Реализация по часам

Основу «Бродгейта» заложили в середине 1980-х Arup Associates (руководитель проекта Питер Фогго): офисные корпуса расположились на северо-восточной границе Сити, вокруг вокзала Ливерпуль-стрит, тогда же реконструированного. Главным в деловом комплексе было созданное в ответ на веяния времени качественное общественное пространство человеческого масштаба: три площади, что отсылало к традиционной для исторического Лондона планировке. Самая известная, Бродгейт-серкл, представляла собой амфитеатр с кафе и барами. Колоннада и материал – травертин – напоминали о Риме, хотя постмодернистские приемы были все же более характерны не для построек Фогго, а для корпусов «Бродгейта» рубежа 1980-х – 1990-х, спроектированных американцами SOM. Общая площадь офисов составила в итоге более 300 тыс. м2.

В XXI веке все эти корпуса, несмотря на качество архитектуры, уже не соответствовали представлениям о современном бизнес-центре, и их постепенно заменили – и продолжают заменять – на разнородные новые здания. Только самую первую постройку Arup Associates, дом №1 на Финсбери-авеню, удалось поставить на учет как памятник архитектуры, и сейчас там идет реновация. К трем изначальным площадям в 2008 добавилась Бродгейт-плаза у подножия появившихся в тот же год небоскреба Broadgate Tower и корпуса 201 Bishopsgate по проекту SOM. В 2015 Arup Associates реконструировали свой Бродгейт-серкл. Тогда же собственник «Бродгейта», компания British Land по результатам конкурса на ландшафтный дизайн своих общественных пространств поручило бюро DSDHA разработать план их модернизации, где во главе угла стоял бы комфорт человека, в том числе – психологический. Учесть надо было и меняющиеся схемы их использования, что характерно и для Лондона в целом.
 
Предложенная DSDHA стратегия сформировалась с учетом особенностей каждой из площадей в ходе разнообразных исследований (наблюдений на месте, опросов-интервью, анализа движения пешеходов и визуальных связей, а также публикаций об этих пространствах и впечатлениях от них в соцсетях). Первой целью стало усиление связей с городом, создание проницаемой среды, тем более что пограничное положение «Бродгейта» объединяет его не только с Сити, но и с активно развивающимися Шордичем, Олд-стрит и Спиталфилдс. Важным было и обеспечить оживление на площадях по вечерам и в выходные, замедлив при этом темп траффика, который здесь очень насыщен: в этом деловом центре – 30 000 сотрудников, а из-за близости третьего по нагрузке вокзала страны через комплекс проходит 250 тыс. человек ежедневно (для сравнения, за день пешеходов на Оксфорд-стрит– 500 тыс., а посетителей в Тейт Модерн – 150 тыс.). Роль природы и комфорта человека тоже рассматривалась как ключевая для проекта.

Как поясняет заместитель директора DSDHA Том Гринолл, «Бродгейт», крупнейшая пешеходная зона в центральном Лондоне, – интересный образец «города для пешехода», где можно экспериментировать с альтернативными вариантами использования пространства с течением времени, когда мы переходим от идеи упорядочивания города по принципу «сверху вниз» к схеме, где на первом месте – человеческий комфорт… В рамках первой очереди нашего проекта «загадочные» сооружения используются для проверки разных пространственных конфигураций. С помощью «повременного» урбанизма мы можем постепенно приспосабливать общественное пространство к разным типам использования и нуждам в зависимости от времени года и одновременно планировать более постоянные перемены.»
 
Общественные зоны «Бродгейта» порой называют ранним – и удачным – примером плейсмейкинга. Эту линию продолжили DSDHA, использовавшие при этом тактику «повременной», максимально гибкой реализации проекта. Архитекторы превратили площади в более неформальные пространства с помощью ландшафтных объектов –садовой мебели и инфраструктуры для озеленения одновременно. Деревянные и сравнительно легкие, эти сооружения несложно передвигать, корректируя их расположение в зависимости от фиксируемого авторами проекта поведения горожан. Кроме того, каждый следующий этап плана учитывал опыт реализации предыдущего. DSDHA называют свой подход «реактивным» плейсмейкингом, в отличие от односложных мер типа временных инсталляций. С помощью объектов на площадях удалось создать «ниши» для общения, работы и отдыха, сформировать естественный маршрут по всему «Бродгейту». Немаловажным было и то, что объекты производились не в Сити, а доставлялись на место уже готовыми, то есть удалось избежать неудобств для лондонцев, что особенно важно при многолюдности этого места.

Каждой из площадей DSDHA придумали свой образ по типу микроклимата и биома. Бродгейт-серкл – это средиземноморский сад: кроме изначального «римского» облика, он обращен на юг и защищен от ветра. В «валуны», на которые можно даже забираться, высажены сосны, пробковый дуб, душистые травы. Идеей архитекторов была привлекательная роща, но популярные транзитные маршруты, как и на других площадях, были тщательно сохранены.
 
Финсбери-авеню-сквер – это Северная Европа. Имеющиеся деревья дополнены блоками, которые можно использовать как для отдыха, так и для упражнений. Именно там находится единственный имеющий статус памятника корпус комплекса; он переживает реконструкцию, и в забор этой стройплощадки архитекторы добавили четыре киоска с едой. Они полюбились работающим и заходящим в «Бродгейт» горожанам, которые устраивают на площади «пикники», что предвосхищает способы использования площади, когда там устроят задуманные общественные первые этажи.
 
Появившуюся в 2008 Бродгейт-плазу определяют мощные внешние опоры небоскреба Broadgate Tower. В ответ архитекторы предложили энергичный растительный жест: в органические «клумбы»-скамьи высажен высокий бамбук, превративший площадь в лес. Тут можно полежать и поиграть, но также и поработать, для чего предусмотрены точки USB-подзарядки. Новый образ сделал Бродгейт-плазу популярным местом для спонтанных сборищ и занятий йогой и тайчи. Отметив востребованность киосков на Финсбери-авеню-сквер, архитекторы проектируют тут чайную.
 
Преобразование четвертой площади, Эксчендж-сквер, пока находится на стадии проекта. Для нее, помещенной над железнодорожными путями, предложен образ «извилистого британского ландшафта», где «останавливается ход времени».