Это слово написано большими красными литерами на стенах больших белых кубов – павильонов, внутри которых Аввакумов, как и в прошлом году, разместил большую часть экспозиции фестиваля. Белые павильоны выстроены в Манеже двумя рядами. На тех, что слева, написано «нужное», а справа – «Татлин»; оба слова начинаются у входа, а заканчиваются в конце Манежа, и продвижение по выставке, некогда плотной и суетной, как ярмарка, теперь можно представить себе как процесс пристального прочтения двух недлинных слов. В любом случае прочесть их сразу невозможно, слова распадаются на буквы, по одной – каждому павильону: Петербургу досталось напевное «У», Москве молоткообразное «Т», Краснодарскому краю с его (как всегда) сочинской экспозицией – разлапистое «Ж». Возникающий эффект сродни таблице из кабинета врача-окулиста: крупная буква, надпись поменьше с именем павильона, еще мельче названия отдельных стендов, ну, а внутри дробные тексты на планшетах.
Выставка в редакции Аввакумова также напоминает схематичное трехмерное изображение условной городской улицы или такой же условной «выставки достижений» типа ВДНХ. Причем некоторые павильоны любовно обжиты одним хозяином, а другие больше похожи на дома, в нижних этажах которых открыто несколько лавочек, как правило, торгующих чем-то вроде кровельной черепицы. Время от времени среди этих лавочек попадаются выставки архитектурных бюро, иногда оформленных не без изыска. Так, Алексей Бавыкин преградил вход на свою «территорию» стеной с единственным рисунком в классической рамочке, изображающим «будку для серого и белого псов». Рисунок сделан специально для «Зодчества» и его хочется признать самым остроумным раскрытием заданной куратором темы «нужной» архитектуры. Особенно если учесть, что, строго говоря, других ответов на тему не так-то много. Куратор, с его сложным и глубокомысленным манифестом и выставка с ее привычными форматами и устоявшимися участниками живут жизнью скорее параллельной и пересекаются между собой нечасто.
Одним из приятных следствий нового формата павильонов, внедренного Юрием Аввакумовым на «Зодчестве» и определенно претендующего на то, чтобы стать фирменным приемом фестиваля, стало новое отношение к пространству. Во-первых, интерьер Манежа благодаря устроенной куратором «генеральной уборке» раскрылся и заиграл, в нем стало много дневного света. Во-вторых, особенно в моно-павильонах с одной темой, появились претензии на экспозиционный дизайн.
Среди таких экспозиций безусловно лучшая и самая красивая – в павильоне Петербурга. Он посвящен знаковым стройкам города (среди них Пулково, Мариинка, Невская ратуша, Балтийская жемчужина), которые разделены на несколько типологических групп – можно подумать, что для ясности, но на самом деле, конечно же, для красоты. Центр павильона занят схематичной картой города, где цветом и цифрами обозначено местоположение объектов. Между картой и стенами хаотически натянуто множество черных бечевок – их концы на стенах указывают на разные умные слова (слов много, например, «экологическая культура», «регулирование», и даже «доступность»). Очевидно, что бечевки обозначают множественные и перекрестные связи между понятиями, реальностью и сложно еще сказать чем. Правда, к карте они привязаны как-то произвольно, но в качестве декоративного приема выглядят замечательно.
Худшим надо признать павильон Москвы, он заполнен, буквально-таки затеснен панельным строительством и типовыми проектами. Здесь имеется даже квинтэссенция архитектурного кошмара, «типовой сборный храм на 500 верующих». Однако даже в московском павильоне, в самом его центре, можно обнаружить попытку дизайна: натянутый потолок с нарисованными на нем летающими существами (судя по всему, это «летатлины», попытка вписаться в тему). Они там напоминают скелеты ангелов, покинувших город, в котором даже храмы типовые. Впрочем, надо думать, что панельная экспозиция Москвы стала ответом на предложенную куратором тему «нужное».
Павильон «Россия», задуманный Юрием Аввакумовым в прошлом году для конкурса венецианских кураторов, на этот раз конкурсу не принадлежит: по словам куратора, конкурс не состоялся. Павильон сохранил звучное название, а показывают в нем результаты двух конкурсов «Дом XXI века», проведенных фондом РЖС в 2009 и 2010 годах – вероятно, как этап размышлений о «нужном» для России. Однако московский павильон отвечает на этот вопрос более реалистичным, хотя и неприятным образом.
Тему насущного по-своему развивает павильон «Градоустройство»: в нем наконец-то собраны вместе ранее размазанные по выставке планы больших территорий с малопонятными для непосвященных обозначениями. Чтобы оживить это царство карт и планов в павильоне размещен конференц-зал для рассказов о выставленных проектах и градостроительных проблемах. Там претенденты на новую, учрежденную в этом году градостроительную премию фестиваля докладывают свои проекты перед жюри. Когда я вошла в этот павильон, очаровательная женщина доказывала скептически настроенной аудитории (первый ряд состоял исключительно из экспертов) необходимость создания нового паломнического маршрута в районе Суздаля, потому что несколько храмов в этом районе разрушаются, не нужные ни музеям, ни церкви.
