Маленькое нефтяное подсознание

«Музей подсознания Москвы» Павла Пепперштейна и Сони Стереостырски, дополненный виртуальрной реальностью от Immerse Lab и спектаклем Дмитрия Мелкина «Солярис», представляет подсознание российской столицы как Нефтяриса, нефтяного океана, генерирующего образы, созвучные шаблонному мышлению. Нейросеть Алиса в другой части выставки шепчет про кроссовки.

16 Декабря 2021

Репортаж

Арт

Выставка прошла очень быстро, как перформанс – за 2 дня, 7 и 8 декабря, – и была дополнением к спектаклю театра «Практика», режиссера Дмитрия Мелкина «Солярис»: спектакль играли вечером, а выставка была доступна уже с утра. Спектакль мне посмотреть не удалось, но расскажу о выставке, все же само название «Музей подсознания Москвы» – звучит громко, тем более что сегодня там же, в Музее Москвы, открывается другая выставка – «Москва. Проектирование будущего», совместная Москомархитектуры и Института Генплана – почему-то кажется, что последняя будет представлять сознание города, а вот эта, немного опередившая, посвященная подсознанию, неуловимо ее предваряет. Какое, в конце концов, сознание без подсознания?

Выставка состоит из двух частей: в одной – собственно «Музее подсознания Москвы» – нам предлагают рассматривать картинки дополненной реальности, возникающие перед рисунками Павла Пепперштейна, легко узнаваемыми по стилистике, иронии и некоторой привычной доле загадочности в подаче архетипических тем.

zooming — Выставка «Музей подсознания Москвы». Арт-группа ППСC: Павел Пепперштейн и Соня Стереостырски. Музей Москвы, 12.2021

Фотография: Архи.ру

Во второй части – проекте «Метасолярис» – голос Алисы нашептывает тексты, которые кажутся цитатами из «Соляриса» [надо бы перечитать] вперемежку с выдержками из бытовой рекламы про кроссовки и погоду. Шепот сосредоточен в куполах разной формы, шаровидных, граненых, квадратных – внутри темных, или ярко-белых, или в виде калейдоскопа. Снаружи шепот сливается в сумму невнятного бормотания, все подсвечено сине-розовым и почти не поддается съемке, но внутри каждого купола – хорошо, нашептывают, в основном, про любовь. Заявлено, что мы имеем дело с творчеством нейросети.

Первая часть выставки кажется более объемной и напоминает видеоигру. Во всяком случае, запустив на входе приложение и «споткнувшись» о шпиль Спасской башни, высунувшийся из черного прогала на полу, – розовая звезда еще и искрит и распространяет вокруг себя какую-то темную материю – думаешь, с одной стороны, как было бы здорово, если бы все же было не в приложении, а в какой-нибудь проекции «наяву». С другой стороны тут же думаешь, какие противопоказания были бы для людей с нестабильной психикой (а у кого она стабильная?) для такого созерцания.

Выставка «Музей подсознания Москвы». Арт-группа ППСC: Павел Пепперштейн и Соня Стереостырски. Музей Москвы, 12.2021

Скриншот приложения дополненной реальности. Авторы “Группировка Immerse Lab”
Выставка «Музей подсознания Москвы». Арт-группа ППСC: Павел Пепперштейн и Соня Стереостырски. Музей Москвы, 12.2021

Скриншот приложения дополненной реальности. Авторы “Группировка Immerse Lab”

Дальше на «Встрече Донатаса с Танатосом» [Донатас Банионис играет главную роль в «Солярисе» Тарковского, Танатос – греческий бог смерти] в дополненной реальности с последнего сползают черные капли, а на луже проступает слово привет, написанное по-гречески.

Мой герой – мохнатая птица на тонкой нефтяной ножке, которая рассматривает рисунок с головами персонажей «Соляриса», включая известного младенца, который лежал на поверхности планеты; вереница начинается волком из Теремного дворца, а заканчивается той же самой птицей – герои фильма оказываются, надо думать, между прошлым (волком) и будущим (птицей). Хотя как знать. Птица изящно покачивается на своей тонкой шее, так и хочется подойти поближе и заглянуть в черный глаз.

Мавзолей Ленина, который следует дальше, кажется моментом обязательным и болезненным, hypersensitive, для московского подсознания [вспоминаем как год назад объявили конкурс на проекты его использования и тут же отменили – «про Ленина нельзя» ©]. Словом, Мавзолей тут штука обязательная.

А вот дальше длинная рука Юрия Долгорукого, прорастая из планшета с рисунком про него же, замечательным образом превращается в нефтяную трубу с такими же черными завихрениями вокруг нее, как и в начале вокруг красной [розовой] звезды Спасской башни, – завершая таким образом высказывание. Тут прямо на месте хочется подвести итоги года, охарактеризовав его как «год труб»: труба Сергея Кузнецова в Никола Ленивце, трубки Сергея Чобана в павильоне ЭКСПО, трубы Ренцо Пьяно на ГЭС-2, и вот, пожалуйста, еще одна труба. Мы окружены трубами, они у нас в подсознании.

Проект в целом посвящен «Солярису», как книге Станислава Лема, так и фильму Андрея Тарковского. На выставке мне удалось подслушать, что Лему не нравился фильм Тарковского, – интересно, что он сказал бы об интерпретациях нейросети Алисы [как то раз, вовсе не на выставке, Алиса ругнулась на меня прямо из приложения, что «у ботов тоже есть чувства» – не знаю, правда ли есть, но ощущение такое, что скоро появятся], или о дополненной реальности.

Впрочем, саму по себе идею общения разумов через подсознание надо признать почти бездонной и безграничной, открытой для интерпретаций, и то ли еще будет. Во вступительном слове авторов «Подсознания» помимо «Солярисов» Лема и Тарковского упомянута «Роза мира» Даниила Андреева, а также книга Резы Негарестани «Циклонопедия»: «...мы видим московский Солярис в образе Нефтяриса, колоссального нефтяного месторождения, лежащего глубоко под Москвой <...> Вступая в общение в этим сырьевым Клутху, вы должны быть готовы к разнообразным сюрпризам, о чем мы вас честно и своевременно предупреждаем». «В нашей с Соней выставке мы постарались раскрыть глубинно-сырьевую версию прочтения фильма. Не технологии, но колоссальное нефтяное месторождение глубинного подземного залегания выступает у нас контрагентом человеческого сознания», – говорит Павел Пепперштейн на Colta.ru.

Таким образом московским Солярисом – мыслящим океаном, стремящимся вступить в контакт с человеком через генерацию образов, почерпнутых в подсознании последнего, – становится не какой-то то там непонятный океан из космоса, а ближний, хорошо знакомый океан нефти. Она же органика. Идея, что мы все тут питаемся от нефти, просто у одних получается очень хорошо, а другим достаются крошки, очень проста и совсем не нова – скорее уж повторена не единожды, немного навязла даже в зубах, а следовательно, тоже стала архетипом подсознания. Итак, мы питаемся нефтяным океаном. А поговорить?

Проект планируют повторять раз в месяц.

16 Декабря 2021

Похожие статьи