Руины в МУАРе

В Музее архитектуры на Воздвиженке проходят две выставки, посвященные, по сути дела, руинам – одна родным и близким, разрушающимся русским усадьбам, а другая очень далеким – городам провинций Древнего Рима. Обе экспозиции почти идеально «прижились» в музейном пространстве, но любопытно, что действуют они противоположным образом: малоизвестные даже для искусствоведов римские руины приближаются к зрителю и как будто становятся немного понятнее, а усадебные – отдаляются, вероятно стремясь туда, где античная архитектура пребывает уже давно, к вечности

Юлия Тарабарина

Автор текста:
Юлия Тарабарина

12 Марта 2008
mainImg
0

Выставка фотографий и рисунков архитектора Максима Атаянца занимает анфиладу дома Талызиных и даже проникает на лестницу, где гипсовые копии фрагментов фриза Парфенона, подаренные после одной из прежних экспозиций, сейчас соседствуют с «портретами» мраморных Медуз форума Септимия Севера в Лептис Магна (Северная Африка). Мрамор на фотографиях настолько реалистичен, а головы настолько выразительны, что так и хочется, чтобы они, как и рельефы, остались здесь после выставки – настолько целостный получился эффект.

Надо сказать, что архитектурные фотографии Максима Атаянца – материал, очень уместный в интерьерах анфилады. Не потому, что хорошо висит, в анфиладе сложно сделать блестящую развеску, а потому, что античные капители, карнизы и антаблементы попадают в резонанс с классицистическими коринфскими колоннами, лепниной и плафонами Талызинского дворца. Для архитектуры конца XVIII – начала XIX века, когда строился этот дворец, характерно особенное внимание к античности. Тогда античность изучали, а студенты, закончив учебное заведение по специальности архитектура, отправлялись в «пенсионерскую поездку» - смотреть на антики и рисовать их с натуры.

Опыт Максима Атаянца напоминает именно такую поездку, с рядом отличий. В путешествие отправляется не студент, а зрелый и известный архитектор; он отправляется сам, по собственной инициативе и на свои деньги, а затем по собственной же инициативе делает выставку, издает массивный и подробный каталог, пишет статьи с воспоминаниями-впечатлениями в журнал «Проект Классика». Поэтому выставка провоцирует к тому, чтобы понять ее как осознанную попытку возрождения такого явления как поездка архитектора за антиками.

Она даже кажется немного стилизованной под отчет о такой поездке – прежде всего потому, что начинается с рисунков архитектора – им посвящен первый зал, и вероятно, это сделано намеренно, для того, чтобы продемонстрировать зрителю, поднявшемуся по лестнице и увидевшему грозные лица мраморных Горгон, что перед ним – не просто фотовыставка, точнее, не только она.

Рисунки очень красивые, тонкие и умелые. Они сделаны коричневыми чернилами, напоминающими сепию, с отмывкой кистью, которая делает их похожими на акварели. Некоторые из нарисованных памятников можно потом узнать на фотографиях. Все изображения детальные, но подчеркнуто незаконченные и все покрыты сделанными поверх надписями – беглыми, но при этом аккуратными, уложенными в ровные строчки. И наконец – все они выполнены на очень хорошей бумаге с шершавой рельефной фактурой, неровными краями (так полагается качественному торшону) и водяными знаками. Глядя на такое роскошество, сложно отделаться от вопроса – что перед нами: путевые заметки, сделанные второпях там, где не разрешали фотографировать, или же искусные стилизации под такие наброски?

Путевые заметки кажется логичным увидеть на листочках в клетку или полоску, изъятых из какой-нибудь записной книжки. Напрашивается вывод – может быть, архитектор стремится уйти от практики «дешевого» наброска, демонстрируя таким образом уважение к предмету? Нынешние мэтры все больше используют фломастер, а то и шариковую ручку – но классику следует рисовать пером, отмывкой, на торшоне. Даже находясь в Ливийской пустыне. Возникает ощущение, что перед нами – хотя бы отчасти – спектакль на тему «пенсионерской» поездки, сыгранный автором вначале для себя, и затем показанный зрителю в формате выставки.

