Далеко не всем по душе пластиковые «клоны», пусть даже созданные звездами мирового дизайна. Предметы массового производства не дают ощущения стабильности, связи времен, преемственности поколений. Поэтому из моды не выходит антиквариат, но он дорог, а потребность людей чувствовать причастность к неким традициям столь высока, что породила спрос на имитации. Чтобы придать вид благородной старины новой мебели, мастера патинируют поверхности, проделывают трещинки, сколы.
Оптимальным выбором для тех, кто не любит подделки и ищет вещи с подлинной историей, могут стать предметы из так называемой восстановленной древесины, в частности «антикварного тика».
Тик и сам по себе – замечательная порода дерева, которое растет в Южной, Юго-Восточной Азии. За прочность, твердость, устойчивость к агрессивным воздействиям окружающей среднего иногда называют «деревянным золотом». У тика эффектная, крупная текстура. В цветовой гамме преобладают мягкие пепельные или золотисто-коричневые оттенки. Древесина, содержащая маслянистые вещества, устойчива к гниению, что обеспечило ей отличную репутацию в кораблестроении, строительстве домов, изготовлении мебели. Благодаря этим свойствам материал способен проживать несколько жизней в разном качестве.
Практика повторного применения древесины тика широко распространена на островах Индонезии – Бали, Яве, Сулавеси, Ломбоке. Ветхие дома, причалы и рыбацкие лодки становятся здесь источником ценного вторсырья. Их разбирают, а из досок, которым насчитываются десятки лет, изготавливаю ткак отдельные элементы, так и целые предметы мебели. Филенчатая дверь, например, может превратиться в изголовье изящной кровати,колонна с балясиной – в опору мощного обеденного стола, а палубный настил продолжает свою жизнь в облицовке платяного шкафа.Это и есть антикварный тик. Из него делают стулья, кресла, столы, комоды, буфеты, кровати, шкафы для прихожих и многие другие предметы мебели и аксессуары, ведь тик можно сравнить с коньяком – чем старше, тем он лучше.
Большим спросом такие изделия пользуются в Северной Америке, Бельгии, Голландии, Англии, Дании. Выходцы из этих стран, оказавшись в Индонезии, быстро оценили потенциал работы с восстановленной древесиной.И потому во главе многих мебельных производств стоят американские и европейские менеджеры. Они сумели трансформировать кустарный промысел в успешные предприятия.К тому же, у предметов из восстановленной древесины есть масса преимуществ перед «свежевыструганными».
Дерево, распиленное и обработанное много лет назад, стабильнее, меньше подвержено короблению и прочим деформациям, чем новый материал. В последнем, даже прошедшем технологическую сушку, все равно производственные риски, поэтому всегда трудно предсказать, как поведет предмет из «молодого» массива. А с «выдержанным» деревом все неприятные метаморфозы, которые могли произойти, уже произошли.
Другое неоспоримое достоинство заключается в том, что со временем текстура антикварного тика становится только интереснее. У нее появляется приятный на ощупь рельеф. Старые доски проходят процедуру восстановления, но она не уничтожает, а, напротив, подчеркивает следы времени – шероховатости и царапинки, полученные материалом в прошлой жизни. Иногда на предметы в несколько слоев наносится шеллачная политура – особый лак, в изготовлении которого используется экстракт из листьев тропических растений. Он придает вещам густой шоколадный цвет, защищает от новых повреждений и выявляет фактуру. Поскольку естественная палитра тика не менее красива, а с годами природный цвет обогащается тонкими оливковыми и песочными оттенками, часто используются и совершенно прозрачные защитные покрытия.
Встречаются также предметы, собранные из раскрашенных деталей: комоды с белыми, желтыми, зеленоватыми и бирюзовыми ящичками, многоцветные стулья, полосатые шкафы. Присмотревшись, можно увидеть, что краски лежат несколькими слоями – верхние эффектно стерлись и облупились, а из-под них проглядывают слои других цветов. Мебель с такой живописной поверхностью – большая редкость. Ее создают из досок, извлеченных из старых лодок, раскрашенных еще бывшими владельцами-рыболовами. На индонезийских островах списанные плавательные средства когда-то использовались в строительстве домов. С развитием технологий эта традиция почти исчезла, однако, лодкам, отслужившим по 40-60 лет, нашли достойное применение мебельщики. Расписные предметы, по колориту напоминающие детские рисунки или полотна постимпрессионистов, вносят в интерьер ощущение легкости и радости бытия. Они как нельзя лучше подходят людям творческим, нестандартно мыслящим, смелым.
Мебель из антикварного тика отличается простыми, лаконичными, формами, но, благодаря живой природной текстуре и «нажитому» богатому рельефу, выглядит добротно и солидно.Детали, происходящие из разных источников, всегда тщательно подбираются и подгоняются вручную, поэтому двух одинаковых предметов в этом производстве не бывает. Любителям изощренного декора эта мебель может показаться грубоватой, кустарной, но она предназначена для людей, которые видят красоту в простоте и подлинности. Такие предпочитают все истинное и рукотворное, много путешествуют, любят искусство и историю. Скорее всего, дом их наполнен «трофеями», привезенными из странствий по миру, и для полноты картины как раз не хватает шкафа или этажерки. Им по душе, что каждый предмет в интерьере, будь то обеденный стол, за которым собирается вся семья, или цветочная кадка для любой пальмы, двести лет назад служившая ступкой для риса, может стать темой увлекательной беседы, поводом пофантазировать о том, что этим вещам довелось пережить.
Использование старинных тиковых досок полностью отвечает идее ресайклинга – бережного отношения к природным ресурсам, которое выражается в их повторном использовании. Недаром архитектурным объектам, где в том или ином виде присутствует восстановленное дерево, начисляют дополнительные баллы при сертификации по международному экорейтингу LEED.
06 Июля 2011
Технологии и материалы
Сейчас на главной
«Большой Город» подводит итоги 2024 года: в массовой культуре, искусстве, музыке, гастрономии. В архитектурной среде он запомнится не только отдельными зданиями и событиями, но и новыми взглядами на то, как живут и меняются наши города. Подводя итоги уходящего года, «Большой Город» поговорил с архитекторами ведущих российских бюро о том, что стало главным в 2024-м и что интересного нам обещает следующий год.
Псков: тяжелая судьба генплана и интуиционная реставрация.
Рассказ о том, как при восстановлении Пскова столкнулось три градостроительные концепции от разных авторов, кто кого съел и почему город теперь так выглядит. Получается, Псков теперь – фентези.
Рассказ о том, как при восстановлении Пскова столкнулось три градостроительные концепции от разных авторов, кто кого съел и почему город теперь так выглядит. Получается, Псков теперь – фентези.
Обозреватель Павел Зельдович поговорил с теми, кто формировал современный облик Остоженки. А фотограф Михаил Розанов любезно предоставил «Снобу» свои снимки. Кроме того, в материале использованы фото старой Остоженки Бориса Томбака и одного из главных архитекторов проекта Андрея Гнездилова.
