ленинградском шоссе. JMP - Concept, Schematic, DD. ADM - Стадия Проект
Административно гостиничный комплекс на Беговой улице. KPF - Concept, Schematic. ADM - Стадия Проект
Административно гостиничный комплекс на Беговой улице. KPF - Concept, Schematic. ADM - Стадия Проект
Административно гостиничный комплекс на Беговой улице. KPF - Concept, Schematic. ADM - Стадия Проект
Офисно-гостиничный комплекс на Профсоюзной улице. NBBJ (London) -концепция, ADM - адаптация
Офисный центр на 1-м Волоколамском проезде. SHCA - Concept, Schematic, DD. ADM - Стадия Проект
Офисный центр на 1-м Волоколамском проезде. SHCA - Concept, Schematic, DD. ADM - Стадия Проект
Офисно-деловой комплекс на ул. Академика Пилюгина. JMP - Concept, Schematic, DD. ADM - Стадия Проект, Тендерный пакет
Офисно-деловой комплекс на ул. Академика Пилюгина. JMP - Concept, Schematic, DD. ADM - Стадия Проект, Тендерный пакет
Офисно-деловой комплекс на ул. Академика Пилюгина. JMP - Concept, Schematic, DD. ADM - Стадия Проект, Тендерный пакет
Отель на Самотечной площади. FRANK GEHRY LLP - концепция, ADM - сопровождение
zooming
Отель на Самотечной площади. FRANK GEHRY LLP - концепция, ADM - сопровождение
Отель на Самотечной площади. FRANK GEHRY LLP - концепция, ADM - сопровождение
Предпоектное предложение по стоительству гостиничного комплекса по адресу: Садовая-Самотечная ул., вл.13/14. Автор проекта - Фрэнк Гери (США). Проектная организация - ADM, Андрей Романов (сопровождение). Заказчик - Хорус Капитал
Фотография: Архи.ру
Фрэнк Гери. Гостиничный комплекс, Садовая-Самотечная, 13. Эскизные проработки
Фотография: Архи.ру
Фрэнк Гери. Гостиничный комплекс, Садовая-Самотечная, 13. Эскизные проработки
Фотография: Архи.ру
Проект:
Отель на Самотечной площади
Россия, Москва, Самотечная ул., 15/1

2008 — 2008

19 Июня 2009

Технологии и материалы
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Сейчас на главной
True-ля-ля в квадрате
Сетевые рестораны обычно – не самая креативная типология. Но ESENINS design studio опровергает эту точку зрения интерьером уже четвертого кафе сети True Cost, в котором архитекторы вновь находят оригинальное прочтение ее дизайн-кода.
По волнам памяти
Говорят, в советское время выпускники архитектурных вузов могли спроектировать завод или целый микрорайон, но почти ничего не знали о планировке частного дома. Сегодня все иначе: не потому, что студенты стали лучше разбираться в индивидуальном жилье, а потому что промышленные объекты их мало интересуют. Их основная миссия – работа с наследием: переосмысление руин, реновация заброшенных фабрик, фестивали в опустевших деревнях, проекты, связанные с памятью места. В этой подборке – самые интересные дипломы выпускников НИУ ВШЭ.
Свет в пустоте
Культурный центр «Чжанбэйский мираж», расположенный среди полей северо-востока Китая, превращен бюро Puri Lighting Design в гигантскую световую инсталляцию.
Как старинный Тобольск становится порталом в будущее
За последнее десятилетие архитектурное бюро Wowhaus подготовило концепции развития для ряда российских городов – Выксы, Тулы, Нижнекамска. На этом фоне мастер-план Тобольска выделяется своим масштабом – охваченная преобразованиями территория превышает 220 километров – и сложностью.
Шепот песка
Бюро HAAST спроектировало многофункциональный спа-комплекс в Алматы, чтобы воплотить мечту заказчицы о пространстве, оказывающем терапевтический и расслабляющий эффект благодаря дизайну интерьера.