За международный опыт на нынешнем «Зодчестве» отвечает павильон United States, результат сотрудничества САР и AIA; за профессиональное общение – павильон под названием «Пресс-центр СА», в котором запланированы выступления (под названием «пресс-час») претендентов на «Хрустального Дедала».
Таковых три: это Валерий Лукомский со зданием Экоцентра «Нуви-Ат» в городе Белоярске на Алтае, Никита Явейн с гостиничным комплексом в Петергофе и Александр Дехтяр со зданием ЦМТ в Нижнем Новгороде. Первый представляет собой смесь несколько залихватского деконструктивизма а-ля Либескинд с образностью какого-то аутентичного алтайского здания, похожего на деревянную юту. Второй это группа очень скромных и небольших зданий, практически незаметных за деревьями даже на картинках, посвященных специально этим постройкам. Третий – эффектный, хорошо сделанный металлический хай-тек, замечательный во всех отношениях кроме того, что он смотрится несколько грубовато в историческом центре Нижнего Новгорода.
Номинанты на все три степени дипломов «Зодчества» выставлены, как и в прошлом году, в конце центрального манежного променада; надо полагать, что все эти проекты и постройки, как и в прошлом году, получат соответствующие дипломы. Интрига, как всегда, остается за «Дедалом» – хотя теперь эту награду почему-то не выставляют в зале в хрустальной витрине, как это делалось раньше. Помимо «Дедала» ожидается две новые премии: для «градоустроителей» и для молодых архитекторов по результатам конкурса со сложным названием «Глобальная утопия в глобальной дистопии».
Несложно заметить, что фестиваль «Зодчество», трансформации которого мы наблюдаем уже много лет подряд, определенно развивается в каком-то правильном направлении, хотя и нельзя сказать, что слишком быстро. Нет танцев, песен и плясок – много серьезных разговоров. В день открытия, в частности, обсуждали будущее Музея архитектуры – Юрий Григорян впервые продемонстрировал проект реконструкции музея; проект предполагает строительство нового здания депозитария в соседнем дворе по Староваганьковскому переулку.
Правда, с утратой народно-аутентичных развлечений все стало как-то очень уж серьезно, суховато – вероятно, из-за полного отсутствия архитекторских инсталляций, разбавляющих другие выставки: инсталляций на «Зодчестве» не было никогда, оно очень далеко от современного искусства. Впрочем, дизайн экспозиции от Юрия Аввакумова можно считать единственным арт-жестом фестиваля.
По выставке «Зодчества» принято судить о состоянии архитектуры на бескрайних просторах – это состояние тоже скорее радует. Хотя москвичей на основной экспозиции по-прежнему очень мало (за всех выставляется преимущественно «Моспроект-4»), качество вполне московское, иногда даже удивительно, насколько разные города предлагают схожий архитектурный продукт. Причем наблюдается любопытная тенденция – многие архитекторы демонстрируют способность освоить почти любую стилистику: клетчато-полосатых многоэтажек, разноцветных детсадов, штукатурных внуков «лужковского стиля»… все доступно, и в среднем достаточно качественно.
Больше порядка, света, ясности в экспозиции выставки. Заумный, но по-европейски актуальный в духе sustainability девиз Аввакумова, его программа – стремиться к нужному, иными словами, необходимому, без излишеств – прямо скажем, более чем замечательная. Хотя в кураторском манифесте имеются оговорки – мол, нужное оно у каждого свое, кому-то нужна лодка, а кому-то яхта. По показанной архитектуре это хорошо прочитывается, насчет яхты особенно. Не самый радостный вывод заключается в том, что архитектура в ее лучших воплощениях связана как-то больше с теми, кому нужны яхты. Тем же, кому нужны лодки, лодок не видать (утопии Дома XXI века пока не работают и поэтому не очень интересны), – им предлагаются муравейники. На любой вкус, заметьте, и много: по 15, 20 и 25 этажей, разноцветные и монохромные, клетчатые и полосатые, но больше типовые. Что не очень радует.
Фотографии Юлии Тарабариной
Центральное пространство Манежа: подиум и экран конференц-зала в окружении павильонов «Зодчества»
Собачья будка для серого и белого псов. Алексей Бавыкин, заставка к выставке бюро. Ниже – комментарий автора о «нужном»
Тенденция последних лет: девушки фотографируются везде, вот, и на «Зодчестве» тоже
Внутри павильона Петербурга
Павильон Краснодарского края про Сочи. Все макеты рельефные, все окошки светятся
Павильон Москва
Вход в павильон РЖС, посвященный конкурсам на Дом XXI века
Павильон Градоустройство, презентация
Главный конференц-зал, мастер-класс Сергея Скуратова
Очень странная затея на стенде Самары: коробка с большим монитором, на мониторе слайд-шоу, над ним прозрачная емкость с водой и красными рыбками. Бедные животные мечутся в панике, привлекая внимание зрителей к архитектуре под ними