Но если спектакль для себя, то его цель – не только демонстрация. Судя по всему, это – проникновение в материал и его «освоение» множеством способов. Все начинается с преодоления расстояния и различных препятствий, связанных с путешествиями по Ливии и Ближнему Востоку. Затем – возможность посмотреть, обойти, прикоснуться. Затем – сфотографировать; нарисовать; записать мысли, возникшие в процессе осмотра-рисования. По идее, для того, чтобы сделать грамотный фасад с колоннами, сейчас не требуется никакого путешествия. Попытка выйти за границы известной классики, собрать новый материал? Простое восхищение увиденным? Инсценировка поведения «настоящего» поклонника классики? В любом случае для настоящего времени все это нетипично. Сейчас архитекторы за границей больше смотрят на Рэма Колхаса или Заху Хадид.

Итак, это, с одной стороны, выставка-инсценировка, может быть попытка примерить на себя поведение предшественников-неоклассиков, а с другой стороны, выставка-исследование, демонстрирующая неведомый в Москве материал. Надо сказать, это не первая выставка такого рода – первая состоялась несколько лет назад, на ней известный критик и искусствовед, главный редактор журнала «Проект классика» Григорий Ревзин показывал свои фотографии, сделанные в таких же поездках по эллинистическим и римским памятникам. Собственно, Максим Атаянц начал свои путешествия вместе с Григорием Ревзиным и куратором нынешней выставки, доктором искусствоведения Владимиром Седовым. Они же написали вступительную и заключительную статьи в каталоге выставки. Такая дружба с искусствоведами тоже не очень характерна – вероятно, отсюда происходит отчетливый привкус исследования, который ощущается на выставке. Здесь соединяется интерес архитектора, историка и художника, и получается очень целостно.

В принципе понятно, что объектом внимания были многие памятники (а не только шедевры); очевидно, что все, куда удавалось добраться, фотографировалось; безусловно, для выставки были отобраны самые красивые из получившихся фотографий. Картинка здесь не самоцель, а способ зафиксировать увиденное – для исследователя и для архитектора одновременно. И в то же время картинки очевидно красивы, ими можно любоваться, а особый вкус любованию придает понимание того факта, что добраться до этих восхитительных руин ох как непросто и не всем суждено. Таким образом, выставка Максима Атаянца представляет собой сплав исследования, инсценировки и собственно фотовыставки.

Вторая выставка, проходящая во «Флигеле-Руине», который, как известно был намеренно законсервирован директором музея в полуразрушенном состоянии для устройства концептуальных выставок, имеет несколько иной характер – и все же очень примечательно, что обе экспозиции случились параллельно. Как будто бы музей вдруг решил всерьез поразмыслить над темой руин в глобальном масштабе. По-видимому случайно здесь возникает цепочка сопоставлений: в конце XVIII в. русские архитекторы приобщились к очередному европейскому всплеску изучения античности, и возник усадебный классицизм. Теперь усадьбы превратились в руины, их выставляют во флигеле-руине, а тем временем современный классик Максим Атаянц ездит по Средиземноморскому побережью, изучая и фиксируя те, изначальные руины, с обращения к которым все началось, и находит их все в том же состоянии. Римские руины принадлежат вечности, с ними, кажется, уже ничего не случится – хотя в реальности это не так, время от времени случаются талибы и разные другие казусы, но все равно кажется, что антики пережили очень многое и способны пережить что угодно. Остатки усадеб, напротив, ждут, что их вот-вот начнут делить и что-то с ними делать – то ли реставрировать (чего бы очень хотелось), то просто обустраивать на вкус хозяев – как известно, 1 января в России был снят мораторий на приватизацию недвижимых памятников. И в ожидании радикальных перемен (к худшему? к лучшему?) руины усадеб, кажется, застыли и пытаются казаться античными, то есть перейти в категорию вечности.

Именно об этом написано во вступительных словах к выставке фотографий со странноватым и похожим в равной степени на линк в интернете и на надпись на заборе названием «Усадьбы здесь». Авторы фотографий – Саши Мановцева и Максим Серегин, стремятся проявить в остатках усадеб «величие, неподвластное времени» – так написано во вступлении. Вероятно, поэтому фотографии сделаны черно-белыми и очень контрастными – для создания эффекта отстраненности от памятников, многим хорошо знакомых. Всего представлено 10 подмосковных комплексов (Марфино, Быково, Отрада и проч. знаменитые ансамбля) и 5 – ближайших областей, в частности, много фотографий лошадей из коннозавода рязанского Старожилова. Эффект отстраненности возникает, и надо признать, он поддержан интерьером «Руины», здесь экспозиция сложилась просто великолепно.