Петербург vs Рим
Центр Петербурга, как известно, священен, – но мало кто всерьез знает, где он начинается и заканчивается. Речь не о формальном признаке «от Обводного канала до Большой Невки», а о «вайбе», соответствующем центру города. Реализовав квартал «Невской ратуши» – по проекту, победившему в международном конкурсе – Евгений Герасимов и Сергей Чобан создали на его территории «образ центра». Причем не столько петербургского, сколько общемирового. Это ново, такого в Питере давно не было... Изучаем атмосферу, вспоминаем прообразы, в том числе раздумываем о том, кто и когда назвал Петербург новым Римом. Не зря, получается, идея-то живет.
Внимание на угол
Комплекс 5Tracks по проекту Shift Architecture & Urbanism и Powerhouse Company в нидерландском городе Бреда соединяет крытые общественные пространства с жильем и офисами, заполняя лакуну рядом с главным вокзалом.
На волне
Проект преобразования речного порта и набережной в Чебоксарах, разработанный архитектурным бюро АТРИУМ, затрагивает одну из ключевых территорий города. Набережная превращается в Речной бульвар – многофункциональное, комфортное и выразительное пространство для работы и отдыха. Авторы предлагают создать новую связь с главной площадью города – Красной, а также возвести несколько жилых башен, вдохновленных формой национального женского головного убора и способных стать ярким акцентом волжской панорамы.
«Пламенеющий» бетон
Новый театр во французском Бове по проекту бюро AJC напоминает о разных эпохах в истории города, от Средневековья до послевоенного восстановления.
Пятое измерение МАРХИ
Анонсирован проект нового корпуса МАРХИ, спроектированный Сергеем Кузнецовым и Иваном Грековым, соавторами по зданию кластера Ломоносова МГУ. Он включает недовосстановленный в 2008 году каретный сарай и смелые, крупные, зеркальные консоли. Ширина – не больше 10 метров, главное назначение художественная школа.
Дом, в котором
Музей искусств Санкт-Петербурга XX-XXI веков открыл выставку «Фрагменты эпох» в парадных залах своего нового здания – особняка купца Ивана Алафузова на набережной канала Грибоедова. Рассказываем, почему сюда стоит заглянуть тем, кто хочет проникнуться духом Петербурга.
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Заряд энергии
Бюро CNTR спроектировало для нового спортивного кластера на окраине Екатеринбурга автозаправочную станцию, сумев превратить небольшой объект в локальную доминанту: что-то вроде въездного знака, который рассказывает об окружающей территории и задает тон. А кроме того – демонстрирует разнообразные архитектурные приемы. Даже неподготолвенный зритель, приехав заправить машину, почувствует движение и статику, игру с массой, сочетание пятна и линии.
За каменной стеной
Концепция фондохранилища Староладожского историко-архитектурного и археологического музея-заповедника сочетает элементы архитектуры домонгольской Руси с современными приемами и материалами. Проект бюро Архиоптерикс стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области».
Рисовать как Баженов
В Московском архитектурном институте прошел IV Творческий конкурс академического рисунка. В эпоху тотальной компьютеризации умение рисовать считается редким и ценным навыком, и МАРХИ по праву гордится тем, что учит своих студентов этому важному ремеслу.
Больше солнца и воздуха
Бюро KIDZ удается создавать кафе с уникальной атмосферой и настроением, благодаря которым они становятся популярными. И благодаря классному дизайну запускаются целые сети, как это произошло в Нальчике, где к уже двум существующим кофейням Balance Coffee добавилась третья.
Мачта связи
Компания «Норвекс Арт» спроектировала и построила в городе Сокол вышку сотовой связи из клееной древесины. Она легче по весу, а также дешевле и экологичнее в производстве, чем металлическая.
На римских развалинах
Бюро Ofis реконструировало виллу 1920-х годов в центре Любляны, наглядно продемонстрировав многослойный и противоречивый характер застройки словенской столицы.
