«Сокольими помытчиками», а не иконописцами в официальных документах (писцовых и актовых материалах) числились пользовавшиеся известностью в Переславле и округе представители многочисленной семьи Казариновых, занимавшейся иконописанием во второй половине XVII — первой половине XVIII века [1]. Их «творческий» род занятий отмечался только в надписях на иконах, фиксирующих авторство художников и имена заказчиков. Лишь одному из представителей рода удалось повысить свой социальный статус. Логин Антипьев Казаринов во второй половине XVII века был «подьячим Переславль-Залесской площади» [2]. Но его дети Алексей, Степан (Стефан) и Яков снова числились помытчиками и именно они обратились к иконописи, заложив основы нового семейного промысла.
М.И. Смирнов, который знал, что Стефан Казаринов был «талантливым переславским иконописцем», но не имел сведений о занятиях этим же ремеслом его брата Алексея, указывал, что тот по делам городского магистрата 1726 года значился сокольим помытчиком и замечал, что «не все Казариновы были иконописцами, или одно занятие не мешало другому» [3]. Исследователь переславской истории отчасти был прав. Вероятно, не все Казариновы были наделены художественным даром, но вряд ли занятия ловлей охотничьих птиц и иконописание легко сочетались друг с другом. Однако другого выхода у Казариновых, видимо, не было.
Тот же М.И. Смирнов в свое время детально изучил историю и обстоятельства жизни переславских сокольих помытчиков как привилегированной социальной корпорации жителей одной из пригородных слобод (Соколки) [4]. В начале XVI века, когда в окрестностях Переславля находились охотничьи угодья Василия III, большинство представителей корпорации были сокольниками (т.е. помощниками на соколиной охоте) и несли некоторые повинности, наряду с другими жителями посада («посошная служба», «ям», «городовое дело»). Вероятно, при Иване Грозном, который под Переславлем уже почти не охотился, они, тем не менее, получили дополнительные привилегии и обязывались платить свой оброк исключительно царю соколиным «пером» (взрослыми ловчими соколами). В XVI – начале XVII века всей артелью они должны были поставлять ежегодно на государев соколиный двор трех обученных птиц или возмещать их стоимость деньгами. Сокольники и помытчики принадлежали к числу уважаемых представителей городского населения. Их неоднократно жаловали государи, они упоминаются среди свидетелей чудес переславских святых, причем их свидетельства заслуживали особого доверия.
В 1649 году Алексей Михайлович распорядился всех членов корпорации перевести в сокольи помытчики. Их оброк увеличился до 1 сокола и 1 ястреба с каждого двора в год. Всего помытчиков в середине XVII века в Переславле было 28 человек. Вероятно, им выдавалось какое-то жалованье. Но вскоре после смерти Алексея Михайловича его выдача прекратилась, и помытчики оказались в тяжелейшем положении, т.к. не имели ни пахотной, ни огородной земли, как явствует из справки, составленной на основе их челобитья в Преображенский приказ уже в петровские времена.
Письменные источники свидетельствуют, что и ранее помытчики не полагались на государство, промышляя в свободное от соколиной ловли время ремеслом и торговлей. Но во второй половине XVII века их деятельность в сфере «торга» и «рукоделия» пришла в столкновение с интересами посадских людей. В этих условиях некоторые семьи помытчиков нашли новые источники существования.
Семья Казариновых выделялась среди других своей деловой и социальной активностью. Она неоднократно упоминается в источниках с начала XVII века. На счастье Казариновых во второй половине XVII в. сразу у троих из них открылся талант иконописцев. Где братья Казариновы обучились этому сложному ремеслу, точно неизвестно. Сокольская слобода находилась вблизи двух крупных переславских монастырей — Троицкого Данилова и Успенского Горицкого, у которых были свои иконописцы. Возможно, кто-то из них и научил Казариновых писать иконы. Также неизвестно, были ли они официально освидетельствованы в качестве иконописцев. В Москву для выполнения работ общегосударственной значимости они не вызывались. Но, не смотря на это, Казариновы быстро приобрели известность среди местных заказчиков. Они писали иконы для вкладов в храмы и монастыри Переславля и Москвы. Их востребованность объяснялась не только довольно высоким профессиональным уровнем работы, но и тем, что они быстро освоили новую барочную иконографию.
Занятия иконописанием не освобождало Казариновых от обязанностей сокольих помытчиков (покинуть эту службу было невозможно ни при каких обстоятельствах). Но доходы от иконописного ремесла позволяли Казариновым не проводить летние месяцы в окрестных перелесках за выслеживанием соколиных гнезд, а платить свой оброк царю в денежном эквиваленте. Иконописный промысел существовал в семье на протяжении жизни, как минимум, двух ее поколений.
Очевидно, Казариновы были не единственными помытчиками, выбравшими иконописание своим новым ремеслом. Нам удалось обнаружить документ (порядную запись), содержащий сведения о реставрации в 1798 году. икон храмов переславского Никольского монастыря, из которого явствует что «починку» древних образов должен был осуществить соколий помытчик Иван Алексеев сын Попов .
Указом Павла I от 9 марта 1800 года все сокольи помытчики были переведены в дворцовые крестьяне и наделены пашенной землей. Взамен они лишались своих привилегий, в том числе свободы выбора рода занятий. Как это сказалось на судьбе помытчиков, занимавшихся иконописным промыслом, нам пока неизвестно.
[1] - О творчестве Казариновых подробнее см.: Словарь русских иконописцев XI–XVII веков. М., 2003. С. 311 314 (большая часть биографических статей о Казариновых написана автором данного исследования).
[2] - Шумаков С. Обзор «грамот коллегии экономии». Вып. IV. Кострома «с товарищи» и Переславль-Залесский. М., 1917. С. 300.
[3] - Смирнов М.И. Переславщина. Источники и материалы краеведения, их систематизация и обзор // Доклады ПЕЗАНПРОБ. Вып. 9. Переславль-Залесский, 1929. С. 65.
[4] - Смирнов М.И. Переславские сокольи помытчики. Владимир, 1912.
Похожие статьи
Технологии и материалы
Сейчас на главной
На этой неделе стало известно, что Газпром собирается построить в Петербург вслед за «Лахта-центром» новую башню — 700-метровое здание. Рассказываем, что думают по поводу новой высотки архитекторы, критики и краеведы.