Не очень понятна задача создаваемого эффекта – судя по всему, она чисто эстетическая, а именно – фотографическая. Это немного странно, так как известно, что фотографии делались для книги, изначально придуманной Натальей Бондаревой с фиксационными целями. Процесс фотографирования консультировали искусствовед Андрей Чекмарев и историк Алексей Слезкин, знатоки памятников русской провинции, однако в конце концов дело ограничилось отстраненным взглядом на ближайшие памятники. На вернисаже фотографы отстранились от искусствоведов, сказав, что «спасибо за консультации, но у нас была своя концепция…».

Вот и получается, если пройтись подряд по двум выставкам, что одна – приближает к нам руины римской провинции, исследуя их, подробно и красиво (вовсе не без эстетики) показывая их зрителю – так, что туда хочется поехать и посмотреть, несмотря на то, что далеко. А вторая – отдаляет Быково и Марфино так, что кажется, будто они давно разрушены и мы смотрим на фотографии из чьей-нибудь старинной коллекции. Может быть, эта холодность возникает в ответ на отстранение искусствоведов? Здесь нет исследования усадебной архитектуры, а есть желание извлечь из нее «авторский жест». Жест получился, а вот смысл его не очень-то ясен.

12 Марта 2008

Юлия Тарабарина

Автор текста:

Юлия Тарабарина
Похожие статьи
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Соборы Грозного
Новую выставку в Анфиладе Дома Талызиных в какой-то мере можно определить как учебник по истории архитектуры XVI века, скомпонованный по самым новым исследованиям, с самыми актуальными датировками и самыми здравыми интерпретациями хрестоматийных памятников. Как церковь Вознесения в Коломенском, собор Покрова на Рву, церковь в Дьякове и другие. Это ценный и, главное, свежий, обновленный материал. Но в него надо вдумываться. Объясняем что можем, и всех зовем на выставку. Она отлично работает для ликвидации безграмотности. Но надо быть внимательным.
Поэт, скульптор и архитектор
Еще один вопрос, который рассматривал Градсовет Петербурга на прошлой неделе, – памятник Николаю Гумилеву в Кронштадте. Экспертам не понравился прецедент создания городской скульптуры без участия архитектора, но были и те, кто встал на защиту авторского видения.
Крестовый подход
Градостроительный совет Петербурга рассмотрел проект дома на Шпалерной, 51, подготовленный «Студией 44». Жилой комплекс располагается внутри квартала, идет на уступки соседям, но не оставляет сомнений в своем статусе. Эксперты отметили крестообразную композицию и суровую стилистику, тяготеющую к 1960-х годам.
Безумие хрупкости бытия
В оставшиеся полу-выходные рекомендуем зайти на выставку Александра Пономарева в Инженерном корпусе ГТГ: если большая стеклянная лодка кажется несколько случайной – впрочем не в контексте творчества автора – то ретроспектива объектов и инсталляций очень интересна и даже увлекательна, прямо не оторваться. Одна география чего стоит.
Мавзолей Щусева
Выставка храмов Алексея Щусева в музее ДПИ на Делегатской, курированная и оформленная Юрием Аввакумовым – самое художественное высказывание на тему юбилея архитектора. И материал, и зрителя погружают в это высказывание, а потом Щусева аккуратно хоронят. Звучит сильно.
Достижения по отражению: мегапроекты на Казаныше...
Форум – явление необъятное, сложно все посетить. Мы выбрали пару мегапроектов, показанных давеча в Казани: о водных пространствах города и о том, как до него добираться по автостраде. Оба по-разному созвучны теме форума, не только идентичности, но и отражениям: мост отражает другой мост, а вода, ну она всё отражает.
Достижение равновесия
Градсовет Петербурга рассмотрел и положительно оценил проект второй очереди ЖК «Шкиперский, 19». Решение, которое представило бюро SLOI Achitects, эксперты нашли сдержанным и соответствующим контексту.
Островная застройка
Градсовет Петербурга вновь рассмотрел проект застройки бывшей территории «Ленэкспо». Концепцию с восстановлением двух исторических зданий, продолжением Среднего проспекта и разностилевыми жилыми группами представила мастерская «Евгений Герасимов и партнеры».
Шумят березы
В фонде RuArts открылась выставка новых приобретений за последние 3 года: New Now. По воле куратора их объединяет тема эмоциональной рефлексии внехудожественных событий через искусство, а нам кажется, что – березовые стволы, рубленое дерево, привлекательная керамика и еще немного спирали разных Инфанте. Так или иначе, а срифмовано неплохо.
Ансамбль Петров
Градсовет Петербурга рассмотрел и в основном одобрил проект Триумфального столпа в честь победы России в Северной войне. Его должны установить рядом с Лахта-центром. Высота сооружения – 82 метра.
Архитектура и социум
Изучаем разношерстную, как тематически, так и формально, выставку фестиваля «Открытый город» 2023. Резюме: он не только, как все признают, растет содержательно и физически, в этом году целых 15 проектов плюс 4, – он еще «пускает корни», вдохновляясь фестивалями прежних лет. На выставку надо идти, чтобы: подышать цветами, полежать на сене, посмотреть мультики и – конечно же, изучить грани возможного участия архитектора в социально-ответственных делах. Их очень, очень, очень много, они правда нужны и отнюдь не все конъюнктурные.
Завтра-завтра
Небольшой репортаж с фестиваля «Зодчество» 2023, сегодня он работает последний день, но успеть еще не поздно. Общее впечатление – всё как всегда, и нивелирование приемов и подходов скорее спасает, чем портит положение. Но есть нюансы; часть из них лучше уловить при личном присутствии.
Градсовет Петербурга 11.10.2023
К дому в створе Искровского проспекта петербургские архитекторы делают подход в третий раз. Вариант мастерской «Б2» эксперты назвали наиболее удачным с точки зрения генплана и композиции: силуэт делает его достаточно убедительной доминантой, а кроме того появляются зачатки комфортной среды. При этом фасады все еще скупы и «скучноваты».
Гибкая сторона силы
В экопарке Ясно Поле осваивают технологию 3D печати на примере двух разных принтеров и на глазах восхищенной общественности. Неделю назад показали запуск второй машины и результаты работы первой, разрешили сравнить. Изучаем процесс и результаты: ощущение, что нечто «лепится» прямо у нас на глазах, а значит, момент исторический – технология и архитектура наконец-то найдут друг друга?
Ковер-самолет
Юбилейная выставка графики Тотана Кузембаева «Горизонты событий» показывает как очень старую – практически, стартовую, графику автора 1980-х годов из фондов Музея архитектуры, так и довольно много листов из серии Невесомость, нарисованных специально для нее в 2023 году. Нам показалось, что автор представляет реальность как левитирующий в пространстве, иногда кверху ногами, ковер-самолет, у которого «есть слои».
Ребус исторической застройки
Делимся впечатлениями от форума «Ребус», на котором два дня обсуждалось строительство в историческом центре, в том числе: проект Кэнго Кума для кубанского казачьего хора, невозможность (пока) создать цифровой двойник объекта культурного наследия, восстановление разрушенной ураганом усадьбы на новом месте. Государственно-частное партнерство и инвестиционные паспорта тоже были.
