Здание спроектировано в очень стесненных условиях. Первую часть стесненности создают разного рода несмещаемые коммуникации, которые позволяют застраивать едва половину участка, санитарный отступ от тубдиспансера, высотное ограничение 22 метра, и даже авторское нежелание загородить трасформаторную будку соседнего Туполев плаза-2 Дмитрия Бархина.
Так появилась консоль с выносом 8.5 м, о возможности реализовать которую «точно так» автор и сам говорит с некоторым сомнением, однако надежды заметно не теряет, – и механизированная парковка в закрытой половине здания на всю высоту. Под землей всего 5 машин.
Вторая часть стесненности записана в ГПЗУ – помимо высотного ограничения, там предписывается решить здание в стилистике исторической застройки. А офисы – класса А. Автор проекта Михаил Дмитриев не согласился с такой постановкой вопроса и предложил, после долгих поисков формы, самое смелое современное решение из возможных.
Ему сопутствует обоснование, апеллирующее к разнообразию окружающей застройки Немецкой слободы и даже присущему ей в петровские времена новаторству. Причем рассмотрение включает даже палаты Ван дер Гульстов, они же «Анны Монс», любимую легенду этих мест, скрытую, но пока живую за корпусами бывшего завода НИИТП. Тут и мозаичность Москвы, и соседние ЦАГИ и ЦКБ-29, планер Отто Лиенталя и музей Жуковского, церковь Вознесения на Гороховом поле, приписываемая Матвею Казакову, поодаль в перспективе улицы Радио, и огромный, относительно недавно реконструированный по проекту Института Полянского Следственный комитет – в ее начале.
Хочу согласиться с Михаилом Дмитриевым – Москва мозаична, а Немецкая слобода особенно, да и Петр I завещал нам быть посмелее.
Но самое верное утверждение в том, что будущий БЦ стоит на самом перекрестке улиц Радио и Баумана, это место – небольшой, но градостроительный «шарнир», еще одна невнятная стилизация тут будет «грязным пятном». Предложенное решение определенно не такое.
Конечно, особенно – если он будет светиться так, как нарисовано.
Тут слегка выпуклые «брюшки» деревянных потолков почти что левитируют в контуре полупрозрачной стеклянной оболочки, висят в воздухе, как в какой-нибудь взрыв-схеме, образуя в сумме простую, но загадочно мерцающую форму.
Очень интересно будет посмотреть, как это может получиться в реальности. Но автор обещает тестировать напыление на мокапах, а теплый тон поддерживают цвет подвесного потолка из гнутого шпонированного листа, ну и сам эффект аквариума с тонкими стыками стекол не только по вертикали, но и между этажами, увлекает. По словам автора, все стыки уже просчитаны и решения продуманы.
Юрий Дмитриев, «Архитектурная мастерская Михаила Дмитриева»
Проект Офисного здания на улице Радио разработан детально, поскольку после утверждения АГР корректировка узлов и технико-экономических показателей часто приводят к пересмотру принципиальных проектных решений.
Уникальное историческое значение участка и многообразие окружающей застройки диктуют яркий архитектурный жест при скромном масштабе – как Первая часть «Зимы» Вивальди.
Офисное здание класса «А» размещено на небольшом участке площадью всего 1100 м2, в южной и восточной части которого проходят теплотрасса, электрические кабели, водопровод и канализация. Требования к освещённости помещений туберкулёзного диспансера и необходимость раскрытия классических фасадов «Туполев-плазы» Дмитрия Бархина дополнительно ограничивают пятно застройки.