Парящий дом
Сложный план и форма дома, построенного по проекту студии VFORM в Подмосковье, – ответ на ограничения компактного участка: архитекторы тщательно подбирали не только видовые характеристики, но и световые сценарии. «Левитацию» пластичного второго этажа обеспечивают тонкие колонны из нержавеющей стали, а также глянцевые и полупрозрачные материалы облицовки первого уровня дома.
Замковый камень
Еще недавно премиальные жилые и офисные комплексы в Москве воспринимались как привилегия центра. Сегодня ситуация меняется: качественная архитектура выходит за пределы Третьего транспортного кольца и появляется на окраинах. Бизнес-центр «STONE Калужская» – один из таких примеров. Подобные проекты децентрализуют мегаполис и делают престижными жизнь и работу в любой части города.
Перпетум мобиле
Интерьер штаб-квартиры компании «Нацпроектстрой», созданный командой студии IND, максимально наглядно и столь же эффектно воплощает сферу деятельности заказчика – одного из крупнейших российских инфраструктурных холдингов: логистику и транспортные коммуникации всех возможных форматов.
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Торжество во дворце
Проект дворца бракосочетания во Всеволожске, подготовленный мастерской «Головин & Шретер», стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области». Архитекторы предложили комплекс в духе дворцово-парковых ансамблей пригородов Санкт-Петербурга: с симметричной композицией и регулярным садом. А также позаботились о том, чтобы на памятные фотографии не попадали припаркованные автомобили.
Пространство для диалога эпох
Бюро Urbanus ревитализировало бывшее место нахождения важнейшего даосского храма Юнлэ-гун, откуда он был перенесен в 1960-х из-за угрозы затопления при строительстве плотины на реке Хуанхэ.
Город древний, но пока еще несколько запущенный
Город Касимов Рязанской области – русско-татарский, тут до 1681 года (!) существовало ханство, впрочем, под общим руководством московских князей... Сейчас это туристический город с памятниками XVI–XVIII и далее веков, но небольшой. Задачей летнего практикума Института Генплана было предложить Касимову изменения, способные увеличить туристический поток и быть полезными жителям. Получилось много разных идей: от пешеходных маршрутов до переноса автовокзала.
Осторожно отмыто
В издательстве «Подписные издания» выходит книга Ксюши Сидориной – со-основательницы сообщества волонтеров-реставраторов Гэнгъ, которое с 2019 года отмывает и скоблит парадные Петербурга, открывая жильцам исторических домов сокровища: печи, мозаики, витражи. А еще – плитку. Именно плитка стала «цементом» книги, соединившим все – исторический экскурс, способы поиска ценных экземпляров, «каталог» парадных, а также опыт «партизанской» реставрации. О книге рассказывает редактор издательства Артем Макоян.
Кубок чемпионов
Небоскреб Bell на 1-й улице Ямского поля, 12 на первый взгляд строг и лаконичен, хотя скромным его назвать никак не возможно. Экономная стереометрия построена на работе с формой, близкой к овалу – а это одна из излюбленных тем архитекторов UNK. Обтекаемая поверхность основной формы с металлическими ламелями дважды посечена стеклянными срезами, графически демонстрируя суть исходной формы: ее простоту и одновременно сложность. К тому же здесь решены десятки сложнейших инженерных головоломок.
Полуцифровая среда
В Иннополисе под Казанью открылся первый 4-звездочный отель, спроектированный бюро MAD Architects. Интерьеры отеля сочетают элегантность и иронию, технологичность и комфорт, напоминая декорации компьютерной игры или фантастического фильма о недалеком будущем.
Y-школа
По проекту «БалтИнвест-Проект» в Гатчине построена школа на 800 учеников. Лучевая планировка позволила разделить младшую и старшую школы, а также спортивный блок, обеспечив помещения большим количество естественного света. На многослойны фасадах оштукатуренные поверхности сочетаются с навесными элементами разных цветов и фактур.