Москва в кольце
В Лефортове открылась выставка, посвященная истории проектирования московских кольцевых трасс. В ней 2 главные темы: одна ностальгическая – воспоминание о защите палат Щербакова, развернувшей московское градостроительство вместе со страной, другая – исследование истории проектирования больших московских трасс. Есть новые материалы, в которые надо вникнуть, если хочется понимать историю города.
Я / МЫ. Каждый из нас по-своему Африка
Деколонизация и декарбонизация – главные темы «Лаборатории будущего» на биеннале Лесли Локко – навязли в зубах и звучат как дань моде. Но акцент на гуманности и сочувствии позволил выстроить очень человечную выставку. Хотя неясно, способен ли эстетский дискурс биеннале на самом деле помочь беднейшим. Ольга Альтер и Арсений Петров рассказывают из Венеции об успехах и провалах крупнейшего архитектурного смотра, а также читают литературную критику на беллетристику куратора Локко.
Осознать и сформулировать
Спецпроект «Тезисы» на прошедшей Арх Москве собрал восемь молодых «рок-звезд» от архитектуры, а хедлайнером выступил Владислав Кирпичев, основатель школы EDAS. Рассказываем о своих впечатлениях от инсталляций и перспективах, в которые всматривается новое поколение архитекторов.
Арх Москва 2023: впечатления
Арх Москва, как никогда большая, завершила свою работу. Темой этого года стали «Перспективы», которые многие участники связали с цифровым ренессансом. Во время работы выставки мы активно освещали ее в социальных сетях, а теперь собрали все наблюдения в одном материале.
Исследуй
​В Аптекарском приказе Музея архитектуры открыта выставка «Простой карандаш», приуроченная к 100-летию постановления об организации Соловецкого лагеря особого назначения.
Позитивная программа
Первая персональная выставка Сергея Кузнецова в ГТГ: новая техника – упаковочный картон и уголь, новый подход – 24 рисунка в одной конструкции-инсталляции, новый масштаб – каждая работа 2 х 3 метра, новая степень раскованности и эскизности. Прежними остаются уверенность линий и построения, любовь автора к аркам, колоннам, куполам и известным памятникам классического архитектурного наследия.
Каменная рубашка
Градсовет Петербурга рассмотрел корректировку фасадов дома «Студии 44» на углу Карповки и Каменноостровского проспекта. Проекту исполнилось 10 лет, строительство в самом разгаре, а эксперты обсуждали изменение окон, кровли, материала облицовки и некоторые другие детали – например, перпендикулярность курдонеров.
Модернизм классициста
В Анфиладе Музея архитектуры открыта выставка фотографий Михаила Розанова «Сталь. Стекло. Бетон», которая представляет авторский взгляд на постройки послевоенного модернизма (и еще немного пост-) в девяти городах мира.
Воображаемая стена
В Никола-Ленивце сожгли на Масленицу объект со многими смыслами: кому «языческая традиция», кому преодоление преград. Замысел был тонкий и сложный, так что ничего удивительного, что получилось не всё. Действо, однако, провоцирует к усложнению процесса сожжения, предлагает новые слои последовательного восприятия. И, конечно, оставляет свободу интерпретаций. Что искусительно. Ими и займемся.
Курдонеры на «гринфилды»
Еще один проект, рассмотренный градсоветом Петербурга, – эскиз застройки микрорайона по соседству с Юнтоловским заказником. Бюро SLOI Architects понизило высоту на 20 метров, добилось силуэтности и сохранило коэффициент использования территории на прежнем уровне. Но вопросы к работе все равно остались.
Палисады в Мытном дворе
На прошлой неделе градсовет Петербурга рассмотрел проект застройки территории Мытного двора, подготовленный «Студией 44». Исторические здания отреставрируют, утраченные восстановят, а на месте складов появятся новые четырехэтажные дома. Проект приняли тепло, вопросы у экспертов вызвало только примыкание к Овсянниковскому саду и высота, показавшаяся слишком скромной.
Руины в МУАРе
В Музее архитектуры на Воздвиженке проходят две выставки, посвященные, по сути дела, руинам – одна родным и близким, разрушающимся русским усадьбам, а другая очень далеким – городам провинций Древнего Рима. Обе экспозиции почти идеально «прижились» в музейном пространстве, но любопытно, что действуют они противоположным образом: малоизвестные даже для искусствоведов римские руины приближаются к зрителю и как будто становятся немного понятнее, а усадебные – отдаляются, вероятно стремясь туда, где античная архитектура пребывает уже давно, к вечности
Пресса: Музей архитектуры свяжет античность с современностью
В московском Музее архитектуры 14 февраля открывается персональная выставка рисунков и фотографий архитектора Максима Атаянца «Римский мир». На сегодняшний день Атаянц – обладатель самого полного в мире собрания изображений античных памятников, сохранившихся до наших дней
Пресса: Путешествие антиглобалиста
В Музее архитектуры открылась фотовыставка Григория Ревзина "Путешествие в античность". Автор фотографий – искусствовед, критик, обозреватель "Коммерсанта" – пошел на риск: нет для критика более опасного шага, чем заступать на территорию критикуемых
Технологии и материалы
Игры в домике
На примере крытых игровых комплексов от компании «Новые Горизонты» рассказываем, как создать пространство для подвижных игр и приключений внутри общественных зданий, а также трансформировать с его помощью устаревшие функциональные решения.
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Сейчас на главной
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.
Пресса: Архитектура без излишеств: есть ли рецепты, позволяющие...
На нынешнем рынке застройщики лавируют между неуклонно растущей себестоимостью и растущими же потребностями покупателей, отдающих за свои типовые квартиры впечатляющие суммы. Способна ли архитектура стать дополнительным конкурентным преимуществом реализуемых проектов? И есть ли рецепты, позволяющие строить «дешево и красиво»?