Конструктивные и инженерные решения компенсируют ограничения участка. Механизированная стеллажная парковка с разворотным кругом позволяет выполнить требования к обеспеченности парковочными местами. Консоль вылетом 8,5 м при высоте балки 60 см укладывается в допустимые показатели по расходу арматуры. Используется структурное остекление с фиксацией силиконовым клеем и заполнением швов силиконовым герметиком, стеклопакеты – однокамерные. Подвесные потолки – из гнутоклееных панелей, изготовленных в индивидуальных пресс-формах; наружный слой – из антипирированного натурального шпона (Wallhof, РМК-Стиль). Колонны облицованы радиусными алюминиевыми сотовыми панелями с карбоновым покрытием, обладающим уникальной устойчивостью к износу, влаге и загрязнениям (Aludecore).
Уникальное историческое значение участка и многообразие окружающей застройки диктуют яркий архитектурный жест при скромном масштабе – как Первая часть «Зимы» Вивальди.
Офисное здание класса «А» размещено на небольшом участке площадью всего 1100 м2, в южной и восточной части которого проходят теплотрасса, электрические кабели, водопровод и канализация. Требования к освещённости помещений туберкулёзного диспансера и необходимость раскрытия классических фасадов «Туполев-плазы» Дмитрия Бархина дополнительно ограничивают пятно застройки.
Конструктивные и инженерные решения компенсируют ограничения участка. Механизированная стеллажная парковка с разворотным кругом позволяет выполнить требования к обеспеченности парковочными местами. Консоль вылетом 8,5 м при высоте балки 60 см укладывается в допустимые показатели по расходу арматуры. Используется структурное остекление с фиксацией силиконовым клеем и заполнением швов силиконовым герметиком, стеклопакеты – однокамерные. Подвесные потолки – из гнутоклееных панелей, изготовленных в индивидуальных пресс-формах; наружный слой – из антипирированного натурального шпона (Wallhof, РМК-Стиль). Колонны облицованы радиусными алюминиевыми сотовыми панелями с карбоновым покрытием, обладающим уникальной устойчивостью к износу, влаге и загрязнениям (Aludecore).
Мне не понятны две вещи: первое, почему Михаил Дмитриев не ссылается на строящееся рядом, в 400 метрах отсюда, здание кампуса МГТУ, о стремлении которого к современным архитектурным решениям и о стеклянном дворе было уже немало сказано и показано? Ведь овальный офис-аквариум в какой-то момент может показаться прямо-таки осколком кампуса, задуманного если не как футуристический, то как современный точно. Или его общежития, тут, с другой стороны Яузы. В районе Бауманских уже сделано заметное высказывание в сторону предпочтения современной архитектуры, самое время к нему примкнуть.
Второе – интересно, как этот «аквариум», внутри которого сейчас видны нарисованные там отдельные люди и хорошо просматриваются тонкие колонны, выстроенные в единственный ровный ряд по оси, будет выглядеть после заселения офисными столами, а может быть, даже маленькими переговорными, людьми в большем количестве и жалюзи.
Но ведь не попробуем – не узнаем, а вид из стеклянного офиса на трамваи, которые здесь поворачивают на Бауманскую и постоянно звенят, так же как и в широкий светлый створ проектируемого сложно сказать сколько времени проезда в сторону Яузы – должен быть великолепным.
Тем не менее возвращаясь к истории района – до нового кампуса МГТУ здесь 400 метров, а до дома Анны Монс – 600, практически по прямой, если не думать о необходимости проникать в подворотни. Да и сама улица Радио с ее окрестностями, что по правому, что по левому берегу Яузы – сплошные дворцы петровских сподвижников, и хотя выглядят они сейчас не все хорошо, перестроены и затеснены поздними домиками, но вкрапление светящегося овального объема среди них наводит на мысли о некой оброненной драгоценности, камне из перстня пресловутой Анны. Здесь интересная земля: идешь, нет-нет да и мелькнет в траншее какой-нибудь фрагмент полихромного изразца или хотя бы стекляшка от штофа.
Кажется, что проект Михаила Дмитриева стремится возродить это впечатление – примерно так же удивляет проезжего стеклянный «нос» Эрмитаж Плазы на Садовом кольце. Так или иначе, а интересно, что из этого может получиться.